Центральная Азия и Кавказ (Швеция),
21 апреля 2003

Потеря глобального видения Взгляд из Туркменистана

Ата Хаитов (Ашхабад), независимый исследователь

Драматические события 11 сентября 2001 года оказались поворотными для многих стран мира. Учитывая геополитическую значимость Афганистана, можно утверждать, что ситуация в этой стране будет в значительной степени оказывать влияние на весь регион. Понятно, что нестабильность тормозит развитие не только самого Афганистана, но и соседних государств, не говоря о том, что возникла угроза распространения идей "Талибана" в Центральной Азии. Кроме того, регион превратился в крупнейшую в мире "фабрику" по производству и распространению наркотиков.

Очевидно и то, что установление мира и стабильности в этой стране окажет позитивное влияние на развитие региона в целом. Как наиболее выгодный транспортный коридор, она может стать центром международных торговых связей. Стабильность будет способствовать диверсификации энергетических потоков из соседних государств и тем самым снизит зависимость от ныне действующих монопольных транспортных систем. В частности, республики Центральной Азии (Туркменистан, Узбекистан, Казахстан) могли бы получить выгодные варианты выхода на мировые энергетические рынки газа и нефти. Однако, к сожалению, пока еще не ликвидирована опасность того, что процесс достижения мира и стабильности в Афганистане будет сопровождаться возникновением новых очагов напряженности.

Интересы США в Центральной Азии

Ни для кого уже не секрет, что у США, России, Ирана и Пакистана есть в этом регионе особые геополитические интересы. Влияние сильнейших государств здесь так значительно, как нигде в мире, ведь в настоящее время практически происходит новый передел сфер влияния. Более того, следует отметить, что события 11 сентября и реакция на них мирового сообщества сделали США наиболее влиятельной страной в регионе, где они ныне занимают доминирующее положение.

Центральноазиатские страны предоставили свои территории для дислокации американских войск, при этом причины для такого решения были разные, в частности финансовая помощь, выделяемая США, и обучение национальных войск американскими специалистами. Так, в Узбекистане Соединенные Штаты не только используют военный аэродром в Ханабаде, но и установили в этой республике станции по радиоперехвату. Исключением в нынешней ситуации является Туркменистан. Но отнюдь не потому, что несколько лет назад он объявил о своем нейтралитете, а в связи с тем, что в этой стране создан такой тоталитарный режим, до которого очень далеко другим республикам Центральной Азии. И этот режим панически боится, что мировая общественность узнает об истинном положении дел в государстве.

Здесь, пожалуй, уместно отметить, что до 11 сентября политика США в регионе не имела особого успеха, так как она основывалась, прежде всего, на нейтрализации или ослаблении влияния в регионе отдельных стран, главным образом Ирана и России.

Изначальная поддержка движения "Талибан" Пакистаном и Соединенными Штатами, а также попытки США любыми путями внедриться в регион и занять в нем господствующее положение (при неуклюжей нейтрализации Ирана и России) послужили толчком для нового витка напряженности. По аналогии с империалистической борьбой за контроль над Центральной Азией и путями в Индию некоторые эксперты называют это "Новой большой игрой".

На фоне действий США поведение отдельных стран казалось оправданным. Например, сотрудничество Туркменистана с "Талибаном" (в прямой и контрабандной форме); в частности, интенсивная торговля нефтепродуктами, не говоря уже о наркобизнесе, по сути была прямой поддержкой террористического режима, сложившегося в Афганистане.

Реакция России и Ирана на усиливающееся влияние США в регионе

Вполне очевидно, что нестабильная ситуация в Афганистане была в определенной степени выгодна как Ирану, так и России. С приходом Москвы в Таджикистан начался новый виток усиления ее влияния в регионе. При экономическом эмбарго Ирана со стороны США и войне в Афганистане единая система газопроводов, находящаяся под контролем России, была эффективным инструментом давления на Центральноазиатские страны. В то же время их зыбкие границы оказались открытыми для транзита наркотиков в Россию, что создавало для нее множество проблем. Еще несколько лет назад от наркобизнеса страдал и Иран, но он все же сохранял надежды на то, что рано или поздно он станет транзитной страной и будет получать за это миллиардные пошлины. Ведь нестабильность в Афганистане до сих пор не позволяет использовать афганское направление для экспорта энергетических ресурсов. При этом не следует забывать, что Иран - одна из первых стран, осудивших режим талибов.

В целом Россия и Иран не были заинтересованы в диверсификации направлений экспорта энергетических ресурсов, так как это давало США возможность укрепить свои позиции в регионе. Несмотря на то, что по первоначальному проекту газопровода Туркменистан - Афганистан - Пакистан (1998 г.) в консорциум входила российская компания "Газпром", ей была выделена достаточно скромная роль, а основным держателем пакета акций стала американская фирма "Юнокал". В консорциум входили (либо напрямую, либо через свои филиалы) следующие структуры: "Юнокал" - получала 46,5 % акций; "Дельта ойл" (Саудовская Аравия) - 15%; правительство Туркменистана - 7%; "Индонезия петролеум лтд" (ИНПЕКС) (Япония) - 6,5 %; "Иточу ойл эксплорейшн Ко, лтд" (CIECO) (Япония) - 6,5 %; "Хундай энжиниринг энд констракшн Ко, лтд" (Корея) - 5%; "Крессент груп" (Пакистан) - 3,5 %. Российская компания "Газпром" проявила интерес к 10-процентной доли участия в проекте в ближайшем будущем.

Кроме того, Россия и Иран сыграли немаловажную роль в провале проекта Транскаспийского газопровода, то есть, по сути, в провале американской политики внедрения в регион. Этому же способствовало бойкотирование вопроса по статусу Каспийского моря, а также кардинальное изменение Россией политики по отношению к экспорту туркменского газа через единую систему газопроводов (с целью снижения интереса Туркменистана к Транскаспийской магистрали).

Эмбарго, введенное США, не могло остановить сотрудничество Ирана с сопредельными странами, а также с государствами Европейского союза. Например, Тегеран активно проводил с Россией, Казахстаном и Туркменистаном своповые сделки по нефти, нефтепродуктам и сжиженному газу.

Развитие событий после 11 сентября свидетельствуют о том, что Москва и Тегеран намерены укреплять свои позиции в регионе. Так, официальное сообщение от 12 июля 2002 года о появлении в Каспийской военной флотилии России нового корабля "Татарстан", оснащенного суперсовременным оружием и предназначенного для охраны ее морских границ, - отнюдь не первый жест, демонстрирующий мощь Москвы в регионе. А военные учения, проведенные летом на Каспии, показали способность России оперативно реагировать на любые возможные здесь события. Таким образом, она предпочла наиболее простое и рациональное решение проблемы относительно американского присутствия в Афганистане - мощное оснащение флота и демонстрация собственной силы.

На первый взгляд складывается впечатление, что действия России на Каспии направлены против Ирана, но это весьма серьезное заблуждение. Россия демонстрирует свою силу и нежелание сдавать позиции, прежде всего, не региональным странам, а США. Это своеобразный ответ на присутствие восьмитысячного контингента американских войск в регионе, давление на Азербайджан, занимающий прозападную позицию, а также на Туркменистан, который не может определиться со своим пресловутым нейтральным статусом. Под эгидой войны с терроризмом в регионе стали стремительно создаваться квази-военные структуры: Антитеррористический центр России, ее войсковая группировка на Каспии, Договор о коллективной безопасности. Кроме того, Москва открыла в горах Памира (Таджикистан) новый пункт наблюдения за военными космическими объектами, названный "Окно".

Не следует забывать, что у России и Ирана налажены намного более тесные связи, чем между Россией и США. Так, несмотря на протесты Вашингтона, сотрудничество Москвы с Тегераном в области атомной энергетики может оказаться весьма результативным. Очевидно и то, что эти две страны заинтересованы во взаимном военном сотрудничестве. Так, в случае успешных военных действий США в Ираке Иран окажется в окружении государств либо с непосредственным американским присутствием, либо с проамериканскими правительствами, что крайне невыгодно Тегерану. Поэтому он, несомненно, будет всячески укреплять свои позиции в регионе и в этом плане стремиться к коалиции с Москвой.

Россия подняла вопрос о создании на Каспии совместных сил обороны, что, по ее мнению, будет способствовать укреплению доверия между странами региона, а также между прибрежными государствами. Специалист по проблемам Каспийского моря Мохаммед Али Талеби Хакиани считает, что не исключена возможность трансформации совместных сил обороны на Каспии в некий стратегический союз. Поэтому США, проводя по отношению к Ирану агрессивную политику, не только теряют время, но и создают идеальные условия для дальнейшего сплочения Ирана и России по важнейшим вопросам их политики в Центральной Азии.

Россия же использовала проблему Каспийского региона как предлог для наращивания здесь своего присутствия. Это обусловлено не только ее желанием остаться супердержавой и региональным авторитетом, но и стало своеобразным ответом на американское присутствие в регионе после событий 11 сентября.

Милитаризации Каспийского моря Россией предшествовал ряд событий: предложение Соединенных Штатов о строительстве Транскаспийского газопровода, что способствовало бы изоляции как России, так и Ирана; ситуация в Афганистане после 11 сентября; возросшая роль США в регионе; провал переговоров по статусу Каспийского моря; обращение президента Туркменистана в ООН для решения этого вопроса, что подразумевало вмешательство третьих сторон. К этому ряду относится и встреча президента Туркменистана с министром обороны США Дональдом Рамсфельдом, на которой обсуждались аспекты программы технического содействия Ашгабаду по обеспечению контроля безопасности границ. Эту программу утвердил Конгресс Соединенных Штатов, а ее цель - предотвращение распространения оружия массового поражения (соглашение об участии в этой программе Туркменистан подписал в январе 2002 г.). Все это послужило мощнейшим импульсом для начала интенсивной милитаризации Прикаспийского региона. Таким образом, правовой статус моря в очередной раз оказался "привязанным" к другим смежным проблемам, на сей раз к афганской.

Россия предприняла серьезные практические шаги, направленные на предотвращение дальнейшего усиления американского влияния в Каспийском регионе. Поэтому нынешняя ситуация ни в коей мере не способствует решению вопроса о правовом статусе моря, так как она - идеальный предлог для России, позволяющий ей и впредь наращивать свое военное присутствие на Каспии и создать новый мощный рычаг для поддержания баланса сил в регионе. При варианте продолжающейся изоляции Ирана, как одной из стран "оси зла", а также при нерешенном вопросе о правовом статусе Каспийского моря, добыча и экспорт нефти в регионе может осложниться. Более того, все это может привести регион на грань военного конфликта.

Центральная Азия и Афганистан

Особое внимание следует уделить политике стран Центральной Азии. Ратуя за мирное строительство в Афганистане, мировые державы, прежде всего США, не должны игнорировать того, что Афганистан окружен государствами, внутренняя политика которых несовместима с демократией и элементарными правами человека. Это в определенной степени относится ко всем республикам Центральной Азии, в частности к Туркменистану. И Организации Объединенных Наций рано или поздно придется четко разграничить понятие "нейтральный статус государства" и реальную политику официального Ашгабада. Игнорирование ООН диктаторского режима в Туркменистане - по сути дискредитация самой этой международной организации. Кроме того, следует отметить, что в некоторых странах региона сохраняется опасность усиления исламского фундаментализма.

Сотрудничество между Туркменистаном и Афганистаном

Не вдаваясь в детали, тем не менее можно сказать, что в основе отношений между этими двумя странами чаще всего лежали экономическая выгода и личные амбиции, причем даже в ущерб безопасности в регионе.

Экономические отношения между ними начались в 1992 году, а с 1996-го стали развиваться весьма интенсивно, хотя Туркменистан не хотел афишировать этот факт даже в своей политизированной официальной статистике. К тому же с 1996 года Афганистан, а точнее - уже "Талибан", входил в десятку крупнейших стран, получавших товары от своего северного соседа, и, несмотря на нищету и десятилетия изнурительной войны, был способен активно торговать с Туркменистаном. Экспорт Туркменистана в Афганистан значительно превышал импорт из этой страны. При этом Кабул рассчитывался твердой валютой, безо всяких бартерных операций либо покупок в долг, что было характерно для торговли Туркменистана с другими соседним государствами, хотя во всех отношениях они выглядели куда успешнее, чем Афганистан. При отсутствии банковской системы в стране Кабул оплачивал поставляемую Ашгабадом продукцию наличными.

Здесь же отметим, что в то время весь мир, в частности все соседние страны за исключением Пакистана, уже бойкотировали и осуждали установившийся в Афганистане режим талибов. А вскоре, в июле 1999 года, Соединенные Штаты ввели санкции против "Талибана". Затем и Совет Безопасности ООН своей специальной резолюцией ввел санкции против режима талибов за поддержку им международного терроризма. Однако Туркменистан, прикрываясь своим нейтральным статусом, продолжал экономическое сотрудничество с Афганистаном и наращивал экспорт, в основном бензина, разумеется необходимого талибам для ведения войны. Ситуация изменилась после 11 сентября, причем драматически для Туркменистана: нет "Талибана" - нет денег.

Кстати, в свое время официальный Вашингтон избегал обсуждения этой темы. Видимо, он понимал, что Туркменистан в определенной степени может обеспечить доступ к Афганистану, и поэтому сохранял либеральное отношение к Ашгабаду. Однако, если Соединенные Штаты будут сохранять молчание, игнорируя нынешнюю ситуацию в Туркменистане, цена такой политики может оказаться очень высокой.

Ситуация в Туркменистане

При определенных условиях богатства любой страны могут оказаться для нее серьезной проблемой. Именно так в настоящее время и происходит в Туркменистане. По сути, он оказался заложником собственных богатств, что в значительной степени обусловлено политикой президента республики С. Ниязова. За последние пять-семь лет валютные доходы от экспорта нефти и газа используются почти так, как и в ряде африканских стран, только, пожалуй, в еще более уродливой форме. Республику характеризуют разваливающаяся экономика, коррупция, огромнейшие приписки, в результате чего практически полностью потеряны какие-либо разумные ориентиры; властные структуры жестоко подавляют любые проявления инакомыслия, продолжается мощный отток интеллектуальных слоев общества. Повсеместно идет крупномасштабное строительство экономически нецелесообразных объектов инфраструктуры (аэропорт, автотрассы и железная дорога в никуда и т.д.), реализуются и другие весьма амбициозные проекты. Все это создается за счет нефте- и газодолларов, а также кредитов, которые предстоит погашать за счет еще не полученных доходов. А рассчитываться за эту политику предстоит будущему поколению.

Сегодня трудно сказать, что принесет Туркменистану следующий этап экономических связей с Афганистаном. Но при разумном использовании потенциальных возможностей перспективы развития региона в целом, а в частности Туркменистана и Афганистана, очень большие. Среди них отметим следующие: создание единой энергетической системы; использование транзитных возможностей Афганистана; экспорт в эту страну электроэнергии, сжиженного газа, строительных материалов; строительство газо- и нефтепроводов через ее территорию.

Реализация этих проектов, особенно строительство газопровода Туркменистан - Афганистан - Пакистан, может стимулировать развитие как региона в целом, так и самого Афганистана. Однако это лишь потенциальные возможности, на самом деле необходимо трезво оценивать истинное положение дел.

Газопровод Туркменистан - Афганистан - Пакистан: реальность или миф?

Соглашение о строительстве газо- и нефтепровода, подписанное правительствами Афганистана, Пакистана и Туркменистана 31 мая 2002 года, - не первый и не последний документ в ряду аналогичных договоренностей. Однако возможность приступить к реализации этого проекта остается весьма проблематичной. А посему заявление лидера Туркменистана о том, что газопровод будет построен к 2004-2005 году, воспринимается по меньшей мере как миф. В столь сжатые сроки проект практически невыполним, даже при условии, что будут решены следующие проблемы: политическая нестабильность в Афганистане, создание консорциума, а также вопросы, затрагивающие проектные и финансовые аспекты.

О том, что этот проект - миф, а не реальность, свидетельствуют следующие факты. Конечно, в Туркменистане есть газ, но нет денег на строительство даже собственного участка газопровода. Зато есть огромные долги, продолжает укрепляться тоталитарный режим. Что касается Пакистана, то он испытывает дефицит энергетических ресурсов, но здесь также нет финансов, и к тому же продолжается конфликт с Индией. А ведь данный проект окажется высокоэффективным только в том случае, если магистраль будет продлена до Индии. При всем этом Афганистан - страна, которая на данный момент даже не может самостоятельно поддерживать свое существование, далека от стабильного состояния и по существу только приступила к созданию государственных структур. Не будем говорить об остальных жизненно важных системах, необходимых для реализации проекта такого масштаба (в частности, об инфраструктуре, прежде всего - банковской). Более того, по оценкам Всемирного банка, только на восстановление Афганистана в ближайшие пять лет необходимо затратить более 15 млрд долл. В стране с очень высоким уровнем безработицы проблема номер один - создание рабочих мест, а не финансирование рискованных газопроводов, которые принесут прибыль в будущем. А сегодня подобные проекты могут стать разве что только очень хорошей мишенью для сил, оппозиционных новому правительству

Не следует забывать и о том, что не снят с обсуждения проект газопровода Иран - Пакистан, в обход Афганистана. Его реализация практически полностью перечеркнет все замыслы относительно магистрали Туркменистан - Афганистан - Пакистан.

Еще о факторах, не позволяющих реализовать проект

Этот регион продолжает оставаться опасным, и, несомненно, крупнейшие компании, даже при поддержке заинтересованных правительств, не будут столь активны, как лидеры Туркменистана, Афганистана и Пакистана. Ведь финансовые средства неумолимо текут туда, где есть экономическая выгода. И весьма сложно (даже невозможно) направить их в столь нестабильный регион, несмотря на цели и желания политических руководителей этих трех государств. Поэтому вряд ли международные финансовые структуры будут инвестировать проект, риск которого даже нельзя оценить. Однозначно и то, что и поддержка ряда международных организаций, в том числе ООН, не может снизить опасности, имеющиеся на данный момент.

Некорректными можно назвать заявления некоторых лидеров и западных аналитиков о том, что строительство газопровода позволит создать в Афганистане рабочие места. Экспорт газа - это деятельность с низкой трудоемкостью. Высокая занятость в данном случае может быть обеспечена только при острой необходимости в специальных военизированных структурах, предназначенных для охраны газопровода.

К тому же мир еще не избавился от страха, вызванного возможностью новых террористических актов, растет недовольство присутствием американских войск в Афганистане, где запросто могут убить члена правительства, о чем, в частности, свидетельствует недавняя серия покушений на лидера страны Хамида Карзая. Необходимо учитывать и другую афганскую специфику. Несмотря на то, что на этой многострадальной земле уже несколько столетий периодически вспыхивают войны, при возникновении внешней опасности внутренние противоборствующие силы консолидируются и встречают иноземцев всеобщим сопротивлением. Но почему-то некоторые страны часто игнорируют этот феномен и другие исторические факты.

Но даже если данный проект и будет реализован, что он может принести Туркменистану? При нынешней системе управления будущим поколениям придется выплачивать накопленные долги и заниматься структурным переустройством доставшейся им в наследство ниязовской экономики. Сегодня же ясно, что лидер этой страны еще не решил, сколько ему нужно мечетей, культовых храмов, амбициозных монументов. Идея создания туркменского искусственного озера в пустыне, стоимостью несколько миллиардов долларов - это отнюдь не последнее, чего можно ожидать в ближайшее время. В эти сферы, а также на укрепление и развитие мощной государственной карательной машины, необходимой для сохранения существующего режима, направляются и будут направляться огромные финансовые потоки. Так, только за последние два года значительно выросло число не только штатных, но и нештатных сотрудников Комитета национальной безопасности, призывной возраст снижен до 17 лет, осенью 2002 года объявлена крупномасштабная мобилизация резервистов.

Складывается впечатление, что главе государства С. Ниязову не дают покоя "лавры" проекта строительства газопровода Чад - Камерун, который стал ярким и показательным примером того, как игнорируются основные положения развития региона. Ведь указанный проект был продиктован не столько экономической целесообразностью, сколько желанием просто и быстро выкачать энергоресурсы из этих африканских стран. Аналогичным образом и газопровод Туркменистан - Афганистан - Пакистан будет поддерживать диктаторские режимы, цель которых - собственное обогащение и самосохранение. А игнорирование западными странами этих процессов можно считать одобрением происходящего. Таким образом, призыв Туркменистана к ООН поддержать проект строительства газопровода - не что иное, как попытка тоталитарного ниязовского режима заручиться поддержкой этой авторитетнейшей международной организации.

При возможной реализации строительства газопровода возникает вопрос о том, какая роль в данном проекте отводится Ирану и России? Будут ли по-прежнему Соединенные Штаты относить Иран к "оси зла"? Без решения этих вопросов мир получит очередную мину замедленного действия, возможно даже посерьезнее, чем "Талибан", потому что Россия и Иран, в отличие от США, исторически имели в регионе влияние.

Еще одна важная проблема - наркотрафик. Во время подписания соглашения о строительстве газопровода президент Туркменистана выступил с речью, один аспект которой весьма примечателен. Обращаясь к афганскому народу, он сказал: "…мы не пытаемся нажиться на вашей беде, напротив, мы желаем Афганистану скорейшего мира…" Возникает вопрос, а разве строительство газопровода предполагает, что отдельные страны будут наживаться за счет афганского народа? Или это косвенное признание того, что на бедах Афганистана "греет руки" наркобизнес?

В этом контексте весьма показателен отказ президента Туркменистана, лидера "нейтральной" страны, от участия в совещании Центральноазиатских государств и России в Казахстане (6 июля 2002, Актау). Один из основных вопросов данной встречи - обсуждение совместных мер, направленных на пресечение возросших наркопотоков через республики региона в результате небывало богатого урожая мака в Афганистане.

Заключение

Если уж США взяли на себя такую миссию, как установление мира в Афганистане, продвижение демократических начал в регионе и содействие его прогрессивному развитию, то Вашингтону не следует ограничиваться лишь этой страной и закрывать глаза на то, что происходит в соседних государствах. Необходимо принимать во внимание политическую непредсказуемость и непоследовательность региональных лидеров, их способность создавать серьезную напряженность.

Ясно, что без взаимного сотрудничества, без изменения Соединенными Штатами отношения к России, Ирану и Центральноазиатским странам невозможно достичь мира и стабильности в регионе. США следует оценить складывающуюся здесь картину во всей ее полноте, а также учесть негативный опыт, например отношения с "Талибаном". Ценой решения одних проблем нельзя создавать другие. Нынешняя политика нейтрализации и ослабления России и Ирана - стран, которые в течение столетий имели влияние в регионе, - наивна и не приведет к мирному урегулированию.

Кроме того, следует обратить внимание на отношения между Туркменистаном и Ираном. Во внешнеторговом обороте Туркменистана Иран стабильно занимает четвертое место. Хроника официальных встреч свидетельствует, что после 11 сентября активность иранской дипломатии еще более возросла. А в феврале 2002 Ашгабад и Ереван подписали предварительное соглашение о поставках туркменского газа в Армению через территорию Ирана. Проект достаточно быстро может стать реальностью, так как уже проложен газопровод из Туркменистана в Иран, хотя его пропускную способность со временем необходимо будет увеличить. Весьма сомнительно, что Ашгабад предпочтет дружбу с США (нерегиональная страна) в ущерб сотрудничеству с Тегераном.

Как сильнейшая мировая держава, Соединенные Штаты имеют в регионе наибольшее влияние, поэтому от того, сможет ли Вашингтон вступить в диалог и начать конструктивное сотрудничество с Москвой и Тегераном, будет зависеть решение многих региональных проблем. Другими словами, будущее региона зависит от решимости США сотрудничать со странами региона на долгосрочной основе, а также от способности Белого дома проводить по отношению к ним мудрую внешнюю политику.

* * *

Когда я уже завершил работу над данной статьей и готовился отправлять ее в редакцию, мировая общественность узнала о событиях, подтверждающих сделанные мною выводы относительно опасности, которую представляет для всего региона тоталитарный режим в Туркменистане.

Истинная природа покушения на жизнь президента страны С. Ниязова, произошедшего 25 ноября 2002 года, до настоящего времени не установлена. Тем не менее это сигнализирует о том, что тоталитарный режим в Туркменистане дал серьезную трещину. Последующие события показали истинное лицо сложившейся в государстве системы: жестокие репрессивные меры правительства против оппозиционных демократических сил и рядовых граждан страны; насилие; нарушение международных норм и правил; обвинения президентом С. Ниязовым Узбекистана в поддержке организации и совершения покушения на его жизнь; варварский обыск в посольстве Узбекистана в Ашгабаде и экстрадиция посла данного государства. Все эти факты подтверждают, что мировым державам, прежде всего США, необходимо серьезно отнестись к вопросу о тоталитарных системах в Центральной Азии. Лишь взвешенный подход позволит исключить дальнейшее осложнение ситуации не только в Туркменистане, но и в регионе в целом.