Туркестанский первопроходец

10.09.08, http://www.vesti.uz

Рубен Назарьян

Еще в XIX веке в силу различных причин русские покидали родовые гнезда и переселялись на новые земли - в Сибирь и Среднюю Азию, Закавказье и на Дальний Восток. Одних гнала нужда, других - политические преследования, третьих - жажда наживы.

Многие из этих людей обживали окраины Российской империи не добровольно, а в соответствии со своими служебными полномочиями: речь в первую очередь идет о военнослужащих и гражданских чиновниках.

Естественно, не для всех переселенцев новые земли становились родными: многие русские, отслужив положенный срок, возвращались в европейскую часть России. Но было немало и тех, кто осел здесь навсегда, обретя вторую родину. Они заводили семьи, трудились на этой земле, вносили свой вклад в развитие окраин империи. Деятельность этих людей заслуживает всяческого уважения или, по крайней мере, памяти...

Талантливый самоучка

В 1884 году приехал на заработки в Самарканд никому не известный доселе мастеровой Алексей Мирошниченко и был принят управляющим и механиком на мельницу Д.А. Лямина. По договору, он должен был отработать здесь четыре года. И новый специалист сразу же принялся за дело.

Алексей родился в 1857 году в крестьянской семье Таврической губернии. С 12 лет мальчик работал в различных городах России на машино- и судостроительных заводах. Любознательный и способный подросток быстро освоил «все работы по металлическому инженерному строительству», научился читать, писать и конструировать. Он не получил никакого специального образования, его университетами были 8 лет, проведенных на производстве. А затем Мирошниченко, которому уже исполнилось 20, начал искать применение полученным знаниям, но отсутствие диплома об образовании настораживало работодателей. Семь последующих лет мыкался по городам и весям России талантливый самоучка, пока судьба не привела его в Туркестан…

Отслужив положенный срок у Д. А. Лямина и скопив небольшой капитал, Алексей Мирошниченко в 1888 году самостоятельно построил собственную мельницу. Производимая им мука отличалась высоким качеством и потому пользовалась широким спросом в Самарканде. А спустя еще четыре года он, пользуясь предоставленным ему из Москвы кредитом, перестроил свою мельницу на вальцовую. Таким образом, в 1892 году Мирошниченко первым в Туркестанском крае ввел в практику вальцовый мучной помол.

Вслед за тем, используя остатки полученного кредита, он устроил при своей мельнице и макаронное производство. Это тоже была первая макаронная фабрика в Туркестане. И если привозимые сюда из Европейской России макаронные изделия обходились покупателю довольно дорого (35 копеек за фунт), то производимые в Самарканде Алексеем Мирошниченко стоили лишь 12-14 копеек. Причем качество их не уступало российскому товару.

Неутомимый и предприимчивый мукомол продолжал совершенствовать свое производство. «...Опасное в пожарном отношении керосиновое освещение, - вспоминал позднее Алексей Тимофеевич, - заставило меня думать о применении освещения электрического. Чтобы осуществить это мне с моими тогда малыми средствами, я вынужден был ознакомиться с этим делом, чтоб самолично установить его без выписки инженеров, механиков и электротехников. А так как у меня тогда дело было настолько малое, что не позволяло держать ни кузнеца, ни слесаря, ни механика, то я, умея все делать сам, в своем хозяйстве самолично построил и водяное железное колесо для приведения в действие динамо-машины. Это было в 1893 году, и я первый принес в Самарканд электрический свет и своими руками создал и двигатель для добывания этого света».

Макароны Мирошниченко пользовались все большим спросом, их стали вывозить большими партиями в различные города Туркестана. И потому сразу же возникла проблема упаковки популярного продукта. В то время в Самарканде еще не было налажено производство деревянных ящиков, и потому хозяину мельницы и фабрики пришлось самому устраивать специальный цех. Мирошниченко выписал и установил у себя лесопильные машины, решив тем самым проблему «закупорки макарон». Как оказалось, это тоже было первое лесопильное производство в Самарканде.

Не дремали и конкуренты: богатые армянские предприниматели М. Гукасов и Б. Газаров тоже построили в Самарканде мощные вальцовые мельницы и добились даже более дешевого, чем у Мирошниченко, производства муки. Мельница Гукасова, по свидетельствам современников, «была образцовой и построенной на широкую ногу», а производство Багдасара Газарова, представлявшее собой внушительное четырехэтажное сооружение с пятью новейшими машинами австрийского производства, сразу же стало промышленной достопримечательностью города.

Дабы выдержать конкуренцию, Мирошниченко сначала взялся за увеличение мощности, а затем и за полную перестройку собственной мельницы. Используя свой опыт металлурга, он создал совершенно оригинальную конструкцию. Пятиэтажное здание мельницы было построено по проекту Алексея Тимофеевича. Да и все ее устройство осуществлялось под его личным руководством.

В 1894 году детище его демонстрировалось на Туркестанской выставке, проведенной в Самарканде, и удостоилось специальной бронзовой медали за мукомольное производство. Автор официального отчета о выставке писал: «Господину Мирошниченко, одному из предприимчивых и энергичных промышленников, практически знакомому с различными техническими производствами, принадлежит честь устройства первой вальцовой мельницы в Туркестане. В особенную заслугу ему должно быть поставлено также и самое устройство, без помощи техников, сложного механизма мельницы его; она приводится в действие железным водяным колесом (собственного изобретения владельца), развивающим 18 лошадиных сил и имеющим механизм, останавливающий колесо моментально, несмотря на громадную силу быстрого водяного потока из реки Сиаб...

Мельница имеет зернохранилище - элеватор, дающий владельцу возможность выдерживать зерно без порчи продолжительное время... Таких дельных и предприимчивых русских людей следовало бы всячески поддерживать и поощрять, потому что они не только общеполезны, но и вносят в туземную среду немало технических знаний, немало культурной работы. Туркестан не богат такими людьми».

Следует добавить, что мельница Мирошниченко, выстроенная им с применением элементов корабельной конструкции, проработала около полувека, оставаясь по своей уникальности единственной не только в Туркестане, но и во всей России. После Самарканда она экспонировалась на крупных выставках в Ташкенте, Нижнем Новгороде, Париже и Вене, причем всюду удостаивалась похвал и медалей. А на Всемирной выставке 1900 года в Париже мельница Мирошниченко была признана лучшей в мире, и ее владелец получил Гран-при и золотую медаль.

Это мукомольное производство уже в конце XIX столетия стало достопримечательностью города: его, наряду с архитектурными шедеврами Средневековья, непременно посещали все именитые гости Самарканда.

 Так, сообщая о визите генерал-губернатора Туркестана С. М. Духовского на знаменитую мельницу, обозреватель газеты заметил, что «господин Мирошниченко составляет приятное исключение: без всяких особенных аттестатов и отличий, а главное, без всяких пособий от казны он создал дело и ведет его на славу... Это человек огромной энергии: все машины, все мельчайшие подробности устройства мельницы, весь ее механизм, все это дело его рук. При этом нужно заметить, что г-н Мирошниченко самоучка и ни в каких высших учебных заведениях, как кажется, не обучался, а между тем его мельница - последнее слово науки» («Туркестанские ведомости», 1899, №74).

Неутомимый труженик хорошо делал свое дело и в последующие годы, о чем сохранилось документальное свидетельство более поздних лет: «Мельниц в Самарканде - три, из коих две находятся в армянских руках, а третья, особенно хорошо оборудованная, снабженная новейшими усовершенствованиями и поставленная на широкую ногу, имеющая также макаронное отделение, принадлежит купцу Мирошниченко, выдающемуся по своей предприимчивости, опыту и знанию дела местному предпринимателю».

Характерно, что столь высокая оценка самаркандцу была дана членами грозной инспекции графа Палена, два года буквально терзавшей своими проверками весь Туркестанский край.

Сад на песке

Заслуживает внимания и иная сторона деятельности Алексея Мирошниченко в Самарканде. Будучи страстным садоводом, он разбил помологический сад около своей мельницы на веками не орошаемых пустынных буграх и оврагах. Он не только выровнял эту опаленную солнцем землю, но и сумел ее оросить с помощью гидравлических таранов, поднимая воду на 30-метровую высоту. Примечательно, что и в этом начинании Мирошниченко опять оказался новатором, ибо никто до него (да и несколько десятилетий спустя) в Туркестане еще не применял насосов для искусственного орошения.

Причем насосы эти были тоже изготовлены самим энтузиастом в его мастерской при мельнице. На означенном участке он высадил лучшие европейские сорта яблонь, груш, персиков, черешен, слив и абрикосов, граната, инжира, винограда, грецкого ореха и фундука, десятки сортов ягод и декоративных растений. По признанию самого Мирошниченко, этот сад был создан им исключительно в научных целях, с тем чтобы выявить наиболее подходящие для Туркестана образцы.

Садовод проводил регулярные научные наблюдения и вел специальные дневники. На сад Мирошниченко сразу обратили внимание практичные местные жители, которых он наделял бесплатно черенками плодовых европейских растений и всевозможными материалами для прививок. Затем черенками Мирошниченко были привиты все казенные сады и питомники города. Они же стали основой сада открывшегося в Самарканде в начале XX века училища садоводства, виноградарства и виноделия, за что Мирошниченко удостоился похвалы областных властей и благодарности генерал-губернатора Туркестана.

За четверть века сад Мирошниченко стал, по существу, крупным научным учреждением, похвастаться которым могла далеко не каждая европейская держава. Владелец его ежегодно расходовал на это хозяйство весьма значительную по тем временам сумму - не менее 5000 рублей.

Однако наступили иные времена - советская власть национализировала все имущество Алексея Тимофеевича.

Вместо научных экспериментов в саду теперь проводили лишь сбор урожая, забывая не только ухаживать за растениями, но и просто поливать их. Была выведена из строя уникальная и тщательно продуманная оросительная система. И потому уже через год с небольшим после национализации заброшенный и засушенный сад за ненадобностью возвратили прежнему хозяину. Однако теперь Мирошниченко не мог самостоятельно даже поливать его, ибо система полива была связана с мельницей, которая ныне находилась в ведении новой администрации.

Тем не менее пожилой садовод настойчиво продолжал бороться за свое детище, доказывая его большую государственную ценность. Он обращался во многие городские и республиканские организации, но безуспешно - сад продолжал засыхать.

А довольно скоро, в 1924 году, Мирошниченко лишили и возможности пользоваться электрическим освещением, тем самым, которое появилось в Самарканде благодаря его личным усилиям. В мае того же года 67-летний Алексей Мирошниченко обратился с пространным заявлением в областной комитет, прося позволить ему спасти от гибели помологический сад и подключить к электросети четыре маленькие лампочки, которыми освещалось его жилище.

Нельзя читать без волнения этот крик души. Мирошниченко пишет, что вся его жизнь была непрестанным трудом, кипучая работа не позволила ему ни разу взять отпуск, побывать за границей, просто отдохнуть. Свое заявление властям он деликатно завершает следующими строками: «...Выше перечислены все мои «грехи», заключающиеся во всей моей жизни в творчестве, творчестве и творчестве. За это нигде и никогда не карали. И засушивание моего сада, и загашение в моем жилище света, повторяю, созданного мною собственноручно, вероятно, недоразумение.

И потому я ходатайствую о закреплении за мной права о бесплатном пользовании от мельницы силою для приведения в действие моих насосов для орошения моего сада и о пользовании электрическим светом для моего жилья в количестве 4-х лампочек; а за мельницей - о закреплении обязанности подавать воду и свет, независимо от того, в какое ведомство переходит мельница, и каков взгляд на это дело мельничной администрации, кстати сказать, очень часто меняющейся, а потому не имеющей возможности даже и разобраться в этом деле, как следовало бы» (ГАСО, ф. 1685, оп. 1, ед. хр. 35. В тексте сохранены особенности авторского стиля. - Прим. авт.).

Заявление это, написанное на бланках некогда процветавшей фирмы, увенчанных изображением полученных медалей и перечислением многочисленных заслуг туркестанского изобретателя и первопроходца, венчала теперь скромная подпись: «Садовладелец А. Мирошниченко»...

Дальнейшая судьба Алексея Тимофеевича мне не известна. Скорее всего, он так и остался лишь скромным «садовладельцем» и нашел вечный покой в нашем городе. Судьбой его позднее интересовался только сын - Владимир Алексеевич Мирошниченко, дважды приезжавший сюда из Москвы в 70-е годы. Но тогда о знаменитом самаркандском конструкторе и предпринимателе не знали даже сотрудники краеведческого музея...