Российско-приднестровский информационно-аналитический центр,
4 апреля 2003

Кому нужны военные гарантии?

 Война в Ираке из достаточно отдалённого и экзотического политического шоу реально превращается в важнейший фактор мировой политики, затрагивающий все без исключения аспекты международных отношений. Ещё совсем недавно казалось, и не без оснований, что политическими процессами можно управлять, влиять на них, строить долгосрочные прогнозы. Для этого разрабатывались соответствующие стратегии, тактики, концепции и методики. Переговорный механизм, опирающийся на нормы международного права и инструменты дипломатии, являлся определённой основой стабильности и был эффективным средством урегулирования внутриполитических и международных конфликтов. Случайность, субъективность, человеческий фактор, естественно, влияли на социальные и политические изменения, но при этом оставался лишь узкий люфт для колебаний политических процессов от более или менее ясной генеральной линии развития событий.

Иное дело, когда оказался развязан крупномасштабный геополитический конфликт в нарушении всех действующих международных норм. В результате, фактически исчезли правовые, ценностные и внешнеполитические ориентиры, определяющие политику, проводимую государством. Это относится абсолютно к любой стране, так как любое правительство, по старинке считающее себя суверенным и независимым, может подвергнуться силовому нажиму, а то и открытому военному удару со стороны США.

Это имеет самое прямое отношение к урегулированию приднестровского вопроса и к внешней политики России вообще. Данный сюжет не такой уж и неожиданный. Как только стало ясно, что к власти в Белом доме приходят республиканцы, прогнозировалось, что они будут проводить жёсткую внешнеполитическую экспансию. Предполагалось, что пока они будут решать свои вопросы где-то, Россия, став американским партнёром, получит возможность самоутвердиться на субрегиональном уровне. Не учли американский размах и ковбойский менталитет новой администрации. Американский шериф вначале бьёт наповал всё, что ему кажется не внушающим полного доверия, а потом уже улаживает формальности. Вот и подписывай с ним соглашения о стратегическом партнёрстве…Нутром учуяв появление нового "мирового пахана", бывшие советские "шестёрки" гуськом потянулись в НАТО, кому-то нужен "план индивидуального партнёрства", кому-то "особые отношения" и т.п.

В этих условиях необходимо определиться, насколько последовательно Россия готова отстаивать свой государственный суверенитет, укреплять национальную безопасность, проводить самостоятельную внутреннюю и внешнюю политику. Когда некоторые эксперты пытаются обсуждать внешнюю политику России как в отношении войны в Ираке, так и в других областях, то предлагают применить стратегию уступок американцам в надежде, что те в знак благодарности помогут решить российские проблемы в Чечне, в ближнем зарубежье, пригласят к обустройству нового Ирака, отведут достойное место в системе нового мирового порядка и т.д.

Однако, практика отношений, в том числе коренных жителей североамериканского континента с "американским бледнолицым братом", показывает, что стратегия страуса успеха не приносит. "Успех" в Техасе означает съесть глупую птицу, а не сотрудничать с ней в сфере природоохранных мероприятий.

Реальным российским ответом на американское давление может быть только последовательная комплексная политика, включающая в себя активные дипломатические усилия на всех направлениях и усиление военного потенциала страны.

В Приднестровье задача урегулирования решается последнее время более-менее успешно. При этом удаётся постепенно синхронизировать несколько важных взаимосвязанных процессов, которые ранее протекали параллельно. Имеется ввиду работа постоянной комиссии ОБСЕ по развитию киевского проекта ОБСЕ и поддержка кишинёвской инициативы по созданию молдо-приднестровской конституционной комиссии. Продолжается вывоз боеприпасов бывшей 14 армии, что позволяет активнее работать на других направлениях, например, по подготовке военно-гарантийной операции в Приднестровье.

Говоря о последней, следует отметить её центральное значение для судьбы Приднестровья и обеспечения стабильности в этом потенциально конфликтом регионе. Противоречия, лежащие в основе приднестровского конфликта, окончательно не могут быть исчерпаны хотя бы по тому, что сохраняется и будет сохраняться в Кишинёве определённый прорумынский, прозападный, пронатовский политический вектор. Это наглядно показывают результаты социологических исследований. За более тесные отношения Молдавии с Россией высказалось 72,2 % участников опроса, проведенного по заказу молдавского института развития и социальных инициатив. За Россией в рейтинге предпочтений следуют Румыния 47,2 %, Украина 45,5 % и США 35,8 %. За одновременную интеграцию Молдавии в Европейский Союз и СНГ высказались 40,7% участников опроса. Для приднестровцев же характерна ориентация на Россию, при полной неприемлемости румынизации.

В этих условиях единственно возможным вариантом долговременной стабилизации может быть только присутствие в Приднестровье российского воинского контингента. Именно он позволит эффективно защитить интересы российских граждан в Приднестровье, обеспечить в конечном итоге, суверенитет нового федеративного государства, его статус как нейтрального.

В таком развитии событий объективно заинтересовано не только Приднестровье, но и нынешнее молдавское руководство, в том числе В. Воронин. Молдавская оппозиция, опираясь на политическую и финансовую западную поддержку очень быстро оттеснит ПКРМ от власти, как только ослабнет в регионе влияние России. Уход российского контингента из Приднестровья это и уход России из Бессарабии и не столько в юридическом, сколько в политическом смысле. Нынешнее влияние коммунистов в Молдове основано на определённом балансе сил, обусловленным наличием фактически независимого Приднестровья и с русским населением в Бессарабии. ПКРМ заняло, в определённом смысле, центристскую позицию между участниками конфликта: приднестровцами и бывшим, но не куда не исчезнувшим, националистическим народным фронтом. Если предположить, что в силу определённых политических обстоятельств, например, после ухода России, Приднестровье как политический фактор утратит своё влияние на политическую жизнь Молдовы, то, как следствие, нарушится динамическое равновесие политической системы и ПКРМ потеряет свою нишу, а соответственно и власть. Здравый смысл призывает нынешнее молдавское руководство искать такую форму интегрирования Приднестровья в политическое поле Молдовы, которое позволило бы приднестровцам сохранить свою субъектность. Но этот смысл порой приносится в жертву личным амбициям руководства, в результате противостояние приобретает литературные гоголевские черты футбольных и туристических недоразумений между соседями.

Опаснее, однако, когда ответственными лицами делаются безответственные комментарии самой сущности урегулирования приднестровского конфликта. То, что Россия предпринимает энергичные усилия по поиску компромиссных путей урегулирования приднестровского вопроса с влиятельными международными организациями, это понятно. С этим было связано и выступление в Брюсселе на встрече с 15 послами стран Европейского Союза (ЕС) российского посла по особым поручениям МИД РФ Александра Новожилова. Он заявил, что "мы сдержанно относимся и к введенному недавно ЕС запрету на выдачу виз лидерам Приднестровья, и к ответному запрету Тирасполя на въезд в ПМР руководителей Молдовы", и выразил надежду, что в 2003 г. будет достигнут "заметный прогресс в политическом урегулировании, а в 2005 г. есть перспектива решения всей проблемы".

А вот комментарии заявлениям российского посла со стороны советника Президента Молдовы Марка Ткачука представляются, мягко говоря, неадекватными. Во-первых, не понятно, почему молдавский чиновник, то есть работник аппарата, состоящий на государственной службе, считает возможным комментировать позицию личного представителя Президента России, коим является российский посол, заявленную на влиятельном международном форуме? Чьё мнение Ткачук выражает, своё собственное как эксперта и гражданина или официальную позицию молдавского государства и его Президента В.Воронина? Если это позиция молдавского президента, то почему она не выражена в официальном заявлении по этому поводу, если же это экспертная оценка, то, почему бы её автору не заняться политической публицистикой, уйдя, как это обычно делается в таких случаях, с государственной службы?

Теперь по сути комментария…. То, что для М. Ткачука "открытые военные приготовления в Тирасполе, истерическая реакция приднестровских властей на возможный приезд Президента РМ в Тирасполь, тщательно спланированный срыв встречи Владимира Воронина с Игорем Смирновым не оставляют места для оптимистических оценок", является его личной проблемой. Может климат в Молдове так влияет…  В конце концов, футбол можно посмотреть по телевизору, слухи же, что приднестровцы готовят блицкриг на Кишинёв и оккупацию Бессарабии, представляются сильно преувеличенными.

Но ушлого молдаванина не проведёшь: "Для нас все более очевидным становится тот факт, что и в Приднестровье, и за его пределами существуют силы, заинтересованные в беспредметном, бесцельном и бесконечном переговорном процессе".

Далее Марк Ткачук назвал, по меньшей мере, странным тезис Александра Новожилова о том, что Россия не собирается бросать своих соотечественников на берегах Днестра. "Во-первых, власти в Молдове также не собираются бросать на произвол судьбы граждан России, проживающих в Приднестровье, а потому озабоченность господина Новожилова выглядит несколько искусственной", - сказал советник Президента РМ. "Во-вторых, - продолжил он, - великодержавная риторика недопустима в отношении приднестровского урегулирования".

Понял ли советник молдавского президента сам то, что сказал? Российская зарубежная диаспора составляет пятую по численности в мире, в российском обществе сегодня существует полный консенсус по поводу того, что государство должно поддерживать своих соотечественников, права которых нарушаются сплошь и рядом. Защита интересов соотечественников, а тем более граждан России, в Приднестровье и Молдове, естественно, не может представлять собой исключение из общего правила, а напротив, должна находиться под особым вниманием, поскольку здесь конфликтная зона. Эта позиция озвучивается российскими представителями от президента до вице-премьера, от министра до депутата постоянно. Естественно, что и полномочный представитель России на встрече в Брюсселе не мог не затронуть этот вопрос. При чём здесь великодержавная риторика?

В итоге, что получается? Российский МИД в сложной международной обстановке пытается отстоять свои национальные интересы и интересы своего стратегического партнёра в влиятельной европейской структуре. В это время "стратегический партнёр", которому Россия оказывает существенную экономическую и политическую помощь, устами советника обвиняет Россию в великодержавной политике. Сомнительный фон для развития политических контактов и приднестровского урегулирования!

Самое важное, чтобы аффектное поведение, всегда свойственное политическим субъектам внутреннего конфликта, не заслонило объективное понимание того, что именно сочетание договорной федерации, достигнутой под эгидой ОБСЕ, в сочетании с выполнением решений стамбульского саммита и проведением военно-гарантийной операции с участием российских миротворцев позволит создать устойчивую сбалансированную конфигурацию объединённой Молдовы. Это даёт реальный шанс за 2-3 года построить новую интегрированную политическую систему с участием нынешних политических фигур, но уже в новом качестве. К сожалению, именно в современных геополитических условиях возрастает вероятность многовариантного, трудно предсказуемого развития событий, что особенно опасно для региона с высоким потенциалом конфликта. Это, кстати, объясняет заботу Приднестровья о своей безопасности. Сегодня уже не кажется таким невозможным внешнее военное вмешательство под любым предлогом и с непредсказуемыми последствиями не только для Молдовы, но и для всей Европы. В связи с этим, резко возрастает персональная политическая ответственность всех игроков процесса политического урегулирования, необходима определённая корректировка сложившихся ролей, большая гибкость и конструктивность.

То, что Тирасполь предлагает в ближайшее время провести встречу руководителей законодательных органов Молдавии и Приднестровья по проекту "Протокола о создании механизма разработки и утверждения Конституции Федеративного Государства", представляется важной, качественно новой инициативой. Можно сказать, что это "по-европейски".

В своё время, парламентская комиссия Государственной Думы ФС РФ по содействию в урегулировании приднестровского конфликта в течение нескольких лет работала над усилением роли парламентов в переговорах, оказывая соответствующее влияние и на Кишинёв и на Тирасполь, на позицию органов исполнительной власти РФ, формирующих внешнюю политику. Теперь это начинает приносить некоторые положительные результаты.