Вечерняя Москва,
20 октября 2003

Земля в хрустале, а рояль под сценой

Сергей Минаев

На вручении наград зарубежным соотечественникам мастера искусств были на высоте, но рисковали свалиться в яму.

В минувшую пятницу в Московском международном доме музыки впервые награждали ярких представителей русского зарубежья. Вручение почетных наград "Вместе с Россией" стало завершающим аккордом форума "Зарубежная диаспора - интеллектуальный потенциал России", прошедшего на прошлой неделе при содействии столичного правительства. Памятный знак представляет собой хрустальный шар диаметром 15 см, на котором изображены контуры нашей страны, а внутри которого - русская земля.

Всего было пять номинаций - за вклад в дело защиты прав русскоязычного населения, в развитие русскоязычных средств массовой информации за рубежом, в мировую науку, в русскую культуры и искусство и в сохранение русского языка и литературы за рубежом. Первым награду из рук вице-премьера федерального правительства Галины Кареловой получил депутат литовского сейма и член ПАСЕ Сергей Дмитриев. Вторым обладателем родной земли в хрустале с помощью вице-спикера Госдумы Георгия Бооса стал руководитель рижского издательского дома "Петит" Алексей Шейнин. Третья награда отправилась в США, перейдя из рук Сергея Капицы в руки академика Роальда Сагдеева. Четвертую Зураб Церетели и один из руководителей Международного совета российских соотечественников граф Петр Шереметев передали живущему в Великобритании князю Никите Лобанову-Ростовскому (на днях "ВМ" печатала интервью с ним). И последнюю, пятую награду Юрий Лужков вручил русскому поэту Науму Коржавину, проживающему в США.

Кроме этого, два специальных "литературных" приза московского правительства, исполненных в виде арфы с водами Невы, Волги и Байкала, достались писателям - "швейцарцу" Юрию Гальперину и "американцу" Эдуарду Тополю.

И все было бы хорошо, если бы...

"Это был незабываемый вечер" - эти слова прозвучали в пятницу со сцены Московского международного дома музыки. И действительно, такое количество накладок и казусов, как на этой церемонии, не скоро забудешь.
Авторы церемонии замахнулись на нечто подобное вручению "Оскара", и не без оснований - технически зал оснащен по последнему слову. И начиналось все замечательно: в процессе лазерного шоу над зрителями классно полетали зеленые орлы, заработав аплодисменты. Но стоило выйти к микрофону ведущим Иосифу Кобзону и Марии Шукшиной, как стало очевидно, что им дали один сценарий праздника, а всем остальным службам зала - другой. Время от времени в процессе возникали паузы, когда зал ожидал некоего технического действа, а его все не было, и в результате Иосиф Давыдович решил спасать ситуацию анекдотами. До поры до времени у него это получалось.
Но в середине шоу случилось непредвиденное. Сцена зала рассчитана на большие музыкальные коллективы, хотя сама по размерам невелика и вывозить рояль неоткуда. Архитекторы решили проблему красиво, но сложно: в центре сцены время от времени кусок пола уходил вглубь, а когда возвращался, на нем уже стоял рояль. Что-то подобное есть на авианосцах - таким образом самолеты из трюма подаются на палубу. Раза два въезд-выезд рояля прошел штатно, а вот на третий у инструмента не совсем правильно прикрыли крышку, и при уходе под сцену рояль зацепился, перекосился и со страшным скрипом приподнял середину пола. С этого момента и до конца торжественного мероприятия на сцене зияла "рояльная яма", к которой пришлось поставить специального человека, дабы в нее не свалился награждаемый.

Через двадцать минут после тектонических изменений сцены удалось найти трех рабочих, которые во время выступления скрипичного "Вивальди-оркестра" попытались исправить ситуацию - без малейшего успеха. Злосчастная дыра внесла одно изменение в программу вечера, лишив зрителей возможности насладиться балетным искусством солистки Большого театра. Кобзон не упустил случая поиронизировать над тем, что запланирован был номер "Умирающий лебедь", а безвестным виновникам накладок предрек скорую дорогу туда, откуда приехали награждаемые.

Изначально предполагалось, что имя одного из трех номинантов должно быть извлечено из конверта прямо на сцене. Но, к большому удивлению Иосифа Кобзона, конвертов не оказалось вообще - вместо них вместе с цветами девушки выносили на сцену грамоты, уже заключенные в застекленную рамку. Правда, один раз девушка вынесла только цветы, и чтобы выяснить, кто же выиграл в номинации, пришлось посылать за кулисы Марию Шукшину - она вернулась нескоро, зато принесла заветную рамку, из которой и узнали имя лауреата. А о том, что поощрительные дипломы должны быть вручены еще и сидящим в зале номинантам, ведущие забыли три раза из пяти.
Сам по себе подбор исполнителей внушал величайшее почтение. Михаил Козаков прекрасно читал стихи Тютчева, вокальная группа "Семь теноров" в количестве пяти певцов и аккомпаниатора увлекательно исполнила небезызвестную песню про лапти, а ансамбль танца Моисеева - великолепную городскую кадриль. Мастера искусств были на высоте, и зал рукоплескал им, но общее впечатление от вечера создавали не они, а какая-то глубинная универсальная некомпетентность. Когда при перечислении деятелей культуры русского зарубежья на имени актера Михаила Чехова экран внезапно украсился ликом Антона Павловича - все всем стало окончательно ясно, и даже у Иосифа Кобзона пропал ненадолго дар речи. К несчастью, ненадолго. Увлекшись анекдотами, трудно не переступить определенной грани - после одного из них Иосиф Давыдович сам заметил, что увлекся.

Спасать ситуацию пришлось мэру. Уже после вечера, беседуя со зрителями, я понял, что наибольшее впечатление произвело вокальное трио в составе Иосифа Кобзона, Юрия Лужкова и Георгия Бооса. Они пели Есенина, стоя над свежеобразовавшейся рояльной пропастью, и делали это от души...