«Русский курьер»,
26 июля 2004

Георгий Хаиндрава, госминистр Грузии по делам урегулирования конфликтов: «Мы предлагаем Цхинвали статус республики"

 Какова сегодня ситуация в регионе конфликта?

- Ситуация довольно напряженная. Я думаю, что действия генерала Набздорова, который практически потерял контроль над ситуацией и вместо своих прямых обязанностей начал заниматься политикой, еще больше напрягают обстановку. Абсолютно непонятные действия по пересечению российско-грузинской границы боевиками и наемниками, которые концентрируются в Джавском районе, конечно, дополнительно создают напряжение в этом районе. Огромное количество бесконтрольного тяжелого вооружения, которое находится у югоосетинской стороны, незаконно, добавляет масла в огонь. Периодические провокации со стрельбой, которые, я хочу подчеркнуть это, связаны исключительно с грузинскими деревнями, с грузинским населением, а не с осетинскими - ни одного такого случая не было за все это время, - создают дополнительное напряжение и вынуждают нас с помощью полицейских сил создавать значительные кордоны.

- Как Грузия оценивает ввод бронетехники для югоосетинского батальона? Было ли это согласовано на СКК? Почему замена боевой техники происходит именно сейчас?

- Это самый главный вопрос. Я хочу вам с полной ответственностью заявить, и это подтверждают все существующие договора, такого югоосетинского батальона в природе не существует. Так что когда очень ответственные и высокие чины российского Министерства обороны заявляют, что они посылают технику для югоосетинского батальона, у нас возникает логический вопрос: какое вооруженное югоосетинское формирование имеют в виду эти люди? Потому что - я еще раз повторяю - по соглашению, существующему между Россией и Грузией, а никаких других соглашений, регламентирующих нахождение местных миротворческих сил в зоне конфликта, не существует, наличие югоосетинского батальона не предусмотрено.

Мало того, по этим же соглашениям 92-го года и 94-го года, где абсолютно четко расписано что и как, югоосетинская сторона не имеет права иметь никаких силовых структур, кроме полиции. И существование Министерства обороны, существование спецподразделений, существование вооруженных отрядов - это грубейшее, еще раз повторяю, грубейшее нарушение этих договоренностей. Что касается ротации бронетехники для североосетинского батальона. В свое время это была непростительная уступка грузинской стороны. Насколько нам известно, Северная Осетия - Алания - это составная часть Российской Федерации, и наличие ее отдельных воинских формирований в России не предусмотрено. Поэтому мы рассматриваем эти силы как составную часть сил Министерства обороны России. В соглашении было принципиально отмечено, что южные осетины не должны находиться в составе этого батальона. Практически получается, что мы имеем два российских миротворческих батальона на территории Грузии и один грузинский батальон.

19 июля на встрече в Цхинвали генерал Набздоров поднял вопрос, что было бы хорошо заменить технику российского миротворческого батальона, т.к. она устарела. На что получил ответ, что сейчас этого делать не рекомендуется в связи с напряженной ситуацией. Я лично посоветовал генералу Набздорову повременить с заменой боевой техники и, соответственно, организовать это, поставить в известность необходимых людей, соблюсти все правила, предусматривающие ротацию.

Однако, утром следующего дня 40 единиц боевой техники вошло на территорию Грузии. Отсюда вытекает ответ на следующий вопрос, почему смена боевой техники происходит именно сейчас? Напомню, что на прошлой неделе президент Путин, по отношению к странам СНГ четко заявил о необходимости находить новые подходы и понимать, что безоговорочное лидерство на просторах СНГ не гарантировано России, если она не будет проводить соответствующую политику. Глава Российского государства отметил, что существуют новые реалии и что если Россия приняла существование новых государств, то надо считаться с этим и чтить их суверенитет и законы. Так вот, наперекор этому определенные силы, особенно в военном ведомстве России, никак не могут отказаться от традиций XX века и продолжают решать вопросы старыми методами с позиции силы.

- СКК регулярно принимает решения, подписывает соглашения, а политики, не входящие в состав комиссии, то и дело накаляют атмосферу. Кто же все-таки "определяет политику" в регионе конфликта: признанная международным сообществом СКК или другие лица?

- СКК была создана в результате двустороннего соглашения. В 96-м году, если я не ошибаюсь, было принято решение о том, чтобы к работе СКК подключилось ОБСЕ. С другой стороны, СКК очень важный организм, который дает возможность нам решать вопросы. Другое дело, что за 12 лет существования этой СКК политическое урегулирование конфликта - для чего в принципе и была создана комиссия – в конечном счете не сдвинулось ни на йоту с места. Естественно, что принятые на этой комиссии соглашения должны выполняться. А не выполняются они потому, что напряжение в регионе искусственно поддерживается криминальными, агрессивными, иногда негативно настроенными по отношению к Грузии политическими силами.

Чтобы не быть голословным, приведу конкретный пример. Когда в Цхинвали, минуя законы и порядки республики Грузия, не оформляют соответствующие визы, прибывает г-н Затулин и на большом собрании обращается к жителям республики Грузия, территориальную целостность которой поддерживает Россия, с такими словами: дорогие соотечественники... А потом заявляет, что территориальная целостность Грузии - понятие иллюзорное. Г-н Рогозин на съезде партии "Родина" - одной из крупнейших партий в российской Думе - заявляет, что Южную Осетию и Абхазию нужно принять в состав России как можно быстрее, и российская Дума делает заявления абсолютно враждебные и провокационные по отношению к Грузии. Вот вам ответ на вопрос, кто все-таки определяет политику в регионе. При этом, отмечу, в регионе, где из 60 тысяч человек населения 24 тысячи грузин, за все это время - и в последний период в частности - не было ни одного случая противостояния между осетинами и грузинами на уровне простых граждан. Я подчеркиваю - что на фоне происходящих событий, когда вся российско-грузинская, а очень часто и мировая пресса пестрит сообщениями чуть ли не о начале войны или военных действий в этом регионе, за все это время не было ни одного случая (!) какой-либо конфликтной ситуации между грузинами и осетинами. Это говорит о том, что на уровне людей и на уровне народов никакого желания конфликтовать нет и вся напряженность искусственно поддерживается определенными криминальными, политическими и военными кругами.

- Осетины утверждают, что они постоянно задерживают грузинских военнослужащих, не относящихся к миротворческим силам. Насколько это соответствует действительности?

- То, что осетинские вооруженное формирования незаконные постоянно задерживают представителей грузинской полиции - это факт. Как и тот варварский случай, который произошел на площади в Цхинвали на глазах у всего мира и был передан по всем каналам российских СМИ. Я имею в виду, когда 35 грузинских полицейских вынудили под дулами автоматов и пулеметов встать на колени на площади и оскорбляли их.

Что касается не относящихся к миротворческим силам грузинских военнослужащих, то официально заявляю, в составе грузинского миротворческого батальона в зоне конфликта находятся 500 хорошо вооруженных и хорошо подготовленных военнослужащих из внутренних войск МВД Грузии. У них полный боекомплект техники, и это абсолютно достаточная сила для того, чтобы поддерживать порядок в регионе. Но в условиях, когда соблюдаются соглашения. Однако когда в регион, напичканный незаконным оружием, прибывают около 2 тысяч боевиков и наемников и в Джавском районе проводятся масштабные боевые учения подразделений так называемого министерства обороны Южной Осетии и добровольцев с участием танков, БМП и тяжелых артиллерийских установок, абсолютно логично, что дополнительные подразделения грузинской полиции находятся на территории тех грузинских сел, которые имеют непосредственный контакт с прилегающими районами.

- На чем базируется заявление Тбилиси, что в зоне конфликта активно действуют представители российского ГРУ?

- На операции по захвату грузинских полицейских и на задержании четырех представителей российских секретных служб. Кроме того, у нас есть информация из определенных кругов, которая прямо говорит о присутствии представителей ГРУ в Цхинвали.

- Каковы, на ваш взгляд, пути урегулирования сегодняшней ситуации в частности и конфликта в целом?

- Об этом у нас были очень обстоятельные дискуссии как в Тбилиси, так и в Москве. Я еще раз повторяю, все существующие договоренности по теме Южной Осетии существуют между Россией и Грузией, поэтому мы рассматриваем это как тему двусторонних отношений. Естественно, что наше понимание и уважение к осетинскому народу предопределило участие в переговорах как североосетинской, так и югоосетинской стороны.

Мы предложили российской стороне совместно с югоосетинской, североосетинской и представителями международных организаций взять под контроль Роксский туннель, который является главным источником всех неприятностей. Как только под контроль берется Роксский туннель, так сразу подавляющее большинство проблем, связанных с проникновением на территорию Грузии контрабанды, незаконного оружия, наркотиков и, что самое главное, боевиков и наемников, решается. Мы предлагаем мониторинг, в результате которого в Южной Осетии и во всех прилегающих районах произойдет демилитаризация зоны. Мы предлагаем расформировать все незаконные вооруженные формирования, существующие в регионе. И это предопределено соглашениями, существующими между нами, это требование этих соглашений.

И что самое главное - мы готовы сделать серьезный шаг в политическом урегулировании этого конфликта. Южная Осетия с тех пор, как она была насильственно образована большевиками в 1922 году, была автономной областью. Президент Грузии Саакашвили заявил о готовности Грузии предоставить столько суверенитета южным осетинам, сколько суверенитета имеет Северная Осетия в составе России. Мы думаем, что народ, 800 тысяч которого живет в Российской Федерации и 40 тысяч которого живет на территории Грузии, сделанные нами предложения должны удовлетворить. Мы готовы предоставить Южной Осетии статус республики, со всеми атрибутами власти, которая существует в этой форме правления. Мы готовы начать прямые переговоры на эту тему с существующим сегодня режимом. И мы призываем к этим переговорам.