Сегодня,
6 сентября 2004

Сегодняшний Туркменистан: геополитический маневр США

Искандер Алиев

Похоже, мы являемся свидетелями начала нового американского геополитического маневра по ослаблению стратегических позиций России. Несмотря даже на такой раздражительный элемент для США – фактор наличия Ирана и его собственной альтернативной к американцам политики.

Геополитическое положение Туркменистана трудно сегодня рассматривать и оценивать без учета фактора присутствия в регионе США. При полном непротивлении Кремля, США присвоили себе статус единственной "суперсверхдержавы" и ведущего игрока в Центральной Азии. Наращивая свое присутствие в этом регионе, США фактически возрождают пагубную политику советско-американского противостояния. Похоже, в Вашингтоне не заинтересованы в укреплении стабильности в государствах, расположенных по периметру Российской Федерации. И главным образом, потому, что это оправдывает американское стремление контролировать ситуацию, а заодно и стратегически важные и богатые источники энергетических и человеческих ресурсов Центральной Азии.

Как не вспомнить здесь слова заместителя госсекретаря в администрации президента Клинтона С.Тэлбота о том, что "крайне важно, чтобы Россия не играла никакой роли и не имела никакой особой прерогативы против установления независимости, суверенности и территориальной целостности какого бы то ни было государства (имеется в виду государства СНГ - прим. авт.)". А З.Бжезинский сказал об этом прямо: "цель Америки - быть главным игроком в регионе".

В то же время, тесная политическая, культурная и экономическая интеграция Российской Федерации со всеми без исключения странами центральноазиатского региона, входящими в СНГ, чрезвычайно важна в плане будущего расклада сил в регионе Центральной Азии, Дальнего Востока и Индокитая. Прогноз этого расклада для судеб России и центральноазиатских государств вызывает определенную тревогу именно в связи со все возрастающим экономическим могуществом Китая, увеличением населения этой страны, а также усилением шовинистических тенденций как в среде политической элиты, так и во всем китайском (ханьском) обществе.

Правящая верхушка Туркменистана как последнюю меру по самосохранению, в качестве альтернативы российскому или американскому влиянию, могут выбрать и политическую ориентацию на Китай. Находящейся в историческом беспамятстве и невежестве, в состоянии полной нравственной и моральной деградации туркменской бюрократической "элите" глубоко безразличны сложившиеся в течение столетий коренные национально-государственные интересы. Она не скрывает свои политические симпатии к Китаю. Похоже, что и Пекин, не афишируя своего присутствия в Туркменистане и других странах ЦА, тем не менее имеет долгосрочную перспективу своего закрепления в этих странах и оказания возрастающего политического, экономического, а позднее и культурно-этнического доминирования и проникновения в глубинные просторы Центральной Азии.

Тем более, что схема "замещения" коренного населения Синньцзяня - уйгуров - ханьцами в "Поднебесной" достаточно отработана и может быть применена и за ее пределами. Только сильное политическое прикрытие, которое способна предпринять Россия, как это уже бывало в нашей истории, может помочь государствам ЦА выстоять в будущей нелегкой борьбе за сохранение культурной и этнической самобытности коренных жителей региона.

Помимо этого, новая российская политика способна, как минимум, уравновесить общую геополитическую ситуацию в ЦА, обезопасить южные границы СНГ от влияния стран с уже сформировавшейся (Иран, Пакистан и арабские страны) и формирующейся (Афганистан) государственной идеологией "жесткого" ислама и обеспечить проведение скоординированной в рамках СНГ внешней политики по отношению к этому новому вызову современности.

Теперь вернемся к собственно нынешнему состоянию Туркменистана, где продолжает свои бесчеловечные эксперименты над гражданами собственной страны новоявленный "фюрер". Явную угрозу будущему Туркменистана представляет его политическая аморфность и неустроенность государственных институтов. Нет четкого механизма передачи власти в стране, поскольку с момента обретения страной независимости ею управлял один человек - Ниязов. Исполнительная власть находится в непосредственном подчинении у сотрудников администрации президента. Все важные и все рядовые решения принимаются только с личного одобрения Ниязова. Основным принципом при подборе руководящих кадров является их лояльность правящему режиму.

Политическая система представляет собой смесь диктатуры и дезорганизации, проистекающей из частых перестановок в правительстве и, соответственно, во всей административно-хозяйственной вертикали и абсолютизации президентской власти, исключающей даже самое малое проявление инициативы и активности "снизу".

В результате распада СССР независимому Туркменистану достался значительный потенциал конвенциональных вооружений. Но слабость государственного управления и перераспределение финансирования в пользу спецслужб и карательных органов, буквально терроризирующих население в целях сохранения тоталитарного режима Ниязова, не позволяют считать туркменскую армию инструментом обеспечения безопасности и стабильности. Армия слабо организована, плохо оснащена, в ней не хватает квалифицированного офицерского состава. Расходы на "поддержание общественного порядка" намного превышают расходы на оборону. Каждый этап военной реформы, в конечном счете, опять сводится к усилению силовых структур, выполняющих карательные функции. Ежегодный призыв в вооруженные силы Туркменистана 100 тыс. человек - цифра, не соразмерная даже с официальной численностью населения страны, составляющей 6,250 млн. человек, тогда как реальная численность населения Туркменистана - 4,6 млн. Ясно, что цель одна – заставить армию служить тоталитарной системе, охранять ее от внешних и внутренних "врагов", попутно выполняя роль бесплатной рабочей силы.

В качестве "внешних врагов" Ниязов продолжает видеть Азербайджан, Россию и Узбекистан. По имеющимся сведениям, именно на этих направлениях: на каспийском северо-западе и западе, а также на северо-востоке и востоке Туркменистана - происходит сегодня укрепление частей и подразделений армии и погранвойск.