Выступление Константина Затулина на Рождественских чтениях 27 января 2004 г. на тему «Православный фактор на постсоветском пространстве и консолидация русского мира».

Ваши высокопреосвященства, преосвященства, Ваше высокопреподобие - уважаемый председательствующий, всечестные отцы и участники чтений! Трудная судьба выступать перед перерывом, я постараюсь быть кратким.

Это сообщение заявлено как сообщение о роли наших зарубежных соотечественников, в сохранении духовности и взаимном поддержании диаспоры и Русской Церкви. Думаю, что я все-таки не ограничусь проблемами, связанными исключительно с нашими соотечественниками. Для меня, как для человека, который все эти годы ведет работу и как директор Института, и как в свое время, и теперь вновь депутат Государственной Думы, очевидно, что русские люди за рубежом, особенно те из них, которые неожиданно для себя остались  за пределами российского государства в 91 году, в наше время, без усилий со стороны государства или Церкви не объединяются. Не объединяются в свою защиту, не объединяются для того, чтобы отстаивать свои права. И трагедия русского, русскоязычного, русско-культурного населения в так называемом ближнем или новом зарубежье, как раз и состоит в том, что никто из тех, кто сегодня населяет так называемое постсоветское пространство не готовился к жизни в диаспоре. И с этой точки зрения роль Русской Православной Церкви трудно переоценить, поскольку общины, храмы, сама организация Русской Православной Церкви являются одновременно  центрами объединения, центрами национальной культурной жизни для многих масс все возрастающего числа наших соотечественников. Все возрастающего потому, что они, как и здесь в России, переходят от неверия к вере. И обстоятельства, в которых сегодня живут наши соотечественники, только стимулируют этот процесс.

Тот факт, что с распадом Советского Союза, – по сути бывшей Российской Империи – в его границах не распалась Русская Православная Церковь, является сегодня возбуждающим не только сторонников, но и противников этого единства. И особенно противников этого единства. С этим мы постоянно сталкиваемся. Известны установки по этому поводу, точки зрения кремленологов, советологов. У нас часто приводилось мнение Алена Безансона, который говорил, что после распада Советского Союза, распада коммунистической партии, прочих стержней прежней государственности, для того, чтобы Россия не возродилась как великая держава, претендующая на очень серьезные роли в мировом историческом процессе, требуется еще развалить Русскую Православную Церковь. Только Русская Православная Церковь, православие в создавшейся ситуации – основа для претензий России на статус великой державы. И вот мы только что были свидетелями здесь, внутри страны, в России, очень жесткой критики церкви со стороны целого ряда право-либеральных средств массовой информации, различных инсинуаций, связанных, например, с процессом переговоров между Московским Патриархатом Русской Православной Церковью за рубежом. Этот процесс, который все истинно русские люди должны приветствовать, вызывал самые разные кривотолки. Сегодня активизировались попытки внутри страны, в России – это предмет, наверное, заботы многих и многих людей, и не только мой, но прежде всего всех, кто любит и верит Русской Православной Церкви – каким-то образом манипулировать ей, изобретать «русский ислам», как это происходит в Приволжском округе с легкой руки уважаемого полпреда Президента господина Кириенко, и так далее.

Я бы хотел несколько слов (у меня нет времени, конечно, говорить подробно), но несколько слов сказать о ситуации, которая складывается в Новом Зарубежье. С отношением к Церкви, и с отношением к борьбе за сохранение ее единства.

Прежде всего, когда мы затрагиваем эту тему, первое, что приходит нам на ум – это ситуация на Украине. Тем более что в эти дни, когда только что состоялся визит Президента Российской Федерации на Украину, когда все сторонники русско-украинского единства, настоящего, а не лицемерного, празднуют 350-летие Переяславской Рады, как раз в этот период мы могли убедиться в том насколько двусмысленным является поведение действующих властей Украины. Вы, конечно, обратили внимание на то, что во время двухдневного визита Президента Российской Федерации состоялась его встреча с иерархами Украинской Православной Церкви Московского Патриархата на Украине и Президентом были сказаны важные и нужные слова, что он душой с теми иерархами, которые поддерживают эту необходимую связь между верующими России и Украины, принадлежащими одной Церкви. Здесь у нас присутствует в президиуме, как Вы знаете, архиепископ Львовский и Галицкий Августин, которого я хочу еще раз поприветствовать, еще и в связи с тем, что Президент Российской Федерации наградил архиепископа наряду с другими иерархами высокой правительственной наградой Российской Федерации. (Аплодисменты). И вы, конечно, знаете о том, что ровно за день до этого Президент Украины побывал на 75-летии раскольника Филарета Денисенко, которого в свою очередь наградил орденом Ярослава Мудрого. Вот и понятно, кто идет какой дорогой, кто какую Церковь поддерживает в этом споре.

Я особо хотел обратить внимание на то, что на Украине наличие раскола является для светских властей поводом для сохранения такого рудимента советского строя, как госкомитет по делам религий. Вот этот госкомитет по делам религий на Украине никогда не исчезал, в отличие от России, и подлинной целью этого комитета как раз и является кропотливая работа по разрушению единства церкви и созданию своей, как считается, чисто украинской церкви. Которая будет просто-напросто приводным ремнем светских властей в усилиях по украинизации и дерусификации Украины.

Я говорю об этот еще и потому, что в последнее время усилились попытки здесь, в России, придумать какой-то надцерковный светский орган, который будет судить, что правильно или что неправильно в делах Церкви. Я считаю своим долгом как общественный и политический деятель, как депутат (а я знаю настроение многих депутатов в этом отношении) заявить, что мы сделаем все от нас зависящее для того, чтобы этого не произошло. (Аплодисменты). Хотя нас и не всегда слушают, по крайней мере слушают не все, что говорим.

Как раз в связи с празднованием юбилея Переяславской рады обращаю Ваше внимание на то, что мы были свидетелями идейной борьбы и разных трактовок того, что произошло 350 лет назад в Переяславе. Вообще есть горькая ирония в том, что 350 лет Переяславской рады – одновременно повод для закрытия Года России и начала Года Польши на Украине. Если тут претензия на хитроумие и дипломатию, то какая-то очень своеобразная. К тому же, хочу заметить, что этот так называемый «Год России» на Украине был отмечен весьма малыми событиями по линии официальной власти. Фактически он отсутствовал как общественное явление, если не обращать внимание, что было бы неправильно, на искренние инициативы самих людей, которые не только год, а многие годы бы хотели жить под знаком года России на Украине. Президент Украины на торжествах по поводу этого «юбилея – закрытия» сказал буквально следующее: «В Переяславе 350 лет назад решили, что русско-украинский договор должен возобновляться каждый год, чтобы стороны отслеживали, учитывали реалии времени». Я профессиональный историк, я закончил исторический факультет и аспирантуру Московского Университета, и могу сказать, что таким образом, возвращаясь к истории 350-летней давности и полностью ее перевирая, Президент Украины фактически дает нам понять, как мы должны относиться к сегодняшним спорадическим договоренностям между Россией и Украиной, которые кому-то кажутся незыблемыми. Мы должны, по Леониду Кучме, каждый год заново решать, дружим мы, Россия и Украина между собой, или нет. На самом деле в Переяславе Богдан Хмельницкий и запорожское войско приняли присягу на верность православному царю до скончания века и признали себя его подданными. Никакого русско-украинского договора с ежегодной процедурой пересмотра на Переяславской раде, конечно же, не было. (Аплодисменты). Это исторические вопросы, но сегодня они чрезвычайно важны, потому что они становятся поводом для самого разного рода политических конструкций.

Я очень коротко скажу о других проблемах. Очень серьезно, на мой взгляд, сейчас обстоят дела в Молдове и Приднестровье в связи с тем тупиком в молдово-приднестровском урегулировании, который возник после того, как руководство Молдовы по совету с Запада отвергло план урегулирования, предложенный администрацией Президента Российской Федерации. Молдавия сегодня стала полем для вмешательства со стороны, к сожалению хочу об этом сказать, Румынского патриархата, который очень терпим к Ватикану и мало терпим к  Русской Православной Церкви. В Молдове или Молдавии создана бессарабская метрополия, которая пытается дестабилизировать церковную жизнь Молдавии и добиться храмов, принадлежавших молдавской метрополии через обращения к различным европейским инстанциям. И в этой ситуации мы, конечно же, должны особое внимание обратить на Приднестровье, которое в этом регионе являет пример толерантного отношения к разным нациям и народностям на своей территории. Напомню, что в Приднестровье три языка являются государственными: русский, украинский и молдавский. В отличие от Молдовы, где не хотят до сего дня, и вы знаете, какие коллизии это вызывало, вообще пойти просто на расширение преподавания русского языка в школах, не говоря уже о его государственности.

Зоной особой ответственности и деликатности является Кавказ. Я, конечно, не претендую на церковно-каноническую оценку, я выступаю как эксперт, и я очень ждал, что сегодня здесь в соответствии с программой чтений выступит уважаемый епископ Герасим, представляющий иностранный отдел Грузинской Православной Церкви. К сожалению, сегодня это выступление не состоялось. Я с большим уважением отношусь к Грузинской Православной Церкви, которая просуществовала около 1700 лет. И тем не менее я хочу сказать, что ситуация вокруг вопросов церковной жизни в Абхазии и Осетии является чрезвычайно тревожной, потому что Грузинская Православная Церковь по сути заняла здесь позицию, на мой взгляд, далекую от духа православия. Она репродуцирует все те конфликтные стороны, которые имеют место в этом непростом регионе. Фактически обращениями к Московскому патриархату пытаются остановить утверждение православия, предотвратить всякое развитие отношений между священниками Абхазии и Московским патриархатом. Я с большим уважением, повторяю, отношусь к церковным канонам, но хочу обратить внимание на церковный пример: в начале ХХ века выдающийся русский  богослов архиепископ Волынский Антоний Храповицкий тоже не мог пройти мимо мольб карпатороссов, формально находившихся за пределами канонической территории Российской Церкви, о духовном окормлении в русской церкви. И этот церковный дипломат добился того, что Константинопольский патриарх тогда признал его своим экзархом в Карпатской Руси и разрешил ему действовать там как епископу Русской Церкви. Я говорю об этом потому, что сегодня нет никаких реальных возможностей добиться того, чтобы приходы в Абхазии подчинялись Грузинской Православной Церкви.

Сегодня Абхазия является полем для соперничества между конфессиями и там есть, конечно, силы, которые хотели вернуть абхазов в ислам. И если сегодня в Абхазии расцветает православие, то это усилиями тех абхазских священников, которые нашли сочувствие в Московском патриархате. Эту линию, на мой взгляд, я не навязываю свою точку зрения, но нужно было бы продолжить, объясняя ее миролюбиво Грузинской Православной Церкви. О чем мы должны в первую очередь думать, как мне кажется, – мы должны думать о том, чтобы люди в конфликтных зонах имели возможность молиться, имели возможность исповедоваться. И, конечно же, особо стоит вопрос о Ново-Афонском  православном Свято-Пантелеймоновом монастыре, который в прошлые времена был Ставропигиальным монастырем, подчиненным непосредственно патриарху. Это только в советское время, когда коммунистической партии было далеко до выяснения тонкостей канонических территорий, он оказался предан. Не передан Грузинской Православной Церкви, а просто разрушен как церковная община. На его территории находилось туристско-экскурсионное бюро. Сегодня в Абхазии, которая является непризнанной республикой, зоной конфликта, он возобновлен как духовный центр. И сегодня это является поводом для претензий к Московскому патриархату. Это очень далеко от духа православия, если я правильно его понимаю. Мне кажется, что надо всеми силами поддержать миссионерскую деятельность на территории, которая подверглась очень тяжелым испытаниям за последнее время.

Я хотел бы закончить, сказав, что вопрос единства Русской Православной Церкви на всей ее канонической территории, воссоединения патриарших и зарубежных частей нашей церкви, вопрос сохранения православия – это вопрос выживания, возрождения самой России. Ставки здесь более чем высоки. Спасибо. (Аплодисменты).