Белоруссия и Организация региональной интеграции

Александр Фадеев

Московская встреча президентов России, Украины, Казахстана и Белоруссии 23 февраля завершилась декларированием решения глав этих государств о формировании в будущем единого экономического пространства. По крайней мере к сентябрю текущего года запланировано подготовить проект соглашения о создании такого пространства и переходе на согласованную экономическую политику на базе унификации национальных законодательств, регулирующих хозяйственную деятельность и внешнюю торговлю.

Если отбросить соображения, касающиеся желания использовать потенциал интеграционной темы Кремлем в контексте парламентской и президентской предвыборных кампаний в России, что, вероятно, присутствует в новой инициативе, то в любом случае нельзя не отметить важность и своевременность заявления «четырех». Программа создания Организации региональной интеграции в целом отвечает основным экономическим и политическим интересам ее членов, и каждый из них заинтересован в ее продвижении к намеченной цели – задействовании эффективных механизмов региональной структуры экономической консолидации.

Белоруссия, в частности, как и другие страны-участницы ОРИ стремится решить в ее рамках свои национальные проблемы с устойчивыми поставками дешевых энергоресурсов, сохранении доступа к сложившимся рынкам сбыта своих товаров, к использованию преимуществ открытых границ и единой транспортной сети. Глава Республики Беларусь Александр Лукашенко прямо и откровенно дал понять, что для его страны Организация региональной интеграции представляет интерес прежде всего с точки зрения защиты традиционных рынков сбыта и свободного перемещения белорусских товаров. Кроме того, как представляется, ОРИ приемлема для Минска как форма хозяйственного объединения, поскольку полностью оставляет за рамками взаимодействия четырех стран болезненные вопросы политического сближения, порождающие угрозу для полномочий властной элиты, а также не ставит на повестку дня введение единой валюты и все угрозы для государственной собственности, связанные с этой мерой.

Нет и условий для прямого экономического диктата более сильного в экономическом отношении партнера слабому. Неприемлемое, например, для Белоруссии предложение России по какому-нибудь вопросу внешней торговли и т.п. теперь можно будет купировать методом блокирования с другими странами-партнерами по Организации для его отвода. Ведь, в отличие, скажем, от Союзного государства, строить сотрудничество внутри ОРИ предстоит четырем, пусть и неравноправным с позиции экономических потенциалов участникам.

Россия, со своей стороны, получает шанс стать со временем региональным лидером, центром консолидации на пространстве бывшего союза республик – СССР. Помимо прочего, Россия весьма заинтересована в глубоких экономических преобразованиях в соседних странах, таких, прежде всего, как Украина и Белоруссия. Без масштабной трансформации в этих государствах национальных экономик не может возникнуть сама основа для осуществления в исторической перспективе согласованной экономической стратегии.

Есть, правда, определенные опасения, связанные с жизнеспособностью будущей Организации, главный штаб которой будет находится в Киеве и работать под председательством представителя Казахстана. В этом случае Россия как бы самоустраняется, не берет на себя функции лидера и, подчеркнем, ответственность за судьбу региональной интеграции. Возникает и закономерный вопрос – насколько «наднациональна» и независима от правительств четырех стран будет Комиссия ОРИ по торговле и тарифам, членами которой станут вице-премьеры? Кроме того, идея совместной экономической зоны, свободной от пограничных, таможенных и налоговых рогаток, не нова, не раз уже выдвигалась в прошлом, но на этапе продвижения к ее реализации всякий раз непреодолимым препятствием вставала невозможность унификации соответствующих законодательств потенциальных стран-участниц СЭЗ.

Очевидно, что для Украины, Белоруссии и Казахстана в построении экономических взаимосвязей с Россией единственно выгодной выступает интеграция в виде зоны свободной торговли. Об этом свидетельствует и само Заявление, в котором прямо говорится о преемственности этого документа по отношению к Соглашению 1994 г. о создании ЗСТ. Нет сомнений, что под любым флагом (теперь это – ОРИ) руководители правительств этих стран будут и дальше проталкивать процесс создания такой зоны. Для самой же России этот вариант абсолютно неприемлем: она в случае его реализации понесет значительные материальные потери, не получив взамен компенсирующих выгод. Украина, Белоруссия и Казахстан являются, помимо прочего, странами со слабыми, неконвертируемыми национальными валютами, низкой платежеспособностью, государствами с кризисным состоянием экономик, что уже объективно заставляет рассматривать их в качестве нежелательных партнеров России по зоне свободной торговли. Да и свою основную экспортную товарную группу – энергоресурсы – России гораздо выгоднее продавать богатым западным странам.

Конечно, заинтересованность российской стороны во многом объясняется географическим положением других стран-участниц ОРИ: Казахстан – это ворота Средней Азии, Украина и Белоруссия – это, помимо прочих важных аспектов, транспортный коридор в Центральную и Западную Европу. Однако неизвестно, насколько в будущем Белоруссия станет сотрудничать в этом направлении именно с Россией, похоже руководство РФ в этом случае несколько запаздывает со своими инициативами. На протяжении, например, почти шести лет рядом высших российских политиков, а позже и отдельными руководителями союзных структур российско-белорусского государства активно муссировалась идея о создании «межконтинентального» транспортного коридора через территорию Белоруссии и России с небывалой пропускной способностью. Но он так и не создан.

Однако белорусское правительство времени даром не теряло и предпочло сотрудничать по «коридорной» проблеме не с Россией, а в рамках организации Центрально-Европейской Инициативы. Плоды взаимодействия с Комитетом национальных координаторов ЦЕИ известны – в начале февраля этого года Минску удалось добиться участия в программе создания Панъевропейского (№ 5) коридора Триест-Любляна-Будапешт-Львов-Минск. За Белоруссию можно только порадоваться, но это весьма тревожный сигнал для Кремля, свидетельствующий об определенной тенденции, когда объединенная Европа выражает стремление прокладывать магистрали в восточную свою часть, но не дальше Украины и Белоруссии, оставляя Россию далеко на обочине общеевропейского процесса консолидации и укрепления внешнеторговых, хозяйственных связей.

Интересен и другой аспект. Экспортный поток белорусских товаров в прошлом году впервые был переориентирован, главным образом это коснулось внешней торговли с соседней Украиной, – поставки товаров из Белоруссии в эту страну сократились сразу почти на 36%(в ценовом выражении более, чем на 150 млн. долларов США.). Зафиксировано и сокращение вообще объема экспорта в страны Содружества на фоне отрицательного сальдо в торговле с ними в размере порядка 1 млрд. 800 млн. долл. Поскольку экспорт белорусской продукции в Россию в 2002 г. увеличился по официальным данным на 2,4%(всего РБ экспортировала в РФ продукции на сумму 4 млрд. 53,9 млн. долл.), то, Александр Лукашенко, говоря о сохранении и защите  традиционных рынков, что является, по его мнению, главной целью ОРИ, имел ввиду, скорее всего, использование механизмов внутри Организации для восстановления в полном объеме поставок белорусских товаров в Украину.

В любом случае России неизбежно предстоит искать новые институты интеграции на постсоветском и постсоциалистическом пространстве, позволяющие достаточно эффективно создавать единую экономическую матрицу, связывая воедино национальные интересы свои с интересами стран-партнеров и реализуя совместную политическую волю к такому международному сотрудничеству. Усилия по утверждению новых сценариев и структур интеграции, что вероятнее всего, будут предприниматься исходя из понимания того непреложного обстоятельства, что новые формы хозяйственного объединения не будут нацелены лишь исключительно на эксплуатацию экономического, энергоресурсного потенциала России во имя абстрактных региональных интересов таких межгосударственных организаций, на благо отдельных их членов при игнорировании принципа взаимной выгоды.  Россия, очевидно, будет выступать за такой законодательный порядок в рамках этих будущих межгосударственных экономических структур, который воспрепятствует известному стремлению слабых участников интеграционного процесса «навесить» свои долги и хозяйственные проблемы на более сильных, на государства-доноры лишь благодаря неким правам членства в подобного рода организациях экономической интеграции. По крайней мере пока нет оснований думать, что нынешнее политическое руководство Российской Федерации намерено поступиться национальными интересами ради региональных.

Что касается вопроса о включении в задачи ОРИ синхронизации усилий всех стран-участниц для одновременного вступления в ряды Всемирной торговой организации, то он, как представляется, является риторическим. России, возможно, удастся объединить и увязать по времени процесс вступления в ВТО с Казахстаном, однако ни с Белоруссией, ни тем более с Украиной такая тактика неприменима. Украина уже пошла по пути самостоятельного увязывания с ВТО параметров и сроков своего вступления в нее без оглядки на Россию, Белоруссия, несмотря на все ее уверения восточному соседу, движется в том же направлении и ускоренными темпами. Об этом свидетельствуют и последние переговоры с директором Департамента по присоединениям ВТО делегации верхней палаты белорусского парламента в Женеве буквально накануне московской встречи «четверки». Поэтому, как представляется, российское руководство, предложив создать Организацию региональной интеграции в качестве, прежде всего, института сдерживания и выравнивания позиций Украины и Белоруссии с российскими по отношению к вступлению в ВТО, такой поставленной цели не достигнет. Это, в свою очередь, сведет к минимуму перспективу долговременного существования самой Организации экономической интеграции.