"Молодежь Эстонии",,
8 января 2003

Язык прокормит

Любовь Семенова

Вряд ли теперь можно наверняка подсчитать, сколько всего средств на изучение эстонского языка неэстонцами было затрачено с момента объявления его языком государственным. Однако стоимость одного из проектов известна точно: почти пятьдесят миллионов крон выделил Эстонии Евросоюз на выполнение государственной программы интеграции (читай – обучение эстонскому языку). Проект, рассчитанный на три года, был запущен в 2001 году, когда Целевое учреждение интеграции разработало программу Interest, подкрепив ее массой учебной литературы и всевозможными рекламными акциями. И вот два года работы истекли… Что мы имеем?

Interest без интереса

Если быть до конца откровенными и не пытаться заигрывать с Евросоюзом даже на пороге широко открытой двери, то можно признать, что положение в области массового овладения государственным языком в Эстонии в лучшую сторону изменилось мало. Во всяком случае, на последние пятьдесят миллионов вбуханных в нас Европой «интеграционных» денег оно явно не тянет. Другими словами, эстонский язык так и не стал разговорным для нескольких сотен наших русскоязычных.

Мы, конечно, можем подсчитывать, сколько тысяч человек за эти годы прошло через языковые курсы, какой процент из них успешно сдал уровневые экзамены, получил соответствующие свидетельства и даже часть денег, потраченных на обучение языку (напомню, что, согласно программе Interest, половина денег, затраченных на изучение эстонского, возвращается после сдачи экзамена по языку), — картина от этого почему-то привлекательней не становится. Ведь при этих подсчетах мы все равно не учитываем процент тех, кто «посещает» экзамены с периодической регулярностью, не справившись с ними ни с первого, ни со второго, ни даже с третьего раза, и по этой причине не имеющих права на возврат денег, отданных за курсы. А стало быть, заплативших за обучение из собственного кармана, «не прибегая к помощи» Евросоюза, PHARE и Interest. К тому же и возвращается не более 3000 крон, что в сравнении с действительными затратами – сущая мелочь.

Получается, что платить за изучение языка неэстонцам приходится все равно из своих небольших зарплат, а деньги, выделенные специально на обучение языку, уходят на другие мероприятия. Например, на различные рекламные кампании и сомнительного свойства исследования наподобие последнего, проведенного Emor по заказу Целевого учреждения интеграции, на тему «сколько русских еще не получило свидетельств о сдаче экзамена по языку» (об этом мы уже написали, поэтому повторяться смысла не имеет).

Короче говоря, деньги есть, их много, но туда ли они идут?

Почему-то на этом фоне в голову настырно лезут примеры бесплатного (или почти бесплатного) обучения иммигрантов государственному языку в других странах, столь же демократичных, как Эстония, но гораздо более заинтересованных в том, чтобы как можно большее число жителей государства не было оторвано от его проблем по причине незнания языка. А что заинтересованность государства в судьбе своих жителей вполне естественно вызывает такую же ответную реакцию – известно давно.

Кто кого прокормит?

Мы, конечно, и раньше подозревали, что наше «интегрирование» наверняка прокормит разве что изготовителей рекламных плакатов типа «Пеэтера и Владимира знаешь?» или «Развяжи язык – покажи язык» (в плане платы за работу). А также тех, кто непосредственно координирует в Эстонии процесс интеграции (в плане отчетности перед Евросоюзом). Ну и, разумеется, перепадет фирмам, регулярно проводящим на деньги PHARE дорогостоящие, но никому, в общем-то, особенно не нужные опросы о потребностях изучения эстонского языка иноязычным населением. Без своего куска хлеба также не останутся языковые инспектора и экзаменаторы, которые будут при деле до тех пор, пока последний неэстонец не овладеет государственным языком — действительно овладеет, а не просто с третьего захода справится с тестами на уровневом экзамене.

Вот только прокормит ли язык самого «интегрируемого», который, в общем-то, массово ни на курсы, ни на экзамены, как выяснилось, не прет. По разным причинам: у одного нет денег, у другого времени, у третьего – и того и другого в дополнение к отсутствию элементарной потребности в использовании языка.

И вообще, похоже, что неэстонцам для массового овладения эстонским языком нужно что-то другое.

Хорошо бы выяснить, что.