ИА «Баса-пресс»,
2 февраля 2004

Интервью руководителя Миссии ОБСЕ в Республике Молдова У.Хилла

Вопрос: Вы заявили по возвращении из Софии, что в ближайшее время в переговорном процессе по приднестровскому урегулированию прорыва ждать не следует. Между тем, посредники разработали в болгарской столице алгоритм действий, направленных на возобновление переговоров в пятистороннем формате. Как, с вашей точки зрения, будет развиваться процесс приднестровского урегулирования в обозримом будущем?

Ответ: Мы предложили сторонам представить посредникам не позже 17 февраля свои предложения и замечания. Потом мы рассмотрим эти предложения, и 24 февраля посредники встретятся еще раз в трехстороннем формате. Затем последует - и, думаю, довольно скоро - встреча в пятистороннем формате, в ходе которой обсудим ответ сторон и попытаемся определить, какой путь наиболее оптимален для успешного хода переговоров и где именно необходимы более глубокие дискуссии.

Прошлой осенью мы проделали большую работу. Однако договориться не удалось и понадобилась пауза для многостороннего анализа ситуации. Сейчас необходимо установить позиции каждой из сторон, выяснить, насколько эти позиции совпадают, в чем главные расхождения и на этой основе разработать программу дальнейших действий. Для этого нужно время. Первые шаги уже согласованы. Думаю, переговорный процесс возобновится довольно скоро.

В: Что произойдет, если та или иная сторона не представит свои предложения?

О: Лично я думаю, что представителей той стороны, которая не представит свои предложения, попросят дать разъяснения на встрече в пятистороннем формате. Разумеется, надо будет узнать, что помешало сформулировать свои позиции по конкретным проблемам, которые касаются приднестровского урегулирования. Думаю, посредникам надо обсудить такую вероятность до встречи в пятистороннем формате. Но это лишь вероятный сценарий. Другой вариант, столь же маловероятный, на мой взгляд, состоит в том, что предложения сторон окажутся настолько близкими, что появится реальная возможность очень быстро согласовать позиции сторон. Оба эти варианта крайние. Что же касается меня, то я думаю, что события развернутся где-то посередине - стороны выскажут довольно противоречивые предложения, мы сделаем надлежащие выводы и наметим дальнейшие шаги.

В: Вы заявили, что на встрече в Софии посредники достигли компромисса и вернулись к пакету рекомендаций для Кишинева и Тирасполя, разработанных осенью прошлого года под эгидой представляемой вами организации. Что предполагают эти рекомендации?

О: Разработанный посредниками документ касается, в частности, определения компетенций между Кишиневом и Тирасполем, структур реинтегрированного государства. Они отличаются в некоторой мере от положений, включенных в так называемый Меморандум Козака. На этой неделе мы вручили документ обеим сторонам и сейчас ждем официального ответа на его содержание. Потом сможем решить, какие у документа перспективы.

В: Сразу же по возвращении из Софии вы сообщили, что Россия настаивает на сохранении Меморандума Козака в центре внимания. Не может ли такая принципиальная позиция Москвы помешать прогрессу переговорного процесса?

О: Да, российская делегация считает, что Меморандум Козака еще на столе переговоров и, учитывая, что обе стороны почти подписали этот документ, его необходимо принять в расчет и посмотреть, какие его положения неприемлемы, и что можно взять из него. Однако предварять результаты переговоров не стоит.

В: Через свои официальные средства массовой информации Тирасполь обвинил ОБСЕ в срыве Меморандума Козака. Более того, официальная приднестровская пресса усилила нападение и, следуя примеру российского сенатора Михаила Маргелова, обвинила ОБСЕ в неэффективности и пристрастии, поставив под сомнение целесообразность ее дальнейшего пребывания в переговорном механизме. Как прокомментировали бы вы, в качестве официального представителя ОБСЕ, эти утверждения?

О: 14 ноября российская сторона представила свой документ и предложила поддержать эту инициативу. Получив документ, мы вручили его действующему председателю, который проконсультировался со странами ОБСЕ и констатировал, что нет консенсуса в поддержку этого проекта. Мы проинформировали представителей России и других участников приднестровского урегулирования об отсутствии консенсуса и подчеркнули, что это вынуждает нас занять нейтральную позицию. Кроме того, мы изложили главные замечания отдельных сторон-членов ОБСЕ по данному документу. Действующий председатель проинформировал президента Владимира Воронина о позиции ОБСЕ в отношении Меморандума.

Не могу согласиться с утверждениями о том, что мы сорвали подписание этого документа. В течение сентября и октября мы обращали внимание переговорщиков на то, что если мы не участвуем в разработке такого документа, ОБСЕ не может гарантировать поддержку проекта со стороны всех стран-членов, что, кстати, и произошло впоследствии.

Что касается заявлений Михаила Маргелова, должен отметить, что я ценю его позицию в российских законодательных органах, но не могу согласиться с его точкой зрения. Вместо того, чтобы выступить против отдельных решений, которые его не устраивают, он критикует всю организацию. Такая позиция не является ни корректной, ни мудрой, потому что во многих областях ОБСЕ поддерживает интересы России.

В: Возможное участие Евросоюза (ЕС) и США в механизме переговоров по приднестровскому урегулированию рассматривается все более настойчиво как в прессе, так и на официальном уровне. Возможен ли пересмотр переговорного формата путем подключения ЕС и США?

О: Вначале должен заметить, что представители ЕС и США неоднократно в последнее время выступали за сохранение пятистороннего формата переговоров. Вместе с тем, ЕС и США следят и проявляют особый интерес к поиску решения приднестровской проблемы. ЕС и США даже способствуют процессу приднестровского урегулирования. Заинтересованность США и ЕС очевидна и вытекает из нескольких соображений, в числе которых можно назвать как минимум проблему российского военного присутствия, которая непосредственно затрагивает систему европейской безопасности в целом и Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВС), в частности. С другой стороны, вскоре ЕС станет соседом Республики Молдова, поэтому и заинтересован в стабильности в регионе. По этой же причине ЕС уделяет все больше внимания ситуации в Республике Молдова.

В.: В связи с эвакуацией российских войск и вооружения из Приднестровья Тирасполь выступает категорически против вывода российского военного контингента и высказывается против изменения формата миротворческой операции. Аналогичная позиция была сформулирована Москвой, заявившей, что не видит смысла в изменении формата данной операции, коль скоро она оказалось одной из самых эффективных. В то же время ОБСЕ высказывается за интернационализацию данной операции. Эти разногласия могут помешать процессу приднестровского урегулирования?

О.: Необходимо учесть, что Россия подписала Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВС), поддерживает и заинтересована в продвижении системы европейской безопасности, намеченной данным документом. В этой связи предполагаю, что Россия готова выполнить требования этого документа, независимо от утверждений, распространяемых приднестровской печатью. Что касается миротворческой операции, то она не может быть вечной. Полномочия миротворческих сил предусматривают поддержание стабильности и содействие процессу приднестровского урегулирования. Возможные изменения формата, которые будут содействовать решению конфликта, необходимо обсудить. ДОВС предусматривает два вида миротворческих операций - под эгидой ОБСЕ и под эгидой ООН. Мы - за эгиду ОБСЕ, потому что, по нашему мнению, нельзя спрашивать мнение Китая в случае Республики Молдова. Отказ от обсуждения любых возможных изменений является неконструктивной и нереалистичной позицией.

В.: Согласится ли ОБСЕ на возможную легализацию российского военного присутствия в Республике Молдова в течение 15, 20 или 30 лет, как могло случиться в случае подписания Меморандума Козака?

О.: Должен повторить, что эта проблема - не только проблема Кишинева, Тирасполя и России. Эта ситуация непосредственно связана с положениями договора ДОВС, подписанного 30 странами. Поэтому решение проблемы касается интересов и условий всех подписавших договор стран. Не могу предсказать конкретные реакции данных стран, но необходимо учесть, что существует очень много стран, у которых есть определенные интересы в связи с военным положением в Республике Молдова.