Комплекс неполноценности и вирус разрушения

 18.12.08, http://rpmonitor.ru

Владимир Платонов

«КУЛЬТ НАЦИИ» КАК ГРАЖДАНСКАЯ РЕЛИГИЯ

Постсоветское пространство сегодня – очевидец своеобразного культурно-идеологического процесса: подъема национально-религиозного чувства, вернее даже, сознания. В исследованиях современных ученых можно встретить такой термин как «общественная религия» (civil religion). Под «общественной религией» принято на сейчас понимать, упрощенно говоря, влияние на идеологическое поле общества религиозных представлений. Феномен национально-культурного самосознания как отчасти религиозного фактора в том виде, в каком это сегодня можно наблюдать на постсоветском пространстве, внимание зарубежных специалистов только начинает привлекать. Хотя подобные примеры можно видеть и в других частях мира, включая Европу. О чем речь? Если кто-то читал переживания грузинских солдат, сохраненные СМИ из интернет-блогов прежде, чем их «зачистила» цензура, может среди прочих эмоциональных высказываний обнаружить разочарования в некоем «грузинстве» (например, «Записки проигравшего солдата», 19 сентября 2008, 6:07).

Вчитываясь, можно понять, что имеется в виду модус самоидентификации человека, существенно предопределяющий его мировоззрение. Модус этот несет в себе идеологическое содержание, влияющее на стандарты мышления, культурный облик, общественное поведение человека. Современный этап привнес в ментальные феномены данного рода качественно изменившие их особенности.

То «грузинство», которое упоминает разочарованный поражением и своими соотечественниками солдат, – это явление, охарактеризованное учеными как «гражданская религия». Отличие данного термина от приводившегося выше понятия «общественная религия» заключается в том, что под «гражданской религией» понимается идеологическое состояние общества, развиваемое целенаправленной политикой государственных властей. В качестве примеров обычно приводят Древний Рим, Французскую республику 1793–1797 годов, викторианскую Англию, Японию образца 1860–1945 годов, фашистскую Германию, Китай, Советский Союз и США. В определенный период истории в этих странах государство санкционировало и развивало в своих гражданах особое мировоззрение, связанное с «модусом» самого государства и формирующее общность. Принятые в обществе религиозные воззрения и культурные доминанты при этом лишь использовались, в той или иной мере опосредованности.

По сути, в подобных случаях государственные идеалы оттесняют либо подчиняют себе традиционные основы общественного мировоззрения, делают своих граждан активными носителями идей и проводниками государственной политики. Если речь идет об «общечеловеческих ценностях» – либеральной демократии, социализме, халифате – то гражданам внушается особенная роль их страны в воплощении данных идеалов.

В любом случае, во все времена государственное строительство требовало формирования у активной части общества определенной идеологии. Актуальный процесс информационной глобализации и демократизации ведет к тому, что реализация целей лиц, определяющих политику того или иного государства, зависит от успешности восприятия тех или иных идеологем основной массой населения. Однако формы объективно необходимой для выполнения государством своих функций «идеологизации» масс могут существенно различаться.

На примере сегодняшних Украины, Эстонии, Грузии мы можем видеть, как под лозунгами следования в фарватере «общечеловеческих ценностей» власти пытаются сформировать у своих граждан новую национально-государственную идентичность по «германскому образцу» (1930-х годов). Характерная особенность данной «модели» – разжигание и последующая эксплуатация комплекса ущемленности, формирование у населения сознания национально-государственной идентичности за счет эксплуатации «образа врага». С последующим формированием «мессианских» настроений, в нашем случае – регионального уровня. Симптоматично, что в выступлениях президентов указанных республик их страны предстают как «опора демократии в преддверии тоталитарной Азии» (Украина), «светоч свободы для финно-угорских народов России» (Эстония), «лидер свободного единого Кавказа» (Грузия).

То есть, объективный исторический процесс – поиск обществами, обретшими национальную государственность в глобализирующемся мире, неких самобытных мировоззренческих «якорей» – используется политиками для решения чужих для этих народов геополитических задач.

Формируемое при этом «грузинство», «украинство», «эстонство» – это отнюдь не тот национально-культурный менталитет, который складывался в предшествующие века. Это, по сути, суррогат из объективных изменений общественного сознания в новых исторических условиях и целенаправленно, с помощью технологий, пестуемого шовинистического содержания.

 ИДЕНТИЧНОСТЬ ПО «ГЕРМАНСКОЙ МОДЕЛИ 1930-х»

Подобные процессы, кстати, происходят не только в новых национальных государствах постсоветского пространства. «Самобытные мировоззренческие корни» актуальны для всех этнокультурных «единиц», попадающих во вращение глобализационного поля. Вы можете услышать термины «баскство», «корсиканство», «шотландство», «ирландство», «валлийство», «сербство», «румынство» и т.д.

Уход в прошлое общесоветской идеологии поставил народы бывшего СССР в условия этакого вакуума, неполноты самоидентификации. Этот кризис переходного периода еще не закончен.

Гагаузы в Молдавии, каракалпаки в Казахстане, многочисленные народы России – для всех них актуально формирование новой национально-культурной идентичности, адекватного современности этнического ментального, информационного поля.

Эти процессы объективны, но опасность выпущенных из бутыли джиннов кроется в эксплуатации этих процессов политиками в угоду частным интересам.

Живым примером реализации «германской», образца 1930-х годов, «модели» на Балканах сегодня служит Албания (вернее, албанский этнос). Как и в случае с «грузинством», «украинством», «эстонством», шовинизированное с помощью политтехнологий «албанство» не стало и не будет чьим-либо послушным орудием. Носители этой идеологии самодостаточны, так же, как религиозные фанатики. Ущербность их «черно-белого» агрессивного взгляда на мир превращает их в разрушителей, носителей вирусной программы.

Другое дело, что политические силы, делающие ставку на развитие подобных шовинистических тенденций, сами находятся в ловушке собственной идеологии и продолжают действовать по логике все того же вируса. Так, консультирование и финансирование небезызвестным Збигневом Бжезинским движения агрессивных расистов-неоязычников в России направлено на ослабление российской государственности, но в перспективе не несет ничего хорошего никому и ничему, в том числе и тем интересам, которые преследует Бжезинский.

Последний пример показывает актуальность затронутой темы для России не только в качестве внешнего фактора, но и в качестве внутреннего.

Действительно, сегодняшние Грузия, Украина, Эстония являют собой пример опасности использования национальных властей для развития негативного потенциала утверждения новой идентичности народов. Но в России государство не реализует подобных схем, ориентируясь скорее на позитивные возможности описываемого явления, поэтому приданием «национальному чувству» «религиозного» накала озабочены в большей мере противники сильной России.

 КОГО СПОНСИРУЮТ ЗАПАДНЫЕ ФОНДЫ?

Если рассматривать истоки распространяемых сегодня на национальных форумах Интернета «татарских», «чеченских», «черкесских» «доктрин», то можно увидеть, что составлены они узким кругом «либерально ориентированных», спонсируемых западными фондами лиц. Цель подобных «вбросов» – завоевание умов общественного актива. Количество и качество «контингента», подпавшего под воздействие идеологемы «нация как религия», зависит от коэффициента благоприятных условий, связанных с особенностями сегодняшней ментальной ситуации в поле каждого конкретного этноса. Прежде всего – уровня превалирования этнического сознания над, скажем, религиозным или гражданским.

Попутно можно отметить, что для «работы» с теми, у кого религиозная или гражданская самоидентификация более активна, чем национальная, используются свои технологии.

Также необходимо указать на тот факт, что представителями ряда народов (осетин, адыгов, некоторых народов Сибири и Поволжья) исторически приобретшее в определенной мере религиозный статус этнокультурное самосознание может восприниматься как мировоззренческая основа без проявлений конфликтности по отношению к российскому государству или другим этносам. Но фактом остается то, что придание этническому самосознанию религиозного характера по-прежнему интересует силы, стремящиеся разрушить Россию – как средство разжигания конфликтов на почве шовинизма.

Насколько негативно скажутся последствия этих интересов – зависит в том числе от того, насколько адекватным будет взаимодействие российских государства, общества, национальной интеллигенции в вопросах этнокультурного развития российских народов. При этом особое значение имеет проблема развития национально-культурного самосознания русского народа.

Вопрос о соотношении русских этничности, религиозного и национально-культурного сознания с позиций различных представителей современного российского интеллектуально-духовного поля – слишком сложен для освещения в рамках данной статьи. Пока можно констатировать, что феноменом, подобным политизированным с шовинистическим уклоном «грузинству», «украинству» или «эстонству», «русскость» пока не стала. «Русская идея существует не в одном варианте и ее версии представляют собой весьма обширное поле для анализа. Насколько положительным или отрицательным по своим результатам будет развитие общих и частных тенденций в этом вопросе – покажет время.