Стратегия А.Лукашенко и кризис власти

Александр Фадеев

Белорусская политическая и социально-экономическая действительность не соответствует той лучезарной картине, которую рисуют республиканские официозные средства массовой информации, прежде всего «Советская Белоруссия» и национальное телевидение. Пафос по поводу политики президента, описания хозяйственных и социальных успехов плохо вяжутся с реальным положением дел в РБ. Проведенное в конце марта совещание по идеологическим вопросам должно придать дополнительный импульс массированной пропаганде достижений суверенного государства, которая уже не будет стесняться восторженных акцентов в показе заслуг первого лица и поддержки его белорусскими гражданами.      

Понимание Александром Лукашенко своей исторической миссии, как основателя, гаранта и первого президента суверенного, независимого государства белорусов, во многом и определило своеобразное и противоречивое внутреннее развитие современной Белоруссии. Лукашенко видит будущее развитие республики исключительно в рамках собственной, самобытной культурной традиции, на базе идеологии «независимой белорусской государственности». Президент РБ всячески выпячивает культурно-этническую инаковость Белоруссии, идеализирует качественные параметры и традиции белорусского общества, его консерватизм, целенаправленно противопоставляет светлый образ республики чуждой и враждебной «большой восточной соседке», с ее заимствованным на Западе «агрессивным либерализмом» и тягой к наживе. По сути Александр Лукашенко сходится с собственной прозападной оппозицией и в стереотипном восприятии России как страны, которая не принадлежала и не принадлежит к цивилизованной Европе.

По проблеме конституционно-правового оформления и гарантий своего положения руководителя республики у него, все очевиднее, не остается другого выбора, кроме как придерживаться курса на регулярное возобновление президентских полномочий любой ценой, включая обращение к волеизъявлению граждан в форме референдума и изменение соответствующим образом конституционных основ Беларуси. Кроме того, нынешний президент РБ, не дожидаясь судьбоносного для него лично изменения республиканской конституции, настойчиво проводит политику расширения собственных полномочий, накопления власти и фактических постов. В этом заключается явная установка на использование им столь дефицитного сегодня времени и полновесных административных ресурсов, имеющихся в руках главы государства, для дальнейшего укрепления и пролонгирования своей власти, подавления любой оппозиции с помощью цензуры.

При этом республиканские принципы как бы временно отходят в сторону, о них в Белоруссии стараются не вспоминать, когда президент берет на себя все новые и новые компетенции и, не забудем, привилегии власти. Лукашенко, правда, пытается сохранить республиканский фасад, но все чаще идет на прямую демонстрацию своей власти и не задумывается решительно употреблять ее по отношению к политическим противникам. Зачастую его декларации и объявленные намерения находятся в прямом противоречии со средствами поддержания собственной власти, куда входят и угрозы руководителям средств массовой информации, и запугивание чиновников высокого уровня. Фактически Белоруссия переживает сегодня новую фазу развития своей молодой государственности, период институализации чисто национальной модели государства, пусть и с консервативной структурой управления и охранительными тенденциями, но с проявлениями эксцентризма со стороны его лидера. Создается впечатление, что в недалеком будущем в качестве стабилизирующего элемента государствообразующей структуры будет использоваться культ президента.

Отношения же с союзной Россией для белорусской властной элиты пока выглядят как зона неудовлетворенных политических амбиций, обид и унижений, источник хронических волнений, вынуждающих постоянно демонстрировать собственной общественности президентское мужество в связи с реальными или кажущимися покушениями Кремля на независимость и национальный суверенитет Беларуси, на личную власть президента республики. Созданию такого положения, следует признать, действительно способствовали отдельные непродуманные шаги и декларации руководства РФ в прошлом.  Честолюбивого, склонного к масштабной активной политике, постоянно пекущегося о подтверждении своего приоритетного положения и настаивающего на прямом исполнении своей воли  Александра Лукашенко, естественно, перспектива более глубокой консолидации и взаимодействия с российским правящим классом в этой зоне никак не устраивает.

С другой стороны существуют объективные факторы прямой и косвенной зависимости Белоруссии от России: это сфера военной безопасности, зависимость от поставок российских энергоресурсов - газа и нефти, а также сырья и полуфабрикатов для промышленности. Внутреннее согласие в белорусском социуме не выглядит сегодня таким уж бесспорным, каким его предпочитает видеть белорусский лидер, а общественное доверие президенту страны во многом базируется на осознании белорусами той роли, которую он должен играть в поддержании дружбы с Россией. Игнорировать все эти обстоятельства Александр Лукашенко не может, поскольку на протяжении длительного времени достаточно целенаправленно и умело создавал в общественном мнении образ инициатора воссоединения с Россией. Конечно, идеологическая и пропагандистская «лепка» им облика государственного деятеля – основателя новой белорусско-российской державы была продиктована политической конъюнктурой и осталась в прошлом, но уж совсем выйти из образа интегратора для Лукашенко тоже довольно трудно, хотя бы в силу пророссийских симпатий значительной части населения собственной страны.

Сегодня видимых и реальных претендентов на власть внутри республики у Лукашенко нет; нет собственно и политического класса, который еще только формируется, а в белорусском обществе не существует консенсуса о политическом курсе Белоруссии после ухода нынешнего президента со своего поста. Спор за власть, если таковой развернется, лидеру белорусского государства придется вести в рамках жесткого противоборства со ставленниками (или переходными структурами), продвигаемыми из России, или, что менее вероятно с точки зрения Минска, с кандидатами, опекаемыми Западной Европой. Вот почему для Александра Лукашенко так важна опора на общественное мнение собственной страны, причем, в борьбе за него он готов идти вплоть до капсулирования информационного поля республики, ограждения массового сознания от политического влияния извне.

Во внешней политике руководство республики в настоящий момент, как представляется, испытывает определенные колебания, и находится в плену двух основных иллюзий. Первая связана с разрешением острых экономических проблем Белоруссии при ускоренном вступлении ее во Всемирную торговую организацию. Однако белорусское законодательство в аграрной сфере, например, не соответствует критериям ВТО. Не отвечает требованиям этой организации и государственная бюджетная политика, отстаиваемая республиканским руководством. Кроме того, правительство Белоруссии пока явно не понимает того, что потенциальное членство РБ в ВТО будет объективно означать резкое ограничение всех дотационных потоков в Белоруссию, поскольку в данной Организации придерживаются жестких правил, препятствующих стремлению стран-членов (это касается и государств-доноров) выйти за пределы дотационной практики, масштабы которой установлены ВТО.

Другая иллюзия республиканской «горки» состоит в заманчивом желании сблизиться с Европейским союзом, стать страной-кандидатом на вступление в ряды ЕС, который буквально вышел на границы Белоруссии. Однако непреодолимым препятствием для такого поворота событий остается проблема белорусских территорий, загрязненных радионуклидами в результате последствий ядерной аварии на Чернобыльской АЭС. Надежды на то, что богатые страны ЕС возьмут на себя все огромные финансовые тяготы, связанные с купированием этой проблемы, активно включатся в конкретные мероприятия по минимизации воздействия зон с повышенным радиационным фоном на белорусов и окружающую среду – напрасны. Соединенное Королевство, Испания и Франция все последнее время демонстрируют приверженность схеме ухода от финансовых расходов, связанных со стратегией расширения Евросоюза на Восток, пытаясь переложить все финансовое бремя на Германию. Вот как раз альянс с последней у Белоруссии реально мог состояться еще несколько лет назад, но она была в тот момент поглощена утверждением своей национальной независимости, государственного суверенитета и упустила этот шанс. С 1999 г. Германия уже не может рассматриваться как потенциальный политический патрон и финансовый донор Белоруссии при вступлении ее в ЕС, поскольку конец 90-х гг. стал для ФРГ поворотным: окончательно ушла в прошлое «политика компромиссов» по отношению к другим странам, оплачиваемая ранее из федерального бюджета. С этим уже однажды столкнулась Россия. Неизменность такого подхода подтверждена Берлином и в 2003 г.

Помимо прочего, у нынешней властной элиты Белоруссии явно заметен дефицит политической воли к осуществлению масштабных инноваций, абсолютно необходимых для вступления в ЕС, значительному сокращению государственных расходов, прежде всего, на социальные программы и аграрный сектор. Еще больше сомнений в приемлемости курса на вступление в ЕС для президента и правительства РБ в контексте известных принципов руководства Евросоюза по отношению к странам-кандидатам, которые выражаются в реализации всеобъемлющего, полного контроля за «благоразумностью поведения» этих претендентов на вступление в ряды союза еще до момента их формального принятия. Кроме того, западная соседка Белоруссии – Польша ценой неимоверных дипломатических усилий добилась права на получение львиной доли из тех 433 млн. евро, которые предусмотрены Евросоюзом для поддержки его десяти новиков. Поэтому было бы опрометчиво полагать, что Варшава в ближайшие десять лет будет как-либо содействовать Белоруссии в плане ее вступления в ЕС, наоборот, все будет предпринято для того, чтобы восточный рубеж Евросоюза «застыл» на линии Бяла-Подляска – Друскининкай – Даугавпилс. Ну, а самым серьезным противником возможного присоединения Белоруссии к ЕС, очевидно, станут Франция и Испания, которые патологически опасаются перераспределения финансовых ресурсов Евросоюза, т.к. любое расширение его на Восток автоматически уменьшает размер средств, выделяемых из фонда ЕС для этих стран.

Есть и другой немаловажный аспект. Стремление президента РБ постоянно находить все новые источники финансовых поступлений за рубежом, как кажется, наталкивается в последнее время на серьезные препятствия: ориентир на богатый арабский Восток оказался ошибочным, по крайней мере о заключенных с Ираком контрактах на сотни миллионов долларов придется забыть, как, заметим, и о развитии благоприятных финансовых взаимоотношений с Кувейтом. Запланированная же реорганизация находящейся в кризисном состоянии экономики, выплаты долгов за уже потребленные республикой и поставляемые ей российские энергоресурсы, широко разрекламированные циклопические стройки объектов культуры и спорта, поддержка социальных программ требуют финансового покрытия, значительных капиталовложений и напряжения буквально всех возможностей бюджетной сферы. Эта ситуация объективно потребует от первого лица государства искать альтернативы, ведь пойти на установление и взыскание новых налогов с граждан республики, учитывая низкое материальное положение населения и свои собственные обещания, Александр Лукашенко в преддверии  потенциального референдума не может.

Если поиск внешних заимствований в ближайшей перспективе не приведет к успеху, то, учитывая снижение кредитоспособности, ползучий финансовый кризис и возможный обвал в экономике, главе белорусского государства не поможет ни пропаганда собственных достижений и заботы о нуждах населения, ни показ официозными СМИ усилий правительства, направленных на благо простых белорусов, ни разоблачения международных заговоров против мирной суверенной Беларуси, ни критика и обвинения в адрес алчных российских олигархов. Поскольку сам политический режим за все годы независимого существования не смог стать выразителем на деле современных и вполне определенных политических, экономических, религиозных интересов широких слоев белорусского социума, а также надежд граждан республики, связанных с безопасностью жизни и повышением уровня материального существования, то его кризис не вызовет, скорее всего, общественного сочувствия. Да, политическая роль Национального собрания, исполнительных структур, общественных организаций и населения республики является сегодня второстепенной. Нет и проявлений социальной враждебности по отношению к сильной президентской форме правления, нет, фактически, политической оппозиции самому режиму (что убаюкивает Минск), но есть грозные симптомы ширящейся оппозиции лично Лукашенко, у которого нет опоры. Это делает политическое будущее для него весьма проблематичным.