Минск не верит в ЕЭП

Александр Фадеев

Завершившаяся 24 мая встреча президентов стран-участниц соглашения о ЕЭП выявила особую позицию, которую занимает белорусская сторона. Минск и до встречи глав государств «четверки» в Ливадийском дворце проявлял явный скепсис по поводу перспектив создания Единого экономического пространства. Недоумение в среде белорусских руководителей до сих пор вызывает председательство Казахстана в ЕЭП, поскольку политический вес и авторитет Астаны, с их точки зрения, крайне низки, недостаточны для «запуска» такого масштабного начинания. Белоруссия, как известно, последней ратифицировала соглашение о ЕЭП, опасаясь (или надеясь?), что другие страны-участники данного проекта не одобрят его. Сомнения, например, вызывала реакция на документ Верховной Рады Украины. Президент Белоруссии Александр Лукашенко неоднократно подчеркивал, что ЕЭП ничем не лучше такой бесполезной и аморфной организации как Содружество Независимых Государств. В Ялте в своем выступлении он снова вернулся к этой мысли, заявив, что ЕЭП рискует превратиться в структуру, подобную СНГ, если не будет достигнуто конкретных результатов по итогам встречи лидеров «четверки».

Свое понимание «конкретных результатов» Лукашенко изложил в виде выработки единой позиции стран «четверки» по отношению к Всемирной торговой организации, условий открытия единого экономического пространства внешнему миру. Вообще, по Лукашенко, само создание ЕЭП должно происходить только с учетом норм и правил ВТО (?!). Достаточно сложно сказать, что именно подвигнуло белорусского президента выступить перед главами России, Украины и Казахстана со столь странной и маловразумительной инициативой. Нельзя, конечно, исключать, что президент РБ в Ялте находился под сильным впечатлением от недавно закончившихся в Москве переговоров Россия-Евросоюз и объятий Романо Проди с Владимиром Путиным. Однако это не единственный довод, объясняющий такой сенсационный, вызвавший недоумение у других лидеров «четверки» подход высшего руководителя Белоруссии к принципам и формам существования ЕЭП.

Дело в том, что, несмотря на заявления Лукашенко о том, что Единое экономическое пространство имеет своей целью углубление интеграции, белорусского лидера в действительности больше всего заботит построение новой (взамен союзной) системы снабжения Белоруссии льготным газом и другими энергоресурсами, теперь уже в рамках ЕЭП, а также создание зоны свободной торговли без изъятий и ограничений. Пакет документов по ТЭК Единого экономического пространства в Минске поспешили подготовить и разослать правительствам России, Украины и Казахстана уже 17 мая. Поскольку программа мер, еще только обсуждаемых предварительно в рамках «четверки», не обещает Белоруссии значимых результатов в ее торговой экспансии, находится на более низком уровне, чем сегодняшние торговые отношения между РБ и Россией, а также между Белоруссией и Украиной, то Минск предпочитает ускоренными темпами двигаться в ВТО. Это, в свою очередь, и диктует определенный подход к перспективам формирования ЕЭП – эта структура рассматривается белорусской стороной всего лишь как утилитарная, вспомогательная организация, призванная облегчить Минску доступ в ВТО.

В пользу именно такого понимания функций «четверки» говорит и высказывание Александра Лукашенко о двух-трех проектах в реальном секторе экономики, на которых якобы всем странам-участницам и надо сосредоточиться в рамках ЕЭП. Здесь прямо таки напрашиваются аналогии с так и не созданным Союзным государством России и Белоруссии, и с двумя главными «союзными» программами – «союзный телевизор» и «дизельное машиностроение» (выполнение которых поставлено под сомнение Счетной палатой России), и, в еще большей степени с двумя другими проектами: валютного союза и единого газотранспортного предприятия, столь виртуозно похороненными высшими руководителями Белоруссии в прошлом году. Минск, вероятно, по отношению к ЕЭП будет пользоваться теми же критериями, что и к процессу создания Союзного государства: товарооборот растет – значит Союзное государство есть, успешно формируется; объемы поставок в Белоруссию природного газа, сырья по льготным ценам увеличиваются – тем самым укрепляется СГ ( и, наоборот). Удивительно, как можно настолько низко оценивать потенциал «четверки», таким именно образом (в виде двух проектов) понимать цели и задачи концентрации всех усилий в рамках Единого экономического пространства. Все это радикально расходится с представлениями государственно-политического руководства России о перспективах ЕЭП, которое, под углом зрения Кремля, создается четырьмя странами вместе с целью формирования и функционирования организации, масштабы которой превосходят Евросоюз, по крайней мере, в его нынешнем виде.

Понимание Москвой ЕЭП как «мощного локомотива экономической интеграции во всей Евразии», очевидно, не разделяется сегодня правящими кругами Белоруссии. В Минске не могут понять, каким образом можно выстраивать скоординированную и согласованную внешнеторговую политику (с тем же Казахстаном, например), и совершенно не верят, как представляется, в реальность создания единого регулирующего органа «четверки». Ведь такой орган потребует делегирования ему части правительственных полномочий суверенных государств, а такой поворот событий маловероятен. И уж совсем не согласны в Минске с формированием единой конкурентной среды в рамках ЕЭП, о чем говорил Путин. Хотя бы по причине того, что  первым шагом на этом пути должно стать снижение разницы налоговой нагрузки на национальные бюджеты (в РБ это порядка 43%), а вот как раз этого белорусское правительство и опасается. Вот почему Владимир Путин в Ялте говорил о создании качественно нового интеграционного объединения, а белорусский президент на «символичной» встрече государственно-политических лидеров  «четверки» ограничился предложением сконцентрировать усилия промышленного и научного потенциала на производстве неких высокотехнологичных товаров.

Следует обратить внимание и на одно важное обстоятельство: Белоруссия не планирует активно сотрудничать с «мягкими» международными структурами, а тем более отдавать часть своих суверенных прав и полномочий организациям, подобными СНГ, Союзному государству, ЕЭП, поскольку к этому нет никаких глубинных политических, а также экономических предпосылок. Экономики других стран-членов соглашения по созданию ЕЭП, например, отличаются от белорусского хозяйственного комплекса, внутри которого к масштабным структурным реформам так и не перешли. Показательно при этом, что инициированная белорусским руководством внешнеполитическая программа «экономизации» деятельности министерства иностранных дел базируется не на интеграции национальной экономики с другими, а лишь на продвижении сбыта белорусских товаров, ориентируется на примитивную внешнеторговую экспансию. Как раз здесь все обстоит достаточно благополучно для республики, товарооборот с Россией, например, вырос за первый квартал текущего года на 25%. Вообще, заметный экономический подъем в соседних с Белоруссией странах – России и Украине – позволил сбывать на российском и украинском рынках все большие объемы продукции предприятий РБ, разгрузив их склады. Минский тракторный завод даже поспешил объявить об увеличении выпуска тракторов до 2010 г. в два раза. В то же время объем внешнего долга республики пока не достиг критического уровня.

Правительство Белоруссии сейчас более всего обеспокоено не созданием ЕЭП, а упущенными возможностями в рамках программы Евросоюза «Новое соседство с ЕС». Именно поэтому все усилия в данный период сосредоточены на подключение республики к другим программам - ЦЕИ, которые должны предоставить странам Европы, не вступившим пока в Европейский союз, финансовую и иную поддержку, в чем крайне заинтересован Минск.

Что касается российско-белорусского союзного проекта, то он, что очевидно, республиканским руководством закрыт. Об этом лишний раз свидетельствует начавшееся с 1 июня (за неделю до заседания союзного правительства по вопросу о переходе на единую валюту СГ (!) конкурсное мероприятие Национального банка Беларуси по созданию нового графического знака денежной единицы республики. Того же порядка намерение правительства РБ, объявленное в мае, выставить «Белтрансгаз» на международные торги. Проще говоря, речь идет о демонстративных шагах Минска, которые должны ясно сигнализировать Кремлю, что согласие на переход в рамках Союзного государства республики на единую валюту в виде российского рубля он не дает, да и строить совместное газотранспортное предприятие с Россией не намерен.

Российская правящая элита данные сигналы восприняла в собственном ключе, переоценив возможности налаживания конструктивного диалога с Минском. Известное жесткое заявление МИД России по Белоруссии, сделанное зимой в период острейшего конфликта вокруг цен на поставляемый Россией в РБ газ, было еще раз подтверждено в мае, а нынешняя внутриполитическая ситуация в Белоруссии охарактеризована как начало «сталинских вариантов». Интеграция на постсоветском пространстве российским лидером теперь позиционируется как совместная, добровольная деятельность стран по созданию в ближайшей перспективе Единого экономического пространства «четырех» (или «4 +»). Кроме того, переговоры по поставкам природного газа из России в Белоруссию с мая российской стороной окончательно выведены за пределы политического поля Союзного государства и сведены исключительно к проблеме гарантий транзита газа «Газпромом» для европейских потребителей через территорию республики. Администрация президента России в последнее время специально подчеркивает, что намерена развивать отношения только с предсказуемыми партнерами в «независимой и демократической» Белоруссии, а на официальном сайте Российского информационного агентства «Новости» убрана рубрика «Союзное государство России и Белоруссии».