Русские пределы

17.12.08,  www.apn.ru

Олег Неменский

Выступление на заседании клуба «Русский интерес» по теме  «Границы России: реальные и идеальные»

Никуда не деться от того простого факта, что современная Россия – это страна со случайными границами, которые ни для кого не священны. У России просто нет никакого принципа границ, они исторически не оправданны и лишь фиксируют крупнейшее геополитическое поражение страны.

Границы России – те, которые русский народ хотел бы видеть, и с которыми он был бы согласен – тема очень сложная и крайне неполиткорректная, опасная. Наверное, именно поэтому её, с одной стороны, так часто поднимают в частных беседах, но, с другой стороны, так редко – за экспертными круглыми столами и на страницах прессы. Между тем, эта тема важнейшая и требует действительно активного и открытого общественного обсуждения.

Ведь проблема границ – это проблема нашей идентичности. Вопрос «каковы наши границы?» логически следует за вопросом «кто мы?», и не разобравшись с первым, нельзя приступать ко второму. Именно осознание своих границ, территориального определения своей субъектности, делает население страны нацией.

То, что мы не имеем действительно русских границ – залог нашей геополитической слабости. Случайность российских границ и их неосвящённость традицией является и вполне понятной причиной для страхов перед Россией со стороны её соседей. Действительно, страна, не имеющая никаких понятий о том, где же её исторические пределы, не имеет и никаких тормозов перед любого рода экспансией. Ей ищут внешние ограничители, а что это сейчас, как не НАТО? Но обрести понятие «своих границ» нам надо, конечно, не для того, чтобы «успокоить соседей». Это наша внутренняя потребность, так как без этого вся российская политика сводится к череде сумбурных реакций на внешние раздражители, не имея за собой никаких системных мотиваций. Нельзя быть субъектом без границ, нельзя быть и подлинным субъектом международных отношений, не имея понятия о своей идентичности и, соответственно, о своих границах.

Скоро подойдёт к концу второй десяток лет существования «независимой России», а официальный проект «российского народа» так и остаётся проектом. Видно, просто потому, что он в принципе неосуществим. А, соответственно, не может и обрести разделяемый обществом образ «своей земли». Потому имеет смысл говорить только о русском народе и о его границах, границах той государственности, в которой ему было бы естественно жить. То есть это не вопрос о границах многонациональной России, это вопрос о границах нашего народа, в каких бы государствах он сейчас ни проживал.

Конечно, для оформления русских границ нужен русский центр силы, русский политический субъект, которого нет и который пока, к сожалению, не предвидится. А без этого – всё бессмысленно. Такая ситуация делает русский национальный проект в некотором смысле отчаянным. Националисты вынуждены играть в принципиально чуждой государственно-политической системе. Единственное, что обнадёживает: русские – последний народ на всей Европейской части света, который не имеет никаких институтов самоуправления. А за этим положением «последних» можно увидеть неминуемый ход исторического развития, который обойти просто невозможно. Настанет время, когда русские тоже станут нацией, станут субъектом политической жизни и международных отношений. И, надо надеяться, это случится в России. Вот тогда вопрос о Русской земле станет вопросом реальной политики.

Рассуждения о границах возможны в двух планах: в идеальном, желаемом, исходящим из свойств русской идентичности, и в реальном, учитывающим все те ограничения, которые наше время ставит перед умозрительным идеалом. Но вначале всё же об идеальном – о том Русском государстве, образ которого мы наследуем вместе со всей русской культурой.

Русская идентичность укоренилась у восточных славян под влиянием двух понятий. Это представление о Русской земле как целостности земель, входивших в единую Русь киевско-новгородского времени. Это и Русская церковь, которая сохраняла сакральное единство этой земли уже после того, как она распалась в политическом отношении, и которая, несмотря на продолжительный раскол митрополии, сохранила это понятие до наших дней. Утраченное единство этой земли – основной нерв русской культуры. Его восстановление – древняя, священная миссия, которую взяла на себя Москва при Иване Великом. В разные эпохи это описывалось по-разному: то как собирание земель Рюриковичей, восстановление Руси, то как объединение русской национальной территории – смысл всегда был одним. Несоответствие политических реалий сакральному пространству Руси всегда – начиная с XIII века – было вызовом для русского народа.

А реальность предъявляет нам две основные проблемы.

Во-первых, древняя Русская земля разделена между нерусскими государствами. Идеология Украины («украинство») принципиально антирусская, идеология России («россиянство») также к русскому национальному проекту не имеет никакого отношения. С Белоруссией сложнее, однако и здесь мы имеем дело с постулированием политического раскола Руси. Это та реальность, которой самой по себе уже гораздо больше лет, чем былому единству Руси, однако наша идентичность, само имя Русское, помнит и взывает именно к той эпохе и к её пространствам.

Во-вторых, русские давно вышли за пределы древней Русской земли, населили новые территории, и, освоив, сделали их русскими. Это тоже Русская земля, пусть её и не думали защищать наши былинные герои. Эти два свойства современных реалий – нерусские государственности на Русской земле и размытость пределов русского освоения новых территорий – стирают наши понятия о границах, размывают их, а вместе с этим и нашу идентичность.

Полагаю, что, рассуждая о русских пространствах, мы можем говорить о трёх типах земель. Первый - это Старая Русская земля, собственно Русь. Второй – это Новые русские земли, территории, освоенные нашим народом и прочно обрётшие русский образ. И третий – это нерусские земли в составе России. Они хоть и населены подчас преимущественно иными народами, тем не менее, они составляют часть современной территории и русского народа, де-факто часть его жизненного пространства.

И если мы говорим о Русском национальном государстве, то его естественным идеалом может быть только единое государство на всей Русской земле – и старой, и новой. Сложнее с нерусскими землями России. Их принадлежность – вне такой модели. Однако есть и другое измерение государственности – имперское. Принадлежность нерусских земель России – это тема имперского проекта и его идеологий, на которых я здесь специально останавливаться не буду. Имперские проекты должны строиться вокруг русского, а не вместо него.

Сам национальный принцип требует, чтобы нерусские народы были вне русской политической системы самоуправления, или же подчинены ей. Поэтому их участие в общей государственности неминуемо должно быть определено приоритетом воли русского народа на Русской земле. Это все те народы, которые, возможно, хорошо бы было бы и «отпустить», зажить с ними по-добрососедски. И никакие нефтяные шельфы и транзитные пути не стоят той жертвы, на которую идёт русский народ, предоставляя им право соправительства, а фактически – господства на Русской земле. Кстати, за последние 20 лет русские показали свою удивительную способность спокойно воспринимать отделение нерусских территорий. Даже в национально ориентированной среде былую скорбь по потере огромной страны заменили призывы к ещё более жёсткому отделению от того же Закавказья или Средней Азии, введению виз, приостановке миграционных потоков бывших соотечественников и т.д. Однако реальность жёстче. Уйди Россия сейчас из, например, северокавказских республик, они «одни» не останутся: туда придут геополитические конкуренты России, откровенно антирусские силы. А потому имперский проект сохраняет свою актуальность. И, тем не менее, он важен не как самоцель, а как способ утверждения и сохранения русского народа на русских землях. Но сами русские земли, задача их объединения – должны быть однозначным приоритетом политики.

Реальность, к сожалению, состоит не только в том, что русский народ вынужден делить власть на своей земле с нерусскими народами. Она и в том, что часть собственно русских, более того – тех самых русских земель, которые составляют сакральное пространство Руси, фактически невозвратима. Речь идёт в первую очередь о таких тотально дерусифицированных территориях, как Западная Украина, хотя вполне может сложиться и так, что даже Мать городов русских для русского народа утеряна безвозвратно.

Однако невыполнимость национального идеала – не причина для его утраты. Ведь утратив его, мы перестанем быть русскими. Будем просто русскоязычным населением России и сопредельных стран.

Предположим, Россия станет русской. Далее – начала собственно русской национальной внешней политики. Внешняя политика – она вообще сильнее всего выражает идентичность власти. А основной лозунг русской внешней политики может быть только один: собирание земель Русских. Плач по расколу Руси и призыв к её собиранию – это центральный мотив всей русской культуры, всего нашего самосознания. И пока Русь не едина, пока Россия не равняется Руси плюс новые русские земли, у нашего государства будут трудные границы. Границы, чуждые нашей самости.

Уже сейчас необходимо вводить в российскую политику понятие «Русской земли» как пространства традиционного распространения русской культуры, которая, в отличие от «российской территории», РФ не ограничивается. Без этого политика в отношении «соотечественников за рубежом» будет по-прежнему относиться к русским на той же Украине и русским, например, во Франции, тождественно – как к эмигрантским общинам. Но русские на Украине – не эмигранты. Они живут на своей земле, и за ними тысячелетие русской истории. Если уже сейчас не ввести различение зарубежных русских на живущих на своей исконной земле и на русских в рассеянии, то мы будем шаг за шагом терять русские общины на границами России, предавая их интересы и лишь способствуя их ассимиляции. Россия, забывшая о Русской земле – это побеждённая Россия. Встать с колен можно только опомнившись.

Да, очевидно, всю Русскую землю уже не вернуть. Но путь подчас важнее цели. Только Россия, собирающая русские земли, - настоящая, русская Россия. Только такая Россия аутентична, соответствует сама себе, своему историческому образу. И только собирающие свою землю русские достойны Русского имени.