Памяти товарища

27 апреля, в пасхальное воскресенье в московской больнице умер Николай Борисович Иванов, русский патриот, гражданин Казахстана, вынужденный укрываться в России от казахстанской полиции, обвинившей его в ноябре 1999 года в соучастии в заговоре против суверенитета Казахстана.  Он просил о политическом убежище в России. Но, оказывается, что для тех, кто преследуется в государствах, имеющими безвизовый статус с Россией, политическое убежище не предоставляется.  Более трех лет он жил в России «на птичьих правах», не переставая много и плодотворно работать. Печатался в газетах, журналах. Писал книгу по истории России.  Его статьи публиковались и в Бюллетене Института стран СНГ. Но тяготы полулегального положения сломили могучий организм. На свете не стало талантливого публициста и писателя, верного товарища, отца, деда, мужа.

Николай Иванов родился в 1949 году  в Харькове.  С 1971 года как инженер-геолог он работал в Восточно-Казахстанской области. В 1991 году ушел в журналистику, был главным редактором городской Усть-Каменогорской газеты. С 1989 по 2002 год был депутатом городского Совета (затем Маслихата) в Усть-Каменогорске. После образования государства Казахстан в 1991 году стал одним из организаторов и руководителей движения в защиту прав русского населения в этой республике. В 1998 году принят в Союз писателей Российской Федерации.

Николай Борисович имел острое, активное перо. В начале 90-х годов, когда в России еще не хотели слышать и знать о тридцати миллионах соотечественниках, ставших зарубежными, он одним из первых рассказывал правду о том, что происходило в Казахстане, получившем независимость от московских политиков. Ниже публикуем статью Николая Борисовича Иванова, напечатанную ранее в газете казахстанского Республиканского славянского движения «Лад». 

Обращение – товарищ - особенно уместно в отношении Николая Борисовича Иванова. Слово «товарищ» применимо к нему в том глубинном смысле, о каком говорил Гоголь: «Нет уз святее товарищества». И сам он был, подобно Тарасу Бульбе, православным воином казачьего корня, чем особенно гордился. Даже сама смерть его– как последний вклад в русское дело: она заставляет нас о многом задуматься. Что с нами происходит? К чему мы пришли?

Наверное, он мог стать видным профессионалом в геологии. Он и впрямь был заметной фигурой во всем – запоминался сразу и навсегда, своим ростом, своим басом, своей крупной лепкой вообще. Именно такой человек понадобился, чтобы стать русским депутатом на Рудном Алтае в конце ХХ века. Он стал ярким среди ярких в Восточном Казахстане не только потому, что замечательно владел пером. Народным избранником его сделала та глубокая неуспокоенность, та внутренняя боль, которую чувствуют родственные души. Поэтому Николай Борисович был своим и среди казаков-джигитов и среди ветеранов войн, и среди не потерявших совесть политиков. Слово для него значило Дело. Приняв на себя ответственность за оскорбленный русский народ, Иванов прошел крестной дорогой до конца.

Работать рядом с ним было праздником. Благодаря его неистребимому юмору, а главное – благодаря, опять же внутренней, непосредственности. При всех трагических обстоятельствах жизни он сохранял в себе живое виденье мира. Вот и литературный его дар сочетался с каким-то детским  несогласием с несправедливостью и мальчишеской отвагой. Он с одинаковым восторгом воспринимал похвалу другим и похвалу себе, считая это успехом общего дела.

Однажды Николай Борисович заметил, что наше деморализованное общество знает поименно всех чеченских командиров и знать не хочет тех немногих героев, которые противостоят поголовному отступлению русских  на постсоветском пространстве.  И все-таки верится – именно на этих могучих одиночек и будут оглядываться потомки.

По  церковному преданию, кончина на Пасху – добрый знак открытой дороги  в Божьи селенья.  Да поможет и нам память о рабе Божием Николае не сбиться с дороги в эти селения.

Федор Черепанов, Геннадий Крутов,

Александр Шушаников, Виталий Хлюпин, Андрей Грозин, Виктор Ачкасов,

Александра Докучаева, Виктор Михайлов, Леонид Десятник, Петр Коломец