Михаил Йоффе: по покойнику нельзя созвать суд

DELFI, 13.09.08

Не так давно Европейский суд по правам человека удовлетворил жалобу бывшего красного партизана Василия Кононова, осужденного латвийским судом по обвинению в военных преступлениях. Интересы Кононова в ЕСПЧ представлял руководитель Центра правовой помощи соотечественникам "Москва-россияне" Михаил Йоффе, который также представляет в Страсбурге интересы наследников тех советских военнослужащих, которые были перезахоронены весной прошлого года с Тынисмяги на военное кладбище в Таллинне.

О своей деятельности Михаил Йоффе рассказал корреспонденту Delfi.

-Скажите, у Латвии была возможность выиграть процесс в ЕСПЧ по жалобе Кононова? Может быть, проигрыш обусловлен какими-то недоработками со стороны латвийской прокуратуры?

- У Латвии не было никакого основания выиграть в Страсбурге дело Кононова. Надо доказать, что на 27 мая 1944 года действовал тот уголовный закон, который был применим к Кононову в 2004 году. Это бы-ло очевидно без какого-либо следствия, без суда, и то, что сделали с Кононовым, является преследованием по политическим, а не правовым мотивам. Не было никакого закона — ни международного, ни национального, по которому Кононова можно было бы привлечь. Поэтому говорить о какой-либо недоработке латвийского суда или прокуратуры нельзя. Бесспорно, это заведомо невиновное лицо, и после вступления решения страсбургского суда в силу еще предстоит процесс реабилитации, и некоторые должностные лица ответят за заведомо неправосудные приговоры и привлечение заведомо невиновного лица к уголовной ответственности.

- В Эстонии проходили схожие процессы. Так, например, Владимир Пенарт, боровшийся с "лесными братьями", был осужден по обвинению в военных преступлениях, но его жалоба в ЕСПЧ была отклонена. Как вы можете это прокомментировать?

- Эти дела отличаются по составу преступления. Каждая ситуация индивидуальна. Я читал обвинительный приговор по делу Пенарта и могу сказать, что, к сожалению, жалобы, подававшиеся от лица Пенарта в ЕСПЧ были юридически непроработаны. Возможно, это связано с поверхностным отношением к этой ситуации того человека, который готовил жалобу. Я смотрю на результат и вижу, что в жалобе не были сформулированы те правовые аспекты, которые должны были быть сформулированы. Жалко тех людей, которые заведомо невиновны и осуждены по политическим, а не правовым мотивам. Потому что политика Эстонии сегодня такова: все, что было с 1940 по 1991 годы, является преступлением.

- Нюрнбергский трибунал осудил нацистских преступников, которые, однако, действовали в соответствии с национальным законодательством Германии. Можно ли провести аналогию и на ее основании осудить тех же бывших сотрудников КГБ, которые тоже действовали в соответствии с законами того времени?

- Аналогия в уголовном праве запрещена. Такой вывод сделан ЕСПЧ в результате рассмотрения целого ряда жалоб. Эстонскими законодателями применяется аналогия: если нацистский режим был преступным, то и советский режим по аналогии преступен. Но нацистский режим осудил Нюрнбергский трибунал, а советский строй не осудил ни один компетентный международный суд. И осудить это невозможно. И Россия не может выступать как правопреемница СССР по вопросам вины — когда умирает лицо — физическое или юридическое — дело прекращается, нет обвинительного приговора. Даже Гитлер не осужден, хотя нацизм и руководимый им Третий Рейх признаны преступными, потому что он не был на суде. То же самое действительно и в отношении Советского Союза — этого государства нет. Запрещена и правопреемственность по вопросам вины — отвечать может только тот, кто совершил. И мы не можем защищать СССР, мы только говорим о том, что Кононов невиновен, также как и невиновны Пенарт, Кольк, Кислый и.т.д.

- То есть, вы не можете защищать СССР, и точно также страны Балтии не могут его обвинять?

- Именно так. Это мог бы сделать только компетентный международный суд, который бы созвала ООН, но по покойнику нельзя созвать суд — это запрещает норма международного и уголовного права.

- В Эстонии идет процесс над Арнольдом Мери. Как вы полагаете, эстонское правосудие должно было бы принять во внимание вердикт ЕСПЧ по делу Кононова?

- Бесспорно, потому что человека обвиняют в международном преступлении — геноциде. Эстонский законодатель должен в первую очередь проверить — а соответствуют ли нормы эстонского права международным нормам? Не придается ли уголовному закону обратная сила? Конечно, это сигнал для эстонского правосудия, но я, исходя из практики, которую я получил, борясь за права наших граждан, чьи предки были захоронены на Тынисмяги, могу сказать одно: суд политизирован, он боится выступать со своим прямым мнением. Если бы мои доводы можно было опровергнуть в суде, нас бы допустили в суд, и мы прошли бы эту процедуру. Но нас не допускают к суду, потому что ответ на наши вопросы очевиден — Эстония нарушила 34-ю статью 1-го дополнительного протокола Женевской конвенции.

- В чем вы видите несоответствие эстонских правовых норм международным?

- Конвенция 1948 года определяет геноцид как убийство, лишение жизни группы людей, выделенных по четырем признакам: расовая, национальная, этническая и религиозная. Если же говорить о массовом выселении 25 марта 1949 года, то оно происходило по иному признаку — социальному. Смысл действий советской власти заключался не в лишении жизни выселяемых эстонских семей, а в ликвидации социальной базы, тех людей, которые содержали "лесных братьев". Поэтому, для того, чтобы осудить бывших сотрудников КГБ, в уголовные кодексы Эстонии, Латвии и Литвы после восстановления независимости было принято расширенное понятие геноцида, включающее в себя и выселение по социальному признаку — но в конвенции этого нет. Поэтому говорить о геноциде юридически нельзя. Можно говорить о действиях государства, поскольку люди, исполнители действовали от лица государства. Но, возвращаясь к вышесказанному — государство не осудили, значит, нельзя осудить исполнителей.

- Как продвигается дело о жалобе в ЕСПЧ, поданной наследниками солдат, перезахороненных с Тынисмяги на Военное кладбище?

- Я представляю интересы дочерей капитана Сысоева, лейтенанта Волкова, капитана Брянцева и подполковника Бровкина в Страсбургском суде. Наша позиция простая: нельзя фальсифицировать перевод международной нормы и говорить, что могила представляет "общественный интерес" — так переведено в законе о воинских захоронениях. А в международной норме сказано, что могилу можно вскрывать в трех случаях, причем этот третий случай — это когда от нее исходит опасность. Поэтому эстонская сторона, для то-го, чтобы надругаться над захоронениями — если говорить корректно — изменила международную норму и вскрыта захоронения. А Женевская конвенция этого не разрешает делать. Мы обратились с требованием признать эту норму незаконной, но эстонская сторона не допускает жалобу к рассмотрению. Правительство Эстонии допустило безответственность и правовой беспредел, а судебная власть поддерживает политику своего государства. Я приветствовал бы это, но в демократическом государстве власти разделены. А тут получается, что законодательная власть изменила закон, исполнительная — нарушила, выдав распоряжение, а судебная говорит, что она с ними согласна, но не объясняет это в судебном процессе. Она нас пытается дистанцировать от правового поля и делает это достаточно успешно. Но, слава Богу, есть международные нормы, которые нам позволяют добиться правосудия от эстонского государства на более высоком уровне.

- Вы защищаете только тех, кто обращается с жалобами в ЕСПЧ на страны Балтии?

- Если бы я начал рассказывать о том, кого я представляю в Страсбурге против Российской Федерации, то тоже было бы понятно, какой здесь произвол. Я, как юрист, защищаю и граждан России против Российской Федерации. Для меня превыше всего закон — больше ничего. В Эстонии просто надругались над захоронением и обманули и свое население, и мировую общественность, говоря, что все происходит в соответствии с международными нормами. Ошибки надо уметь признавать и исправлять их.

- Если вы выиграете в Страсбурге это дело, то могилы надо будет вернуть обратно на Тынисмяги?

- Мы ставим вопрос о восстановлении в этом месте памятного знака с указанием того, что на этом месте стоял памятник, и того, что правительство нарушило все международные нормы — в память об этих действиях. Вопрос о возвращении памятника не прорабатывался, поскольку там имеет место вопрос о праве собственности, но нам важно показать, что перезахоронение и перенос памятника осуществлялись с грубым нарушением норм права. Не будем забегать вперед, это трудное дело, также как и дело Кононова. Но я вижу, что Европейский суд — это больше юристы, чем политики.