Русские в Казахстане

Анатолий Зубарев, г.Павлодар, Казахстан

“Знайте, чтобы быть победителем, довольно быть только русским”

М.И. Кутузов, 1812 г.

Конгресс российских соотечественников в Москве 11 – 12 октября 2001 года стал едва ли не первым существенным шагом со стороны официальной постсоветской России по консолидации своих соотечественников, оказавшихся в ближнем и дальнем зарубежье кто волею судеб, а кто из-за политического руководства бывшего СССР. С другой стороны, конгресс выявил проблемы в области внутренней и внешней политики современной России в отношении к своим соотечественникам и российским гражданам, особенно в области идеологии. Однако в качестве альтернативы коммунистической идеологии не было четко сформулировано и представлено другой объединительной идеи общенационального характера в многонациональном обществе, каким является Россия, да и многие бывшие советские республики, в том числе и Казахстан.

Казахстан, будучи бывшей республикой СССР с этнически неоднородным населением, составляющим около 18 млн человек (основу которого формировали и до сих пор формируют русские и казахи), объявив о своем государственном суверенитете стал “восстанавливать прежде существовавшую государственность казахов”. (Н. Назарбаев. В потоке истории. Алматы, “Атамура”, 1999 г., стр. 199).

В качестве объединительной идеи для консолидации титульной казахской нации на первом этапе государственного строительства была использована политика “дерусификации” и “деколонизации” казахского народа от Российской империи. Основной целью политического руководства многонациональной республики стало построение собственной государственности на этнической основе в ущерб общепризнанным демократическим нормам и принципам, что неизбежно привело к ущемлению прав человека нетитульной нации.

Подтверждением тому стало использование унитарного принципа государственного устройства страны с этнически неоднородным населением. Унитарность предусматривает иерархический порядок построения государства с высокой степенью централизации власти без учета в составе государства других наций, кроме титульной. Таким образом, уже на первом этапе государственного строительства суверенного Казахстана его политическим руководством были отвергнуты демократические принципы внутригосударственного устройства республики с многонациональным населением. Ни один из четырех общепризнанных демократических способов межэтнического регулирования в государственном устройстве не был использован: ни федерализм, ни право на пропорциональное представительство во властных структурах, ни право нацменьшинств, ни участие во властных структурах через коалиционные соглашения. Такая же картина характерна и для многих других стран СНГ.

Более того, в Казахстане с его унитарным признаком государственного устройства был создан 2-х палатный парламент, что больше соответствует странам с федеративным принципом государственного устройства. При этом верхняя палата казахстанского парламента, Сенат, сформирована с нарушением основного принципа демократии – принципа представительства. За каждым депутатом различного уровня (районного, городского, областного) при голосовании на общем собрании всех депутатов области стоит различное количество избирателей.

Это способствовало тому, что в Сенат были в 1999 году избраны представители только казахской титульной нации (100 % доля казахов, хотя в республике проживают около 50 % казахов и около 50 % неказахов, основа которых – русские!). Поэтому поскольку верхняя палата казахстанского парламента неадекватно представляет интересы населения, постольку она нелегитимна. В многонациональном унитарном Казахстане верхняя палата парламента Сенат, в результате косвенного голосования депутатов разных уровней, представляет интересы только титульной казахской нации и, практически, выполняет роль президентской цензуры при прохождении законов через парламент.

В Казахстане все выборы жестко контролируются исполнительной властью, и результат зачастую заранее предопределен. В условиях реальной демократии всегда имеется некоторая степень неопределенности относительно того, кто будет избран и какая политика будет проводиться. Поэтому возникают сомнения в легитимности сегодняшней власти в республике. Не зря депутат нижней палаты казахстанского парламента Мажилиса Г. Касымов поднял вопрос о легитимности и законности ныне действующего парламента.

Интересы и право – взаимосвязанные явления. Интересы казахской нации оказались первичны – они определяют содержание и характер права, а право призвано защищать интересы. Как известно, интересы лежат в основе политики, а политика служит главным инструментом их реализации. Политика, учитывающая интересы только одной нации в многонациональном обществе, всегда неэффективна, поскольку силы противодействия максимальны, что в дальнейшем порождает конфликт. А вот баланс интересов определяется общенациональной идеей. И по словам В. Мажуева “интерес – это то, что мы желаем для себя, идея – то, что полагаем важным, существенным для всех”.

Унитарный принцип государственного устройства подразумевает, что нетитульным нациям предлагается идентифицировать себя по титульной казахской нации. Но разные по своему характеру культуры русского и казахского этносов предопределяют, что приоритеты ценностей в этих культурах расставлены по-разному. Культура является критическим фактором общественного развития. Если у казахского этноса национальная идентичность (принадлежность) осуществляется по этническому признаку (роду, племени, жузу), по “крови”, то у русских -–по духовно-нравственному. Русским можно не родится, но им можно стать. А вот казахом, китайцем, евреем, ингушом нужно родиться – стать им нельзя. Поэтому ассимиляция русским в Казахстане не грозит. Так ингуш Р. Аушев может стать русским генералом, а вот русский генерал В. Шаманов – ингушским нет. Этнический казах Чокан Валиханов считал себя русским офицером, немка Екатерина II считала себя русской, и еврей Б. Пастернак считал себя русским, ибо духовно-нравственные приоритеты русской культуры стали для них родными.

Для русских национальность – вопрос не происхождения, не “крови”, а той культуры, истоки которой корнями уходят в русское православие. Для русских главным является принадлежность к своей “родной земле” (землячество) вне зависимости от этнического происхождения. Любопытно, что по отзывам евреев-эмигрантов из бывшего СССР, они, проживая в Израиле уже долгие годы, продолжают думать и любить “по-русски”. Правда, казахстанский президент считает русских “этнически обделенными” и причину этого видит в том, что “возникшее у русских чувство этнической обделённости было совершенно закономерным, и корни этого явления зарыты глубоко – в практике пресловутой экстерриториальности” (Н. Назарбаев. В потоке истории. Астана, “Атамура”, 1999 г., стр. 130).

Видимо, в первую очередь, этим и объясняется политика “дерусификации” внутри республики, проводимая казахским политическим руководством, и максимальное дистанцирование от России под лозунгом “деколонизации” казахского народа от Российской империи.

Если в основе национальной идеи приоритетными являются универсальные ценности общечеловеческого характера, то она может иметь статус государственной и быть объединительной в стране с этнически неоднородным населением. Например, для Русской идеи это – справедливость, для Американской – политическая демократия.

Возможность общественной самоидентификации в многонациональном обществе – необходимое условие его сохранения и устойчивого развития. Устойчивость государства пропорциональна степени его внутреннего разнообразия. Поэтому столь необходимая Казахстану как государству стратегическая долговременная устойчивость определяется общественной идентичностью всех наций республики, однако принципы этой идентичности, к сожалению, до сих пор не сформулированы и не предложены обществу.

Выразить и сохранить свою национальную самобытность в среде этнически неоднородного населения достаточно многочисленное национальное сообщество может только через свою автономию, что, в свою очередь, требует наличия института федерализма. Это объективный общесистемный закон для полиэтнических государств. Но казахское политическое руководство его пытается, видимо, опровергнуть и найти свой национальный-казахский-путь на основе “самоопределившегося казахского народа”.

В преамбуле последней Конституции РК от 30 августа 1995 года, “предложенной президентом и одобренной народом”, принятой с грубыми нарушениями порядка и процедур по изменению Конституции, установленных первой Конституцией РК от 28 января 1993 года, первым делом оговаривается условие проживания значительной части казахстанского народа (нетитульных наций) на “исконно казахской земле”. В своих теоретических трудах, первый и бессменный Президент РК заявляет: “Казахстан есть, безусловно, органическая целостность… Поэтому многовековое стремление казахов воссоздать свою государственность в полном объеме на своей автохтонной (читай: первоначальной, исконной) территории и есть органическая целостность государства”. А чтобы исключить какое-либо иное толкование, выдвигается следующее подтверждение: “… весь Казахстан является историко-генетической территорией казахской нации” (Н. Назарбаев. В потоке истории. Астана, “Атамура”, 1999 г., стр. 195, 199). Но для русских патриотизм заключается в любви к своему Отечеству, к своей “родной земле”, а не к “исконно казахской земле”. Поэтому возникают сомнения в устойчивости основ такого государства и существовании казахстанского патриотизма у нетитульных наций.

Построение в многонациональном обществе государства на моноэтнической и моноязыковой основе неизбежно привело к ограничению политических прав нетитульных наций, что и наблюдается в большинстве стран СНГ и особенно в Казахстане. Демократия подразумевает правление большинства при обязательном сохранении прав меньшинства. Национальное неравенство – это частная форма социального неравенства, и пока национальный принцип не противоречит социальному равенству, он имеет право на существование. В противном случае это приводит к нарушению высшей ценности современного общества – сохранению “равноправной человеческой личности”.

Неограниченные полномочия казахстанского президента, обеспечивающие становление “казахской государственности”, делают политический режим авторитарным и препятствуют проведению политических демократических и экономических рыночных реформ. При этом “делегирование” этих неограниченных полномочий происходит под контролем самого же президента через назначаемых им глав исполнительной власти, формирующих “де-факто” избирательные компании. Таким образом, президент ставит на службу народ себе, а не себя на службу народу. “…бизнес и власть, предпринимательство и элита представляют в Казахстане единое целое, безусловным лидером которой является Нурсултан Назарбаев” – так не вольно подтверждает отсутствие демократии в республике известный казахский политик и ученый Ертысбаев Е. в своей новой книге “Казахстан и Назарбаев: логика перемен”.

Режиму личной власти сопутствуют такие социальные черты, как личная преданность хозяину; некомпетентность; коррупция; ограниченный выбор в подборе кадров и т.п., что предопределяет низкую эффективность экономики.

Вопреки унитарному принципу государственного устройства, федерализм предполагает децентрализацию и политической власти, и финансовых средств. Федерализм - категория не только политическая, но и экономическая.

В экономическом аспекте – это система децентрализованного использования государственных финансов, основанная на рыночном принципе эффективного размещения (аллокации) ресурсов. Таким образом децентрализация государственной власти – это необходимое условие соблюдения рыночного требования по оптимальному размещению ресурсов на местах, во-первых, через систему бюджетного федерализма, а во-вторых, уже через институт местного самоуправления, что не предусматривается Конституцией РК. Философия рынка определяет, что эффективность использования экономических ресурсов тем выше (при прочих равных условиях), чем ближе они применяются от места их производства или источника. Становление института местного самоуправления способствует формированию среднего класса собственников, который снижает социальную напряженность общества. Поэтому принцип децентрализации власти оказывается главным для экономических систем и организации финансового хозяйства государств с развитой демократией.

В свою очередь обеспечение экономической самостоятельности и ответственности на местном или региональном уровне (что требуется по условиям рынка) возможно только при выборности глав политической власти на этих уровнях, т.е. при делегировании властных полномочий “снизу – вверх” - от народа, а не “сверху – вниз” - от президента.

Учитывая, что закон о выборах в РК еще далек от демократии, а сами выборы президента происходят под контролем исполнительной власти, которая контролируется самим президентом, несменяемость политического режима в Казахстане надежно обеспечена.

Сегодня можно рассматривать 10 лет суверенизации Казахстана как 10 лет независимости власти от народа. Известный афоризм: “ограничение срока пребывания во власти – признак цивилизованности общества, а неограничение – признак феодализма или рабства” - как никогда актуален для современного “казахстанского барса”. “Казахстанский барс”, как и юго-восточные азиатские “тигры”, должен совершить прыжок, но только к своему национальному экономическому чуду под названием “Казахстан-2030”. Правда, столь отдаленное, на 30 лет вперед, прогнозирование будущего государства с малой вероятностью позволяет предвидеть основные детали этого будущего. Видимо, авторы этой программы исходили из такого общесистемного принципа: “чем дальше это будущее, тем меньше его вероятность”. И как здесь не вспомнить русским слово второе в “Словах назидания ” казахского просветителя и философа Абая: “Смеялись и над русскими. Рыжие делают все, что им взбредет на ум. Увидев в бескрайней степи юрты, спешат к ним сломя голову и верят всему, что им скажут. Просили даже показать “узун-кулак”, а попробуй увидеть глазами, как о тебе узнали на другом конце степи...” Но, может быть, “Казахстан-2030” – это “узун-кулак” не только для русских, но и для казахов?

Официальные заявления “казахстанского барса” о “многовекторности внешней политики”, видимо, должны характеризовать его “хитрость”, а декоративность демократических институтов – его “западную элегантность” (Н. Назарбаев. Евразийский союз: идеи, практика, перспективы. 1994-01997. Москва, 1997 г., с. 400, с. 401).

Для русских эта “западная элегантность” обернулась 3-мя миллионами вынужденных переселенцев и беженцев из республики и отсутствием каких-либо перспектив и будущего для оставшихся на “исконно казахской земле”. А “хитрость” – восточное коварство, когда на внешнем политическом Олимпе декларируется одно, а во внутренней политике реализуется другое. Но коварство и мужество – два взаимоисключающих свойства, как личности, так и государства. У каждого государства и личности, безусловно, должны быть свои интересы, но плохо, когда есть одни интересы и нет никаких принципов.

Без реформирования политической системы Казахстана, без изменения его Конституции невозможна реализация экономических реформ на основе свободной добросовестной конкуренции хозяйствующих субъектов. Бизнес в Казахстане держится на политической власти, которая монополизирована на основе кланово-родовых отношений, что означает трайбализм в экономике, в свою очередь ведет к отсутствию исторической перспективы в развитии. Видимо, осознанием этого и обусловлено появление в республике нового общественно-политического движения “Демократический Выбор Казахстана” (ДВК). В котором на первом месте преобладает, все-таки, защита “младотюрками” под демократическими лозунгами своей собственности. Но в этом случае, такие принципы консолидации в многонациональном обществе делают неустойчивыми общественно-политические движения.

Правительство РК в последнее время заявляет о новых экономических успехах и росте валового внутреннего продукта (ВВП) республики. Однако, рост ВВП свидетельствует лишь о рыночной активности за счет конъюнктурного роста цен на мировых рынках на металлы и нефть, составляющих основную долю экспорта республики и поступлений в республиканский бюджет. Реальный физический объем промышленного производства за 10 лет суверенизации РК снизился в несколько раз (за исключением добычи сырой нефти). Население Казахстана за этот период сократилось на 3 с лишним миллиона человек из-за вынужденного отъезда в основном русских, формирующих основу промышленного производительного труда республики. Эта часть трудоспособного населения уже не участвует в создании ВВП РК. В государствах с развитой рыночной экономикой на долю труда в ВВП приходится 70%, а на долю капитала – только 30%. Поэтому реальный ВВП при существующем фактически уровне безработицы явно обнаруживает тенденцию к спаду экономики в долгосрочном периоде. Более того, мировые рынки сырья наиболее чувствительны к политической и экономической конъюнктуре, а ориентация на них Казахстана делает весьма уязвимой его национальную экономику.

Падение же мировых цен на нефть и металлы неизбежно приведет к дальнейшему росту безработицы и усилит социальную напряженность в республике. Как известно, ВВП не является объективным показателем благосостояния общества, а вот его справедливое перераспределение среди населения в полной мере зависит от степени демократизации общества, а следовательно, и внутригосударственного устройства. Защита же своего внутреннего рынка в условиях глобализации возможна через регионализацию своей экономики и в первую очередь с экономикой России.

В соответствии с известной в экономической науке теорией общественного благосостояния (определяющей границы государственного вмешательства в рыночный процесс) основным критерием эффективности удовлетворения предпочтения потребителей является такое положение, при котором невозможно улучшить чьё-либо благосостояние без ущерба для благосостояния другого индивида (критерий оптимальности Парето). За 10 лет суверенизации РК происходило несправедливое перераспределение падающего национального дохода среди населения, что привело к появлению небольшой прослойки “очень богатых” за счет увеличения доли “бедных”. Разница доходов среди них достигает сотни раз. В результате более половины всего населения оказалось за чертой бедности. Обеспечение социальной справедливости – необходимое условие нормальной жизни любого общества, а это может быть реализовано только в условиях демократического правового государства. Для русского же народа, социальная справедливость – одно из наиболее прочных и давних убеждений. Об этом в свое время убедительно говорил Н. Бердяев в своей работе “Истоки и смысл русского коммунизма”. Но что еще более важно, это подтверждается всем ходом исторического пути России

Справедливость предшествовала праву, содействовала его становлению, влияла как на правотворческий процесс, так и на правоприменительный. Идея справедливости особенно нуждается в конкретизации и средствах претворения в жизнь, где главная роль отведена морали, праву и политике. От степени справедливости зависит эффективность политики, и справедливый закон имеет больше шансов на реализацию, чем несправедливый.

Национальное неравенство в Казахстане усугубляет неравенство социальное. А первопричина национального неравенства заложена в несоблюдении основных демократических принципов государственного устройства стран с этнически неоднородным населением. Это первопричина многих проблем не только Казахстана, но и большинства стран СНГ.

Неоднократные официальные заявления казахского политического руководства о межнациональном согласии и стабильности, якобы царящих в Казахстане, не выдерживают никакой критики. Вопреки проводимой “казахстанским барсом” политики “дерусификации” и “деколонизации” казахского народа и благодаря “великому русскому терпению” и казахской лояльности, в Казахстане нет острых межнациональных конфликтов. Это обусловлено еще и тем, что, с одной стороны русские уходят от острых конфликтных ситуаций путем эмиграции из Казахстана (Казахстан лидер по эмиграции русских среди стран СНГ), а с другой тем, что они до сих пор продолжают слепо сохранять (“по-советски”!) приверженность государству как гаранту безопасности. Однако, овладение экономическими ресурсами представителями титульной казахской нации изолировало представителей русских от руководства государственным сектором экономики, приватизации ее объектов и принятия важных политических решений. В качестве фундаментальной ценности своей национальной культуры народу были навязаны приоритеты родовой сущности человека. Стабильность без справедливости ведет в конце концов к новой нестабильности в Казахстане.

Отсутствие института федерализма в РК лишает русский народ права самому решать свою судьбу и быть самостоятельным внутриполитическим субъектом. Русские не имеют политического статуса “народа” на “исконно казахской земле”. Справедливость, составляющая основу международного права, должна иметь место не только между людьми, но и между народами. В Казахстане принцип самоопределения понимается властями как принцип одноразового действия, как право избирать форму своего государственного существования. Однако из содержания принципа следует, что речь идет о постоянно действующем праве, в том числе и для русского народа, свободно определять свой политический статус.

Декларация о принципах международного права 1970 г. подтвердила, что при осуществлении принципа самоопределения принимается во внимание территориальная целостность не любых суверенных государств, а лишь “действующих с соблюдением принципа равноправия и самоопределения народов... и вследствие этого, имеющих правительство, представляющее весь народ, принадлежащий к данной территории, без различия расы, вероисповедания или цвета кожи”. Но, видимо, правящая казахская политическая элита считает, что нетитульные нации, проживающие на территории РК в течение столетий, не имеют отношения к “исконно казахской земле”. Правительство в Казахстане представлено, в подавляющем большинстве, титульной казахской нацией.

Принцип самоопределения связан не только с принципом территориальной целостности, но и с другими принципами международного права. В первую очередь, с принципом уважения прав человека, народа, в том числе и русского. А приоритет международного права обязывает Казахстан при осуществлении своего суверенного права “устанавливать законы и административные правила” сообразовывать их с обязательствами по международному праву.

Зачастую Казахстан демонстрирует все с точностью до наоборот. Например, 22-летний гражданин РФ, житель с. Ключи Алтайского края, Карпец В.И., приехав в 2000 году в гости в с. Александровка Щербактинского р-на Павлодарской области РК, принял участие в драке с представителем казахской нации. Посчитав себя оскорбленным, последний вместе с сотрудниками местной полиции пересекли границу РФ и, захватив на территории РФ её гражданина Карпеца В.И., незаконно тайно перевезли его в Казахстан, где он был осужден и, отсидев 1 год, все-таки выпущен на свободу после заявленного протеста. Можно только догадываться, как нарушаются права граждан РФ и российских соотечественников, проживающих в РК.

Угрожающий уровень коррупции в Казахстане захлестнул все слои общества. По масштабам от “Казахгейта” до банальной взятки в правоохранительных и судебных органах власти. При этом масштаб “Казахгейта”, видимо, должен стать “своего рода страховым фондом родовой общины”. Не случайно “именно потенциал богатых соплеменников создавал мощный резерв для всех представителей рода” (Н. Назарбаев. В потоке истории. Астана, “Атамура”, 1999 г.).

Суды зачастую проводят свои заседания заочно, при отсутствии одной из заинтересованных сторон, что приводит к вопиющим случаям нарушения прав человека. Нередко истец или ответчик узнают о решении суда, вынесенного заочно, по прошествии длительного периода времени, когда истек срок подачи апелляционной жалобы.

Судебная система в Казахстане все в большей степени в последнее время перестает выполнять свои функции. Коррупция стала обыденным явлением в отношениях между властью и обществом. Правилом “хорошего тона” среди казахских госчиновников стали считаться откровения о том, кто больше дал взятку за ту или иную должность в госаппарате органов власти. Высокий уровень коррупции в судебных и правоохранительных органах делает их угрозой уже для самого общества. В коридорах казахстанской Фемиды властвует один из политических принципов Тодда: “Неважно о чем говорят – речь всегда идет о деньгах”. Национальные традиции могут либо способствовать экономическому успеху нации, либо стать тормозом в общественном развитии. Трайбализм в экономике и возрождение национальных традиций в виде так называемой “степной демократии”, когда уровень властных полномочий в племени определялся величиной денежного взноса того или иного рода, стали характерной чертой общественной жизни суверенного Казахстана.

Наиболее эффективным средством борьбы с коррупцией в демократических государствах является политическая оппозиция, которая, стремясь к власти, контролирует границы между “общественным” и “личным” и не позволяет автократу рассматривать государство как личную собственность. Природа демократии предполагает сопротивление концентрации власти в руках небольшой группы лиц посредством оппозиции. Однако в Казахстане реальная политическая оппозиция преследуется властью. Если же оппозиция отстаивает политические интересы этнических групп, особенно русских, то под лозунгом борьбы за межнациональное согласие она настойчиво преследуется вплоть до угрозы жизни их лидерам и возбуждения уголовных дел за разжигание межнациональной розни. Недаром последние годы суверенизации Казахстана сопровождаются буйным расцветом политического сыска в республике. Численность полиции и других силовых структур уже существенно превышает численность армии РК. А ведь такие действия могут восприниматься мировым сообществом как проявление элементов уже государственного терроризма. “На штык можно опереться, а сесть нельзя” – предупреждал еще Талейран.

Под лозунгом усиления борьбы с международным терроризмом, безусловно, Казахстан постарается принять ряд законов с формулировкой, позволяющей использовать их против оппозиции и инакомыслия. Однако результат для власти в этом случае наверняка будет обратным. Хотелось бы надеяться в Казахстане на то, “чтобы права человека охранялись властью закона в целях обеспечения того, чтобы человек не был вынужден прибегать, в качестве последнего средства, к восстанию против тирании и угнетения” (Всеобщая декларация прав человека. Преамбула 10.12.1948 г.).

Решение же казахстанского парламента об амнистии полученных незаконным путем денежных средств на счетах зарубежных банков, является еще одним подтверждением того, что казахстанское общество находится в кризисном состоянии.

В борьбе за власть политическая оппозиция уменьшает противоречия между экономической рыночной системой, создающей неравенство в доступе к ресурсам и демократической, требующей равенства политических прав. Поэтому преследовать властью политическую оппозицию – все равно, что рубить сук на котором сама же власть сидит.

Глобализация современного мира оказывает влияние на характер функции и государства и права. В условиях глобализации Казахстан вынужден проводить интернационализацию своего права посредством рецепции (заимствования крупных массивов права у других государств), гармонизации (“сближения”) и унификации (введения единообразных норм) своего права. Однако заимствование основных типовых или модельных законов все же не мешает “казахстанскому барсу” принимать законы, подзаконные акты или постановления правительства, противоречащие отдельным статьям Конституции или Гражданского кодекса (ГК). Например, ст. 43 ГК РК и ст. 52 ГК РФ идентичны, но отдельные статьи закона “Об образовании” РК, как и постановление правительства РК № 1174 от 1996 г. противоречат этим статьям ГК РК и фактически вводят запрет на российское образование на территории республики. А ведь возможность получения российского образования в Казахстане – это неотъемлемое право русских и русскоязычных проживающих здесь на тот образовательный стандарт, который учитывает их национальную самобытность и систему ценностей.

Знания стали важнейшим фактором не только в конкуренции на мировом рынке, но и в мировой политике. Не природное сырье, а инновационный уровень промышленной продукции становится решающим фактором развития. Формирование единого глобального общемирового финансово-информационного пространства на базе новых компьютерных технологий изменило относительную ценность ресурсов. Наиболее ценными стали самые мобильные из них: интеллект и финансы. Носители же финансов и интеллекта – люди - из Казахстана эмигрируют. Казахстан безвозвратно теряет не только эти важнейшие ресурсы, но и саму потенциальную возможность их производить, что в итоге лишает его всякой исторической перспективы.

Если основу промышленного производительного труда составляют русские, то они и сегодня определяют экономический потенциал республики. Свыше 2 млрд рублей было затрачено бывшей Казахской ССР на создание своего национального промышленного пролетариата, но “своих” “заслуженных сталеваров”, стоящих у доменных печей, практически как не было, так и нет. А вот государственные органы управления и принуждения формируются, в основном, на основе представителей титульной казахской нации. Иными словами “казахстанским барсом” выбран самый малозатратный и эффективный способ передвижения к своему экономическому чуду “Казахстан-2030” – “на чужом горбу”. Сегодня у русских в Казахстане исчерпан не только кредит доверия к власти, но и заканчивается лимит “великого русского терпения”. Изменение статуса русского языка из государственного в официальный привело к его существенному сокращению на телевидении, в СМИ, учебных программах образовательных учреждений республики. В сознании же казахской правящей элиты “великое русское терпение” стало восприниматься как “покорность”.

Политическая пассивность русских в Казахстане обусловлена, в первую очередь, утратой духовно-нравственных ориентиров, смысла и цели жизни и отсутствием перспектив на будущее в условиях строительства “казахской государственности”. Отстранение русских от управления собственностью в центрально-азиатском регионе, созданной их трудом в течение столетий, породили глубокие противоречия этнического, классового, религиозного и культурного характера. Сегодня реальна опасность возникновения уже “Евразийских Балкан”, что отразится на безопасности не только центрально-азиатского региона, но и самой России. Избежать этого поможет только демократизация казахстанского общества.

Для русских борьба за демократию в Казахстане – это не только борьба за свои права, но и объективно за права казахов, ибо среди всех форм государственного устройства только демократия основывается на минимуме принуждения и максимуме согласия как среди граждан, так и среди наций.

Неоднократные заявления бессменного казахстанского президента о том, что “народ Казахстана не готов к демократии”, воспринимаются как признание его неготовности к цивилизованной государственной жизни. Право на демократию – одно из основных прав человека. Теорией и практикой современной политической демократии (“полиархии”) определены необходимые условия и перечень процедур (“процессуальный минимум”), обеспечивающих ее существование. К сожалению, значительная часть этих необходимых условий и процедур Казахстаном не обеспечивается. Так, например, одним из условий существования демократии является то, что “граждане имеют право, не боясь при этом жесткого наказания, выражать свое мнение по общему кругу политических вопросов”. Однако в недавних публичных выступлениях казахстанского президента содержится обращение к органам прокуратуры “разобраться” с выступавшими на форуме демократических сил республики, проходившем 19-20 января этого года в г. Алматы. Это ставит под сомнение возможность существования демократии в Казахстане. Аналогичная ситуация складывается с альтернативными источниками информации, когда цензура на территории РК присутствует даже в сети Internet посредством государственных провайдеров.

Только в условиях реальной, а не декоративной демократии (“диктабланды”) и власть, и президент ответственны и подчинены своему народу через честные, частые, регулярные и справедливые выборы на всех уровнях всех ветвей власти. Сегодняшняя же власть в Казахстане публично заявляет, что частые и регулярные выборы в республике дестабилизируют обстановку и являются тормозом в становлении независимого Казахстана. Получается, что элементы демократии мешают суверенизации “казахстанского барса”. Действительно, государство суверенно в выборе своей внутренней системы, но этот выбор определяется волей народа, которая находит свое выражение в регулярных демократических выборах, которые и обеспечивают верховенство права.

В Казахстане, где сегодня этнические противоречия усиливаются, а власть чрезмерно централизована, достижение устойчивых форм демократии практически невозможно.

Русские в Казахстане – неотъемлемая часть государствообразующей нации страны под названием Россия. Несмотря на неослабевающую уже в течение 10 лет вынужденную эмиграцию русских из “дружественного” Казахстана (подписавшего недавно с Россией договор о вечной и нерушимой дружбе), “русский вопрос” все более усиливает напряженность в обществе. По высказываниям некоторых депутатов-казахов казахстанского парламента, русские – это “пятая колонна” внутри республики.

Чувство обеспокоенности у русских вызывает двойственность во внутренней и внешней политике “казахстанского барса”. Суверенизация Казахстана сопровождается ликвидацией всех атрибутов и символов не только советского периода, но и дореволюционной России, вызывающие нежелательные ассоциации с прошлым. “Формирование национальной идеи возможно только на основе нового прочтения нашей собственной истории” (Н. Назарбаев. В потоке истории. Астана, “Атамура”, 1999 г., стр. 238) – так утверждает бывший коммунистический лидер и сегодняшний казахстанский президент в своих теоретических трудах. Но общее прошлое имеет над нами власть, и эта власть в значительной мере является неосознанной. “Если мы будем бороться с прошлым, – предупреждал У. Черчилль, – мы потеряем будущее”. А вот власть будущего является осознанной, и в этом ее сила.

Сегодня у русских в Казахстане пытаются отнять прошлое и лишить их будущего, ибо становление “казахской государственности” предполагается на основе “самоопределившегося казахского народа”, национальная идентичность которого происходит только по родо-племенным признакам. Это автоматически исключает неказахов, а следовательно, и русских, из неофициальной политики из-за их нетитульности. Казахстан, будучи многонациональным, обратившись к принципу главенства национального самоопределения только титульной нации предрасположен к распаду. Государство, не способное изгладить прошлые обиды и удовлетворить ожидания у нетитульных наций, обречено на разрушение.

Поэтому создание любых центров консолидации русских в виде политических партий, национально-культурных или территориальных автономий властью всячески воспрепятствуется и рассматривается как сепаратизм. Во главу угла в Казахстане поставлена безопасность власти, а не человека.

В этих условиях у русских в Казахстане 3 пути: 1) борьба за демократию, т.е. за свое равноправие на основе своей национальной идентичности, что требует от них роста национального самосознания и консолидации; 2) эмиграция, что означает покинуть землю, на которой их предки, ведя оседлый образ жизни, создали многие города современного Казахстана; 3) добиваться прав не за счет равенства, а за счет сецессии, т.е. отделения части территории с компактным проживанием русских. (Прошу дилемму выбора между территориальной целостностью многонационального государства и национальным сомоопределением, которая определена Декларациями международного права 1960 и 1970 г.г. не путать и не принимать за призыв к изменению насильственным путем конституционного строя или нарушению территориальной целостности РК и других независимых государств).

Отказ русским в равных правах – это отказ в одном из основных прав человека – в праве на демократию. Вступление же в действие с 01 июля 2002 года нового закона о гражданстве РФ, ужесточающего процедуру принятия гражданства для российских соотечественников, становится для русских в Казахстане дополнительным препятствием в реализации второго пути. Если положение не изменится, для русских останется 3-ий путь, что будет лишь способствовать процессу “балканизации” в Казахстане.

Европейское сообщество признало право албанцев в Македонии на пропорциональное представительство в органах государственного управления, силовых структурах при их численности в регионах 20 % и выше от общей численности населения, на признание албанского языка вторым государственным. Почему бы руководству Казахстана, декларирующему свою приверженность к демократическим ценностям, не руководствоваться такими же принципами в отношении русскоязычного населения в Казахстане, тем более что в некоторых регионах численность русскоязычного населения превышает 50 %, а кое где и 70%. Руководство современной России, ее государственные институты и политические партии во избежании охлаждения теплых отношений с “дружеским” Казахстаном, видимо, считают “русский вопрос” в республике не актуальным для себя. Но невозможно в одночасье изменить то, что является для русских частью их национального генетического кода: идти на любые жертвы ради самостоятельного места в истории, ради свободы выбора в будущем для грядущих поколений. Великую нацию, к коим относят русскую, нельзя загонять в угол – такова сегодня историческая и геополитическая реальность. Разделенность русской нации и чувство национальной ущемленности, оттененные безразличием Москвы, вызывают у русских в Казахстане не только растущее чувство протеста, но и откровенную обиду, вина за которую падает на сегодняшнюю власть.

Утрата духовно-нравственных ориентиров и национального самосознания - сегодня проблема не только русских в Казахстане, но и в самой России. Не имея представления о будущем, нельзя решать задачи настоящего, а от этого зависит и будущее. В не меньшей степени это касается и политического руководства современной России, и той невнятной политики, которую оно проводит в отношении к своим соотечественникам за рубежом. Уровень политики определяется степенью расхождения между поставленными целями и реальными результатами. Практически не реализуется закон “О государственной политике РФ в отношении соотечественников за рубежом”, принятый Государственной Думой РФ еще в 1999 году. В условиях разделенности русского народа и его национального унижения в странах ближнего зарубежья вряд ли Россия может считать себя Великой державой. Прагматизм в политике и защита интересов России в ближнем зарубежье не должны вести к утрате духовно-нравственных принципов русской нации. Сегодня Россия продолжает терять не только свое влияние и репутацию в Центральной Азии, но она может лишить себя в лице русской диаспоры самой основы своего существования - Веры, Надежды, Любви.

Становление православно-христианской цивилизации наиболее ярко проявились в 1812 году, когда русский народ, напряжением всех своих духовно-нравственных сил, выстоял против Наполеона и защитил свое Отечество, свою “родную землю”. “Русские в Париже”, – писал Запад в 1812 году. “Русские в Берлине”, – писал тот же Запад в 1945 году. “Русские в космосе”, – писал Запад, но уже в 1961 году. “Русские вынуждены уезжать из Казахстана”, - пишет Запад сейчас. Хотелось бы в свете сказанного напомнить сегодняшнему политическому руководству России слова М.И. Кутузова из его обращения к калужанам в трудное время нашествия на страну сил Западной Европы: “Вменяю в приятный долг уведомить калужан, что неприятель и враг русского народа обратился в бегство. Знайте, чтобы быть победителем, довольно быть только русским”.