Российская газета,
30 декабря 2002

"Фразу "поворот рек" пустили в обиход бессовестные люди", - утверждает академик Николай Гришенко

 Подготовил Георгий Дмитриев

И поясняет, что речь идет лишь о переброске 7 процентов воды из устья Оби

Казалось, ушли навсегда в прошлое планы переброски сибирских рек в Центральную Азию. Этим проектам без малого почти сто лет, но до сих пор такие идеи привлекают внимание и ученых, и государственных деятелей. Наша газета неоднократно обращалась к этой теме. Ведь почти весь Центрально-Азиатский регион рискует остаться уже в ближайшие годы без спасительной влаги. После публикации в "Российской газете" за 11 декабря 2002 года материала об инициативе московского мэра, предлагающего снова вернуться к проблеме переброски речной воды из Западной Сибири на Юг, редакция продолжает получать отклики, причем не только требующие "похоронить" эти проекты навсегда. Есть и другие мнения. Одно из них мы предлагаем нашим читателям.

Темой декабря для средств массовой информации стало письмо московского мэра Президенту России, в котором Лужков предлагает вернуться к проекту переброски части стока сибирских рек на юг страны и в Среднюю Азию. Проекту этому, как известно, четверть века от роду, и заморожен он был в самый разгар горбачевской перестройки - в 1986 году.

Внимание СМИ к письму Лужкова вполне естественно по многим основаниям. Проект "поворота рек" был подвергнут остракизму цветом нации - писателями, публицистами, экологами - в один из самых драматических периодов отечественной истории. Более того, есть совсем небеспочвенное мнение, что именно война, объявленная интеллигенцией "повороту", сдетонировала процесс гласности, приведший к демократизации советского общества и похоронивший в конце концов тоталитарный строй. И в этом смысле войну с "поворотом" вполне можно назвать прогрессивной. Но исключительно в этом смысле. Понятно, что не только "поход экологов" сломал хребет тоталитаризму, но свою колоссальную роль он, этот поход, безусловно, сыграл. И казалось бы, проект предан анафеме на веки вечные и вряд ли у кого хватит смелости вернуться к нему.

Лужков вернулся. Хотя наверняка понимал, что вызовет град критических стрел в свой адрес.

Вот что странным показалось сторонникам лужковской идеи. Письмо Юрия Михайловича появилось на свет еще в январе. Год назад. Примерно тогда же специалисты начали изучать вопрос. В мае письмо оказалось в мало кому известной газете "Зеленый мир". Было опубликовано. Реакции широкой общественности не последовало. Ну, может, по причине малотиражности газеты. Хотя вряд ли - мимо "заинтересованных лиц" такая публикация пройти не могла. И вот (спустя год!) декабрьский всплеск: письмо с приложением на девяти страницах попало в руки журналистов всех ведущих изданий страны. Последовали комментарии - преимущественно критические.

По поводу лужковского письма пока не выступил ни один серьезный специалист, представляющий водное хозяйство страны. Все сторонники идеи переброски воды говорят о некоторых ассоциациях. По их мнению, 17 лет назад эту проблему обсуждали на страницах газет тоже исключительно писатели и публицисты. Не будем сейчас спорить по этому поводу и поднимать подшивки советских газет. Раз уж сторонники идеи переброски воды опасаются, что и сегодня дебаты ограничатся выступлениями лириков, предоставим слово им самим.

Наш сегодняшний собеседник - Николай Сергеевич ГРИШЕНКО, генеральный директор объединения "Совинтервод", первый вице-президент Международной академии экологической безопасности, академик Международной инженерной академии. С конца семидесятых он возглавлял знаменитый институт "Союзгипроводхоз", которому в конце семидесятых Политбюро ЦК и Совмин поручили заниматься проектом переброски вод сибирских рек на юг.

- Николай Сергеевич, как вообще родилась в Политбюро идея переброски рек?

- Минуточку. Эта идея родилась не в Политбюро, а несколько раньше - пять тысяч лет назад, при китайских императорах и египетских фараонах. И потом, на протяжении всех этих пяти тысячелетий идея успешно воплощалась в жизнь. У нас над переброской задумались несколько позже. Ровно сто лет назад инженер Демченко предложил императору построить водоснабжающие каналы в Центральную Азию из Оби и Иртыша. Идею тогда отвергли, поскольку она была плохо обоснована. Вторая попытка была предпринята нашим великим академиком-географом Обручевым, который обращался с письмом к Сталину. Пока изучали вопрос, вождь скончался. Конец семидесятых годов - это третья наша попытка.

- Тогда общественность убедили в пагубности вмешательства в природу...

- Прошу прощения, а когда мы впервые вмешались в природу? Тогда, когда по земле прошла первая телега и сделала на ней борозду. Почему мы не говорим о вмешательстве в природу, когда качаем газ и нефть за тысячи километров в разные концы света - мы же нарушаем тем самым природный баланс? По этой логике мы не должны были строить гидростанции - надо было ограничиться светом лучин. Да, Бог так распорядился - запасов пресной воды у нас четыре с лишним триллиона кубометров, больше только у Бразилии. Но Бог еще дал человеку мозги. И если их эксплуатируешь, то начинаешь рационально использовать природные ресурсы. У нас все реки - 84 процента водного потока - текут на север, в Ледовитый океан, и только Волга течет на юг. А 80 процентов населения живет в средней полосе и на юге - там тепло, там хлеб растет. Там воткни палку в землю и полей - вырастет дерево. А чем поливать, если на эти 80 процентов населения приходится только 14 процентов пресной воды?

- Ваши прежние оппоненты говорили о необратимых экологических последствиях для Сибири поворота рек. Об этом же говорят и сегодняшние оппоненты Лужкова.

- В этих суждениях - два великих мифа. Вернее сказать - два великих обмана. Фразу "поворот рек" пустили в обиход бессовестные люди. Из одной только Оби впадает в Карское море 330 миллиардов кубометров воды в год. Проектом предусматривалось забирать в канал лишь 25 миллиардов. Скажите, забор семи процентов воды из устья одной только Оби - это поворот сибирских рек? Этот вопрос мы задавали и двадцать лет назад, но кто нас слушал? Что же до пагубности проекта для Сибири, то тут вообще все было повернуто с ног на голову. Бассейн Оби выше Тюмени - гиблое место, там все затоплено, лес стоит в воде. Я предлагал тогда главе Союза писателей СССР Маркову, одному из активных противников проекта: Георгий Мокеевич, вы автор "Сибириады", давайте полетим на вертолете, я покажу вам вашу Сибирь, вы увидите, во что она превратилась, вы убедитесь, что проектируемый канал спасет и Сибирь, и юг. Сибирь - от избытка воды, юг - от засухи. Люди, которых я боготворил, но которые ничего не смыслили в нашем деле, противостояли проекту. Часами я разговаривал с Иваном Семеновичем Козловским, с Юрием Владимировичем Никулиным, рассказывал о том, что речь идет об обычном инженерном проекте, каковые реализованы во многих странах мира. Кто-то вникал в мои суждения. Никулин признавался: да, у меня была неверная информация. А Юрий Бондарев мне сказал: я не читал ваш проект и не собираюсь читать, потому что... Никому не было дела до сути проекта. В стране начиналась революция, и "разоблачение" проекта партии и правительства было как нельзя кстати. Залыгин, выступивший со статьей "Поворот", получил потом Звезду Героя.

- А что же Политбюро, оно просто сдало вас?

- Самое интересное, что первое время активным сторонником проекта был сам Горбачев, он все-таки сельхозник, да тем более южанин. Но и он не выдержал напора обманутой общественности. В 1986 году на заседании Совмина, я присутствовал на нем, было решено не начинать реализацию проекта, но исследования продолжить.

- То есть крест на нем не был поставлен?

- Нет, конечно. Заморозку объяснили отсутствием на тот момент денег в стране. Канал оценивался в 18 миллиардов тогдашних рублей, а экономика уже трещала по всем швам. Что до самого проекта, то серьезных контраргументов против него не прозвучало ни разу. Что неудивительно: 150 институтов работали на проект, пять тысяч специалистов было задействовано. Но я не хочу говорить о проекте в прошедшем времени, уверен, он будет востребован. И письмо Лужкова - лишнее тому подтверждение.

- Однако уже и сегодня можно услышать сомнения в целесообразности проекта. Вот академик Яблоков считает, что воды на юге, в том числе в Средней Азии, вполне достаточно, надо только ее рационально использовать.

- Слышал я его выступление по телевизору. Но Яблоков эколог, и он говорит, что в Средней Азии надо перейти на капельное орошение полей. Ну как можно это серьезно комментировать? Надо ведь знать, что такое Средняя Азия. Да, земли там хорошие, но соли в почве находятся высоко, и при орошении они поднимаются. Чтобы эту соль задавить (я уже вынужден пускаться в дебри технологии), сначала делается промывное орошение. Это требует колоссального количества воды. Да, капельное орошение успешно применяется в Израиле, в Чехии - там нет столько солей в почве. А предложение капельно орошать миллионы гектаров среднеазиатских полей иначе как абсурдным не назовешь.

- Еще одно сомнение прозвучало. Мол, эта вода вообще не дойдет до места назначения. Уйдет в песок.

- И это знакомо. Удивительно только, что с такими, с позволения сказать, прогнозами выступают серьезные люди. Ну вот даже наш бывший экологический министр Данилов-Данильянц пишет, что по этому каналу не дойдет ни одного кубометра воды, все профильтруется. Невозможно комментировать. Виктор Иванович, это исключительно инженерное дело! В песок не уходит даже вода тысячекилометрового Большого Каракумского канала. Да, поначалу она уходила - процентов 20, но со временем фильтрация прекращается, это обычный инженерный расчет. Над этим работают гидрогеологи, фильтрационщики - есть и такая наука. При необходимости канал облицовывается пленкой, бетоном - сколько таких проектов мы реализовали в Сирии, Ираке, на Кубе! Мы рассчитали: потери воды составят до 10 процентов. Их можно избежать, но это дорого.

- Средней Азии и Казахстану без нашей воды никак не обойтись?

- Не обойтись. Ну что там есть? Амударья и Сырдарья. На все про все - 120 миллиардов кубов. А у нас в одной только Оби в устье - 330. Арал уже опустился на 15 метров. Воды в Приаралье уже нет. Привозят ее вертолетами, машинами. Выдают в день на семью канистру. Я был там, приходилось для бритья использовать компот. Это же просто бедствие. Ну нет нашему проекту альтернативы. Впрочем, в свое время академик Татьяна Заславская предлагала переселить узбеков в Сибирь - там много воды. Только вот узбеки этого не поняли.

- Ну, хорошо, пойдет вода на юг. Это что, благотворительность с нашей стороны? Что мы-то с этого будем иметь?

- Это сотрудничество. Взаимовыгодное. Я очень хорошо понимаю Юрия Михайловича. Зачем нам, условно говоря, ножки Буша, зачем возить из Африки фрукты, если в Средней Азии они и вкуснее, и дешевле. Это бартер. И возить продукцию будет несложно, канал ведь предполагается судоходным. Баржами будем тащить фрукты-овощи, плохо ли?

- Многих пугает цена вопроса.

- Не цена вопроса пугает. Пугают народ дилетанты. Слышу по телевизору: на реализацию проекта потребуется из российского бюджета от 20 до 40 миллиардов долларов. Понятно, что народ в шоке от этих цифр. Весь бюджет российский - 70 миллиардов, а тут половину хотят закопать в землю. Полная ахинея! Реализация проекта, по нашим расчетам, потребует 18 миллиардов долларов. Стройка займет не меньше 10 лет. Значит, уже меньше двух миллиардов в год. Но кто сказал, что эти деньги станет платить Россия! Компенсировать траты должны те, кто будет потреблять потом воду. Да, проект окупится не скоро, лет через двенадцать. Но ведь канал будет служить века!