Последний цугцванг Эдуарда Шеварднадзе

Михаил Александров Доктор политологии

После парламентских выборов в Грузии прошло уже более двух недель, а результаты еще не объявлены. Политический кризис в стране углубляется. Оппозиция требует отставки Шеварднадзе и назначения новых выборов. Естественно, возникает вопрос, а чего ждет сам Шеварднадзе, на что он рассчитывает? В предыдущей статье “Что происходит в Грузии“, мы высказали предположение, что Шеварднадзе, встретившись с сильным противодействием оппозиции и готовностью Вашингтона его сдать, замыслил некую политическую комбинацию. По нашему мнению, суть этой комбинации состояла в создании альянса с лидером Аджарии Асланом Абашидзе. И такой альянс или видимость альянса как показал дальнейший ход событий бы был создан.

После визита президента Шеварднадзе в Батуми в грузинских СМИ появилась неофициальная информация о том, что глава грузинского государства предложил Абашидзе пост председателя парламента. Член возглавляемой Абашидзе партии "Возрождение" Джемал Гогитидзе заявил журналистам, что ничего необычного в этом предложении не видит. "Абашидзе избран депутатом грузинского парламента, и не будет ничего необычного в том, что авторитетный в стране человек займет пост председателя парламента", - сказал Гогитидзе. "У Абашидзе весьма интересные соображения по вопросам урегулирования конфликтов на территории Грузии. Кроме того, у него свое видение по сохранению стабильности в регионе", - отметил, в свою очередь, один из лидеров правящего блока "За новую Грузию" и председатель Социалистической партии Грузии Вахтанг Рчеулишвили. Сам Абашидзе в интервью российскому телевидению дал понять, что не исключает своего избрания на пост председателя парламента, хотя и подчеркнул, что и без этого заинтересован в поддержании стабильности в Грузии и недопущении прихода к власти оппозиции.

Таким образом, в соответствии с вырисовывающейся комбинацией Абашидзе мог бы стать председателем парламента Грузии, опираясь на коалицию, состоящую из его партии “Возрождение“ и пропрезидентского блока “За новую Грузию“. Затем, через какой-то символический срок Шеварднадзе подал бы в отставку и тогда по конституции Грузии исполняющим обязанности президента стал бы Абашидзе. Это позволило бы ему консолидировать в своих руках власть, и затем победить на президентских выборах. То есть своего рода повторение российского сценария.

Но ведь зная Шеварднадзе, как мастера политической интриги, можно предположить, что затеянная им комбинация вовсе не так проста. Ведь ему ничего не стоит обмануть Абашидзе и в отставку не уходить, а парламентское большинство обеспечить за счет перебежчиков из оппозиции. Тогда он мог бы назначить преемника из своего клана. Поэтому конечная цель всей комбинации Шеварднадзе, того цугцванга, который он затеял на политическом поле Грузии, пока остается не ясной. Представляется, однако, что Шеварднадзе, как опытный политический боец, строит многовариантную комбинацию. И вот в такой многовариантной комбинации важно определить шкалу приоритетов Шеварднадзе, то есть к какому варианту он стремится прежде всего и какие готов использовать в качестве запасных.

В предыдущей статье мы предположили, что заключение альянса с Абашидзе было важно для Шеварднадзе не столько само по себе, сколько с целью получить какие-то гарантии Москвы. Дело в том, что при всей силе Абашидзе, имеющего всеобъемлющую поддержку в своей республике, этого альянса может оказаться недостаточно, для не силового выхода из кризиса. То есть, опираясь на Абашидзе и на силовые структуры, верные его клану, Шеварднадзе, конечно, мог бы рассчитывать на победу в случае силового столкновения с оппозицией. Однако эта победа вряд ли бы оказалась быстрой и устойчивой. В ряде регионов могли бы возникнуть очаги сопротивления и Грузия оказалась бы втянута в вялотекущую гражданскую войну.

Поэтому для Шеварднадзе сейчас важно продемонстрировать оппозиции, что на его стороне не просто перевес сил, а решающий перевес, то есть такой перевес, который в состоянии обеспечить быструю и решительную победу. А такой перевес мог бы быть продемонстрирован, только в случае, если бы Шеварднадзе получил гарантии поддержки со стороны России, прежде всего политические, ну и желательно военные. Москва уже однажды привела Шеварднадзе к власти в Грузии путем использования сил морской пехоты Черноморского флота. И Шеварднадзе прекрасно знает, что такие возможности у России есть.

Конечно, Шеварднадзе мог бы попытаться вести переговоры с Москвой напрямую. Но он прекрасно понимает, что в Москве ему доверия нет никакого. Поэтому он выбрал влиятельного политика Грузии, к которому в Москве доверие есть. А таких политиков в Грузии очень мало. И Абашидзе, возможно, единственный, кому верят в Москве и за кем стоит реальная сила. То есть с Абашидзе Москва вполне может вести переговоры.

Гарантии, которые могли обсуждаться между Шеварднадзе и Москвой через Абашидзе – это прежде всего политическая поддержка. То есть признание законности выборов и того нового парламента, который будет сформирован по их итогам. И второе, в случае навязывания оппозицией силового варианта – гарантии военной помощи. Такая помощь не обязательно должна была бы сводиться к непосредственному участию российских войск в гражданской войне в Грузии. Возможны и промежуточные варианты, как-то: помощь добровольцами, боеприпасами, снабжением и одновременно блокада возможностей оппозиции.

С другой стороны, тоже вполне понятно, что гарантии нужны и Москве. Пусть Абашидзе в Москве доверяют, но он еще не президент. Он сам может пасть жертвой обмана Шеварднадзе. Поэтому Москве сейчас важно, чтобы гарантии были взяты на себя самим Шеварднадзе, а Абашидзе мог бы их подтвердить, став затем президентом Грузии. Какие же гарантии могут потребоваться Москве? Думается, что это – прежде всего гарантии военно-политического характера. Такими гарантиями могло бы, например, стать сохранение российских военных баз в Грузии на продолжительный срок. Было ли поставлено такое условие Москвой конкретно, неизвестно. Но очень симптоматично, что именно 11 ноября в самый разгар кризиса в Тбилиси в Москву отбыла грузинская делегация для проведения переговоров по базам.

Почему столь важны именно базы, а не, скажем, трубопровод Баку-Джейхан, который у всех на слуху и почему-то рассматривается как главная российская озабоченность? Думается, что стратегическая роль трубопровода была несколько преувеличена российскими нефтяными олигархами, не желавшими лишней конкуренции на мировом рынке и стремившимися качать азербайджанскую нефть через Новороссийск с целью извлечения дополнительных доходов. Сейчас же нефтяные олигархи попали в опалу и им уже не до трубопровода. Ну а если отбросить надуманный пиар, то роль трубопровода сразу же меркнет. По сравнению с иракской нефтью – это капля в море. Да и сами нефтяные запасы азербайджанской части каспийского шельфа сейчас подвергаются сомнению. Более того, в связи с тем, что трубопровод обойдется достаточно дорого, то потребуются значительные выплаты по возвращению кредитов и соответствующих процентов. Поэтому нефть из трубопровода Баку-Джейхан не такая уж получится дешевая, особенно по сравнению с ближневосточной. К тому же содержание трубопровода может потребовать немалых дополнительных расходов для обеспечения безопасности в нестабильном Закавказье и курдской части Турции. Ну а дополнительные доходы от перекачки нефти через Новороссийск в общероссийском масштабе столь мизерны, что ими спокойно можно пренебречь.

Одним словом, с экономической точки зрения трубопровод Баку-Джейхан российским национальным интересам никак не угрожает. Этого нельзя однако сказать о военно-политической составляющей данного проекта. Уже ни для кого не секрет, что весь проект замышлялся Вашингтоном с целью геополитического отрыва Закавказья от России, установления здесь своего военного присутствия, получения свободного выхода к Каспийскому морю и в Центральную Азию с целью оказания давления на Россию, Иран и в перспективе Китай. Однако данная стратегия требует крупных затрат, направленных на развитие государств региона и их пристегивание к экономике Запада. В Вашингтоне, как известно, очень любят оплачивать свои геополитические устремления за чужой счет. За свой счет оплачивается только то, без чего уж никак нельзя обойтись, или когда само выживание США поставлено на карту. Поэтому проект трубопровода очень органично вписался в американскую военно-политическую стратегию в Закавказье, что и вызвало законную обеспокоенность в России.

Однако вся ситуация с трубопроводом коренным образом меняется, если России удастся сохранить свое военное присутствие в Грузии. Действительно, если предположить, что российские базы сохранятся на довольно продолжительный срок, то опасность перехода Грузии под американский военно-политический контроль, будет если не полностью, то хотя бы временно нейтрализована. Ну а сам трубопровод как экономический проект, никакого ущерба России нанести не сможет. Более того, можно предположить, что от него будет существенная польза, так как у Грузии появятся деньги и она сможет выплачивать свой долг России, а также приобретать на российском рынке больше товаров и услуг. Таким образом, соглашение по базам видится сейчас ключевым элементом для российских интересов в Грузии.

Результаты переговоров по базам, состоявшихся 12-13 ноября пока не известны. Из того, что было сообщено общественности можно сделать двоякие выводы. Согласно сообщению МИД России по итогам переговоров, российская сторона готова рассмотреть вопрос о сокращении предложенных ею сроков функционирования российских военных баз Ахалкалаки и Батуми (Грузия) "при надлежащем дополнительном финансировании из внешних источников". Здесь главный момент, как кажется не в финансировании, а в том о каких сроках идет речь. Россия, как известно, настаивала на 11 годах, Грузия на 3. С тех пор три года уже прошло, а для российской стороны 11 лет должны были превратиться в 7. Одним словом, если Россия предложит сейчас сократить войска за 9-10 лет, то формально это будет выглядеть как уступка, а на практике будет означать увеличение срока. Важно, однако, знать согласился ли Шеварднадзе на российские условия или нет. Если да, то это может свидетельствовать о его реальном намерении передать власть Абашидзе, если – нет то, скорее всего, он создает только видимость изменения курса, не меняя сам курс.

Ведь вполне может быть, что Шеварднадзе затеял всю эту комбинацию прежде всего, чтобы запугать оппозицию, показать на чьей стороне сила и международная поддержка и принудить их принять условия предлагаемого компромисса? Ведь вряд ли кому-либо из лидеров оппозиции могут приглянуться лавры покойного Звияда Гамсахурдия. В этом случае Шеварднадзе просто использует в своих целях и Москву, и соседние государства СНГ и Абашидзе. Действительно, этот вариант – наиболее выигрышный для Шеварднадзе, поскольку не требует значительных изменений в политике и сводится лишь к имитации бурной деятельности. Расчет делается на то, что обнаружив, что соотношение сил складывается явно не в ее пользу, оппозиция окажется деморализованной и быстро пойдет на капитуляцию. Причем, согласно этому варианту, оппозиция должна пойти на капитуляцию еще до того, как Шеварднадзе назначит Абашидзе преемником или подпишет что-нибудь с Москвой.

И в этом вопросе Шеварднадзе явно рассчитывает на помощь американцев. Им ясно дается понять, что они поспешили списать Шеварднадзе со счетов, что у него еще есть возможности для перехода в другой лагерь и в этом случае вся американская стратегия в Закавказье попросту рухнет. Поэтому в расчеты Шеварднадзе явно входит, то что испугавшиеся американцы сами надавят на оппозицию, пригрозят отказом в поддержке и вынудят капитулировать на условиях Шеварднадзе. И американцы, похоже, действительно забеспокоились. Посол в Тбилиси Майлз фактически не вылезает из госканцелярии и других ключевых ведомств Грузии. В пятницу 14 ноября состоялся телефонный разговор Шеварднадзе с бывшим госсекретарем США Джеймсом Бейкером, тесно связанным с семьей президента Буша. В пресс-службе президента Грузии также сообщили, что ожидается разговор Шеварднадзе с президентом США Джорджем Бушем. Однако о том, состоялась она или нет, пока не сообщалось. Остается надеяться, что этот вариант в достаточной мере учитывается в Москве и торг с Шеварднадзе ведется в соответствии с хорошо знакомым и проверенным принципом “утром деньги, вечером стулья“.

А может вообще есть смысл отказаться ото всякой игры с Шеварднадзе, заявить, что выборы были сфальсифицированы, что новоизбранный парламент незаконен и что легитимность всего политического режима в Грузии под вопросом? Пусть Шеварднадзе сам разбирается со своей оппозицией. Но отказ от игры был бы признаком слабости и нежелания что-либо менять в лучшую для России сторону. Между тем, такая возможность сейчас появилась, поскольку, как мы предположили, Шеварднадзе, скорее всего, построил многовариантную комбинацию. Вариант, который для Шеварднадзе наиболее легок и желателен, так как вписывается в его идеологию, можно было бы назвать “виртуальным“. Но этот вариант не обязательно будет осуществлен. И если он провалится, то у Шеварднадзе останутся следующие возможные варианты.

Первый - Шеварднадзе может пойти по пути реальной передачи власти Абашидзе, предоставив ему пост председателя парламента, а затем уйти в отставку. При этом опираясь на помощь Абашидзе, Шеварднадзе мог бы вынудить оппозицию капитулировать либо запугав ее, либо применив силовой вариант. И Абашидзе, похоже, уже принялся за дело. Если верить Саакашвили, то в понедельник 17 ноября в Тбилиси должен пребыть контингент полиции из Аджарии численностью около 2 тыс. человек. Видимо. Шеварднадзе не очень доверяет полиции в Тбилиси, так как на городском уровне – власть у оппозиции. Теоретически, конечно, можно было бы предположить, что Шеварднадзе может использовать силовой вариант и без поддержки Абашидзе, то есть не назначая его преемником. Однако, в этом случае успех Шеварднадзе в противоборстве с оппозицией становится проблематичным, так как он лишился бы поддержки Москвы.

Второй - Шеварднадзе мог бы просто капитулировать перед оппозицией, получив гарантии личной безопасности от американцев. Но уход Шеварднадзе в отставку имел бы какой-то смысл только в случае признания прошедших выборов не действительными. В этом случае, действующим президентом становилась бы нынешняя председатель парламента Нино Бурджанадзе. И если бы были назначены новые парламентские выборы, то она могла бы организовать их таким образом, чтобы победила оппозиция. Но уход Шеварднадзе в отставку без признания выборов недействительными ничего бы не изменил, поскольку действующим президентом стал бы председатель нового парламента. И вполне понятно, что при том раскладе голосов, о котором уже сообщалось, у оппозиции нет шансов провести на этот пост своего человека.

Поэтому для оппозиции необходимо, чтобы перед уходом Шеварднадзе результаты парламентских выборов были объявлены недействительными. А вот тут-то как раз у Шеварднадзе возможности ограничены. Формально, он не может отдать приказ центральной избирательной комиссии (ЦИК) признать выборы недействительными, также как не может вынудить ее существенно увеличить количество голосов, поданных за оппозицию. Председатель ЦИК Нана Девдариани представляет социалистическую партию, которая входит в пропрезидентский блок, но не зависит от Шеварднадзе. Лидер социалистов Вахтанг Рчеулишвили заявил на днях, что пропрезидентский блок готов уступить часть голосов оппозиционным блокам "Национальное движение" и "Бурджанадзе-демократы“, отказавшись от спорных голосов на избирательных участков в Аджарии, Самцхе-Джавахетии и Квемо Картли. Но это оппозицию не устроило, так как они, видимо, все равно не получали парламентского большинства, а следовательно не могли назначить своего человека председателем парламента и влиять на утверждение министров кабинета.

Шеварднадзе, конечно, может попытаться договориться с ЦИК и представителями своего лагеря уступить оппозиции. Но тут, похоже, Шеварднадзе ожидают не менее сложные переговоры, чем с оппозицией. И никаких гарантий, что они увенчаются успехом, тоже нет. Между тем, капитуляция перед оппозицией - это единственный вариант, который устроил бы Вашингтон, так как сохранение Шеварднадзе у власти никак не вписывается в планы американцев, а приход пророссийского Абашидзе – тем более. Не устраивает США и политический хаос, который может возникнуть в Грузии, в случае если Шеварднадзе оставит свой пост, не передав власть оппозиции. Хаос и тем более гражданская война в Грузии никак не устраивает Вашингтон, так как весь проект трубопровода Баку-Джейхан тогда оказался бы под угрозой.

Поэтому если Шеварднадзе просто оставит свой пост, никаких гарантий личной безопасности от Вашингтона он не получит. Одним словом, весь Запад и другие союзники США будут для Шеварднадзе закрыты. Более того, Вашингтон может потребовать его выдачи новым властям Грузии у любой не самостоятельной страны, а таких сейчас в мире большинство. Оставаться в Грузии Шеварднадзе, естественно, не сможет, так как за его головой будут охотиться и бывшие сторонники и оппозиция. Причем московские представители оппозиции заявили на пресс-конференции 17 ноября, что у Шеварднадзе “земля будет гореть под ногами, если он объявится в России“. А рассчитывать на защиту правительства России Шеварднадзе пока тоже не может. Слишком много у Москвы к нему претензий накопилось. А ведь могут быть еще и судебные иски, как например, уже было по вопросу о передаче США части российского континентального шельфа в будущность Шеварднадзе министром иностранных дел СССР.

Одним словом, если выстроить приоритеты шеварднадзевского цугцванга то они выглядят следующим образом:

1. “Виртуальный“ вариант. (Организация давления на оппозицию по множеству векторов, как внутри, так и извне Грузии. Оппозиция сдается и принимает условия Шеварднадзе).

2. “Аджарский“ вариант. (Использование Абашидзе и поддержки Москвы для принуждения оппозиции к принятию компромисса на условиях Шеварднадзе и Абашидзе).

3. “Капитуляция“. (Шеварднадзе убеждает своих сторонников принять условия оппозиции).

4. “Отречение“. Шеварднадзе выходит из игры, оставив оппонентов самих выяснять отношения между собой.

Какой из этих вариантов возобладает будет, естественно, зависеть от множества факторов, но не в последнюю очередь от того, как сыграет свою партию Москва. Удивительно, но факт. Если две недели назад перспективы укрепления российских интересов в Грузии выглядели весьма призрачно и речь в основном шла об удержании имеющихся позиций, то сейчас ситуация в корне изменилась. У Москвы появились хорошие возможности для активной дипломатической игры с положительным результатом. К сожалению, создается впечатление, что играет сейчас только Шеварднадзе. Остальные в основном реагируют не его ходы. Это касается как Москвы, так и Вашингтона. У американцев сейчас свобода маневра здорово ограничена. Они завязли в Ираке и Афганистане, не спадает напряженность на корейском полуострове. Экономическое положение никак не улучшается. Более того, эксперты начали поговаривать о неминуемом крахе фондового рынка в США со всеми вытекающими отсюда последствиями. Администрация Буша подвергается все большей критике внутри страны и теряет рейтинг. Одним словом, американская империя, взвалившая на себя непомерный груз мирового гегемона, трещит по швам.

Поэтому и внутренние и внешние условия а также ситуация в самой Грузии складываются таким образом, что у Москвы наметились очень не плохие перспективы для активной дипломатической игры.  Эта игра должна быть направлена на то, чтобы подтолкнуть Шеварднадзе к реализации того варианта комбинации, который выгоден России. И это, конечно, “аджарский“ вариант. Главное тут выдержать тонкую грань и не дать себя втянуть в реализацию “виртуального“ варианта. То есть не надо давать Шеварднадзе преждевременной публичной поддержки, не отказываясь при этом от активного взаимодействия и диалога по конфиденциальным каналам. Представляется, что пока это у Москвы получается лишь наполовину. Безусловно, Москва пытается держать дистанцию и о прямой поддержке Шеварднадзе нигде не заявлялось. Однако имевшие в последние дни контакты между Москвой и Шеварднадзе объективно работают в пользу последнего. Ну а сам он, не стесняясь заявляет о поддержке Москвы. Так на пресс-конференции 17 ноября Шеварднадзе сказал, что президент Путин в телефонной беседе обещал ему всяческую поддержку, хотя это скорее всего не соответствует действительности.

Действительно, регулярные телефонные консультации Шеварднадзе с Путиным и визиты Абашидзе в Ереван, Баку и Москву создали впечатление, что для Грузии готовится некий сценарий. По слухам, этот сценарий мог бы напоминать нечто вроде совместной акции Организации Варшавского Договора в Чехословакии в 1968 году. Тогда войска ОВД были введены для стабилизации политической обстановки по просьбе президента Чехословакии. Сейчас вводились бы войска государств СНГ тоже для стабилизации и тоже по просьбе президента Грузии. При этом армянские и азербайджанские части были бы введены для прикрытия районов компактного проживания национальных меньшинств. Вполне возможно, что распространителем подобных слухов могли выступать сами грузинские спецслужбы, действующие таким образом, чтобы деморализовать оппозицию и вынудить ее отказаться от дальнейшей борьбы.

Но надо сказать, что некоторая недосказанность, окружающая визит Абашидзе в Москву и телефонные разговоры между Путиным и Шеварднадзе, невольно работала в пользу такого рода слухов. Так, после консультаций с Абашидзе министр иностранных дел России Игорь Иванов заявил, что Россия не будет вмешиваться во внутренние дела Грузии. "Какие меры принимаются в соответствующей ситуации, это дело президента и других политических сил /в Грузии/", - сказал он. В то же время Иванов заметил, что России “небезразлично, как складывается ситуация в Грузии. Мы готовы оказать политическое содействие Грузии, чтобы помочь найти выход из создавшегося кризиса", - добавил он. Иванов выразил надежду, что “все политические силы в Грузии будут руководствоваться интересами страны и найдут именно политический выход из сложившейся сложной ситуации", - сказал Иванов. "Через "улицу" такого рода проблемы не решаются", - подчеркнул он. "В наших интересах - решать проблему на Кавказе совместно", - отметил он. "Грузия - соседнее государство, и Россия заинтересована в стабильной ситуации в этой стране", - подчеркнул министр. Иванов также сообщил, что Россия готова принять участие в консультациях по ситуации в Грузии в рамках "кавказской четверки". Со своей стороны, Аслан Абашидзе отметил, что если сегодня международное сообщество и "кавказская четверка" не предпримут необходимые шаги, то завтра будет трудно прогнозировать, "чем все это закончится".

Таким образом, с одной стороны, - заявление Игоря Иванова (а ранее министра обороны Сергея Иванова) о невмешательстве, с другой – о заинтересованности в стабильности. А если два эти положения вступят в противоречие друг с другом, если дестабилизация действительно произойдет? Будет ли Москва молча отсиживаться или предпримет конкретные силовые действия, тем более, что это позволяет сделать недавно озвученное Сергеем Ивановым положение российской военной доктрины о превентивных ударах. Кому симпатизирует Москва в этом конфликте тоже вроде бы понятно из слов Игоря Иванова, когда он сослался на опасность действий через “улицу“ и необходимости поиска политического решения. Ведь понятно, что “через улицу“ может действовать только оппозиция. Опять-таки упоминание о “кавказской четверке“ невольно наводит на мысль о подготовке некой коллективной акции в отношении Грузии. Ведь было бы глупо встречаться четверке просто для обмена мнениями. Значит по меньшей мере должно быть принято какое-то заявление. А это уже само по себе коллективная акция, обладающая не малым весом и могущая склонить чашу весов на ту или другую сторону.

В этих условиях, как бы парадоксально это не звучало, Москве важно выровнять баланс в Грузии так, чтобы укрепить позиции грузинской оппозиции в торге с Шеварднадзе. Например, российский посол мог бы пригласить лидеров оппозиции в посольство на беседу и обсудить с ними перспективы двусторонних отношений в случае прихода оппозиции к власти. Это было бы вполне логично с учетом недавних высказываний лидера блока “Национальное движение“ Михаила Саакашвили о том, что интересы России, якобы, принимаются оппозицией во внимание. Более того, 17 ноября три главных лидера оппозиции Саакашвили, Бурджанадзе и Жвания распространили заявление, в котором обещали в случае прихода к власти установить самое тесное сотрудничество с Россией в различных областях, включая военную. Конечно, верить этим заявлениям политиков, которые себя зарекомендовали как прозападные (а сейчас просто загнаны в угол) не стоило бы. Но наладить с ними диалог было бы тоже не плохо. Ведь кто знает как обернется ситуация в будущем и не окажутся ли они все-таки у власти.

Более того, можно было бы инспирировать ряд высказываний близких к Кремлю депутатов в том смысле, что Россия скорее всего не сможет признать законность выборов в Грузии с учетом их фальсификации. Можно было бы организовать аналогичные утечки в прессу из “источников близких“ к МИД и президентской администрации. Такие действия не позволили бы Шеварднадзе создавать виртуальную картину о якобы имеющей место поддержке со стороны Москвы. В этой ситуации ему пришлось бы перейти от виртуальных шагов к реальным. Помимо этого, следовало бы активизировать переговоры с более широким спектром лиц из окружения Шеварднадзе, как это делает посол США Майлз. Это касается, прежде всего, силовых министров, а также руководителей блока “За новую Грузию“. Необходимость таких контактов важна, чтобы оценить готовность пропрезидентских сил противостоять оппозиции и правильно предсказать возможна ли реализация варианта “капитуляция“.

Одним словом, жизнь предоставила России определенной шанс восстановить свое влияние в Грузии. Если перед парламентскими выборами вырисовывалась ситуация, когда доминирование прозападных сил представлялось тотальным и неизбежным, то буквально несколько последующих дней коренным образом изменили ситуацию. Как внутренние так и внешние условия благоприятствуют России. Было бы хорошо, если бы этот шанс не был упущен.