Последствия перехода на единую валюту СГ

Александр Фадеев

 

По взаимному соглашению между Россией и Белоруссией (по просьбе последней) с 1 января 2005 г. планируется осуществить переход на единую валюту Союзного государства, в качестве которой предполагается, как известно, использовать российский рубль. Руководство Национального банка Беларуси в этой связи уже объявило, что с 1 июля с.г. в республике вводится параллельное использование российской валюты в безналичных расчетах, а с 1 января 2004 г. будет реализована попытка привязки курса белорусского рубля к российскому. Однако министр финансов Белоруссии Николай Корбут в начале лета подчеркнул, что условием использования российского рубля должна стать гарантия того, что Национальный банк Беларуси (НББ) сохранит все функции центрального банка республики и не превратится в среднероссийский банк. 

Заместитель председателя российского правительства, министр финансов России Алексей Кудрин 7 июня в Минске на встрече с белорусским лидером Александром Лукашенко подчеркнул, что между финансистами двух стран достигнуто понимание того, как и когда будет происходить процесс введения на территории Белоруссии российского рубля в качестве единой платежной единицы государств-членов Союзного государства. В ответ президент РБ осторожно заметил, что руководство его страны не будет обещать того, что никогда не будет выполнено, поскольку белорусская сторона должна быть уверена в жизнеспособности документов, принимаемых в рамках создания Союзного государства, в положительном результате для республики от их реализации на практике. Поэтому, по словам Лукашенко, нельзя допустить, чтобы подобные документы принимались в спешке.

Поскольку все последние годы для Белоруссии был характерен высокий уровень инфляции, то сам процесс валютной интеграции двух стран при явном стремлении белорусской стороны к монетарной автономизации, сохранении самостоятельности в финансовом управлении и проинфляционного курса в ДКС нес для России потенциальную угрозу распространения этого негативного фактора на ее собственную территорию. Другими словами нужны определенные гарантии, что с расширением зоны хождения российского рубля на Белоруссию валютно-финансовая обстановка в самой России по крайней мере не ухудшится, а валютный союз не станет нежелательным фактором ее дестабилизации. В этом году темпы девальвации национальной валюты РБ по отношению к российскому рублю составили 7,6%. Поэтому долг руководства Центрального банка России в настоящий период с особым вниманием осуществлять мониторинг выполнения намеченной программы мер НББ по снижению темпов инфляции, где на первом месте стоит резкое снижение и последующий отказ от эмиссионного кредитования дефицита госбюджета Белоруссии.

Для Белоруссии накануне грядущих хозяйственных трансформаций выгоды перехода на российский рубль очевидны. Наибольшим потенциалом для реализации успешных экономических реформ в республике обладают средние и особенно малые предприятия. Именно они, а не гиганты белорусской индустрии, заинтересованы в утверждении стабильных макроэкономических условий, прежде всего низких темпах инфляции и устойчивом валютном курсе, что валютный союз с Россией вполне способен обеспечить. Кроме того, малый и средний бизнес республики сможет получить доступ к долгосрочным и выгодным кредитным источникам, венчурным капиталам, воспользоваться плодами укрепления финансовой системы и улучшением инвестиционного климата.

Новая валюта Союзного государства будет способствовать существенному снижению влияния на субъекты хозяйствования РБ таких негативных факторов, как неправомерное и произвольное вмешательство правительства в их деятельность, избыточные контрольные функции различных государственных инстанций, немотивированные поборы и принуждение к участию в кампаниях по купированию хозяйственных и финансовых провалов в других сферах республиканской экономики, прежде всего в агропроизводстве. Российская рублевая матрица – это для малых, средних предприятий еще и прочная защита прав собственности, дефицит которой пока весьма ощутим в Белоруссии.

Для республики бичом ее экономики остается неразвитость внутреннего рынка, что обусловлено низким платежеспособным спросом. Слабость и несовершенство системы национальных банков РБ во многом определяет и ущербность проводимой ими денежно-кредитной политики. Без глубоких реформ в сфере налогообложения и ценообразования дальнейшее развитие Белоруссии представляется невозможным. Подключение республики к более твердой и обеспеченной всеми ресурсами России валюте открывает возможности не только для решения вышеперечисленных проблем, но и для перевода всего спектра взаимоотношений Белоруссии с международными финансовыми институтами, зарубежными торговыми партнерами  на новый, более высокий уровень.

Безусловно нельзя игнорировать и то обстоятельство, что с переходом на российский рубль активизируются зарубежные инвесторы, в свободное функционирование внутри республики придут международные капиталы, а слабая собственная финансовая система республики, которую неизбежно затронет процесс интернационализации капиталов, объективно попадет в зависимость от мировой финансовой конъюнктуры, что на фоне деформированной, испытывающей дефицит топливно-энергетических, материальных ресурсов экономики и в контексте ограниченных золотовалютных запасов государства инициирует опасность импорта различных финансовых потрясений извне.

Вместе с тем, избрание Минском российской валюты в качестве союзной выглядит вполне естественным и прагматичным. Этот шаг поможет в полной мере использовать российское финансовое обеспечение и гарантии для сдерживания темпов инфляции, последовательного проведения необходимых хозяйственных реформ, развития экономики и поднятия уровня благосостояния граждан республики. Для Белоруссии откроется в полной мере обширный и емкий российский рынок, который уже сегодня сложился в плане свободы движения товаров и услуг, перспективен в отношении выхода на более высокий уровень оборота капиталов и рабочей силы. Благодаря российскому рублю откроется простор не только для интенсивного поступления инвестиций, но и внедрения новых технологий в хозяйственный комплекс Белоруссии.

При этом процесс модернизации республиканской экономики не будет сопровождаться такими явлениями, как рост цен, массовая безработица, распад хозяйственных связей и закрытие предприятий, пустые полки магазинов. Т.е. всего того, что, например, пришлось пережить в период реформ Бальцеровича гражданам соседней страны «взлетающего орла» или России во время правления крайних либералов, пытавшихся бездумно копировать североамериканскую экономическую модель.

Сам переход Белоруссии на иную валюту со всей очевидностью поможет сохранить устойчивость банковской и финансовой системам, поможет становлению внутри республики объективной финансовой отчетности и приданию прозрачности расходным статьям республиканского бюджета, без чего валютная и хозяйственная кооперация с Россией не достижима, а также установлению финансового порядка, соответствующего требованиям международной экономической системы. Экономический рост при стабилизации инфляции и введении новых налоговых правил позволят Белоруссии улучшить инвестиционный климат. Кроме того, появится возможность постепенной ликвидации внешней и внутренней задолженности республики, и, что немаловажно, конфликтов между субъектами белорусской экономики ресурсно-распределительного характера, подрыва института клиентизма, который разъедает сегодня хозяйственный комплекс Белоруссии.

В то же время, безусловно, есть и серьезные сомнения в наличии политической воли и способности у правящего класса РБ в контексте проведения столь масштабных, протяженных по времени и глубоких преобразований в валютной и хозяйственной сферах. Эти опасения сопряжены и с недостаточным уровнем развития, либерализации экономики, демократизации и организации социума в Белоруссии, и с наличием элементов автократии, и с фрагментарностью политической системы. Во многом успех валютной интеграции будет предопределен не только и не столько разрешением проблем в правовом поле Белоруссии, в рамках правительственной и банковской деятельности, но в большей мере исходя из реакции на переход к российскому рублю населения республики, для абсолютного большинства которого пока главным источником существования является фиксированная заработная плата, получаемая от государства. В этом отношении готовность белорусских граждан к жизни в новых финансово-экономических условиях может быть оценена как крайне низкая. Это объективно делает позиции сторонников перехода на новую валюту в Белоруссии весьма уязвимыми.

Что касается России, то расширение зоны хождения ее национальной валюты только укрепит ее положение в границах международной валютно-финансовой системы, повысит обменный курс рубля. Конечно, вряд ли стоит рассматривать эту потенциальную валютную зону в качестве альтернативы, например, Европейскому экономическому и валютному союзу(ЭВС). Однако процесс интернационализации российской валюты в целом благоприятно скажется на построении взаимоотношений с главным внешнеэкономическим партнером России – Европейским союзом. При этом новая валюта Союзного государства имеет все предпосылки стать важным инструментом расчетов и ценообразования не только на территории собственно России и Белоруссии, но и (со временем) на остальном пространстве СНГ. Это приведет к повышению привлекательности российского рубля, укреплению его позиций в товарообороте на постсоветском пространстве, в определенной степени будет способствовать и движению к конвертируемости рубля в среднесрочной перспективе.

В то же время, вряд ли стоит в обозримой перспективе надеяться на то, что российский рубль, превратившись в валюту Союзного государства, станет использоваться на региональном уровне в качестве инструмента инвестиций, выполнять роль клиринговой валюты, потеснив евро или доллар США. Этому мешает отсутствие радикальных реформ в экономике самой России, в сфере, прежде всего, развития промышленного производства и оказания услуг на базе высоких технологий, выводящих ее на иной качественный уровень.  Правительство России, как представляется, не смогло воспользоваться для этого благоприятной ситуацией последних лет на мировых рынках в виде высоких цен на энергоносители, в первую очередь нефть. Кроме того, Россия ухитрилась за последние десять лет в значительной мере утратить свои позиции в сфере товарообмена и хозяйственной кооперации в странах ЦВЕ, уступив их Евросоюзу. Поэтому объективно Россия и Белоруссия неизбежно будут тяготеть к сближению с экономикой Европейского союза, к переходу на более активное использование его валюты – евро - во всех видах финансовых операций со странами ЕС и СНГ.

Нельзя забывать и того, что Белоруссия еще весьма продолжительное время будет оставаться государством клиентского типа, которое неизбежно станет претендовать на регулярное перераспределение совместных ресурсов Союзного государства в свою пользу. Россия должна быть готова к оказанию в течение какого-то периода подобной помощи за счет своего бюджета в том объеме и в тех формах, которые могли бы устроить белорусскую сторону. Поскольку пока в объединении участвуют только два государства, то создать, подобно Европейскому союзу, некий жестко формируемый фонд сплочения из бюджетных отчислений не удастся (в ЕС фонды для проведения солидарной политики составляют 1,27% совокупного ВВП). История с так называемым союзным бюджетом наглядно показала, что даже относительно небольшие средства для его формирования выделялись Белоруссией и Россией с большими трудностями и, часто, в неполном объеме.

Минску тоже придется расстаться с имеющими сегодня место ожиданиями дождя субсидий, быстрой отдачи и значительного эффекта от перехода на российский рубль, прежде всего в плане одномоментного решения накапливавшихся годами экономических проблем, ликвидации бремени долговой зависимости и разрешения вопроса катастрофической нехватки инвестиций. Новая валюта, напротив, объективно приведет к упорядочению бюджетных расходов республики, жесткому регулированию производственной сферы в рамках общепринятых в Европе и России правил конкуренции, потребительских и экологических стандартов. Вырастет, что очевидно, зависимость субъектов хозяйствования Белоруссии от внутрироссийской финансово-экономической конъюнктуры, что инициирует процесс их реструктурирования и качественного обновления при активном участии российских и международных капиталов. В этой связи вряд ли стоит серьезно рассчитывать, что перспективы белорусского экспорта сразу после перехода на российский рубль будут по масштабам сопоставимы с миграцией капиталов и рабочей силы.

И, наконец, самое главное – процесс перехода Белоруссии на единую с Россией валюту может проходить лишь тогда, когда в обеих странах-членах Союзного государства поддерживается стабилизация денежно-кредитной системы, устойчивое функционирование национальных экономик и пополнение доходных статей бюджета. Любые кризисные явления в экономике одной из стран потенциального валютного союза делают его неосуществимым, по крайней мере до ликвидации финансово-хозяйственного  кризиса. Исходя из понимания этого обстоятельства, валютное сближение ни в коем случае не следует затягивать и рассматривать исключительно в качестве крайнего средства и лекарства от возможного кризиса, с которым своими силами не справиться.