«Апрельские тезисы»

Андрей Суздальцев (Минск)

День 14 апреля 2004 года войдет в историю современной Беларуси. Исследователи именно с него будут начинать главу о последних месяцах и неделях последнего постсоветского политического режима в Европе. Есть очень большая доля вероятности, что в прошедшую среду белорусы слушали последнее ежегодное послание к парламенту А. Лукашенко. В принципе, до выборов 2006 года он мог бы еще пару раз порадовать белорусский народ своим несомненным актерским даром. Не каждому дано во время одного политического выступления одновременно жаловаться и гордиться, плакаться и угрожать, лебезить и проклинать. Все это очень напоминало заседание римского Сената во времена поздней империи. Но,… видно не судьба.

Внимательный анализ текста  президентского выступления, а также то, что с большой натяжкой можно назвать  ответами на вопросы депутатов, позволяет заявить с полным основанием:  президент РБ приступил к организации  осеннего референдума по редакции статьи 74 Конституции, совмещенного с парламентскими выборами. Свой Рубикон он уже перешел… А. Лукашенко этого и не скрывал, говоря, что «как только определюсь, хотите, приду в парламент и объявлю об этом публично, если парламент этого захочет. Если нет - выступлю с обращением к народу», чем подтвердил то, что сорвалось с его уст на полчаса раньше: «Я приду в парламент перед последним днем работы нынешнего созыва. И мы поговорим о выборной тематике, обсудим другие вопросы».

Все  высказанные 14 апреля А. Лукашенко слова о том, что будущие выборы будут «открытые» и «демократичные», имеют к самим выборам только косвенное отношение. Суть осенней политической интриги заключен  во втором опросном бюллетене. Белорусское общество давно ждало момента, когда президент страны  перейдет от угроз к делу. Ни для кого не было секретом, что с  первых дней второго президентского срока глава белорусского государства просыпается и отходит ко сну с одним и тем же вопросом: «Как продлить свое пребывание у власти?» Этой задаче подчинено все: от непрерывных заклинаний белорусского официоза в правильности выбранного курса  до бесконечного флирта с Москвой.

Уже с  2002 года тема референдума, как самой реальной перспективы для легитимного политического бальзамирования, не сходила с уст чиновников Администрации президента РБ. После летнего кризиса («Мухи отдельно – котлеты отдельно»)  у властей Минска появился шанс проскочить в окошко интеграционного кризиса конца лета – начало осени 2002 года. Но тогда  А. Лукашенко не решился по ряду причин. Во-первых, в 2002 году кризис с Москвой еще не достиг той степени, когда можно было бы получить вотум доверия на крутой поворот государственного  корабля  с восточного курса, во-вторых, белорусской оппозицией была сделана попытка пойти на опережение (был организован оргкомитет по проведению референдума о политической перспективе белорусско-российской интеграции), в-третьих, прошел всего год после «элегантной победы» на выборах 2001 года.

 2003 год ушел на поиски вариантов использования интеграции для организации референдума. Тогда А. Лукашенко считал, что Конституционный акт  СГ является идеальным поводом для  всенародного опроса. Между прочим, эта была, судя по всему, фатальная ошибка белорусского президента, так как власть  потеряла политический темп, месяц за месяцем досаждая Кремлю намеками и истериками. Кроме того, всю первую половину прошлого года А. Лукашенко разрывался между быстро расходящимися в противоположные стороны политико-экономическими трендами – война в Ираке, тяжба с Москвой за Конституционный акт  и  неумолимо надвигающийся   экономический провал на Востоке – первые признаки газового кризиса и  отказ от введения российского рубля в денежный оборот Белоруссии. 

Начало войны в долине Тигра и Евфрата предоставило белорусскому президенту прекрасную возможность  использовать антиамериканизм в качестве трамплина для создании  предреферендумного фона. Но война быстро закончилась, что привело минскую элиту в состояние близкое к панике. Встал вопрос об элементарном спасении. На рубеже лета в Вашингтоне  оказался М. Мясникович (Президент АН РБ), а осенью на северо-востоке белорусской столицы в авральном порядке приступили к возведению здания Национальной библиотеки с невиданно глубоким  и мощным  подземным основанием. Кроме того, в июне произошла первая вспышка газовой войны и официальный Минск, традиционно стремящийся к роли «разводящего» между Востоком и Западом, попытался «пристегнуть» антироссийские настроения на Западе к своей «колеснице».

Лето ушло на политические  маневры вокруг В. Путина. Белорусское руководство, обуреваемое победоносными настроениями, до последнего дня  считало, что сможет вырвать у Москвы запланированные четыре  «победы»: референдум о Конституционном акте, который позволял попутно  решить вопрос о монополизации власти в стране в руках клана Лукашенко; пролонгацию поставки газа по внутренним российским ценам, что, по мнению А. Сванидзе, составляет финансовую основу пополнения скрытых от белорусской общественности зарубежных счетов; получение  от Москвы 2,1 млрд. USD в качестве «платы» за обещание допустить ввод российского рубля в денежное обращение РБ;  «вытягивание» у МО РФ комплексов ПВО С-300, что с учетом опыта войны в Ираке должно было  вернуть  Минску ощущение безнаказанности.

В октябре  А. Лукашенко на своей продолжительной  пресс-конференции подвел итоги политического года. Он оказался полностью провален. Белорусский президент не скрывал, что основным виновником краха своих надежд на 2003 год он считает В. Путина. «Газовый шантаж»  февраля 2004 года окончательно похоронил  надежду, что для организации референдума удастся использовать интеграционный процесс. Но одновременно газовый кризис позволил власти впервые опереться на быстрорастущий  в белорусском обществе сектор сторонников самоизоляции.

Стоит отметить, что в тактическом плане расширение  прослойки «изоляционистов»  является успехом белорусских властей. Но власть должна понимать, что сторонники самоизоляции являются  не сторонниками власти, а только попутчиками. «Изоляционисты» - люди, которые фактически признали крах своих надежд, связанных с режимом Лукашенко. Эти люди уяснили, что мир, включая Россию,  отвернулся от их кумира, но признаться самим себе, что они совершили ошибку, целое десятилетие отдавая свои симпатии и  голоса  мифу, они пока не  в силах. Самоизоляция для них последний рубеж обороны, которые эти люди  будут защищать с отчаянием обреченных, но только до того момента, пока не появится новый  лидер. А пока изоляционисты исходят из знаменитого своей порочностью  принципа американского президента Т. Рузвельта: «Сомоса – конечно, сукин сын, но это наш сукин сын».

 Появление «изоляционистов» -  зримый  социальный признак  близкого коллапса режима А. Лукашенко. Дело в том, что только демократия самодостаточна, а  авторитаризм и тоталитаризм без внешней экспансии (в самых различных формах – от агрессии до псевдоинтеграции) существовать не могут. Они просто задохнутся без отсутствия ресурсной подпитки. Самоизоляция – признание поражения. Это путь в европейскую Северную Корею.

А. Лукашенко открыто отверг любой диалог с Кремлем о своем политическом будущем – «Я исхожу из того, что союзное строительство не может продвигаться методом кулуарных договоренностей…».  В то же время его очень беспокоит  усиливающаяся активность Москвы на белорусском направлении – «Белорусскую оппозицию начали финансировать определенные круги в России… В Москве, как и на Западе, заблуждаются, что они могут решить, кто станет президентом Беларуси ".  Любопытно, что отвергая диалог, он тем не менее, пытается вернуть к себе интерес Кремля, уверяя, что он договороспособный  политический деятель – « Мы ответственные люди и в состоянии решить все проблемы, которые сегодня существуют». Минск тревожит потеря политической монополии на связи с Москвой. Более того,  А. Лукашенко понимает всю опасность современной России для стабильности его режима.

В своем парламентском послании белорусский президент перевел уровень отношений с Российской Федерацией в формат  условий, которые Москва «обязана» принять. Сумма этих условий – Конституционный акт в варианте наднационального лидера в лице А. Лукашенко, выплата «контрибуции» за введение российского рубля в комплекте с невероятными льготами и преференциями, сопоставимыми  только с вариантом оккупации польско-белорусского войска Москвы в 1610 году, бесконечная «газовая дань» и т.д.,  равносильна превращению России в колонию белорусской элиты. Минск, прекрасно понимая, что Москва никогда не пойдет на выполнение столь абсурдных требований, занимается откровенными провокациями. Он не скрывает своей заинтересованности в жесткой  реакции России для подстегивания в белорусском обществе изоляционистских настроений. Самоизоляция Белоруссии – последнее убежище  и последний шанс для белорусского режима. С учетом того, что изоляционизм  по своей сути  явление не стойкое, власть  поняла, что времени у нее не осталось.

 Судя по косвенным признакам, в начале апреля  в окружении белорусского президента сформировалась концепция проведения конституционного референдума на  изоляционистской платформе осенью 2004 года.

Итак,  попытаемся проникнуть в «апрельские тезисы» белорусского режима. Прежде всего необходимо отметить, что поиск альтернативных референдуму вариантов политического бальзамирования завершился в пользу всенародного опроса, о чем  А. Лукашенко не преминул  заметить 14 апреля: "Путь на работу Лукашенко в должности президента будет лежать только через народ Беларуси. Если я приму решение работать президентом, то я спрошу у белорусского народа: "По Конституции мне можно или нельзя участвовать вместе со всеми в президентских выборах? Но для этого народ мне должен разрешить это сделать. Другого пути нет"… Никакой иной вариант не дает белорусскому президенту уровня легитимности, необходимого для укоренения династии. Между прочим, автору этих строк непонятен термин «третий срок». Ведь  иллюзий не должно быть – президент не будет проводить настолько масштабную, рискованную и ресурсоемкую процедуру, как конституционный референдум, только для того, чтобы получить в свое распоряжение дополнительных 5 (пять) лет.

Выбраны основные поводы для референдума. Их два. Первый – расширение НАТО. Второй – стремление российского капитализма «поработить» независимую европейскую страну. По этим двум основным трендам и будет нагнетаться пропагандистская пена  с целью создания образа обороняющейся от осатанелой мировой реакции стойкой и работящей страны во главе с президентом – спортсменом. В принципе, эскалация информационной  войны со всем миром уже началась, но тоже избирательно, в режиме самоизоляции. В частности, 17 апреля на нескольких часов была прервана  трансляция российского государственного телевизионного канала РТР на Белоруссию. Перерыв в работе канала совпал с программой А. Сванидзе «Зеркало», во время которой автор использовал следующие термины: «мелкий шантаж Александра Григорьевича», А. Лукашенко «годами разводил нас на деньги», «свои поцелуйчики он может оставить себе», «А. Лукашенко  глубоко наплевать на братские чувства двух народов» и т.д…Между прочим, это А. Лукашенко аукается «газовый терроризм».

 Минск сделал вид, что ничего не видел и не слышал. Тем не менее, видели и слышали добрая сотня миллионов россиян и миллионы телезрителей из десятков стран мира. Но это не главное, так как  к избирательным урнам осенью придут белорусы, а не россияне. 18 апреля выключение РТР повторилось. Самоизоляция набирает силу.

Согласно стратегии, А. Лукашенко должен быть позиционирован, как  единственный выбор страны, проверенный и твердый гарант независимости республики, находящийся вне политических пристрастий и тенденций национальный лидер, устраивающий подавляющее большинство народа. Согласно «апрельским тезисам», участь белорусской оппозиции должна быть ужасна. Одна ее часть  будет объявлена наемницей США и НАТО, другая - «продавшейся» Кремлю. Для достоверности еще не одну пачку денег «перехватят» на границе.

Был соблазн использовать для старта кампании тему сунитско-шиитского восстания в Ираке, но делать ее основным поводом  президентские политтехнологи не решились. Все-таки война за три тысячи километров от белорусской границы и, несмотря на то, что белорусское телевидение не скрывает свою радость при подсчете  убитых американских солдат, признать борцами национально - освободительного движения  террористов, которые берут и казнят заложников, чревато.  Поэтому  зашли с другой стороны.  Причиной терроризма белорусский президент 14 апреля объявили «нищету, обездоленность, угнетение». Тезис весьма спорный, да и не новый. Хотя, смотря с кем сравнивать. Во всяком случае, саудовский мультимиллионер Усама бен Ладен не замечен в сборе милостыни для закупки  пластида, да и обездоленным себя не считает. Но вот миллионы белорусов вполне обоснованно считают себя  нищими, обездоленными и угнетенными…

Самая сложная проблема – сроки проведения референдума. Власть считает, что она успеет перехватить и задействовать в свою пользу выросший до 35%  личный рейтинг главы государства, рост изоляционистских настроений в белорусском обществе, неминуемое повторение газового кризиса в отношениях с Россией, обострение обстановки в Ираке. Все эти  тенденции и события текущего года и к их пропагандистскому озвучиванию белорусский официоз готов. 2005 год не только принесет новые вызовы, но и нынешние, пока полезные для белорусского президента, могут повернуться негативной  для власти стороной.

Руководство страны отдает себе отчет в том, что Россия не просто строит и расширяет в авральном порядке транзитные коммуникации вокруг Белоруссии. Она готовится к возможному введению против режима А. Лукашенко  международных санкций. В момент скоординированного международного удара по официальному Минску  ситуация будет определенное время играть на пользу власти, но буквально через несколько месяцев она изменится. Политический плюс вместе с экономическим минусом  превратятся в сумму минусов полномасштабного кризиса. В таких условиях от изоляционизма в 2005 году  не останется и следа.

Есть проблемы и внутри правительственного лагеря. Наблюдаемое сейчас суетливое шнырянье  видных чиновников режима между властью и оппозицией в следующем году усилится на порядок. Ведь до президентских выборов останется всего год. Совместные выезды на природу в пригородные кабачки и шашлычные приобретут массовый  характер. Начнутся неизбежные «утечки» информации, появятся «невозвращенцы» и т.д.  Кроме того, парламентские выборы 2004 года предоставляют идеальную маскировку для референдума. Появляется возможность «убить двух зайцев» - под ширмой борьбы за депутатские места  внедрить дополнительный бюллетень. Проведение отдельной кампании чревато проблемами в виде пристального внимания к президентской персоне, возможному бойкоту, концентрации усилий общества против власти и т.д.

И последнее. Что должно стать поводом для начала  кампании за конституционный референдум? Ведь президент не зря заявил, что «я для себя сегодня не решил, как в этом плане действовать, более того, я не знаю с кем посоветоваться по этому вопросу». Советоваться он будет с «народом». "Главный вопрос не в том, чтобы Лукашенко остался впредь у власти, а в том, чтоб меня не упрекнули, что я бросил власть", Так что следует ждать появление обращений. Как только в государственной печати начнут публиковать письма из трудовых коллективов, как только по радио и телевидению пойдет череда интервью с просьбами к главе государства «не бросать в тяжкий для Родины час свой народ и государство», то тут и пробьет последний удар колокола для Александра Григорьевича Лукашенко.

Дело в том, что он понимает степень риска. Невероятным чутьем белорусский президент  ощущает:  что простительно для Туркменбаши, никогда не простят  главе государства в центре Европы. Отсюда и заклинания: «Объективный человек не может не видеть, что сегодня Беларусь — это фактор международной безопасности. Создавать в центре Европы зону нестабильности обойдется себе дороже". Президент  сам себя загнал в угол. Не идти на референдум означает, что уже сейчас, за 870 дней до президентских выборов, А. Лукашенко превращается в «хромую утку» и его власть испаряется словно  туман.  Логика удержания власти гонит его к политическому краху.

На что он надеется? Он твердо знает, что внутренних сил и ресурсов  для противостояния ему нет. Определенной удачей для власти явилось то, что  белорусская оппозиция втянулась в предвыборную кампанию, то есть она будет связана  рамками борьбы за места в парламенте. Это «плюс», но он же и «минус», так как  ситуация на континенте – расширение НАТО и ЕС, новый внешнеполитический формат России, обострение «южной угрозы»,  не оставляют внешним силам времени для ожидания, когда  ситуация в Белоруссии созреет. Удар по Минску будет скоординирован между Востоком и Западом.

Белорусский президент понимает, что подвергает страну и собственный народ угрозе мощного внешнего давления, который  может быть канализирован в жесткие экономические санкции. Но страх потерять власть парализует все инстинкты самосохранения. Глава государства надеется проскочить  по полосе прибоя между берегом самоизоляции и волной международного гнева. Риск огромен. Можно и «утонуть». Кроме того, ведь с ним вместе на «дно» уйдет целая дивизия «повязанных», которых президент обещал защищать: « Я обязан как глава государства защитить этих людей, а их не одна тысяча, и защитить народ, который стоит за их спинами"…

Власть прекрасно понимает, что для продолжительного противостояния со всем миром у страны ресурсов нет. Власти  едва ли хватит сил для  организации системы глобального контроля за собственной «вертикалью», но это не поможет. Соблазны будут предлагаться невероятные. Вывод может быть только один: на этот раз политический режим Александра Григорьевича Лукашенко действительно обречен. Рискну предположить его крах состоится в ближайшие 8 -10 месяцев. Белорусский президент, начав кампанию по проведению конституционного референдума, выступит инициатором своих политических похорон.