Грузинская война как результат пренебрежения Запада к России

МиК, 29.08.08

Александр Караваев, эксперт Информационно-аналитического центра по изучению общественно-политических процессов на постсоветском пространстве.

Одностороннее признание Абхазии и Южной Осетии - исторический факт.

Такое действие России и ранее могло быть возможным ходом российской политики, об этом мы писали еще в ноябре прошлого года. Союзники нашлись бы позднее, в процессе. Но, на мой взгляд, во вторник 26 августа, такое решение было поспешным по технике и не вполне своевременным. Сейчас, постфактум, критиковать этот шаг не имеет смысла, он не отменим. Но стоит привести доводы «за» и «против» поспешности этого шага, чтобы понять какие подводные камни могут оказаться в дальнейшем на пути столь резкого старта российской hard политики. Понять, почему это было сделано.

Четыре аргумента против «быстрого» признания.

Первое. Об Абхазии и Цхинвали «мало знают». Не было работы НПО, международных представительств, культурных центров, рассказывающих о судьбе и истории абхазского и осетинского народа. Одним словом, всего того, что было сделано в свое время косоварами при содействии их союзников и патронов. Сухуми и Цхинвали работали только с Москвой и Тирасполем, словно не заботясь о своем международном будущем. Москва также не особенно продвигала интересы этих регионов в мире. Поэтому, коль скоро по факту войны РФ получила возможность проведения международных консультаций о статусе этих регионов (шестой пункт соглашения Медведев-Саркози), надо было их и проводить параллельно создавая медийные и прочие поводы для раскрутки этих регионов. Хотя легкой и дешевой подобную работу не назовешь.

Второй аргумент против «быстрого признания» - оно вызывает дополнительное обострение по всем внешнеполитическим азимутам, сверх того, что имелось после российско-грузинской войны.

Третий аргумент - опасность изоляции и санкций.

Четвертый аргумент - возможные санкции обострят ситуацию внутри России, а главный симптом этой болезни - «закручивание гаек».

Все это достаточно существенно. Но есть и другой ряд аргументов, имеющий не меньшую правоту в логике российской власти и обстоятельствах международной политики.

Первое. Российская дипломатия слаба. Вокруг шестого пункта, того самого обсуждения признания Абхазии и Цхинвали, развернулись бы нешуточные баталии на долгие месяцы и годы, в итоге потопившие бы любые российские инициативы в пользу признания. В период дипломатических битв на Совете Безопасности ООН одновременно пришлось бы формировать клуб союзников, если не готовых признать Абхазию сразу, то, во всяком случае, поддержать в дальнейшем. Исходя из этих титанических трудностей для российских дипломатических ресурсов, проиграть Россия всегда бы успела, поэтому такой волюнтаристский шаг 26 августа мог быть обоснован.

Второе. Военная победа и поднятая вслед за ней волна патриотизма - хороший политический разгон внутри страны для подобного решения – но критика, даже от оппозиции, практически не прозвучала.

Таким образом, решение на Совете Безопасности РФ 26 августа вероятно принималось исходя из двух фактов - слабости российской дипломатии, не в состоянии быстро создать коалицию для продвижения в ООН выгодного для РФ решения, и второе - уверенности в том, что Запад постфактум ничего не сможет изменить и не сможет надавить на Россию настолько сильно, чтобы вернуть довоенный статус-кво в грузино-осетинском и грузино-абхазском конфликте.

Судя по результатам предварительных обсуждений между странами G7, мировые лидеры понимают, что коалиционный клинч с Россией по поводу Грузии не имеет смысла. А санкции против РФ или другие действия, каждая страна, считающая себя союзником Саакашвили, вольна принимать самостоятельно.

Теперь, что касается самого признания. Кремль, видимо, решил идти по тому самому пути, что казался верным, в том числе и мне, но при наличии достаточно определенных ресурсов - можно сделать шаг первым, то есть создать правовую основу своих отношений с «непризнанными», не слушая критики, а затем, ждать и получать в качестве «подарка» и комплиментарных жестов ноты признания (первой, видимо станет Беларусь). Потом, возможно присоединятся и государства третьего мира (Венесуэла, Сирия, Иордания, страны Юго-восточной Азии), со временем подтянутся и другие «подарки» (посмотрим на дальнейшую реакцию членов ОДКБ). А Большой Запад в зоне противников признания можно игнорировать.

Мы вскользь писали об этом. Но одно дело рискнуть предположить это на каком-то сайте, другое - рискнуть сделать это, если ты сидишь в Кремле в период России, «встающей с колен», то есть России, не бог весть какой державы, в сравнении с советскими ресурсами.

Кремль, видимо понимая, что ситуация балансирует 50 на 50, мог положиться на путинскую «везуху» и «удачу» нового президента. Как это бывает иногда в казино у впервые играющего. Поставить ва-банк.

И пока, до 1 сентября, можно сказать, ребята выиграли  - гнобить Россию не будут.

Если позиция стран G7 после экстренного саммита ЕС не обострится, то шаг ва-банк через «три ступени», а именно так можно назвать волюнтаристское решение об одностороннем признании Абхазии и Цхинвали без международного обсуждения, будет удачной победой без особо чувствительных потерь.

Однако, только будущая история нам покажет, как интерпретировать этот рискованный прыжок - как ошибку с неизвестными последствиями или как выдающийся акт российской политики «возвращения» России в качестве державы XXI века, способной стягивать и управлять пространством вокруг себя.

Сегодня ближайшие союзники России в замешательстве. Да, они демонстрируют умеренную поддержку, указывая в заявлениях, что понимают Москву и согласны именно с планом Медведева-Саркози, но, видимо, не готовы поддержать акт признания Абхазии и Южной Осетии в качестве независимых государств.

Давайте подумаем, почему мы встали на этот путь? В конце концов, такой шаг - не произвол Медведева и Путина, не давление на них силовиков «у трона». Этот шаг, согласно опросам, поддержан практически всей Россией.

«Казус Саакашвили» есть результат кризиса давления на жизненно важные для российского политического самосознания принципы. Саакашвили, по сути, издевательски плюнул России в лицо - «дескать мы слиты с американской поддержкой и можем диктовать вам любые условия, включая войну». Ему ответили - Саакашвили увидел у себя русские танки и самолеты. Таким образом, диалог между Тбилиси и Москвой был переведен на чисто конкретный мужской язык. Как видно, единственно понятный. И военное дело должно быть доделано до конца, не взирая на НАТО и Вашингтон.

А потом появляется серьезная дилемма. Либо медленное отступление на прежние позиции в связи с вышеизложенным - слабостью российской дипломатии. Либо воплощение риторики в жизнь - если Россия усилилась, то уже не может оставить свои позиции, как в 1990-е годы. Значит, надо идти до конца в отстаивании Абхазии и Ю.Осетии, несмотря на давление и прямое столкновение интересов.

В Вашингтоне это назвали  «логикой обострения». В России - началом строительства «нового мира». Но результат один - Москва оказалась перед лицом опасности оказаться в компании изгоев.

Кто виноват? Конечно, и те и другие. Но Запад в большей степени, и вот по какой причине.

Запад сильнее и опытнее. В конце концов, именно они вышли победителями в холодной войне. Но они оказались не критичны к своей политике и слишком зациклены в антироссийских действиях. Поэтому именно Запад должен сделать шаг навстречу или как минимум не допускать новых ошибок по отношению к Москве.

Система клише известна - Россия традиционно плоха и подлежит критике, и только в третью очередь анализу, и то, в узких рамках широко толкуемого контекста международной безопасности.

Когда на Западе говорят об интересах России в окружающем мире, то говорят как бы об интересах потенциального врага. Либо врага слабого - и тогда эти интересы никого не трогают, Россию даже жалеют. Либо врага сильного - тогда Россия становиться империей зла.

Можно возразить - в России также сильны антиамериканские настроения. Что да, то да, но в новой России они никогда не были реально угрожающими интересам и безопасности США. Но начиналось то все с медового месяца. США в России любили и на США надеялись. А в ответ получили либо пренебрежение, либо подачки, либо усмешки.

При всех добрых отношениях американских администраций Буша-старшего и Клинтона к Ельцину, США не помогали развитию России так, как в последние годы возятся с Украиной, Молдовой, Грузией и другими. А ведь Борис Ельцин, наиболее демократичный из постсоветских лидеров, был не менее благорасположен к миру Запада, чем нынешние «оранжевые» лидеры. Разве не при Ельцине Россия протянула руку США в стремлении войти в мир Запада как равная держава? Разве не при Путине 11.09.2001 г. второй раз была протянута эта рука?

Однако что при Ельцине, что при «раннем» Путине интересы РФ в СНГ и в мире не признавались как нечто неотъемлемое, скорее как пережиток. Хотите на Запад - будьте как Украина, как «нормальная» европейская страна. Не ставьте геополитических амбиций. Забудьте о вашем прошлом и ответственности. Поэтому Россию если и признавали в качестве партнера, то лишь по недоразумению сохранения ядерного оружия.

Сейчас наступила еще одна крутая развилка: либо Россию будут вытеснять одинокой в «чистое поле», либо Западу придется извлекать уроки. Придется понять, что для европейской системы безопасности подступать к границам РФ неоправданно близко опасно. Когда медведя загоняют в угол, его либо убивают, либо он оттуда вырывается силой.

Даже если серьезного конфликта не состоится, ситуация на самом деле тупиковая. С одной стороны, русская эйфория от побед застит глаза на внутренние проблемы, с другой, Большой Запад и его малых друзей не покинет желание поставить на место раздухарившегося удальца.