Бесы-XXI

Неделя, 6 октября 2004

Михаил Подоляк

Еще раз стоит напомнить всем тем (особенно руководителям на местах и прочим «вертикальным» чиновникам), кто до сих пор не понял главного. В этом году (21 июля) исполнилось ровно десять лет, как первым (и пока единственным) президентом Республики Беларусь стал Александр Григорьевич Лукашенко. Десяти лет вполне достаточно, чтобы обозначить приоритеты, избавиться от тяжелого наследства переходного периода, консолидировать общество и занять достойное место в новой мировой иерархии государств. А теперь давайте откровенно признаем, что именно построил Лукашенко в Беларуси? Стабильное и устойчивое государство? Нет. Это государство обязательно придется перестраивать, восстанавливая демократический каркас, адекватную вертикаль управления и принципы разделения властей. Наконец, придется еще раз отделить церковь (РПЦ) от государства. Сильную экономику? Нет.

Относительные «экономические успехи» (а вернее, возможность стабильно выплачить низкую зарплату) напрямую зависят от доброжелательности российских партнеров. Но даже с Россией Лукашенко (лично) умудряется жестко, оскорбительно ссориться. При том, что Беларусь сегодня как никогда одинока. Соседние страны не понимают, зачем белорусы замыкаются внутри своей страны, добровольно отказываются от жизни в открытой Европе, предпочитают «казарменные принципы» общежития. В белорусском обществе нет покоя и примирения: официозная пропаганда назойливо ищет «врагов народа», вызывающе преследует тысячи великолепных белорусских граждан, не считающих человека по фамилии Лукашенко талантливым управленцем. Ни мира, ни войны, ни дружбы – и так на протяжении десяти лет. Понимаю, что лояльность к Лукашенко позволяет иным «президентским фаворитам» и личностям помельче хорошо зарабатывать в непрозрачной системе. Этой возможностью пользуется практически вся чиновничья вертикаль. Правда, следует сделать два небольших замечания. Во-первых, «непрозрачные деньги» еще нужно грамотно легализовать. В нынешней системе сделать это невозможно. В последующем тем более. Как только А.Г. покинет пост президента, ко многим «государственным предпринимателям» (читай чиновникам) будут высказаны существенные юридические претензии. Хватит ли нынешних сбережений на то, чтобы оплатить услуги дорогостоящих адвокатов? Ведь «принцип Лукашенко» деньги в обмен на свободу в нормальной системе уже не будет работать. Во-вторых, преднамеренные нарушения конституционных основ и отраслевых законов (кодексов) не будут иметь сроков давности. И уж тем более не подойдет оправдание: «он – приказывал, мы выполняли». Значит, тюрьма. Вот слово, которое уже сейчас должны заучивать некоторые особо ретивые исполнители «системы Лукашенко». И не просто заучивать, но подробно записывать «правила и принципы адекватного поведения в неволе». Впрочем, идеальная формула для арестантов известна давно: «не верь, не бойся, не проси». Но вот незадача: многие из тех, кто обязательно будет отвечать в будущем за свои «преднамеренные действия, повлекшие тяжкие последствия», привыкли бояться, просить и верить… Еще раз спрошу: что полезного сделал Лукашенко в Беларуси? Отвечайте вместе со мной.

Эта десятилетка выдалась необычайно трудной и насыщенной. Беларусь из перспективного (в начале 90-х) лидера балто-черноморского региона превратилась в пресловутый «заповедник коммунизма», где права человека не имеют никакого значения, а государство выглядит не просто раздутым и всесильным, но и отвратительно некомпетентным.  За считанные годы Беларусь, так до конца (по ментальным причинам) и не проснувшаяся от «советской тоталитарной спячки», впала в новое дремотное состояние – безграничное единоначалие Лукашенко резко сокращало инициативу не только общества, но и самого государства. Александр Григорьевич, несмотря на то, что в большой политике он был абсолютным неофитом, быстро и безболезненно сконцентрировал в своих руках практически все властные полномочия: исполнительные, законодательные и даже судебные (через единоличное назначение судей всех уровней). Интересно, что столь впечатляющий процесс перераспределения влияния почти не вызвал сопротивления со стороны традиционной номенклатуры и тем более белорусского населения. Более того, белорусы искренне радовались тому, что президентом стал сильный и уверенный в себе (как им тогда показалось) человек, способный взять на себя всю ответственность за дальнейшие шаги молодого суверенного государства. Общество явно вздохнуло с облегчением – ведь у него теперь появился свой Папа. «Батька» – именно так – нежно и с любовью – называли Лукашенко в его первые президентские годы простые белорусские жители. Они искренне радовались его публичным выступлениям, семьями собираясь у телевизионных экранов и отказываясь от безумно популярных тогда мексикано-бразильских «мыльных опер». Никто и не заметил, как эмоциональные (часто пустые и оскорбительные для людей воспитанных и благоразумных) президентские спичи постепенно превратились в нескончаемый телеспектакль одного актера: Лукашенко направо и налево раздавал указания, вникал в малейшие детали, скажем, очередного сева пшеницы, и жестко, часто бессмысленно критиковал нерадивых начальников поменьше. Подобное белорусское «Шоу Трумэна» (был такой голливудский блокбастер с Джимом Керри в главной роли) тщательно протоколировалось телевизионщиками. Впрочем, такой стиль управления (публичный и с нагоняями) явно импонировал избирателям. Они даже проспали ключевой момент, когда Лукашенко начал стремительно превращаться в диктатора с неограниченными полномочиями: «конституционный референдум», состоявшийся в ноябре 1996 года, общество, за редким исключением, восприняло слишком уж спокойно. Почти инфантильно. Так почему же сегодня Беларусь задает вопрос: как избавиться от этого человека? Разве Лукашенко должен уходить? Разве он хочет когда-либо уйти? Нет. В незрелой еще демократической системе власть досталась случайному человеку. А потом страна добровольно позволила ему изменить правила игры в свою пользу.

Вплоть до 1999 года (этот год вполне можно назвать кульминацией правления Лукашенко – именно тогда уровень жизни населения достиг пиковых величин, а сам А.Г. вполне серьезно претендовал на место… российского президента Ельцина) любовь населения была безграничной. Никто даже не вспоминал, что Александр Лукашенко до своего появления в президентском кресле не имел серьезного управленческого опыта, в его послужном списке значатся только два достойных внимания штриха. Непродолжительное директорство в отсталом совхозе на Могилевщине с драками, хамством, массовыми увольнениями, уборочно-посевными провалами. А также работа во всесоюзном обществе «Знание» – лектором по идеологическим «мозговым добавкам». И тот, и другой «опыт» Лукашенко в полном объеме перенес на масштаб целой страны. Беларусь стала своего рода экспериментальной площадкой – может ли человек без знаний, опыта, нравственности, карьерных свершений (типичная «кухарка», если верить определениям Владимира Ленина) эффективно управлять молодым и незрелым государством, нуждающемся в аккуратном формировании новых ценностей и демократических традиций. Но дело было сделано. А потому хамский, оскорбительный стиль управления был перенесен на государственный уровень – министров публично унижали, иногда демонстративно вышвыривали из зала заседаний (ау, Куличков, Мальцев). Сами же госчиновники быстро освоили новый тип отношений во властных коридорах: во время совещаний у президента они опускали глаза к долу и подобно провинившимся школярам кропотливо записывали президентские речи. Зачем? Ведь в этих речах никогда не было оригинальных мыслей и дельных советов. Но чиновники не нуждались в советах – они формировали «иллюзия подобострастия». Так в Беларуси укоренился миф «о сильном и могущественном царе и трусливых боярах», которые частенько не выполняют обязательные наказы президента. Надо признать, что хамский стиль управления Лукашенко обрел широкое признание в Беларуси: люди в троллейбусах и трамваях пересказывали президентские афоризмы и дополняли это верой в «светлое будущее». Президента цитировали всегда и везде.

Почему люди прощали ему многочисленные управленческие провалы и эмоциональные невоздержанности, столь рельефно проявившиеся в характере Лукашенко? Белорусы, привыкшие к размеренной и упорядоченной жизни (пусть и слишком зависимой от государства), всегда боялись неопределенности и хотя бы временной нестабильности. Деятельный и харизматичный президент, берущий на себя решение всех проблем, казалось, должен гарантировать ответственность и стабильность. И эти мнимые «гарантии» перевешивали все его очевидные недостатки. Впрочем, никто ведь и не знал настоящего Лукашенко: его личные страхи, переживания, трагедии. А.Г. стал президентом случайно без прошлого и будущего. До июля 1994 года его как бы не было вовсе, а потом появились многочасовые спичи, жесткие оценки, популистские заявления. Кроме того, Лукашенко всегда гипнотически воздействовал на массовое белорусское сознание. Отягощенное к тому же сильной, невоздержанной, дурманящей ностальгией по «советской стабильности»: будь таким как все; не проявляй инициативу; всегда молчи; опускай глаза при виде большого начальника; etc. Многим тогда (в первые годы президентства Лукашенко) казалось естественным проявлять в общественной жизни такие качества, как подозрительность и нетерпимость к чужому мнению. Очень быстро в белорусскую повседневную жизнь вернулись традиционные советские стигматы: коллективное порицание ярких индивидуальностей, комчванство (опять же, в классической ленинской трактовке), непрозрачные и некритикуемые номенклатурные привилегии, стукачество, лагерная дисциплина. Чуть позже в Беларуси наступила эпоха нового «культа личности»: Лукашенко был вездесущим и всемерным. Его образ незримо проступал везде: кино, телевидение, радио, газеты, обязательные портреты во всех учреждениях etc. Правда, кое-что явно отличает А.Г. от «больших диктаторов» в худшую сторону. Почти все они оставили после себя большие «теоретические труды», оправдывавшие геноцид против собственного народа и обозначавшие большие «светлые цели», ради чего истребляются миллионы граждан: Мао Цзедун, Ким Ир Сен, Ленин-Сталин, Гитлер. У «великого» (по версии официозного агитпропа) Лукашенко таких трудов нет: он пытается построить «лагерь», опираясь на уже известные догмы-банкроты, почерпнутые им неведомо где в советское время. Никакого усовершенствования, сплошные фарсовые римейки. Впрочем, кое-что личное А.Г. все-таки принес в большую белорусскую политику. Свои детские страхи и комплексы. Именно они регулярно толкают его на «темную сторону» (что это такое, смотри сагу Джорджа Лукаса «Звездные войны»), заставляют ненавидеть своих политических оппонентов, пренебрегать цивилизационными нормами и законами.

Стоит упомнить, что Александр Лукашенко пришел к власти на волне борьбы с номенклатурной коррупцией. Для архаичной, умиротворенной Беларуси, которая почти и не видела больших политических баталий начала 90-х и которая получила «большую свободу» почти бесплатно, говорливый Лукашенко показался настоящим богатырем. Напористый, резкий, моложавый, обильно употребляющий деревенские идиомы и разговорные (просторечные) нормы в своих публичных спичах, жесткий в оценках – почти сразу сложился миф о народном президенте. Миф стабильный и многомерный, долго служивший верой и правдой А.Г. даже в интеллигентских российских медиа.

Прозрение масс наступило стремительно. Мифы «народный лидер», «профессиональный президент», «напористый и бескомпромиссный», «славянский политик мирового уровня» рушились один за другим. В конце 1999 года Беларусь словно проснулась от многолетнего хмельного сна. Выяснилось, что Лукашенко совсем не тот «идеальный парень», которого нарисовали себе избиратели в далеком уже 1994 году. Он мстителен, нетерпелив, неразборчив в методах, злобен, агрессивен, хамоват, не умеет заводить друзей и всегда предпочитает конфликт поиску компромисса. Сам Лукашенко (не верьте, что он обладает какой-то особой политической интуицией и уж тем более электоральным чутьем) перемены в общественных настроениях почувствовал не сразу, а потому продолжал без устали создавать виртуальный образ «народного спасителя». Окончательно монополизированное президентом (даже не государством, иные чиновники практически не появлялись в национальном телеэфире) телевидение ежедневно сообщало о новых богатырских свершениях А.Г.

Президент запустил несколько «народных строек века» – доминировали Национальная библиотека и многочисленные Ледовые дворцы. Но народ иронично улыбался, слушая президентские пассажи и оценивая его ежедневные дела. Скажем, пропагандистский «конек» под названием «борьба с коррупцией» превратился в нескончаемую навязчивую фобию – монструозный и раздутый до невероятных размеров Комитет государственного контроля (финансово-компроматная гвардия президента) проверял все предприятия РБ и тысячами возбуждал уголовные дела. Подавляющее большинство которых с завидной регулярностью рассыпались в судах. А самыми вороватыми чиновниками всегда оказывались назначенцы (или фавориты, или любимцы) самого Лукашенко. Так, экс-управляющий делами президента (до 1999 года) Титенков был обвинен в хищении 30 млн. долларов (вместе с президентом крупного холдинга «Конто-групп Логвинцом), но успел сбежать в Москву. Опять же управляющая делами президента (до февраля 2004 года) Журавкова до сих пор обвиняется в хищениях крупных сумм денег, но совсем недавно была выпущена на свободу под подписку о невыезде (ради того, чтобы негласно компенсировать ущерб, внеся во внебюджетный президентский фонд сумму в 3,6 млн. долларов). Председатель Национальной телерадиокомпании Рыбаков находится в СИЗО по обвинению во взяточничестве и хищениях. Директора крупных государственных предприятий (к примеру, Леонов, экс-директор Минского тракторного завода) обвиняются в хищениях продукции на десятки миллионов долларов. Несмотря на усилия президента, коррупция в Беларуси с каждым годом нарастает. Или все-таки это просто одна большая длительная «кампания» по поддержке президентского имиджа? Именно «компанейщина» является отличительным признаком нынешней белорусской системы управления: в январе боремся против засилья российского и украинского пива, в феврале с иностранным вмешательством во внутренние дела, в марте – с инакомыслием на предприятиях, в апреле – с политическими партиями. А в мае повсеместно изучаем специальную директиву президента «о дисциплине» – массовые чтения, круглые столы, рейды по рабочим местам с выявлением нерадивых служащих.

Население хорошо понимает, что Лукашенко говорлив, но его дела сильно отличаются от его слов. Так, номенклатура имеет сегодня огромные привилегии и постоянно «размножается» (в этой связи упомним две известных аксиомы Паркинсона: а) чиновник обязательно множит подчиненных, но не соперников; б) чиновники работают друг для друга). Но президент неустанно сообщает о… «сокращении числа бюрократов» и снижении уровня их «личного довольствия». А как тогда понимать заявление руководителя КГК о том, что иные мелкие клерки (к примеру, начальники районных отделов жилкоммунхоза страны) начисляют себе должностной оклад в размере 1 200-1 400 долларов (в эквиваленте)? Это не учитывая «ежемесячные», «квартальные» премии, «материальную помощь», оплату за «классность», «командировачные» и т.д. Может, посчитаем среднюю зарплату по стране, не учитывая зарплаты чиновников?

Лукашенко периодически заявляет о небывалом подъеме национального сельского хозяйства (кстати, тезис о расцвете «колхозного строя» в Беларуси до сих пор эксплуатируют украинские политики Симоненко и Витренко). Но при этом белорусское правительство (без шумной кампании – тихо, скрытно) почти две трети этих колхозов/совхозов готово уступить любому желающему по цене одной базовой величины (чуть более 8 долларов). Правда, покупатель обязан будет погасить многомиллионные долги «сельхозпроизводителя».

Просто ошеломляет нетерпимость Лукашенко к любому, даже конструктивному и системному, инакомыслию. Ради создания иллюзии собственной безальтернативности А.Г. вытеснил всех своих министров из публичной политики, а системную оппозицию вовсе изгнал из легального полит-пространства. Но особое недовольство у Александра Григорьевича вызывает независимая пресса – ее главный недостаток (по мнению президента) состоит в том, что она позволяет себе сомневаться в президентских императивах и решениях.

Такое случается часто: неконтролируемая власть быстро порождает чувство собственной непогрешимости. Человек, достигший некоторого временного абсолютизма, вдруг забывает о собственной биографии (а как мы помним, в биографии Лукашенко не было серьезного управленческого опыта) и пытается перенести все свои страхи, комплексы и детские представления на уровень отношений государство/общество, государство/человек. Неудивительно, что плодотворный некогда миф о народном лидере и собирателе земель славянских скоропалительно выродился в миф о неумном диктаторе, живущем только ради своих спортивных утех и обильно наделяющем близких фаворитов (личное окружение) земельными (читай финансовыми) уделами. Почти ни у кого не вызывает сомнения тот факт, что власть Лукашенко уже породила «новую виртуальную (информационную) реальность». Это безальтернативная, мрачная реальность, в которой нет места иным, непрезидентским жизненным проявлениям и потребностям. Простой человек (не-Лукашенко) в этой реальности больше не самоценность. Ценность только Лукашенко, его нынешнее спокойствие, его будущее процветание. Страна работает нынче только ради обеспечения безбедной и вневременной карьеры А.Г.

Хотя общественное роптание (несмотря на уничтожение независимых СМИ и институтов гражданского общества) постепенно нарастает. И это поспособствовало проявлению второго жизненного опыта Лукашенко. Его непродолжительное, но яркое лекторство в обществе «Знание» позволило ему инициировать масштабную кампанию по идеологизации Беларуси – ежедневные политинформации на производствах и в учреждениях, идеологические курсы в ВУЗах, агитационное вещание, появление на улицах городов «глаз» Большого брата (больших мониторов, без устали транслирующих новостные и пропагандистские программы Белорусского телевидения). К чему это может привести? Кто еще не понял, перечитайте оруэлловский роман «1984». В каждой гиперболе есть доля истины.

Так или иначе, белорусам настойчиво разъясняют – почему страна находится в окружении «врагов» и почему только Лукашенко способен выдержать эту осаду. Убеждают их также и в том, что наличие «плохих соседей по периметру белорусских границ» неизменно приведет к некоторым материальным потерям: будет снижен уровень жизни и урезаны основные права и свободы («война», все-таки). Вплоть до формирования «молчаливого братства». Если кого-то не устраивает, он может покинуть Беларусь. Так рождается миф «о мировом заговоре против славянского лидера Лукашенко». Особая пикантность ситуации состоит в том, что вся внутренняя белорусская политика, полная некомпетентности, воровства, коррумпированности, нисколько от всего этого не страдает. Все: и население, и чиновники хорошо понимают, любые нынешние грехи возьмет на себя... Лукашенко. А потому всем можно нарушать законы и не думать о последствиях. Все спишется на Лукашенко. Ему придется искупать вину тысяч бюрократов и силовиков. И это новый миф, который только начинает созревать в лукашенковской Беларуси. Миф «о президентском искуплении грехов»: воплощение мифа в реальность обязательно произойдет, это всего лишь вопрос времени.

Остается добавить, что не меньший вред демонический образ президента Лукашенко оказал и на всю постсоветскую политику (в странах бывшего СССР). Белорусский президент создает так называемые отрицательные прецеденты. Он вбрасывает «информационные поводы» в международную политику и как бы стягивает на себя негативные оценки мировых лидеров (и мировых масс-медиа). Несколько устав от критики действий Лукашенко (и белорусского государства), а также поверив в то, что столь явное пренебрежение демократическими нормами обусловлено постсоветским синдромом (наследием), мировая общественность менее жестко критикует прочих лидеров СНГ (все-таки, в Беларуси гораздо хуже с демократией и правами человека). И чтобы не направить молодые государства по белорусскому фарватеру, приходится давать послабления. Лукашенко же всегда жестко декларирует несовременную концепцию «невмешательства во внутренние дела по гуманитарным показаниям» и тем самым он отказывается принимать на себя общеевропейские обязательства в части обеспечения свободных выборов, независимости СМИ и неприкасаемости институтов гражданского общества. Именно Лукашенко в свое время породил проблему «неконституционного третьего президентского срока» и тем самым ввел в некоторый соблазн своего украинского коллегу Леонида Кучму. Правда, Кучма вовремя остановился и может надеяться на пристойную жизнь после президентства. В Украине, кстати, а не за ее пределами.

Очевидно, что существование «фактора Лукашенко» на постсоветском пространстве позволяет прочим постсоветским странам (прежде всего, России и Украине) частенько отступать от принятых на себя обязательств и демонстративно кивать в сторону Лукашенко: «смотрите-ка лучше на то, что творится в Беларуси». Следовательно, Лукашенко не только в самой Беларуси создает кризисное, закрытое, взрывоопасное тотальное государство, но также провоцирует нестабильность в целом регионе, предлагая все еще незрелым демократиям (российской и украинской) конфликтные модели отношений с Евросоюзом или США.

Пора сочинять новый миф о демоническом влиянии Лукашенко на все постсоветское пространство. Вот только не дает покоя один простой вопрос: а кто виноват в том, что Беларусь сегодня выглядит столь ужасно? Кто виноват в том, что Лукашенко все еще правит целой страной? Ответ очевиден: сами белорусы. Думайте об этом, когда наступит 17 октября и страх (безразличие, приспособленчество, глупость) опять помешает сделать большой шаг к освобождению…