rusedina.org,
15 сентября 2003

Неграждане – тест для европейской демократии

Елена Новикова

20 сентября в Латвии состоится референдум о вступлении в ЕС

Поистине жизнь полна парадоксов. Ну, например, как по-разному можно оценить одно и то же событие, связывая с ним диаметрально противоположные надежды. 20 сентября в Латвии состоится референдум о вступлении в ЕС. Евроскептики и еврооптимисты ломают копья, доказывая в СМИ плюсы и минусы вступления, правда, всегда танцуя как от печки от отношений с Россией.

Сам же, собственно, итог референдума в не совсем демократической Латвии, нарушающей права национальных меньшинств, вполне предсказуем, поскольку даже в случае худшего развития ситуации для властей он пойдет по литовскому варианту, т.е. необходимого результата они добьются измором населения.

Вместе с тем страсти по референдуму все же кипят как в среде граждан, так и тех, кто лишен такой латвийской привилегии. "Речь идет о долгосрочной независимости Латвии, о принадлежности к миру европейских ценностей, – утверждает на Интернет-портале Politika.lv еврооптимист Айнар Димантас (Европейское движение Латвии), – и ЕС уравновесит влияние России в Латвии". Его оппонент Янис Силс ("Независимость – вне ЕС"), напротив, видит угрозу усиления влияния России в ЕС, угрожающей Латвии как "танковыми стволами – экономическими угрозами". Ну, в общем-то, обычная риторика, ничего нового, свежего. Как будто у Латвии и проблем, кроме влияния России, больше нет. Как-то все стеснительно обходят молчанием ситуацию, которую замечают и за рубежом, в том числе и в ЕС – в Европу стремится страна с почти миллионом русскоязычных, половина из которых – неграждане. Что с ними-то будет?

Слово "интеграция" в Латвии у многих уже вызывает оскомину и раздражение. Поэтому часть русских надежду на нормальную жизнь связывают с тем же Евросоюзом. Потому что понятие "интеграция" у каждого свое. "Они должны уважать страну, в которой живут, ее язык и культуру", – говорят латыши о русскоязычных. Ну, выучил русскоязычный латышский язык, читает в оригинале Блауманиса, а "своим" так и не стал. И пусть он хоть ежечасно бьет себя кулаком в грудь, доказывая свою лояльность: "Свой я. Латвия – моя родина, и 3 марта 1991 года, когда решался вопрос о независимости, я за нее голосовал", этих доказательств лояльности мало, чтобы стать "своим". Потому что внутри у чиновников титульной нации крепко засело представление "свои – чужие", и оно, как красный сигнал светофора, включается всякий раз, когда речь заходит о правах нацменьшинств. А русскоязычные давно не верят рассказам об интеграции, потому что не чувствуют себя равными. Требований и претензий к ним предъявляется много, а ответных шагов, которые могли бы показать лояльность общества к русским, – не видно. Ну, например, почему православное Рождество, которое празднует огромное количество народа, до сих пор не считается праздничным днем, как католическое? Почему с мнением почти половины населения Латвии о проведении образовательной реформы никто не желает считаться? Почему русские надписи в названиях улиц замазаны краской, а названия предприятий сферы услуг, магазинов – только на латышском? Почему в организациях, где большинство русских, а остальные понимают по-русски, собрания должны проводиться на латышском языке, иначе "привлекут" – закон? Почему все экскурсионные буклеты, информационные справочники выпускаются только на латышском и английском языкам, а аннотация к товарам на латышском языке зачастую наклеивается на русский текст?

Вот и остается у части русских одна надежда – на ЕС, как на объединяющий фактор. В принципе Запад как будто проявлял беспокойство о ситуации в Латвии. Вот и недавно эксперты ООН выступили с рекомендацией для латышей после рассмотрения доклада Латвии о выполнении международной Конвенции по ликвидации расовой дискриминации. Они предложили предоставить "негражданам, длительное время проживающим в стране, право участия в местных выборах", надеясь, что эта мера будет способствовать "интенсификации процесса интеграции" лиц без гражданства из числа нацменьшинств. В официальном сообщении Комитета ООН по ликвидации расовой дискриминации латвийским властям рекомендовано принять меры для улучшения процесса натурализации неграждан. Озаботились эксперты ООН и односторонней интерпретацией закона о госъязыке, а также возможной дискриминацией (представителей) нацменьшинств при трудоустройстве из-за чрезмерных лингвистических требований. Правда, призыв экспертов ООН пересмотреть практику фактического запрета на профессию в отношении неграждан вряд ли найдет отклик у латвийских чиновников. Ведь сами по себе требования ООН "обеспечить гарантии недопущения незаконного ограничения права на труд" ни к чему не обязывают латвийскую администрацию. Ведь юридической силы они не имеют. Это просто пожелание. Таких пожеланий Латвия получила уже достаточно и от ООН, и от Совета Европы, и от Совета стран Балтийского моря. Правда, все пожелания были помягче.

Хотя многие русскоязычные политики Латвии оценивают рекомендации ООН как "успех русскоязычных политиков", вряд ли за этим успехом последуют реальные дела – сокращение списка профессий, предназначенных только для граждан, изменения закона о языке, содержащего "эффект этнической дискриминации", отказ от непопулярной реформы образования. Ну, что ж, ООН высказалось резко и однозначно. Теперь – слово за ЕС. Депутат Европарламента, грек Стратис Коракас, недавно побывавший в Риге, заявил: "Если власти Латвии полагают, что Евросоюз будет терпеть такую ситуацию с массовым безгражданством, то они сильно ошибаются. Руководителям вашей страны придется срочно решать и проблемы неграждан, и проблемы в отношениях с Россией. ЕС за вас этим заниматься не будет", и пообещал всерьез поставить вопрос о соответствии Латвии стандартам ЕС. "В Греции даже незаконные мигранты, живущие на незаконных основаниях, – заявил депутат Европарламента, – имеют больше прав, чем неграждане Латвии, а турецкое меньшинство располагает учебными заведениями на турецком, вплоть до университета. И везде греческий язык преподается, как предмет". По словам Коракаса, в ЕС не может вступить страна, в которой треть жителей лишены гражданства.

Поэтому, возможно, часть русскоязычных недаром надеется на Евросоюз. Принимало же европейское сообщество живейшее участие в событиях в Македонии, когда албанцы, составляющие треть ее населения, получили практически равные права с македонцами: государственный язык, политическое представительство на всех уровнях власти и т.д. и т.п.

Правда, в среде русскоязычного населения республики немало и тех, кто пессимистично настроен в отношении Евросоюза. Их основным аргументом является то, что за годы независимой Латвии, которые прошли под знаком нарушения прав национальных меньшинств, европейские чиновники, кроме немногочисленных критических высказываний в адрес латвийских властей, особого давления на руководство страны не оказывали. Плюс все те же двойные стандарты, которые нередко практикуют в Европе. Ведь Македония – это не Латвия, и то, что было там, не обязательно повторится в Латвии.

В любом случае, учитывая предсказуемость результатов голосования можно сделать вывод о том, что предстоящее вступление Латвии в Евросоюз будет проверкой не Латвии на соответствие европейским демократическим ценностям, как об этом любят говорить многие политологи, а самой европейской демократии.