Политком Ру,
14 мая 2003

Узбекистан между США и Eвропой

Татьяна Становая

5 мая в Ташкенте прошло XII ежегодное собрание совета управляющих Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) с участием президентов государств Узбекистана, Казахстана, Таджикистана, Киргизии и Грузии. Решение о проведении собрания именно в Ташкенте вызвало протесты со стороны правозащитных организаций, обвиняющих Каримова в нарушении демократических норм. По итогам работы совета принято решение о выделении Ташкенту кредитов в общей сложности на сумму 320 млн. долл.

Президент Узбекистана Ислам Каримов основной акцент в диалоге с европейскими странами и США делает акцент на своей "принципиальной" поддержке военной операции в Ираке. Причем эта поддержка во многом обусловливается претензиями Узбекистана на лидирующие позиции в регионе, что может быть подкреплено стратегическими отношениями с Соединенными Штатами. Те, в свою очередь, имеют серьезные геополитические интересы в Центральной Азии и "американизация" внешней политики Ташкента в этом смысле - ключевой момент. Однако после военной операции в Ираке, ставшей причиной разногласий между европейскими странами и США, И.Каримов пытается использовать свой "союз" с администрацией Джорджа Буша для оптимизации отношений с институтами Европы.

В СМИ, комментировавших итоги собрания ЕББР, выделение кредита четко связывалось с поддержкой Узбекистаном военной операции в Ираке. Однако стоит подчеркнуть, что реально в европейском банке лидирующие позиции занимают Франция и Германия, которые выступали против военных действий в Ираке. Иными словами, позиция И.Каримова сводится к тому, что европейские страны не должны отказывать в сотрудничестве стране, которая является проводником интересов США в Центральной Азии, несмотря на проблемы с правами человека. В противном случае, Узбекистан - одна из ключевых стран Центральной Азии - может оказаться полностью вне сферы интересов европейских государств.

Таким образом, заявление И.Каримова о союзничестве с США стало не условием предоставления кредита, а попыткой ассоциировать режим с американскими интересами в условиях напряженности отношений Франции и Германии с США. Более того, Ташкент претендует на то, что проблема с правами человека должна вообще игнорироваться ЕБРР при рассмотрении вопросов экономического сотрудничества. Об этом свидетельствует инцидент, который был расценен многими СМИ как "едва ли не дипломатический скандал": на итоговой пресс-конференции после собрания совета управляющих ЕББР, И.Каримов не произнес ни одного слова о намерении принимать меры по защите прав человека, на что глава банка Жан Люмьер выразил свое недоумение и в этот момент И.Каримов демонстративно снял наушники, используемые для перевода.

Тема прав человека на экономическом форуме возникла не случайно: в соответствии с Уставом ЕБРР предоставление кредитов обусловлено проведением демократических реформ. А по данным международной организации Human Rights Watch, только в Узбекистане насчитывается до 6,5 тыс. политзаключенных, причем восемь из них в прошлом году умерли под пытками. По некоторым данным, руководство ЕБРР очень рассчитывало на то, что Каримов на форуме признает проблемы с правами человека в своей стране, однако узбекский президент обошел эту тему - отсюда и описанный выше конфликт.

Можно наблюдать тенденцию публичного отказа лидеров Центральноазиатских стран от демократической риторики, отход от "игры в демократию". Так, присутствовавший на собрании Президент Казахстана Н.Назарбаев, прямо заявил о том, что демократия не является целью его страны. Аналогично И.Каримов игнорирует замечания по проблемам прав человека в Узбекистане. Основным их аргументом является необходимость сильной власти для противодействия экспансии исламского радикализма - для США (как и для России) он сейчас весьма актуален. Лидеры стран Центральной Европы понимают, что регион интересен и Западной Европе, и США, что позволяет им абстрагироваться от "рекомендаций" по демократизации страны, более того, играть на конкуренции Западной Европы и США в сфере получения влияния на тех или иных участках политико-экономической жизни региона.

Руководство банка было поставлено перед выбором - или "потерять" Узбекистан, или все же не дать США монополизировать диалог Запада с каримовским режимом. Ведь Каримов понимает, что даже в случае отказа ЕБРР от кредитования Узбекистана, он сможет частично получить финансирование от США: в 2002 г. американской администрацией Ташкенту было выделено $192 млн. Администрация ЕБРР выбрала второй вариант и была вынуждена делать акцент не столько на демократизации политического режима, сколько на "ускорении рыночных реформ".

Показательно, что администрация Дж.Буша ведет себя очень сдержано даже на фоне критического настроя в отношении режима Каримова части общественности в самой Америке, в частности, некоторых конгрессменов. На недавней конференции по проблемам региона в конгрессе США законодатель Крис Смит заявил: "Лидеры Центральной Азии надеются, что США готовы им все простить за их участие в антитеррористической коалиции. Но они не понимают, что Америка видит в их режимах угрозу для собственной стабильности и для всего мира". Такого рода заявления могут звучать неоднократно в СМИ и в Конгрессе, но не из официальных источников Белого Дома. Это стало особенно заметно в ходе последнего визита президента Узбекистана в Вашингтон в марте 2002 г., по итогам которого были подписаны соглашения о стратегическом партнерстве: в ходе визита Дж.Бушем не было выдвинуто ни одного обвинения в нарушении прав человека в адрес своего визави (прозвучала лишь стандартная фраза о необходимости дальнейшего прогресса в этой сфере). В целом можно подчеркнуть, что в западных странах наблюдается диссонанс между позициями исполнительных властей и позициями представителей законодательных органов и части общественности в определении политики в отношении стран ЦА: первые куда более прагматичны в выстраивании отношений с авторитарными режимами.

Для США Узбекистан является важнейшей страной региона, которая позволяет занять выгодные геополитические позиции: режим носит стабильный характер, не приобретает одиозных форм, как, например, в Туркменистане, территориально "подпирает" Афганистан и является базой для военного присутствия в Центральной Азии. А значительная часть репрессий направлена против исламского фундаментализма - истинной угрозы для Соединенных Штатов. И в этих условиях Каримов может действительно позволить себе снимать наушники в момент наставлений со стороны представителей Западной Европы. Для американской администрации более приемлемым вариантом является авторитарный и лояльный, чем более демократический и шаткий режим в Ташкенте. Сам Каримов использует все возможности для демонстрации проамериканского характера своей политики: это выражено как в поддержке военной операции в Ираке, так и в тесном сотрудничестве с Североатлантическим альянсом: 28-30 апреля прошли совместные учения ВС блока и МЧС Узбекистана на территории страны в рамках программы "Партнерство во имя мира". После учений И.Каримову удалось договориться о предоставлении Узбекистану статуса основной базы НАТО в регионе: для Ташкента это не только фактор оптимальных отношений с доминирующей страной мира, но и шанс занять лидирующие позиции в самом регионе.

Примечательно, что на прошедшем недавно заседании совета министров иностранных дел Шанхайской организации сотрудничества отсутствовал министр иностранных дел Узбекистана: известно, что по итогам встречи принята резолюция о необходимости передачи ООН центральной роли в обустройстве Ирака. Узбекистан дистанцировался от подобных позиций, обусловленных интересами, прежде всего, России и Китая. Каримов также не участвовал в подписании Договора о коллективной безопасности, его страна не состоит и в ЕврАзЭС.

Несмотря на то, что Россия все еще остается главной политической доминантой в центрально-азиатском регионе, она не является там монополистом. И если, например, Таджикистан, Казахстан и Туркменистан приоритет во внешней политике отдают России, то Узбекистан ведет однозначную проамериканскую политику. И на ближайшее время Узбекистан будет оставаться главным стратегическим партнером Штатов в Центральной Азии: публичная критика со стороны представителей, прежде всего, законодательных органов власти США и части общественности вряд ли будет поддержана на официальном уровне в Белом Доме. А жесткость Европы в вопросах демократизации здесь носит идеологический характер, не обусловленный претензиями на определяющее политическое влияние. В то же время шансом для сохранения влияния России в регионе является ее куда меньший интерес к теме прав человека: как на уровне исполнительной и законодательной властей, так и общественного мнения. Поэтому лидеры авторитарных центральноазиатских режимов могут быть уверены в том, что позиция России в этом вопросе в исторической перспективе не изменится - чего нельзя с полной уверенностью сказать о точке зрения США.