 Информационно-аналитический портал постсоветского пространства |
Информационно-аналитический портал постсоветского пространства |
 |
Евразия, 8 декабря 2004 г.
Владимир Мухин
Итоги октябрьского визита Владимира Путина в Таджикистан большинство международных обозревателей и экспертов расценили как неоспоримую победу России в соревновании за геополитическое влияние в регионе. Этому трудно возразить. Москва опередила США и, несмотря на явное неудовольствие Пентагона, негласно обещавшего Душанбе 1 млрд дол. помощи в обмен на то, чтобы российские военные ушли из Таджикистана, все-таки узаконила пребывание здесь своей военной базы почти на 50 лет. Москва опередила Тегеран, который намеревался инвестировать свои капиталы в развитие таджикской гидроэлектроэнергетики. Россия и Таджикистан подписали крупные экономические контракты на сумму почти в 2 млрд дол., а Владимир Путин не без гордости заявил: «Не думаю, что за последние 12–13 лет кто-то вкладывал такие деньги, либо даже заявлял о намерении вложить такие деньги в Таджикистан». И это правда. В прошлом году ВВП Таджикистана составлял 1,55 млрд долларов. Это гораздо меньше тех показателей инвестиций, которые Россия намерена вложить в таджикскую экономику. Когда российские инвестиции заработают, Таджикистан увеличит свой ВВП в 3-4 раза. Очевидно, получив свои дивиденды, не проиграет и Россия.
Но так ли все гладко в тех новых планах и замыслах, которые Москва предначертала для себя во взаимодействии с Таджикистаном? Кто мешал России провести столь мощную экспансию раньше? Насколько выполнимы подписанные между странами соглашения?
В новейшей российской истории подписанные документы часто не реализовывались, а задуманные планы оставались лишь планами. К сожалению, эта участь может постигнуть и российско-таджикские договоренности.
Почему именно сейчас
Отвечая на вопросы журналистов в Душанбе после подписания судьбоносных для Таджикистана соглашений, Владимир Путин попытался объяснить, почему это произошло именно осенью этого года: «Мы шли к этим решениям в течение пяти лет. Это, как вы понимаете, даже по цифрам крупные проекты, и для того, чтобы можно было решиться на этот шаг, он должен был быть хорошо подготовлен. Все это время мы занимались этой подготовкой». Вряд ли можно оспорить такой ответ. Но, видимо, на принятие решения о подписании документов повлияли и другие факторы.
К активному сотрудничеству с Таджикистаном Россию подтолкнули новые геополитические планы НАТО. Визит Путина в Душанбе состоялся за неделю до того, как туда должны были приехать генсек НАТО Яап де Хооп Схеффер и спецпредставитель альянса в Центральной Азии и на Кавказе Роберт Симонс. Эмомали Рахмонов подписал с натовскими представителями соглашение о транзите грузов альянса в Афганистан, но неизвестно, что Схеффер и Симонс предложили бы таджикскому руководству, если за неделю до этого здесь не был бы узаконен статус 201-й дивизии как российской военной базы.
В Душанбе генсек НАТО прямо заявил, что альянс «не является конкурентом России в Таджикистане, и правительство этой республики имеет полное суверенное право разместить у себя военную базу любого государства». Таким образом Яап де Хооп Схеффер намекнул, что вполне допускает наличие в этой среднеазиатской республике военных объектов других государств, как это, к примеру, происходит в Киргизии.
Можно также предположить, что к подписанию военно-экономических соглашений с Душанбе Москву сподвигли планы Ирана вложить инвестиции в экономику Таджикистана. Но сейчас выясняется, что российское руководство рассматривает Тегеран не как соперника, а как компаньона: Иран наравне с Россией будет достраивать Рогунскую ГЭС. О соперничестве между Москвой и Тегераном говорить можно, но не на технологическом уровне. Лидерство России, с которой Тегеран сам заключает контракты на строительство энергообъектов, бесспорно.
Словом, мотивов для подписания с Душанбе выгодных для России соглашений достаточно много. Но главный из них – энергетический и сырьевой мировой кризис.
Почему именно энергетика и сырье
К активному и немедленному политическому сотрудничеству с Таджикистаном Кремль подтолкнула российская бизнес-элита. От взгляда большинства наблюдателей ускользнуло, что в сентябре на мировом рынке сырья котировки алюминия были самыми высокими за последние 9 лет.
1 октября 2004 г. цены на алюминий на торгах Лондонской биржи металлов достигли девятилетнего ценового максимума, и аналитики предполагают, что этот рост может продолжиться. Алюминиевые фьючерсы с поставкой через три месяца подорожали на Лондонской бирже сразу на 42 дол. за тонну, и достигли цены 1848 долларов. Сейчас на торгах котировки достигают 1850 дол. за тонну. Заметим, что в 2001-2002 гг., когда НАТО и США начали размещать свои базы в Ханабаде и Канте, и Кремль пытался узаконить пребывание 201-й дивизии в Таджикистане, стоимость тонны алюминия на мировых биржах составляла в среднем всего 1300 долларов. Тогда расширение производства алюминия не было выгодно российским бизнесменам, и они не поддержали военно-экономические проекты (инвестиции в обмен на базу), которых с 1999 г. добивался Душанбе.
Лишь спустя пять лет долгосрочная потребность мировых потребителей в алюминии стала очевидна. Только китайский рынок требует ежегодного роста производства алюминия на 10-15%. Правительство КНР занято сейчас реализацией проекта по электрификации всей страны, а учитывая масштабы страны, это - грандиозные проекты.
Потому-то компания «Русский алюминий» и решила расширить свой бизнес в Таджикистане. Эта третья по величине мировая алюминиевая компания получила право достраивать Рогунскую ГЭС. Кроме того, «Русал» обещал построить в Таджикистане два новых алюминиевых завода. Эти проекты обойдутся компании в 1,3 млрд долларов. По мнению аналитиков, у «Русала» не возникнет проблем с привлечением инвестиций. Эмомали Рахмонов пояснил, что металлургический холдинг инвестирует 560 млн дол. в достройку первой очереди Рогунской ГЭС; 600 млн дол. — в строительство нового алюминиевого завода на юге Таджикистана мощностью 200 тыс. тонн в год; 160 млн дол. — в сооружение двух корпусов электролиза рядом с Таджикским алюминиевым заводом (100 тыс. тонн) в Турсун-Заде. Зная стоимость алюминия, нетрудно подсчитать доходы компании.
То же самое по водным проектам Таджикистана. Именно в сентябре ведущие мировые эксперты спрогнозировали, что в ближайшее время значительный спрос на электроэнергию, производимую на ГЭС – самую дешевую и не зависящую от цены на нефть, возрастет в несколько раз. Запасы нефти в России могут быть исчерпаны в течение ближайших 30-40 лет, поэтому вполне обоснованно стремление РАО ЕЭС приватизировать и достроить энергообъекты в Таджикистане.
По запасам гидроэнергоресурсов эта республика занимает восьмое место в мире (по удельным показателям - второе). Проекты их освоения были разработаны еще во времена СССР, тогда же началось строительство Рогунской и Сангтудинской ГЭС. На сегодняшний день Рогунская ГЭС достроена наполовину, и с вводом в строй она сможет ежегодно приносить более 800 млн дол. прибыли.
Сейчас Душанбе ждет от России расширения ее участия и в других проектах. Два года назад Эмомали Рахмонов обещал отдать российским инвесторам самое крупное месторождение серебра в мире - Большой Канимансур. Ждет инвестиций и таджикское хлопководство. В годы советской власти Таджикистан ежегодно собирал до 1 млн тонн хлопка. Это всего 25% того, что производил Узбекистан, но Таджикистан возделывал намного более ценный, тонковолокнистый хлопок. Сегодня его производство в Таджикистане снизилось более чем вдвое, и Россия могла бы инвестировать в таджикское хлопководство с пользой для себя.
Мировые цены на серебро и хлопок пока не достигают своего былого максимума. Вот и не торопятся российские инвесторы вкладывать капиталы в эти отрасли таджикской экономики.
Словом, к юридическому закреплению военно-экономического союза с Таджикистаном Россию подтолкнула замаячившая экономическая выгода. Здесь у Москвы были конкуренты в лице Ирана, США и Европы, но не будем лукавить: и до подписания «судьбоносных» договоров Россия имела возможность поставить Таджикистан в зависимость. Все таджикское алюминиевое производство работало на Россию. Глинозем и бокситы на алюминиевый комбинат в Турсун-Заде поставляла именно Россия. Она же и покупала сырье. Правда, раньше это происходило по схеме «товар – деньги – товар». Теперь «Русал» и РАО ЕЭС аккумулируют и деньги, и товар в своих руках.
Но здесь опять возникают вопросы. Окупятся ли затраты Москвы? Получит ли российский народ выгоду от того, что российский бизнес заработает в Таджикистане? Не секрет, что Узбекистан до сих пор мешает транзиту электроэнергии из Таджикистана в Казахстан и Россию.
Окупится ли для инвесторов транзит электроэнергии в Афганистан, Китай? Ведь проекты дорогостоящие.
Почти те же вопросы по алюминию. Где гарантия того, что цена на него лет через пять-шесть вновь не упадет?
И это только экономические проблемные вопросы. Есть и те, что связаны с социально-политической ситуацией в самом Таджикистане.
Почему не спасет российская база
Выступая перед журналистами в Душанбе, Владимир Путин заявил, что решение об инвестировании в Таджикистан было принято благодаря двум важнейшим факторам - надежности таджикской политической власти и доверию, которое сложилось между лидерами.
Но, как известно, лидеры приходят и уходят. Это, во-первых. А во-вторых, вряд ли можно без оговорок назвать надежной политическую власть в республике.
В начале 2004 г. в Таджикистане разгорелся скандал после того, как Эмомали Рахмонов упразднил президентскую гвардию. Сейчас ее бывший начальник, один из приближенных главы государства, помогавший ему в 1993-1997 гг. бороться с объединенной таджикской оппозицией, генерал-лейтенант Гаффар Мирзоев находится под следствием. Совершенно не ясно, как в связи с начавшимся переустройством политической власти поведет себя таджикская оппозиция.
Отдельный разговор про ситуацию на границе с Афганистаном. До 2006 г. российские «зеленые фуражки» должны передать таджикским коллегам охрану всех участков таджикско-афганской границы. Однако из года в год число наркокурьеров здесь только увеличивается. С 2002 г. по октябрь 2004 г. российские и таджикские пограничники и силовики провели 63 совместные операции, в ходе которых изъяли 1966 кг наркотических средств, в основном героин. Через границу пытаются переправлять и оружие, средства разведки и связи, которые могут использоваться террористами на территории государств СНГ. По сведениям погранслужбы ФСБ России, в прошлом году было изъято 13 переносных зенитно-ракетных комплексов «Стрела» и три пусковые установки к ним, реактивные и танковые снаряды, мины, гранаты, боеприпасы к гранатометам, а также свыше 100 кг взрывчатых веществ. Это в 5,3 раза больше, чем в 2002 году.
В связи с этим у российских экспертов, политиков, военных руководителей тоже возникают вопросы. Справятся ли с ситуацией таджикские пограничники, когда контроль за границей с Афганистаном полностью перейдет в их ведение? Летом этого года российский посол в Таджикистане Максим Пешков заявил, что с уходом российских пограничников с афгано-таджикской границы у Душанбе возникнут большие проблемы: социальные, экономические, финансовые, организационные и т.п. Как считает этнополитолог, академик Академии военных наук полковник Владимир Попов, есть вероятность того, что после 2006 г. потенциальные нарушители южных рубежей СНГ устремятся вглубь Содружества и в Россию. Это тем более опасно, что граница России с Казахстаном практически оголена.
Среди превентивных мер, разработанных Москвой - идея пускать иностранных граждан в Россию со следующего года по загранпропускам, а также введение визового режима со странами Средней Азии. Однако этих мер может быть недостаточно.
Поступает противоречивая информация о том, кто инициировал уход российских пограничников с границы с Афганистаном. Есть версия, что это была инициатива Москвы. Идею в свое время лоббировал экс-командующий погранвойсками и бывший парламентарий генерал Андрей Николаев, который сейчас стал помощником председателя правительства. Охрана «чужой» границы слишком дорого обходится российскому бюджету. С точки зрения экономического прагматизма здесь вроде бы выглядит гладко. Если раньше финансирование и тыловое снабжение группировки погранвойск ФСБ в Таджикистане обеспечивалось 50 на 50 (при этом Россия полностью оснащала погранзаставы всеми военно-техническими ресурсами и оружием), то уже с 2006 г. все снабжение погранвойск падет на плечи таджикских властей. Россия на границе с Афганистаном будет представлена оперативной пограничной группой ФСБ, которая будет обеспечивать обмен информацией, оперативное взаимодействие, методическую помощь, но никак не сможет влиять на принятие решений и руководство группировкой.
Ситуацию в Таджикистане должна контролировать 201-я мотострелковая дивизия, которая в течение последних 7-9 лет укомплектовывалась только профессионалами. Однако теперь Генштаб принял решение о принятии на службу срочников.
Как показывает опыт, эффективность дивизии, укомплектованной солдатами, проходящими службу по призыву (то есть по принуждению), гораздо ниже, но профессиональная дивизия всегда дороже стоит.
Таким образом, вкладывая крупные инвестиции в экономику Таджикистана, Москва стремится снизить расходы на присутствие там своих войск, то есть удешевить меры, связанные с обеспечением безопасности на южных рубежах СНГ. Если вспомнить события 1991-1993 гг., когда в Таджикистане шла гражданская война, противоборствующие стороны вели боевые действия с применением оружия, разграбленного на складах 201-й дивизии.
***
Не вызывает сомнений, что, несмотря на все проблемы, Россия пытается укрепить свое военно-экономическое влияние в Таджикистане, особенно на фоне аналогичного стремления ее геополитических соперников Ирана и США. Визит Путина в Душанбе показал, что Москва умеет правильно и эффективно вести себя при отстаивании позиций в регионах, которые представляют для нее интерес. Между тем по-прежнему остается много неясных вопросов, которые могут свести на нет все усилия Москвы по укреплению своего влияния в Таджикистане и других странах Средней Азии.
С запланированным ранее продолжением публикации Г.Н.Андреевой «Организация Черноморского экономического сотрудничества: правовые аспекты» можно будет ознакомиться в № 115 Бюллетеня в 2005 г.
Предлагаем вниманию читателей новейший проект Дополнительного протокола о борьбе с терроризмом к Соглашению между правительствами государств-участников Черноморского экономического сотрудничества о сотрудничестве в борьбе с преступностью, особенно в ее организованных формах.
Андреева Г.Н.
Постановлением Правительства Российской Федерации от 2 декабря 2004 г. №722 О подписании Дополнительного протокола о борьбе с терроризмом к Соглашению между правительствами государств-участников Черноморского экономического сотрудничества о сотрудничестве в борьбе с преступностью, особенно в ее организованных формах, от 2 октября 1998 г. одобрен представленный Министерством внутренних дел РФ и согласованный с МИД и другими заинтересованными органами исполнительной власти и Генеральной прокуратурой РФ, а также предварительно проработанный с другими государствами проект вышеуказанного Дополнительного протокола. Министерству внутренних дел РФ поручено провести переговоры с соответствующими органами, уполномоченными правительствами государств-членов Организации Черноморского экономического сотрудничества, и по достижении договоренности подписать от имени Правительства РФ указанный Дополнительный протокол. При этом МВД разрешено вносить в указанный проект изменения, не имеющие принципиального характера.
Проект серьезно развивает положения Соглашения между правительствами государств-участников Черноморского экономического сотрудничества о сотрудничестве в борьбе с преступностью, особенно в ее организованных формах, подписанного в г. Керкире 2 октября 1998 г.
В преамбуле проекта Дополнительного протокола содержится ссылка на другие международные документы, положения которых послужили основой для разработки данного акта: Устав Организации Черноморского экономического сотрудничества, Декларация юбилейной встречи глав государств и правительств государств-членов Организации Черноморского экономического сотрудничества «Десять лет сотрудничества и развития: взгляд в будущее» от 25 июня 2002 г., Заявление Совета министров иностранных дел государств-членов Организации Черноморского экономического сотрудничества о совместных мерах в борьбе с международных терроризмом от 26 октября 2001 г. и Заявление Совета министров иностранных дел государств-членов Организации Черноморского экономического сотрудничество вкладе Организации Черноморского экономического сотрудничества в обеспечение безопасности и стабильности от 25 июня 2004 г. В этих актах международный терроризм осуждается как глобальный вызов миру и безопасности.
В преамбуле проекта Дополнительного протокола отмечается, что международный терроризм несет серьезную угрозу международному миру и безопасности, политической, экономической и социальной стабильности государств-участников, территориальной целостности и безопасности государств-участников Организации Черноморского экономического сотрудничества, а также развитию дружественных и добрососедских отношений, двустороннего и многостороннего сотрудничества между государствами Черноморского региона; подчеркивается, что борьба с терроризмом должна проводиться при полном уважении принципа верховенства права и прав человека и подтверждается безоговорочная поддержка общепризнанных принципов международного права.
В ст.1 Дополнительного протокола установлено, что «понятие терроризма включает в себя преступления, указанные в конвенциях и протоколах Организации Объединенных наций по борьбе с терроризмом».
Таким образом, в данном проекте (как и в Соглашении) не дается определение понятия международного терроризма, а дается отсылка к актам ООН. Оно означает в частности, что, во-первых, сотрудничество государств-участников Черноморского экономического сотрудничества в борьбе с преступностью, особенно в ее организованных формах рассматривается ими как региональный вклад в международное сотрудничество в борьбе с терроризмом, во-вторых, эта деятельность базируется на нормах международного права, а именно на конвенциях и протоколах ООН. По поводу содержания последних требуется развернутое пояснение с некоторыми историческими отступлениями. Следует отметить, что существует двенадцать конвенций ООН и дополнительных протоколов к ним, в которых понятие международного терроризма сформулировано применительно к его отдельным видам или аспектам. Речь идет в частности о таких актах, как: Международная Конвенция о борьбе с финансированием терроризма, принятая Генеральной Ассамблеей ООН; Конвенция против транснациональной организованной преступности; Международная конвенция по борьбе с бомбовым терроризмом; Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства; Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов; Международная конвенция о борьбе с захватом заложников и др.
В указанных антитеррористических конвенциях ООН содержится только основной смысл понятия «терроризм», общего универсального определения понятия «международный терроризм» на международно-правовом уровне не выработано, хотя активные попытки достичь согласия международного сообщества по этому вопросу предпринимаются в рамках ООН с начала 70-х годов. Многие полагают, что его отсутствие является одним из препятствий в борьбе с терроризмом. Трудности выработки единого понятия «международный терроризм» имеют серьезные социально-экономические и политические причины, связанные с несправедливым устройством современного международного мира, процессами глобализации, различиями понимании своих собственных интересов и проблем различными государствами и т.д.
В правовом аспекте выработка данного понятия также представляет значительную сложность.
Во-первых, проблема правовой квалификации того или иного деяния (действия, бездействия) как правонарушения или преступления является одной из самых важных и сложных проблем для правовой науки и практики. Еще более сложной представляется квалификация деяния государств, лица (группы лиц) как преступления согласно международно-правовым предписаниям.
Во-вторых, сам международный терроризм является очень быстро развивающимся и изменяющимся явлением.
В-третьих, выработка данного понятия требует определения различий между международным терроризмом и методами борьбы народов за свое национальное освобождение; теоретически это далеко не просто, но в практическом плане необходимо, поскольку лидеры ряда террористических движений и организаций стремятся придать своей деятельности характер национально-освободительной борьбы. Решение последней проблемы имеет значение не только для определения границ понятия международного терроризма, но и в юридико-прикладном плане (например, для регулирования вопросов политического убежища).
Сложность выработки единого понятия «международного терроризма» выявилась уже на начальном этапе его активной разработки в рамках ООН в 70-е годы. 1 и 2 августа 1973 года Подкомитет полного состава по определению международного терроризма (в соответствии с решением, принятым Специальным комитетом на его 17-м заседании, состоявшемся 31 июля 1973 года) в ходе заседаний рассмотрел проекты предложений, представленные, соответственно, группой неприсоединившихся стран в Специальном комитете, а также Венесуэлой, Гаити, Грецией, Ираном, Нигерией и Францией. В ходе прений были выявлены как основные подходы к проблеме, так и противоречия, препятствующие выработке такого универсального определения международного терроризма: мнения участников обсуждения разделились по существу по всем вопросам.
Так, по вопросу о необходимости или желательности выработки единого универсального определения международного терроризма были высказаны диаметрально противоположные взгляды.
Часть представителей подчеркивала, что существует настоятельная и безотлагательная необходимость выработки определения понятия «международный терроризм». По их мнению, бессмысленно устанавливать причины актов терроризма и принимать меры по борьбе с ними без точного разграничения соответствующих понятий.
Другие представители указывали, что в определении международного терроризма нет необходимости, что оно бесполезно и что попытка разработать таковое нежелательна. Они отмечали, что в определении нет необходимости с точки зрения причин, подлежащих выявлению, и мер, которые надлежит принять. Безотлагательный характер проблемы международного терроризма делает нереалистичным выработку предварительного определения, поскольку масштабы несогласия и противоречий вероятно увеличатся, а не сократятся. Кроме того, в прошлом уже прилагалось много усилий, чтобы найти удовлетворительное решение этого вопроса; однако ни одно из предложенных определений не получило широкой поддержки. Говоря иначе, эта часть участников обсуждения исходила из того, что бороться с терроризмом можно и не определяя его понятие. С одной стороны такой подход давал большую свободу маневра в борьбе с терроризмом, с другой создавал основу для появления многочисленных национальных трактовок того, что считать международным терроризмом, а также для чрезмерно расширительной интерпретации этого понятия в политических целях. Хотя необходимость выработки понятия со временем стала признаваться все большим числом представителей государств, практика пошла именно по этому пути.
Часть представителей полагала, что понятие «международный терроризм» является понятием, которое не может быть точно определено в соответствии с одним из трех известных видов определения: общее определение абстрактного характера, определение в форме перечисления актов терроризма или аналитическое определение и смешанное определение.
Разные мнения высказывались и по поводу содержания и характера определения понятия «международный терроризм» сторонниками его выработки. Прежде всего, даже самые яростные сторонники обращали внимание на сложность выработки данного понятия.
Некоторые из них предлагали, чтобы Специальный комитет выработал формулировку, в чем-то сходную с третьим типом определения, а именно, дать определение, которое начнется с составленного в самых общих выражениях текста, с изложением характерных особенностей понятия международного терроризма, за которым последует неограничительное перечисление конкретных актов, приводимых в качестве примеров.
Части представителей импонировала идея составления перечня преступлений, носящих признанный террористический характер, с перечислением различных актов, которые были осуждены общественностью (с учетом самых различных оттенков общественного мнения), как представляющие собой международный терроризм; эти различные акты могли бы быть позднее подразделены на категории, с тем, чтобы указать их общие характерные особенности, что могло бы помочь в установлении составных элементов международного терроризма. Эта часть представителей, таким образом, предлагала отталкиваться при выработке определения понятия «международный терроризм» от общественного мнения, при этом учитывать самые разные взгляды на эту проблему.
Было высказано также мнение, что Специальному комитету следует учесть, среди прочего, следующие моменты: проблема международного терроризма должна рассматриваться в ее правильной перспективе; не должны быть опущены акты, совершаемые отдельными лицами против невиновных лиц в целях их собственной личной выгоды или эмоционального удовлетворения; не должно затрагиваться осуществление права на самоопределение и независимость, признанное Организацией Объединенных Наций в качестве неотъемлемого права всех народов; народы, борющиеся за свое освобождение от иностранного угнетения и эксплуатации, имеют право пользоваться всеми методами, имеющимися в их распоряжении, включая применение силы.
Часть участников подчеркивала, что не следует включать в общую концепцию международного терроризма все акты насилия, совершаемые в международном масштабе, независимо от их целей и мотивов; акты, совершаемые гражданами государств, находящихся в состоянии войны, или теми, кто оказывает сопротивление агрессору на оккупированной территории или борется за свое национальное освобождение, не могут рассматриваться как акты международного терроризма; однако акты, совершаемые отдельным государством против какого-либо народа в целях подавления его национально-освободительных движений или сокрушения сопротивления оккупантам являются подлинными проявлениями международного терроризма в его самом широком значении. Было также высказано мнение, что при определении международного терроризма необходимо, прежде всего, принимать во внимание акты насилия, направленные против иностранных граждан и совершаемые по причине их национальной принадлежности к той или иной стране, в целях провоцирования войны или создания международных осложнений или по обычным уголовным мотивам. Подчеркивалось также, что акты насилия и терроризма со стороны иностранного государства, совершаемые в отношении лиц, борющихся за их законное право укреплять суверенитет и территориальную неприкосновенность своих стран, представляют собой акты международного терроризма.
Таким образом, уже в рамках этой дискуссии были выявлены важнейшие «болевые точки» решения проблемы выработки единого универсального понятия «международного терроризма». Сложилась ситуация, при которой необходимость борьбы с терроризмом подчеркивалась и подчеркивается повсеместно, признание этого нашло отражение во все возрастающем числе международных актов, однако по вопросу о том, какие конкретные действия считать террористическими такого единомыслия не наблюдается. Аналогичная ситуация сложилась и в правовой науке: несмотря на обилие литературы по проблемам терроризма вообще и международного терроризма в частности, соответствующие понятия пока не имеют, по мнению большинства исследователей, точных и общепринятых определений
В последние годы изменение масштабов и характера террористической деятельности вновь вызвали активизацию усилий международного сообщества по выработке универсального определения понятия терроризма, как правового средства, способствующего борьбе с ним. К выработке такого универсального определения неоднократно призывали высшие должностные лица ведущих государств мира, активизировалась и деятельность ООН в этом плане.
Выработка такого определения терроризма, которое устраивало бы «основных участников международных дискуссий», предполагает наличие единого мнения по его основным составляющим элементам: форме (характеру) террористических действий, целям террористических действий, объектам международного терроризма; специфике террористической деятельности (в отличие от иных силовых и преступных действий), что достаточно проблематично и требует значительных усилий. Вместе с тем существует объективная потребность в сотрудничестве государств в этой области. Рост масштабов международного терроризма в целом и наметившаяся тенденция использования террористами широкого арсенала средств (включая возможность радиационного, химического и бактериологического поражения), создает реальную угрозу всему мировому сообществу, для всех стран без исключения, независимо от их финансового состояния и экономического развития, политического устройства и отношения к религии. Поэтому складывается ситуация, в которой, несмотря на отсутствие четкого универсального международно-правового определения понятия международного терроризма и различия в трактовке данного явления, государства активизируют взаимное сотрудничество в предупреждении терроризма и борьбе с ним как всеобщей угрозой миру и стабильности всех государств, безопасности и благосостоянию всех граждан, что отражено в большинстве принятых международных актов, заявлений, деклараций и т.п.
В русле этой тенденции и положения проекта Дополнительного протокола о борьбе с терроризмом к Соглашению между правительствами государств-участников Черноморского экономического сотрудничества о сотрудничестве в борьбе с преступностью, особенно в ее организованных формах. Согласно ст.2 этого документа государства-участники Организации Черноморского экономического сотрудничества осуществляют сотрудничество в предупреждении, выявлении, пресечении и расследовании актов терроризма в соответствии с Соглашением и данным Дополнительным протоколом, а также законодательством и международными обязательствами своих государств.
Формы этого сотрудничества конкретизированы в других статьях проекта Дополнительного протокола.
Государства-участники определят свои компетентные органы и (или) контактные пункты, через которые будет осуществляться непосредственное взаимодействие. Каждая сторона в течение двухмесячного периода после вступления в силу для этой стороны Дополнительного протокола направляет депозитарию перечень наименований и координаты своего компетентного органа (одного или нескольких) и контактного пункта (одного или нескольких). Стороны информируют депозитария о любых изменениях, которые вносятся в этот перечень.
Стороны взаимодействуют в соответствии со ст.5 Соглашения и Дополнительным протоколом к Соглашению, подписанным в г. Киеве 15 марта 2002 г. При необходимости стороны могут создавать линии экстренной связи, проводить регулярные или экстренные встречи и консультации.
Стороны осуществляют обмен информацией, представляющей взаимный интерес, в частности:
о готовящихся актах терроризма в отношении глав государств, лиц, находящихся под международной защитой, сотрудников дипломатических миссий и консульских учреждений, представителей международных межправительственных организаций, участников государственных визитов, а также участников национальных (международных) мероприятий и других официальных лиц и граждан;
о террористических организациях, группах и лицах, представляющих угрозу безопасности государств-сторон, а также о контактах между этими террористическими организациями, группами и лицами;
о террористических посягательствах и действиях, направленных на нарушение суверенитета и территориальной целостности государств-сторон;
об актах терроризма или угрозах совершения таких актов на территории государств Сторон в отношении экономических, технологических и экологических объектов и установок, имеющих стратегическое значение;
о террористических организациях и группах, действующих на территории государств Сторон, их тактике и методах, руководителях, участниках, а также о лицах, вовлеченных и (или) оказывающих содействие деятельности таких организаций или групп;
об организациях и учреждениях, поддерживающих терроризм, механизмах, масштабах и направлениях такой поддержки;
о незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств, ядерных и радиоактивных материалов и источников, химического и биологического оружия и его компонентов, совершаемом организованными преступными группами и лицами, а также каналах, используемых для их незаконной перевозки через территории государств Сторон;
о выявленных и предполагаемых источниках и каналах финансирования, материально-технической и других видах материальной помощи, оказываемой террористическим организациям и группам;
о практике и законодательстве государств Сторон по противодействию терроризму.
Значительный интерес представляет положения ст.6 проекта Дополнительного протокола, посвященной конкретным мерам, которые могут осуществлять стороны. Согласно ст.6 Дополнительного протокола Стороны разрабатывают и принимают согласованные меры, в частности:
по пресечению подготовки и совершения актов терроризма, а также оказания террористам любой помощи, включая финансовую;
по непредставлению политического убежища лицам, финансирующим, планирующим, поддерживающим или совершающим акты терроризма;
по выявлению и ликвидации баз обучения террористов, планирования и подготовки актов терроризма, если представлены соответствующие конкретные доказательства;
по предупреждению и пресечению маршрутов передвижения террористов и террористических групп;
по выявлению и установлению структур, используемых террористическими организациями или группами для сокрытия их деятельности;
по предупреждению, выявлению и пресечению оказания финансовой поддержки, поставок вооружения и боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств, ядерных и радиоактивных материалов и источников, химического и биологического оружия и его компонентов любым лицам и организациям, планирующим, подготавливающим и совершающим акты терроризма, а также оказания им иного содействия.
Стороны уведомляют друг друга о результатах согласованных действий.
Стороны принимают необходимые меры по предотвращению на территории своих государств подготовки актов терроризма для совершения их на территории государств других сторон.
Согласно части 2 ст.7 проекта Дополнительного протокола стороны не предоставляют политическое убежище лицам, планирующим, содействующим или участвующим в совершении актов терроризма. Достаточно очевидно, что это положение рассматривается авторами проекта как важная гарантия эффективности протокола. Положение о непредоставлении политического убежища в ст.7 повторяет аналогичные положения ст.6 в более энергичной и категоричной форме (если в ст.6 речь идет о разработке и принятии согласованных мер, то в ст.7 об обязательстве государств-участников не предоставлять политическое убежище террористам, однако реализация данного обязательства неизбежно будет связано с трактовкой данного понятия в национальном законодательстве).
Для выполнения данного Дополнительного протокола предусмотрены следующие формы сотрудничества:
обучение, подготовка и повышение квалификации кадров;
обмен информацией и опытом использования научных и технических методов в криминалистических исследованиях;
проведение совместных стажировок, семинаров и консультаций и научных исследований;
обмен соответствующими законодательными актами, аналитическими и статистическими данными государств Сторон.
Сотрудничество может осуществляться и в других формах, указанных в Соглашении.
Запрашивающая сторона присваивает информации и документам, полученным на основе данного Дополнительного протокола такую же степень конфиденциальности, которая присвоена аналогичной информации, находящейся на хранении.
Информация и документы, полученные на основании данного Дополнительного протокола, а также информация о следственных методах и методике применения специального оборудования и (или) материалов не должны передаваться третьей стороне без предварительного согласия предоставившей их стороны.
Информация или результаты исполнения запроса полученные от другой стороны на основании данного Дополнительного протокола, не могут без предварительного письменного согласия предоставившей их Стороны быть использованы в иных целях, чем те, в которых они запрашивались или были предоставлены. Передача и защита конфиденциальной информации осуществляется Сторонами в соответствии с законодательством своих государств и (или) соответствующими международными договорами. Персональные данные, полученные на основании данного Дополнительного протокола, должны иметь степень защиты не меньшую, чем у предоставившей их стороны, если это не противоречит международным обязательствам государств-членов Организации Черноморского экономического сотрудничества. Каждая сторона самостоятельно несет расходы, возникающие в ходе исполнения данного Дополнительно протокола, если в каждом конкретном случае не будет согласовано иное. В целях обеспечения сотрудничества в рамках данного Дополнительного протокола используют английский язык в письменной работе, английский и русский языки в устной работе, если стороны не договорились об ином.
Данный Дополнительный протокол выполняется при условии соблюдения законодательства государства каждой Стороны.
В проекте также содержится положение о том, что данный Дополнительный протокол не препятствует выполнению других обязательств государств Сторон. Спорные вопросы, которые могут возникнуть в связи с толкованием или выполнением положений данного Дополнительного протокола, решаются заинтересованными сторонами путем проведения консультаций в соответствии с нормами международного права.
Депозитарием данного Дополнительного протокола является Постоянный международный секретариат Организации Черноморского экономического сотрудничества. Он уведомляет государства-члены Организации Черноморского экономического сотрудничества о каждом акте подписания, о сдаче на хранение каждой ратификационной грамоты или документа о принятии, одобрении данного Дополнительного протокола или присоединении к нему, о датах вступления в силу данного Дополнительного протокола, о любом другом акте или уведомлении, касающемся данного Дополнительного протокола. Дополнительный протокол открыт для подписания любым государством-членом Организации Черноморского экономического сотрудничества. При этом сторона, подписавшая Дополнительный протокол, но не являющаяся стороной по Соглашению, не может являться стороной по Дополнительному протоколу. Дополнительный протокол выполняется при условии его ратификации, принятия, одобрения или присоединения к нему. Он вступает в силу на тридцатый день с даты передачи на хранение в Постоянный международный секретариат Организации Черноморского экономического сотрудничества третьей ратификационной грамоты или документа о его принятии, одобрении или присоединении к нему. Это означает, что для вступления в силу Дополнительного протокола достаточно, чтобы его ратифицировали, приняли, одобрили или присоединились к нему три государства-участника. Для каждой стороны, ратифицирующей, принимающей или ободряющей данный протокол или присоединяющейся к нему после даты его вступления в силу, данный Дополнительный протокол вступает в силу на тридцатый день с даты передачи на хранение этой Стороной соответствующих документов.
В ст. 17 проекта предусмотрено, что любая сторона может денонсировать данный Дополнительный протокол посредством направления в Постоянный международный секретариат Организации Черноморского экономического сотрудничества официального уведомления. Денонсация вступает в силу по истечении трех месяцев с даты получения указанным Секретариатом уведомления о денонсации.
 |
| Copyright ©1996-2024 Институт стран СНГ |