После Осетии

12.09.08, «Пульс», Кишинев

Дмитрий Каврук

Почему провал приднестровского урегулирования 2003 года больше не может повториться

Когда международное сообщество согласилось с насильственным отторжением Косово от Сербии, счетчик как будто обнулился: ситуации в местах с другими территориальными конфликтами стали оцениваться в первую очередь исходя из этого факта, создавшего новые или, по крайней мере, дополнительные правила игры. В этих правилах нужна обратная сторона медали — позитивная.

После того как на следующий день после признания США независимого государства Косово самых апокалиптических сценариев в виде взрывающихся «пороховых бочек» и эффекта домино не увидели, кто-то облегченно выдохнул, посчитав, что страшное слово «прецедент» нас миновало. После Осетии сторонники такого оптимистического видения получили удар по своей позиции: не на следующий день, но, с точки зрения европейской истории, все же моментально косовский сценарий сработал еще раз. И вероятность продолжения этого трагического ряда возросла, и появятся третьи, четвертые, пятые Косово

Не правы те, кто утверждает, что кто-то то из глобальных противоборствующих сторон сидит и с сарказмом потирает руки. Похоже, сегодня весь мир с тревогой думает о том, как же все-таки заморозить этот зловещий ряд наступления хаоса, к которому человечество явно не готово

Негативный сценарий не нужен никому. А позитивный — нужен всем, срочно и незамедлительно. Цепочка должна быть прервана. И все уверены, что если эту задачу и можно осуществить, то, конечно, в Молдове. Выбор пал на Молдову, потому что, по общему мнению, территориальный конфликт на берегах Днестра разрешить значительно, несопоставимо проще, нежели в любом другом месте на Земле. Поэтому Молдова, как пишет западная пресса, стала важным моментом среди диспутов на самых высоких уровнях. Так, например, на недавнем саммите Украина — ЕС в Париже среди всего прочего специально и живо обсуждался приднестровский конфликт. В Кишинёв и Тирасполь поспешили еврокомиссары. Молдавские визиты в Россию участились. Многое говорится о сроках окончательного урегулирования. Говорится о каких-то секретных и несекретных планах. В общем, после Осетии наступило мощное оживление всех игроков, заинтересованных в разрешении конфликта.

Правда, как мы видим, не всегда стороны могут скрыть противоречия, которые уже не раз помешали разрушить застарелый статус-кво. Такое уже было — в 2003 году, когда, помимо всего прочего, одним из главных, решающих факторов срыва плана Козака стал пресловутый внешнеполитический фактор. Сегодня все эти спекуляции по поводу секретных переговоров, формата «3+2» и прочих вещей очень напоминают беспокойство одних, что другие решат конфликт без них. Скептики даже поспешили заявить, что ситуация 2003 года неминуемо повторится. Конфликт приоритета во внешней политике России присутствия в СНГ и «естественных интересов» Запада в Восточной Европе никуда не исчез и действительно совершенно не способствует урегулированию. Но все же есть одно гигантское отличие. В 2003 году не было признания Косово, не было Осетии и Абхазии. Теперь всему миру нужна объединенная Молдова. Поэтому 2003 год не должен повториться.

Ряд аналитиков самую большую проблему увидел в том, что после удачной, по их мнению, кампании по защите своих интересов на Кавказе Россия не встретила серьезного сопротивления и, соответственно, она не остановится, а планка ее требований к Западу существенно поднимется. Для приднестровского региона это могло бы означать, например, требование возвращения вертолетной эскадрильи, закрепление тут ОГРВ и многое, многое другое. Не говоря уже о признании. Такие эксперты недооценили возросшее для России значение позитивного сценария урегулирования, который бы, по мнению российской власти, уравновесил негативные кавказские эффекты, создал бы прочную базу для морального превосходства России как государства, которое демонстрирует, что оно может решать конфликты по справедливости (а заодно устанавливать ее критерии) и, в конце концов, сможет использовать эти критерии как дополнительный рычаг для удержания своих проблемных территорий от центробежных стремлений.

Другую опасность видели в том, что даже если Россия и посчитает целесообразным реализовать антикосовский сценарий, то она этого сделать не сможет, потому что в глазах Запада Кремль, решительно и односторонне проинтерпретировавший события в Грузии в своих интересах, перестал быть стороной переговоров на неопределенно долгий период времени. Мол, дикая Россия сорвала с себя галстук дипломата и совсем не по цивилизованному показала свой звериный рык. А раз так, то формат «5+2», который по необходимости включает в себя как Россию, так и Запад, окажется совершенно неэффективным. Тут главным контраргументом выступает та же необходимость позитивного сценария решения конфликта для всех игроков при условии, что Россия готова идти навстречу.

Готова ли Россия идти навстречу в процессе приднестровского урегулирования? По всем признакам, она готова на это со всей решительностью. Обжегшись пять лет назад, Москва теперь понимает, что решить совсем по-своему не получится. Что Запад присутствует в Восточной Европе, нравится это или нет. Что, в конце концов, Молдова - это не Беларусь (хотя даже Беларусь неоднозначна в своем геополитическом выборе), а государство со сложным политическим классом и хрупким национальным консенсусом. Теперь Россия знает о Молдове гораздо больше и, по крайней мере, части ошибок точно сможет избежать.

Как бы то ни было, Россия устами своих высших руководителей утверждает: приднестровское урегулирование, которое в Москве сегодня видится как перспективное и самое реалистичное, необходимо осуществлять в формате «5+2». Это главное.

Кроме того, есть информация о предстоящей встрече Воронина со Смирновым и последующей встрече сторон с Медведевым. Тирасполь снял мораторий с переговоров с Кишинёвом и считает, что до встречи Воронин - Смирнов необходимо заниматься рабочими группами, которые бы решали спектр социально-экономических вопросов. А ведь именно на этом настаивал Кишинёв, предпринимая руками министра реинтеграции Василия Шовы все мыслимые и немыслимые усилия. При этом старые страхи остаются. В Тирасполе, конечно, хотели бы решить вопрос без американцев. В западной прессе пишется, что Москва «оказывает на Кишинёв давление» и «поддерживает сепаратистские стремления». В Москве наверняка хотели бы больше быть уверенными в том, что россияне говорят с молдавским руководством на одном языке. Впрочем, не меньше этого хотели бы политики и в Кишинёве, которые дали гарантии нейтралитета, сохранения российской собственности и признания миротворческой миссии под эгидой России успешной.

Но все фобии на Западе, в Москве, в Кишинёве и Тирасполе теперь отходят на второй план. В новых правилах геополитической игры всем слишком нужно урегулирование территориального конфликта на принципах неизменности границ и охранения территориальной целостности. А ведь именно эту модель можно продемонстрировать в Молдове, которая должна стать новым прецедентом