Евразия Сегодня,
6 мая 2003

Центральная Азия: Территориальные мины замедленного действия

Александра Панфилова

Советский Союз оставил среднеазиатским республикам в наследство множество проблем. И основная заключается в том, что государства этого региона никогда не строились по национальному признаку, да и само это понятие в то время было во многом условным. Еще в 1921 г. коренное население Туркестанского края на вопрос о национальности отвечало однозначно: "мусульманин". Понятно, что при таком раскладе границы союзных республик проводились произвольно. После распада Союза выяснилось, что схема разделения была выбрана не самая удачная. В итоге процесс превращения бывших братских республик в независимые государства оказался изрядна затруднен.

На протяжении последних десяти лет лидеры центральноазиатских государств пытаются урегулировать приграничные споры, однако масла в огонь подливают эксклавы, коих на территории Центральной Азии не менее десяти. Вопрос об узбекских эксклавах на территориях Киргизии и Таджикистана является частным случаем большой проблемы Ферганской долины, разделенной между тремя соседними государствами. Население долины преимущественно узбекское и таджикское, причем весьма исламизированное. Не случайно именно сюда настойчиво проникают боевики Исламского движения Узбекистана (ИДУ), одержимые идеей создания в Ферганской долине халифата. Одним из самых больших эксклавов в Центральной Азии является узбекский Сох. Здесь в 19 кишлаках, окруженных живописными горными массивами, проживает 52 тысячи человек. По национальному составу 99% населения составляют отнюдь не узбеки, но этнические таджики, 0,72% - киргизы. Площадь эксклава при этом невелика - 325 кв. км. Чтобы попасть в Сох, приходится не раз пересекать границу сопредельного государства, что чрезвычайно затрудняет связь местного населения с "материковой" частью Узбекистана и сопровождается многочисленными поборами и иными злоупотреблениями со стороны киргизских и узбекских таможенников и пограничников.

Власти Узбекистана и Киргизии пытались решить вопрос просто, одним росчерком пера: 26 февраля 2001 г. был принят киргизско-узбекский Меморандум по урегулированию правовых основ делимитации госграницы между двумя государствами. В этом документе подчеркивается целесообразность соединения эксклава Сох с остальной территорией Узбекистана. Киргизам, в свою очередь, должны отойти узбекские земли, хотя, правда, не такие живописные и плодородные. Однако меморандум был принят тайно, без ведома и участия парламентов обеих стран. А тайное, становясь явным, как правило, вызывает много спорных вопросов. В апреле 2001 г. из публикаций в прессе содержание соглашения стало достоянием киргизской общественности. С этого времени "страсти по Соху" разгорелись с особой силой, обостряя и без того высокую значимость таких факторов риска в межэтнических отношениях, как проблемы водопользования, дефицита земельных ресурсов и т.д. Так, председатель киргизского Комитета по вопросам государственной безопасности генерал Исмаил Исаков задается вполне правомерным вопросом, "какую именно территорию дают взамен узбеки. Мы отдаем им воду, а вода - это жизнь. Зачем нам земля, где нет воды?". Вместе с тем очевидно, что проблему необходимо решать в кратчайшие сроки, поскольку от этого зависит экономическое и социальное положение десятков тысяч людей. Как неоднократно подчеркивал глава Сохского района Хакимджан Сайфутдинов, ситуация в Сохе ухудшается с каждым месяцем. В районе происходит явное разрушение систем жизнеобеспечения. Закрылись обувная фабрика и консервный завод, традиционная проблема занятости населения обострена до предела.

К тому же дефицит земли не позволяет трудоспособному населению заниматься земледелием, а торговля стала практически невозможной ввиду таможенных барьеров. Растет бедность. Абсолютное большинство молодежи в поисках заработков уезжает в Россию. Независимый исследователь, кандидат философских наук Баходыр Мусаев считает, что налицо ситуация, когда люди по существу превратились в заложников территориальных споров между двумя государствами. Сегодня все больше тех, кто проявляет заметные признаки нетерпимости и готов бороться за воду и землю как правыми, так и неправыми средствами. Так, в верхнюю часть Соха часто не поступает вода, перекрываемая киргизами.

Аналогичным образом ведут себя жители нижнего Соха в отношении киргизских соседей. А на территории кишлака Чашма, где находится знаменитый родник с одноименным названием, почитаемый как святое место, и где проживают сегодня 17 тысяч человек, уже были зафиксированы стычки между узбеками и киргизами. Старейшина этого района, 65-летний Мамадали Рахмонов полагает, что "спор у колодца" ни к чему хорошему не приведет: "С давних пор наши отцы и деды жили дружно. И теперь будет трудно разделить территорию. Но нам бы хотелось сохранить мир. Ведь пока мы будем спорить, родник может и высохнуть". Однако споры не утихают. Недавно на юге Киргизии был перекрыт участок дороги Кербен - Джалал-Абад. Представители обладминистрации сообщили, что эта часть автотрассы проходит через территорию Узбекистана.

Жители Киргизии, проезжающие по ней, давно уже подвергаются произволу со стороны узбекских пограничников и не раз жаловались на то, что таможенники соседней страны постоянно вымогают у них деньги. В такой ситуации "мудрые власти" сочли за лучшее вообще закрыть дорогу. Конфликты на киргизско-узбекской границе не прекращаются уже более 10 лет. В прошлом году узбекские пограничники обстреляли два автомобиля с киргизскими гражданами, жестоко избили двух киргизских пастухов, обвинив их в нанесении ущерба пограничному имуществу, хотя вина их не была доказана. Помимо этого, в минувшем году узбекскими пограничниками был убит гражданин Киргизии. По версии узбекских военных, пограничники применили оружие обоснованно, "отбиваясь от нападения бесчинствующей толпы".

Но самое главное - после известных событий летом 2000 г., когда боевики ИДУ попытались прорваться через Киргизию в Узбекистан, Ташкент заминировал границу. Теперь, по информации киргизских пограничников, в Сохском эксклаве два-три раза в месяц срабатывают мины. А в Шахимарданском эксклаве мины были обнаружены на участке длиной более 3 км и шириной 100 м, причем на значительном расстоянии от линии границы. Проблема спорных территорий существует и между Таджикистаном и Узбекистаном.

Конечно, де-юре граница между ними на замке, однако де-факто лишь в отдельных местах можно увидеть контрольно-пропускные пункты. Кроме того, вот уже два года, как введен визовый режим между двумя соседними государствами, что затрудняет общение двух родственных народов. В итоге под угрозой оказываются проекты восстановления Великого шелкового пути, который некогда пролегал по территории Средней Азии. Одним из самых перспективных проектов в настоящий момент является, как известно, ТРАСЕКА, в котором намерены принять участие не только республики СНГ. Очевидно, что введение погранично-визовых барьеров затруднит осуществление этих грандиозных планов.

После введения визового режима Ташкент в одностороннем порядке начал укреплять рубежи, причем пользуясь не совсем цивилизованными методами - отгородив пограничные полосы колючей проволокой и заминировав 70% границы. Естественно, карты минных полей засекречены. По словам высокопоставленного чиновника из Министерства национальной безопасности Таджикистана, пожелавшего остаться неназванным, мины уже находят не только вдоль границы, но и на самой территории Таджикистана. Таджикские пограничники в одностороннем порядке произвели разминирование в Науском районе.

Местное население постоянно информируется о том, какие участки заминированы. Однако, несмотря на предосторожности, каждый год на минах подрывается несколько десятков человек. Сводки, предоставленные корреспонденту в администрации Согдийской области, напоминают прифронтовую хронику, только вместо военных в роли пострадавших выступают в основном женщины и дети. Например, одна из жительниц со своей 10-летней дочерью и другими женщинами подорвались на мине, собирая хворост.

На противопехотной мине подорвались трое пастухов, двое из которых погибли, а один из местных жителей подорвался на мине, работая на собственном пшеничном поле. Кстати, и узбекские граждане также подрываются на "своих" минах - ведь на территории Узбекистана их куда больше. Впрочем, о количестве пострадавших ничего не известно. Официальный Ташкент таких сведений не предоставляет. Но число жертв необъявленной "минной войны" возрастает, гибнут ни в чем не повинные люди. Родственники, проживающие в приграничных районах, волею судьбы оказались по другую сторону невидимой линии, в некоторых местах превратившейся в "заросли" колючей проволоки и минные поля.

Эти люди рассказывают невероятные истории о том, какие трудности им приходится преодолевать из-за того, что в соответствии с таджикско-узбекским межправительственным соглашением находиться на сопредельной территории можно не более пяти суток. Нерешенные проблемы есть у Бишкека и с Душанбе. По-видимому, им также придется заняться и уточнением границ в районе таджикского эксклава Ворух и Баткенского района Киргизии. Дорога, проходящая через Ворух, - единственная транспортная магистраль, соединяющая соседний с Баткеном Ляйлякский район с остальной частью страны. Жители таджикского эксклава периодически перегораживают проезжую часть валунами и не пропускают автотранспорт. Здесь также доходит до стычек между гражданами этих республик. Проблема госграниц между новыми независимыми государствами Центральной Азии, как видно на примере эксклава Сох, создает почву для возможных разногласий и напряженности между ними. Страдают люди, страдает социально-экономическое развитие, падают уровень и качество жизни. И до разрешения всех вопросов еще очень далеко.