Правительство неисправимых оптимистов: эксклюзивное интервью с премьер-министром Абхазии Александром Анквабом

21.02.05б Сегодня.ру

Андрей Московский

Корреспондент «Сегодня.ру»: В Грузии готовят некие проекты по возвращению Абхазии. О чем официальный Сухуми готов вести речь с грузинскими представителями? И не получится так, что это будут переговоры ради переговоров, поскольку условия Тбилиси заранее неприемлемы для Абхазии?

Александр Анкваб: Переговоры мы вести не отказываемся. Речь о другом – важна суть этих контактов. Абхазская сторона давно высказывала свое отношение по поводу взаимоотношений с Грузией. Это делал и первый президент республики, и министры иностранных дел. Точка зрения нового руководства Абхазии не меняется. Абхазия – независимое государство и будет разговаривать с Грузией на равных. Это волеизъявление народа. Даже если будут трудности, мы будем отстаивать свою позицию. Мы привыкли к условиям блокады, и мы не меняем это на свою независимость и торг здесь не уместен. Это судьбоносный вопрос, который не влияет от мнения отдельных политиков. Тем более, если они, по выражению Высоцкого «двинулись», и у них помутнел рассудок. Это мнение всех граждан Абхазии.

- Не так давно шла речь об ассоциативном членстве Абхазии в России. Сейчас вы говорите о независимости. По каким каналам возможно реальное сближение России и Абхазии?

- Что касается ассоциативных отношений, мы советовались с юристами, встречались с российскими представителями. Но в частности, юрист вице-спикер Госдумы Сергей Бабурин, общаясь с нами, признался: «Я не знаю, что такое ассоциативные отношения, с чем это едят». Другие говорят, что такие отношения могут быть между двумя независимыми государствами, когда одно пожелало вступить в эти отношения при согласии другого. Если это принятая международная норма, то мы не будем отвергать такие отношения, потому что мы выступаем за сближение с Россией. Мы считаем ее нашей страной. Огромное число граждан Абхазии стало гражданами России. И этот процесс продолжается. Я не сомневаюсь в том, что отношения будут только укрепляться. У нас в отличие от других стран, не закрылась ни одна русская школа. Развиваются экономические отношения, пусть они пока не высокого уровня, но это дело времени. Если вы меня прямо спрашиваете: возьмет ли Россия нас в свой состав, отвечу, что это зависит от международного права. Нужны правовые условия. Но в нашей конституции записано, что Абхазия – это демократическое, суверенное, правовое государство.

- Объясните появление слухов о том, что команда Багапша заняла прогрузинскую сторону?

- Это был не очень умелый PR-ход. Припомнили, что Сергей Васильевич работал еще в советские времена в Тбилиси секретарем комитета комсомола, там работал и я. И мне ставили это в упрек. Пытались выяснить, чей я шпион – грузинский, российский или японский. Я это расцениваю как беспредельную глупость. Ход был неудачным. Пиарщики работали со стороны нашего бывшего оппонента, эти утверждения вбрасывались в прессу, в интернете, на страницах известных российских изданий. Основной тезис использовался такой – они, то есть мы прогрузинские, и во время прихода к власти мы мгновенно сдадим Абхазию Грузии.

- По некоторым данным, Тбилиси серьезно завышает число жителей, покинувших республику во время войны. Абхазия готова вести разговор о беженцах и принимать этих людей?

- Вы абсолютно правы, цифры, как правило, они завышаются. Говорили даже о 320 тысячах людей. По переписи 1989 года проживало около 250 тысяч грузинского населения, не более того. Так что 300 тысяч беженцев, как о том говорят в Тбилиси, уже никак не получается. На сегодня в Гальский район, по разным оценкам около 60 тысяч граждан грузинской национальности проживают. Есть грузинское население, правда, в незначительном количестве и в других местах. За пределами Абхазии не находится 300 тысяч человек, которые должны вернуться. Я думаю, что завышение этого числа связано с желанием получать иностранную помощь. Это меня не касается. Будем ли мы говорить о возвращении беженцев? На эту тему мы уже высказывались. В Гальский район вернулись и возвращаются. Возвращение в другие города и районы руководством республики не рассматривалось и не рассматривается. Почему? Это наша точка зрения. Обоснование этому не сложное. Мы исходим от того, что, прежде всего, абхазский народ выступает против возвращения беженцев. Вот и все. Кстати, все данные по жителям в Абхазии условны. Перепись проводилась два года назад, но эти сведения закрыты. Поэтому одна из ближайших задач правительства - провести реальный учет населения.

- Довольно жесткая позиция по возвращению беженцев может привести к тому, что Абхазия столкнется с постоянными упреками от международного сообщества. Сухуми выступает против возвращения беженцев, кроме Гальского района. Какие обязательства руководство республики готово взять на себя?

- Обязательства мы взяли по Гальскому району. Знаете, многие - и грузины, и абхазы лишились своих домов, хотя не собирались ни с кем воевать. Их заставили взять в руки оружие. Но опять мы выходим на главное – мы никого сюда не звали, мы ни на кого не нападали. И пусть за то, что отсюда ушли люди сегодня отвечает агрессор – грузинское руководство. Пусть думают о том, что произошло и не винят нас в этом.

- В Грузии при странных обстоятельствах умер премьер Зураб Жвания, которого считали лидером партии мира. Как вы оцениваете перспективы переговорного процесса с теми силами, которые ассоциируются с партией войны? Насколько возможен диалог с Тбилиси?

- Я думаю, что грузинское руководство едино в одном. Оно считает, что Абхазия должна быть в составе Грузии. В едины и партия мира, и партия войны. Так что в этом различий нет. Если говорить о конкретике, то мы что-то на что-то не меняем. Не меняем функционирование железной дороги на вхождение в Грузию. Железную дорогу на возвращение беженцев не меняем. Это вопрос принципа. Мы предлагаем существенно расширить рамки экономического сотрудничества, и не только с Грузией, но и с Арменией, Азербайджаном. Если вести речь о восстановлении движения на участке, связывающем Россию с Закавказьем, то эта железная дорога должна принадлежать не только Абхазии, но всему Закавказью, принесет пользу. Грузия не соглашается? Мы не можем заставить Тбилиси согласиться на открытые железные дороги. Так что дорога будет проходить пока до конца нашей территории, до Ингури.

- Одним из главных козырей, которыми Грузия апеллирует к мировому сообществу, является утверждение о геноциде грузинского населения, который имел место в ходе боевых действий в 90-х годах прошлого века. Руководство Абхазии согласно с этим?

- Нет, геноцида не было. Это подтверждает многое. И то количество людей, которое погибло в эту войну. С одной стороны лежат грузинские списки, с другой – абхазские.

- Как руководство Абхазии оценивает число пострадавших в ходе грузино-абхазского конфликта?

- Я не могу говорить о том, сколько погибло грузин. Абхазов тогда погибло более трех тысяч человек.

- Какими Вам видятся перспективы взаимоотношений с Грузией, учитывая то, что возвращение Абхазии стало главной намеченной целью официального Тбилиси?

- Море, пальмы, вечнозеленые деревья, горы, а мы с вами говорим о возможной войне. Абхазское общество все послевоенные годы ждет не только воинственных заявлений грузинского руководства, но и конкретных действий с его стороны. Мы готовы ко всему. Я не собираюсь давать очередному недавнему заявлению грузинского руководства. Скажу лишь, что выбран не тот язык, на котором можно разговаривать с Абхазией. Мы, к счастью, не одиноки в этом мире, что показала прошедшая война, когда рядом с нами встали северокавказские братья, русские братья, казачество, наша зарубежная диаспора. Сегодня я вам даю слово, что и сегодня, если понадобится, реакция всех тех, кого я перечислил, будет мгновенной и будет в 10 раз сильнее, чем в августе 1992 года, поддержка будет гораздо сильнее. Это уже не военная тайна - в прошлую войну у нас ежесуточно стояло на довольствии не более трехсот добровольцев. Но эти парни, многие из которых погибли, воевали за Абхазию, как за свой дом. Что ленинградскому или московскому парню, который здесь когда-то отдыхал, а потом приехал защищать, мы деньги платили? Нет. Денег ели, кушали мало. Их привело сюда нечто другое, то, что окрепло за последние годы…

…Грузинское руководство, касаясь Абхазии и Южной Осетии, зачастую говорит неадекватные вещи. Они утверждают, что мы должны быть в составе Грузии и через минуту добавляют, что если Абхазия не захочет, то будет применена сила. А мы никого не боимся. Так думают старики, молодежь, ветераны прошедшей войны. Мы научились воевать. Но давайте лучше о хорошем… Мир должен стать другим. А может, если Грузия вообще оставит абхазскую тему в покое, это станет благом для нее. Грузинским аналитикам, политикам, технологам стоит подумать над этим. Что будет хорошего, если Грузия снова пойдет по дороге, явно не ведущей к храму? Ничего для самой Грузии. Я никогда не путал политиков с грузинским народом, который желает мира и нормальной жизни.

- Республика восстанавливается такими темпами, что, наверное, на это потребуется лет сто. Такой вывод можно сделать, хотя бы проехав от Псоу до столицы. Впечатление тягостное…

- Вы правы. Если бы посетили населенные пункты вне основной трассы, то увидели бы еще больше брошенных разбитых домов, заросших участков. В основном это дома тех беженцев, о которых мы говорили, дома, которые раньше принадлежали русским, абхазам, армянам. Война есть война. Это серьезная проблема. Я не могу сказать, что завтра все это будет приведено в порядок. У нас на въезде в Сухум есть сгоревшие многоэтажки. Наверное, их нужно сносить, так как восстановить их гораздо дороже, чем снести, а в большинстве случаев просто невозможно. Но все это также требует немалых материальных затрат. Все проблемы от нашей бедности.

- Каков бюджет Абхазии?

- Если я его вам навозу, то эти цифры вызовут улыбку. Например, в $ 10 или 15 млн. Цифры смешные, и на сегодняшний день они не выросли.

- Вы рассчитываете, что бюджет республики будет увеличен? Насколько?

- Я бы не отказался от бюджета в $ 100 млн. Но пока мы будем жить, отталкиваясь от того, что имеем сегодня. Бюджет у нас в основном носит фискальный характер. Пока, к сожалению, у нас нет массового производства. Работающих предприятий можно пересчитать по пальцам. В городе Сухум оно только одно - это «Вина и воды Абхазии», выпускающее хорошую продукцию. Мы встанем на ноги, если таких предприятий будет хотя бы сотня. В Очамчирском районе таких предприятий нет, в Гульрипшском, как и Гудаутском районах располагаются небольшие чайные фабрики. Все это, к сожалению, настолько сжалось в объемах, что говорить о полноценном производстве в республике не приходится. Увы, это так. Основная часть наших чайных плантаций находится в заброшенном состоянии, заросла. В Гагрской зоне, кроме курортных объектов, нам особо похвастать нечем. Есть еще в республике также небольшие предприятия по выпуску пива, минеральной воды, но все это не создает объема производства. У нас раньше работали мясомолочный комбинат, где производили колбасу, сосиски, сыр, сметану, кефир. Промышленность была, а сейчас ее нет. Сейчас самостоятельно, без финансовых инвестиций, мы практически ничего не можем восстановить – ни чайные и мандариновые плантации реанимировать, ни производство.

- Откуда вы собираетесь привлекать инвестиции?

- Прежде всего, российский частный капитал. И мы надеемся, что эта работа пойдет. У нас есть места, где можно приложить усилия с взаимной выгодой, на честных партнерских условиях. Но для этого необходимы некоторые моменты. Как говорят, деньги любят тишину, безопасности, прозрачность. Мы все это должны предоставить.

- Россияне, на которых, как потенциальных курортников, так рассчитывают в Абхазии, сегодня освоили турецкие, египетские и иные зарубежные отели. Чем собираются в Абхазии привлекать отдыхающих в условиях противостояния с Грузией?

- Приезжайте к нам летом, и вы все увидите своими глазами. Может, в прошлом году из-за непогоды здесь было не так многолюдно. В прошлом году в Абхазии отдохнуло более 52 тысяч человек. С однодневным визитом Абхазию посетило около 240 тысяч человек. Конечно, это маленькие цифры по сравнению с довоенными. Бывали сезоны, когда в Абхазии отдыхало до миллиона человек. Но Гагра позапрошлого года выглядела как Гагра предвоенная. Столько было людей. Хорошо работали здравницы, был заполнен и частный сектор. Поедут сюда отдыхающие – курортники и туристы. Курортный бизнес – отрасль, которая оживает в первую очередь.

- Кто при назначении членов кабинета министров республики принимал основное решение?

- Кабинет определен. Последнее слово за президентом. Но мы принимали коллективное решение.

- По каким критериям шел выбор министров?

- Главное требование – профессионализм. Знаете, во время предвыборной кампании было много публикаций на тему клановости. Но наша задача сделать так, чтобы никто не указывал пальцем министрам и чиновникам. Я думаю, что в наших силах обойтись без кумовства и клановости. Лично я не терплю кумовства.

- Настолько радикальными окажутся изменения в силовом блоке республики?

- На встречах с нашими избирателями мы порой меньше говорили об экономических трудностях, а больше – о состоянии правопорядка. Конечно, силовой блок, в том числе и органы внутренних дел, служба безопасности должны работать в другом режиме. Мы будем заниматься в первую очередь, потому что зафиксирован рост преступности. За десять лет здесь многое произошло, криминал разгулялся. Есть похищения людей, разбои. Этим занимаются совместные криминальные группировки, куда входят представители различных национальностей. Причин этой вольнице много. Оказалась разрушенной сама правоохранительная система. Ту же систему МВД, прокуратуры, судебную систему, систему содержания осужденных – не так легко. У нас, например, в Абхазии не было мест содержания осужденных. СИЗО превратился в тюрьму, а это, если хотите – нарушение прав человека. Нарушена система безопасности. Не случайно, были побеги. А вся правоохранительная система требует средств.

- Сколько сейчас получает абхазский милиционер?

- У нас любой министр получает в среднем 1500 рублей, милиционер – 1300 или 1000 руб. Это не деньги, если взять уровень цен в Абхазии. Содержать семью, даже одного себя, практически не возможно. Надо повышать зарплату за счет бюджета. Но ситуация сложная, ведь даже зарплата в 3 тысячи рублей не улучшит значительно жизнь милиционера, того же оперативного сотрудника. Нужны техника, транспорт, бензин, форма, спецоружие, рабочие помещения. Все это – огромная статья расходов. Поэтому нам нужна оптимальная структура. Произведем оптимизацию силовых структур. Это болезненный процесс, который сложно реализовать на практике. Но мы реалисты и хотим сделать так, чтобы была польза от этого. Своим делом должны заниматься спецслужбы, МВД, Минобороны, пограничники, исходя из тех возможностей, которыми они располагают. Тогда мы сумеем свести к минимуму усилия тех внешних сил, которые пытаются оказывать давление на Абхазию и влиять здесь на ситуацию.

- Вопрос о проведении приватизации в эти дни становится главным во внутренней политики Абхазии.

- Мы пересмотрим то, что было украдено. Но если бизнесмены, организации соблюдают условия договора аренды, которые не унизительны для государства, то мы будем помогать и поощрять представителям бизнеса.

- Как шаги должно предпринять правительство Абхазии в ближайшее время?

- Инвентаризацию. Мы хотим знать, что есть на территории Абхазии – все, что может приносить государству деньги. Второе – необходимо провести перепись и паспортизацию населения. И, в-третьих, нам требует наладить работу правоохранительных органов, привлечь инвестиции, предложить российским инвесторам такие проекты, от которых они не смогут отказаться. Таких проектов предостаточно – курортный бизнес, местное производство, это и село. Есть много объектов, предприятий, здравниц, которые оказались на линии огня и сильно пострадали. Их необходимо восстановить. Мы готовы рассмотреть вопросы о продаже таких объектов. Надеемся, что желающие найдутся. Вы видели - у нас очень красивые места, горы, море. Эти здравницы имеют перспективу.

- В чем кредо премьер-министра Абхазии Анкваба?

- Не обманывать людей.

- Давайте заглянем в ближайшее будущее: Абхазия пытается совершить рывок, привлекает капитал, развивает курортную сферу и пытается поднять благосостояние жителей. Чему отдает приоритет правительство республики?

- В ближайшие два года произойдет оптимизация управленческой деятельности, всего аппарата. Нам предстоит выстроить такую вертикаль, такую систему, которая при небольшом объеме действовала с высоким КПД. Пять лет, и мы должны, я думаю, зарабатывать неплохие деньги, чтобы у нас не было проблем с бюджетниками, с выплатой денег в системе правоохранительных органов, чтобы наша армия не нуждалась, имела необходимый минимум. Число инвесторов за эти пять лет должно увеличиться в разы. Мы надеемся, что будем много строить вместе с инвесторами, а число промышленных предприятий значительно увеличится. Село, которое практически опустилось до натурального хозяйства, должно подняться из этой непролазной нищеты. У нас до войны только в госсекторе было больше 10 тысяч крупного рогатого скоты. А сейчас - 600 единиц, практически ноль. Животноводство нужно возрождать. Мандарины сейчас не имеют товарного вида, людей жалко, которые с этими тележками осаждают таможенные и пограничные посты на Псоу. Мы обязаны сделать так, чтобы люди не мучились, пытаясь продать эти мандарины. Вблизи населенных пунктов необходимо организовать пункты приема, сортировать и паковаться, придать товарный вид. Необходимо создание хозяйств. То же касается овощей. У нас сейчас в Абхазии парадоксальная ситуация - импортные бананы стоят дешевле выращенных здесь помидоров и овощей. Мы должны кормить отдыхающих своим мясом, сыром, колбасой, вином.