Угрозы Союзному государству реальны

В.И.Романенко, первый заместитель директора Иститута стран СНГ, генерал-майор.

В ноябре 2002 г. в Праге, как известно, прошел саммит НАТО, на котором семь стран получили официальное приглашение вступить в состав Альянса, среди них не только бывшие страны-участницы ОВД, но и республики Прибалтики. В это же время стал развиваться процесс международной изоляции Республики Беларусь. Международные обозреватели и эксперты, средства массовой информации акцентировали внимание на том, что ряд высших руководителей белорусского государства были объявлены «невъездными» на территорию Евросоюза (кроме Португалии) и США. Между тем, об этом, практически, не говорится, первым инициатором подобного вида запрета выступил Североатлантический альянс, Чехия в этом случае была лишь послушным инструментом его политики по отношению к РБ. Сколько бы на Западе не говорили о том, что эти запретительные меры направлены исключительно против Лукашенко и его ближайшего окружения, факт остается фактом – и Беларуси, и России, как ее партнеру по Союзному государству, был нанесен весьма ощутимый удар. И не только дипломатический, но и экономический, а также военно-стратегический.

Следует подчеркнуть, что нынешнее поведение политического руководства стран, некогда наших бывших союзниц по Организации Варшавского договора и СЭВ, ныне устремившихся в НАТО, было, в том числе спровоцировано, и нашей собственной весьма недалекой внешней политикой в конце 80-х – 90-х гг., которая может смело быть охарактеризована и как преступная в бытность Э.Шеварнадзе министром иностранных дел СССР. Ничуть не лучше в этом плане выглядел и министр иностранных дел новой России Андрей Козырев, этот «внучок Госдепа США», который умудрился цинично назвать период обвальной сдачи всех позиций России на международной арене, откровенного предательства ее национальных интересов - «романтической фазой». Необходимо напомнить и другое: в ноябре 1989 г. советское руководство официально заявило о своем нежелании вмешиваться во внутренние дела стран Центральной и Восточной Европы. Насколько тогда такой шаг был объективно необходим? Сегодня Чехия, например, наиболее активно, если не сказать агрессивно, пытается вмешиваться во внутренние дела союзной нам Беларуси.

Да, можно говорить, что Лукашенко явно переоценил готовность и желание НАТО и Евросоюза оказать помощь и поддержку ему в момент обострения отношений с Кремлем, но и Москва еще не так давно наивно ожидала мощной поддержки Запада процесса трансформации, который тогда развертывался в России. Во многом мы сами, своими руками сейчас загнали белорусского лидера в угол. Дело в том, что Беларусь – это естественная зона влияния России, соответственно этому пониманию и следует строить отношения с Евросоюзом и НАТО. Мы же пока в реализации внешнеполитических концепций застряли на этапе «политики «двойного азимута», никак не можем перейти к осмысленной и прагматичной внешней политике, в том числе, и в создании Союзного государства.

Россия и западные центры силы продолжают, несмотря на разговоры о сотрудничестве в деле борьбы с международным терроризмом, объективно находиться в состоянии политической конкуренции в регионе Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы. Если Россия последовательно в рамках ОБСЕ выступала и выступает против вмешательства ОБСЕ, СЕ и Евросоюза в свои внутренние дела, прежде всего по-поводу Чечни, считая, и считая справедливо, такое вмешательство нелегитимным, то логика требует протекционирования и проецирования этой позиции российского руководства и на союзную Беларусь. События же с лишением Лукашенко визы выявили замешательство и российского министерства иностранных дел, которое выступило с невнятным заявлением, и Кремля, который вообще промолчал, что говорит об отсутствии ясных и реалистичных позиций в контексте отношений с евроструктурами и осознанием своей роли государства-члена ОБСЕ. Вообще нужно открыто признать, что политический диалог России с НАТО и с Евросоюзом еще только начинается. И начинается под диктовку руководства Альянса и ЕС.

Многие у нас слишком оптимистично восприняли заключение в мае 2002 г. договора с НАТО, который получил даже название «19 + 1». Недавнее расширение Североатлантического блока на Восток, втягивание в него прибалтийских государств, показало, что правильнее майское соглашение 2002 г. НАТО-Россия характеризовать как «одна(Россия) против 19-ти», а теперь уже и против 26-ти. Как можно развивать долговременное и доверительное партнерство с НАТО в период, когда расширение Альянса на Восток приобрело конкретные и осязаемые черты, угрожающие национальной безопасности России, поставившие вопрос о дальнейшей судьбе ее западного форпоста в Европе – региона Калининград-область. Потенциальная потеря Калининграда неизбежно будет означать гибель Балтийского флота и в перспективе  окончательную потерю акватории Балтийского моря для России.

Сегодня на Западе безопасность Союзного государства обеспечивает, конечно, не Беларусь, а именно Балтийский флот, один(!) ракетный залп кораблей и береговых частей которого способен парализовать любую возможную угрозу, если таковая возникнет на европейском континенте. Но города западного эксклава России, базы Балтийского флота газопроводом как пуповиной связаны с остальной Россией, и эта магистраль проходит через территорию Беларуси и Литвы. Вот в чем, в частности, кроется и долгосрочный интерес России в плане построения Союзного государства. Все это крайне важно и для Беларуси. НАТО под флером политического диалога с Москвой продолжает наращивать свою военную мощь, явно сжимает кулак, а не протягивает руку Кремлю для дальнейших переговоров. Может ли в этих обстоятельствах Россия продолжать придерживаться позиции «пассивного противодействия» в отношении расширения Альянса или политики «конструктивного воздержания»? Ответ очевиден.

Есть у другой немаловажный аспект. Самое мощное в экономическом плане и богатое государство мира – Евросоюз не только готовится в ближайшее время превратиться в федерацию, но и иметь собственные вооруженные силы. С 2003 г. в Европе в рамках «петерсбергских задач» будет развернут 60 000 корпус, в течение 5-10 лет ЕС будет располагать 750 боевыми самолетами четвертого поколения, 2500 крылатыми ракетами, сотней новейших вертолетов поля боя «Тигр», беспилотными ЛА «Метеор» и другой современной военной техникой, помимо той, которая уже стоит на вооружении стран-членов. Уже сегодня консолидированный военный бюджет западноевропейских стран превышает 170 миллиардов долларов в год. Хочется в этой связи спросить, а каков объем средств предусмотренных на оборону Союзного государства, на развертывание пресловутой совместной группировки войск, которую все никак не удается создать?

Москва не смогла в целом сдвинуть с мертвой точки процесс интеграции. Об этом сивидетельствует и отсутствие продвижения в плане военного сотрудничества России и Беларуси. Визит в середине апреля 2002 г. министра обороны России Сергея Иванова в Минск и ряд заседаний совместных коллегий военных ведомств РФ и РБ фактически закончились провалом. С.Иванов, например, вынужден был тогда признать, что и второй его приезд в белорусскую столицу не способствовал продвижению сторон к заключению договоров о создании Единой региональной системы противовоздушной обороны и развертыванию Единой региональной группировки войск Союзного государства. Этому продолжает препятствовать отсутствие решений на высшем политическом уровне по ряду правовых проблем. Пока же руководители оборонных министерств РБ и РФ не могут договориться даже о принципиальных параметрах союзной военной доктрины.

Очевидно, что одновременно с “капсулированием”, изоляцией и удушением Калининградской области РФ аналогичные шаги будут осуществляться и по отношению к Белоруссии. Схема отрыва Белоруссии от Союзного государства, так и не созданного, правда, на практике, и организации ее международной блокады вполне просматривается уже сейчас. Она предусматривает и использование универсального инструментария политики защиты прав человека и ,что не исключено, объявление республики страной-изгоем, как государства, якобы, поставляющего оружие другим “террористическим” странам, группам и лицам, связанным с организациями террористов. Россия, кстати, на своем опыте испытала недавно последствия такой тактики, когда прозвучали обвинения Вашингтона в том, что российские производители вооружений осуществляли, якобы, поставки своей высокотехнологичной продукции в Ирак.

В этом случае России, в том числе и как стране, провозгласившей своим приоритетом борьбу с мировым терроризмом, ничего не останется, как только присоединиться к потенциальным санкциям ООН (ПАСЕ, ОБСЕ…) по организации блокады Белоруссии, предусматривающим ее международную и экономическую изоляцию. У НАТО может возникнуть соблазн провести спецоперацию на белорусской территории под любым выдуманным предлогом, поскольку де-факто Беларусь сегодня вышла из-под российского военного влияния.

Между тем, и у России, и у Белоруссии есть реальные возможности для того, чтобы избежать столь драматичного сценария. В военно-политическом аспекте обе страны в рамках Союзного государства могли бы предпринять ряд шагов по более тесному военному сближению, начав со строительства единой системы противовоздушной обороны. Более того, на первом этапе, учитывая расторжение США советско-американского Договора 1972 г. по ПРО и активное создание своей системы национальной противоракетной обороны (НПРО), Россия и Белоруссия могли бы приступить, в целях обеспечения безопасности белорусских границ, Калининградского эксклава, военно-морских баз российского Балтийского флота и западных российских регионов, к развертыванию союзной системы ПРО (СПРО) на территории Республики Беларусь, Калининградской, Псковской, Смоленской и Брянской областей РФ. Проведение этих оборонных мероприятий в сжатые сроки подразумевает использование технического потенциала, электронных комплексов обнаружения, наведения и боевых компонентов, включая ядерные головки противоракет, функционирующей много лет Московской региональной системы ПРО, уникальной с точки зрения практического воплощения самых передовых НИОКР в сфере ПВО-ПРО и не имеющей (пока) аналогов в мире. Кроме того, это был бы и адекватный ответ на заявленное Республикой Польша стремление разместить компоненты американской ПРО на кораблях польских ВМС и на своей территории.

Такая союзная система ПВО-ПРО стала бы реальным шагом к восстановлению стратегической стабильности в мире, купируя, в том числе, возможность нанесения первого авиационно - ракетного удара по территории союзной Белоруссии под любыми выдуманными предлогами. Кроме того, логика борьбы с терроризмом диктует России создавать такой противоракетный щит, способный перехватывать и уничтожать ограниченное число ракет, выпущенных группировками международных террористов с пограничных территорий или акватории Балтийского моря.

Сегодня, как представляется, Минск придает большое значение укреплению своего сотрудничества в военной и воено-технической области с Китаем. Десятки делегаций, в состав которых входили высокопоставленные чиновники МИДа и министерства обороны РБ, уже осуществили, в том числе и в этом году, визиты в КНР. В ходе прошедших в Пекине переговоров представители оборонного ведомства Беларуси обсуждали с китайской стороной целый ряд вопросов военно-технического сотрудничества двух стран. Белорусские официальные источники представляют общественности итоги визитов военных делегаций РБ как успешные, конструктивные и способствующие “дальнейшему взаимовыгодному сотрудничеству между армиями двух государств”.

В целом, отношения Беларуси с Китайской Народной Республикой в последнее время вышли на новый качественный уровень. Министерство иностранных дел республики придает азиатскому вектору внешней политики и, прежде всего, диалогу с Китаем огромное значение. Китай подчеркнуто выделяется высшими управленцами РБ среди всех остальных стран мира, с которыми Беларусь поддерживает международные связи. Активность белорусской дипломатии и в военной сфере выше, чем на российском направлении. Порой создается впечатление, что с китайским руководством администрации и военным деятелям Беларуси легче найти общий язык и взаимопонимание, чем с их российскими коллегами.

Тормозит военное сотрудничество в рамках Союзного государства и ряд конституционных принципов, объявляющих Беларусь внеблоковым, нейтральным государством, не имеющим на своей территории ядерного оружия. Эти конституционные положения препятствуют и участию белорусских военных контингентов в действиях коллективных сил СНГ как внутри Содружества, так и вне его границ. В отличие от России, Украины, Грузии и Азербайджана Белоруссия никогда не посылала воинские формирования за пределы республики, абсолютно не имеет опыта проведения операций в зонах конфликтов. В целом военно-технический потенциал республики не соответствует современным требованиям и не способен играть заметной роли сейчас в поддержании обороноспособности Союзного государства. Это, однако, не мешает белорусским властям эксплуатировать тезис о своем огромном вкладе в достижение безопасности российских рубежей на Западе, что, якобы, уже обошлось Беларуси за семь последних лет в 963 млн. долларов.

С сожалением приходится констатировать и тот факт, что сближение, «примирение» России с НАТО, эйфория от вхождения РФ в «двадцатку» министра иностранных дел, других государственных мужей РФ, явно не отдающих себе отчета во временном характере этого явления, объективно вынудят руководство России пойти на встречные шаги, оправдывающие авансы Альянса и те ожидания, которые демонстрируют ее новые западные союзники. Суть их будет состоять в радикальном изменении российских позиций по принципиальным вопросам международной политики, что может затронуть и отношения с Белоруссией Лукашенко. Современная риторика о равноправном характере отношений НАТО-Россия, уверения в партнерстве со стороны евроантлантистов не должны заслонить того явного положения вещей, при котором Россия окончательно оттесняется в сторону от решения важнейших проблем европейской и мировой политики. «Партнерство» с Североатлантическим альянсом, что очевидно, ограничено локальным, тактическим уровнем, ни о каком стратегическом союзе пока говорить нельзя, да и нет признаков продвижения к нему, поскольку руководство России продолжает проводить соглашательскую линию во внешней политике, предпочитая играть по правилам, разработанным в Вашингтоне и Брюсселе.

В условиях развернутой США и СК войны в Ираке, в рамках заявленной «демократическим пулом» глобальной программы антитеррористической борьбы национальная безопасность Белоруссии не укрепилась, а, наоборот, ее потенциал заметно снизился. Сегодня в мире не существует устоявшегося определения самого терроризма, характеристики этого явления весьма расплывчаты, что дает возможность определенным политическим силам трактовать его с позиций собственных интересов, занося в список террористических не только отдельные организации и структуры, но и целые страны. Нет четкого понятия и о пределе необходимого применения военной силы, поэтому нельзя исключать и намеренной, спланированной из-за рубежа провокации на территории РБ с тем, чтобы в дальнейшем обвинить руководство Белоруссии в превышении уровня силового противодействия внутренним дестабилизирующим факторам. Какие санкции со стороны мирового сообщества по отношению РБ последуют потом нетрудно предвидеть.

В этих обстоятельствах достаточно перспективной выглядит концепция укрепления национальной безопасности республики с помощью соседней России. В частности это касается и отведения угрозы ракетного поражения особо важных государственных и оборонных объектов и населения. Не секрет, что сегодня весь совокупный потенциал радиотехнических систем ПВО Белоруссии способен отслеживать воздушные цели лишь над собственной территорией и, отчасти, территории прилегающих государств. В современных условиях ВС РБ на такой основе не имеют возможности предотвратить ракетный удар по объектам на белорусской земле. В то же время российская РЛС в Ганцевичах (РБ), цель которой и состоит в предупреждении и купировании ракетного нападения(включая отведение угрозы от территории Белоруссии), никак не может встать на постоянное боевое дежурство: сроки ввода ее в эксплуатацию, как известно, переносились из года в год, начиная с 1999-го.

Напомним, что эта СПРН («Волга») строилась и оборудовалась целых шестнадцать лет, несмотря на то, что система предусматривает полный контроль за ракетными пусками на самых опасных западном и северо-западном направлениях. Радиус действия – практически вся Европа на Запад от Москвы, включая восточную часть Атлантики и западное Средиземноморье. Удивительно и другое, - в то время как США вышли из договора по ПРО, российские военные продолжали затягивать ввод в эксплуатацию Ганцевичской СПРН. Сегодня СПРН лишь частично активизирована в рамках экспериментальных включений. Подчеркнем, что объект ПРО в Ганцевичах взят (не бесплатно) в аренду Россией у РБ несколько лет назад, а отдачи от него ни Россия, ни Белоруссия так пока и не дождались, за что несет прямую ответственность министерство обороны РФ.

Не является тайной и то, что все последние годы между предприятиями оборонной промышленности двух стран и их организациями-экспортерами военно-технических изделий выявилось весьма нездоровое соперничество по отдельным направлениям поставок техники и вооружений зарубеж. В условиях обострения конкуренции на рынке поставок вооружений российское правительство вместо поисков компромиссов с белорусской стороной не нашло ничего более лучшего, чем прибегнуть к тактике запретов на контакты россиян  с ОПК Беларуси. Так, например, до последнего времени правительство Касьянова запрещало российским оборонщикам участвовать в экспозициях вооружений и военной техники, проводимых на территории республики. Вряд ли лучшим было отношение к российским оборонщикам и с белорусской стороны. Белорусы постоянно сбивали потенциальные цены на товары военного назначения, выбрасывая на мировой рынок оружия запасы техники и вооружений, доставшиеся после распада СССР республике, чем наносили существенный ущерб коммерческим интересам предприятиям ОПК России, ориентирующимся на экспорт части своей продукции. Были факты и срыва Беларусью достигнутых ранее договоренностей об оплате услуг российских специалистов и целых предприятий ОПК по модернизации стоящих на вооружении республики систем. Последний беспрецедентный случай произошел с модернизацией систем ПВО-ПРО вооруженных сил Беларуси С-300, которые застряли из-за отсутствия оплаты на оборонных заводах в России. Все это, как понятно всем, не способно улучшить климат доверия и сотрудничества между Россией и Беларусью.