Российская Газета,
22 июля 2004

Процедуры по-абхазски: Владислав Ардзинба дал эксклюзивное интервью "Российской газете"

Снегирев

Недавнее напряжение, связанное с конфликтом между Грузией и Южной Осетией, заставило вновь обратить наши взоры на Закавказье. К счастью, пока до вооруженного противостояния дело не дошло, обе стороны, проявив благоразумие, зачехлили пушки и согласились на взаимные компромиссы. Однако тбилисские лидеры не отказались от воинственной риторики: по их словам, уже в ближайшем будущем и Южная Осетия, и Абхазия вновь будут возвращены в состав грузинского государства. О том, что думают по этому поводу в Цхинвали, я рассказал в своих репортажах, опубликованных на прошлой неделе. А какова ситуация в "мандариновом раю", как иногда называют Абхазию?

Никаких признаков, которые свидетельствовали бы о военных приготовлениях, здесь не видно. Около сотни абхазских добровольцев, замеченных десять дней назад в Южной Осетии, были возвращены домой, причем министр обороны Вячеслав Эшба в разговоре со мной не очень одобрительно отозвался об их порыве ("гражданские чувства мне понятны, но никаких официальных санкций на эту поездку мы не давали").

Другие политики и чиновники, с которыми удалось побеседовать, тоже были сдержанны в оценках и прогнозах. У них сейчас если и закипают страсти, то по другому поводу: парламент республики объявил дату предстоящих президентских выборов - они пройдут 3 октября 2004 года.

Ни для кого сегодня не секрет, что нынешний президент Абхазии Владислав Ардзинба в последние годы практически не появляется на публике, избегает общения с прессой и гостями - независимо от их ранга. Говорят, он мужественно переносит свалившийся на него тяжелый недуг, а сами абхазцы с пониманием относятся к ситуации, ни от кого я не слышал упреков в адрес лидера. Однако осенью этого года срок полномочий президента истекает.

Официально пока никто не заявил о своих претензиях "на трон", но в кулуарах в числе возможных претендентов называют фамилии нынешнего премьера Рауля Хаджимбы, руководителя "Черноморэнерго" Сергея Багапша, недавнего главы МИД Сергея Шамбы, бывшего министра внутренних дел Александра Анкваба. Все также ждут, на кого укажет нынешний президент, в Абхазии этот жест может в значительной степени повлиять на итоги выборов.

Владислав Ардзинба любезно согласился ответить на вопросы "Российской газеты".

- В начале 90-х состоялся ваш развод с Грузией. Было ли это неизбежным или существовали другие варианты развития событий? Как здесь соотносятся объективный и субъективный факторы?

- Государственно-правовые отношения между Абхазией и Грузией были прерваны еще в период существования СССР, когда Грузия объявила о своей независимости, а Абхазия осталась субъектом Советского Союза. После развала СССР Верховный Совет Абхазии, учитывая политические реалии того периода и стремясь избежать конфронтации, предложил руководству Грузии восстановить отношения между Абхазией и Грузией на основе равноправного союзного договора. Однако ответом на наши предложения стала вооруженная агрессия. Таким образом, если говорить о роли субъективного фактора, несомненно, вся ответственность за развязывание войны лежит на руководителях Грузии, принявших решение о вооруженном вторжении в Абхазию.

- Как бы вы прокомментировали недавние заявления Михаила Саакашвили о том, что скоро Абхазия вернется в состав Грузии и это будет сделано ненасильственным путем?

- Мечтать не вредно, об этом мечтали и другие грузинские руководители. Официальным властям Грузии пора понять, что Абхазия уже состоялась как независимое государство и доказала свою жизнеспособность. Я глубоко убежден, что мирное урегулирование конфликта и установление добрососедских отношений между Абхазией и Грузией в интересах не только Абхазии, но и Грузии.

- Я только что вернулся из Южной Осетии, где ситуация выглядела очень накаленной. Есть много признаков того, что грузинские власти в какой-то момент были готовы перейти к силовому варианту отношений с РЮО. Нет ли тревожных сигналов у ваших границ? Приводились ли в повышенную готовность ваши вооруженные силы?

- Мы внимательно следим за ситуацией в Грузии и в настоящее время не видим необходимости в переведении наших вооруженных сил на особый режим несения службы. У нас достаточно мобильная и неплохо оснащенная армия, которая по своей боеготовности соответствует уровню угроз, с которыми может столкнуться Абхазия. Мы большое внимание уделяем совершенствованию системы обороноспособности и безопасности Абхазии. И это является важной гарантией сохранения мира.

Что же касается шагов, осуществляемых Грузией в отношении Абхазии и Южной Осетии, то они свидетельствуют о том, что новые грузинские власти являются наследниками и продолжателями старой политики.

- Вы 14 лет возглавляете Абхазию. Сейчас, оборачиваясь назад, какие свои достижения вы считаете главными? И о чем жалеете? Что сделать не удалось? В частности, вы обещали избирателям привести страну к суверенитету и независимости. Пока этого не получилось. Почему? Есть ли перспективы в ближайшем будущем решить эту проблему?

- Абхазия уже является независимым государством. Более десяти лет мы самостоятельно обеспечиваем безопасность нашей страны, развиваем экономику, формируем государственные институты, совершенствуем правовую систему. И с этим обстоятельством считаются и наши соседи, и международное сообщество. Нам пока не удалось добиться международного признания, но это вопрос времени и его решение во многом зависит от нас.

Журналисты, которые часто называют Абхазию самопровозглашенным государством, видимо, не в полной мере понимают смысла этих слов. Можно подумать, что независимость государства должен провозгласить не его народ, а кто-то другой. Поэтому я предложил бы называть Абхазию самоопределившимся государством.

В целом, оглядываясь назад, я могу сказать, что не жалею ни о чем из сделанного за эти годы. Если бы мы допустили стратегические просчеты в нашей политике, то Республика Абхазия давно бы прекратила свое существование. Главное же сожаление состоит в том, что многие люди, стоявшие рядом, оказались попросту предателями - это говорит об их человеческих качествах.

- Я с пониманием отношусь к тому, что в сегодняшней ситуации трудно говорить о реальной экономике, о привлечении серьезных инвесторов и пр. Но все-таки, отчего за 11 лет, прошедших после войны, кругом так много следов разрухи?

- На территории Абхазии более года шла ожесточенная война, экономическая инфраструктура очень серьезно пострадала, в некоторых районах она была практически полностью уничтожена. После окончания войны нам мало кто пытался помочь в разрешении острейших проблем, с которыми столкнулись люди. Более того, в отношении Абхазии были введены санкции. Но, несмотря на эти экстремальные условия, мы выстояли, смогли наладить функционирование различных отраслей экономики, самостоятельно решали социальные проблемы, восстанавливали разрушенные объекты и коммуникации. Только в последние годы, в результате ослабления санкций, Абхазия стала выходить из изоляции, у нас стали открываться новые возможности для экономического сотрудничества с окружающим нас миром и, прежде всего, с Россией.

- Приватизация является одной из важнейших составляющих рыночной экономики. Будет ли она масштабно проводиться в Абхазии? И имеет ли все разрушенное - особенно это касается санаторно-курортного и гостиничного комплекса - своих хозяев?

- Абхазия не собирается искать какой-то особый свой путь экономического развития, совершенно очевидно, что альтернативы рыночной экономике не существует. Поэтому, на мой взгляд, государство должно сохранить в своих руках собственность только в тех масштабах, которые необходимы для регулирования экономики. Все остальное можно приватизировать. И этот процесс уже идет.

- Отношения с Россией и ее политиками... Какой осадок остался от этого в вашей памяти, в вашей душе?

- Никакого осадка у меня в душе нет. Можно сожалеть лишь о том, что не удалось сохранить то, за что боролись и трудились миллионы людей. Абхазия тоже могла кануть в Лету, но мы сохранились потому, что проводили верную политику.

- Осенью у вас пройдут президентские выборы. Недавно в одной из местных газет вы заявили, что "дело всей своей жизни" передадите достойному человеку. То есть дали понять, что есть кандидат, которого вы считаете своим преемником. Не могли бы вы назвать имя этого политика?

- Я уважаю закон. А в соответствии с законом президента страны избирает народ. Пока определена только дата проведения выборов. Но наступит время, и я назову имя человека, который способен повести Абхазию вперед, потому что мне не безразлична судьба родины.

- Кстати, в том положении, в котором находится сейчас Абхазия, ее лидер должен, по-видимому, быть очень неординарным человеком. С одной стороны, сохраняется реальная угроза агрессии, с другой - масса экономических и социальных проблем, с третьей неопределенность с международно-правовым положением. Видимо, надо иметь определенную смелость, чтобы взять на себя такой груз ответственности?

- Очень хороший вопрос. Вы, видимо, неплохо разобрались в ситуации. Многие наивно полагают, что время ответственных, судьбоносных для народа решений прошло, они думают, что управлять Абхазией очень легко, поэтому рвутся к власти. Меня потрясает легковесность их публичных заявлений по сложнейшим проблемам, стоящим перед страной. Можно представить с какими испытаниями столкнется наш народ, если они придут к власти. Однако я уверен, что наши граждане сделают правильный, ответственный выбор.