Белая Русь и Россия ждут политического решения

Несмотря на некоторое затишье на поприще союзного строительства, проблема потенциального объединения России и Белоруссии продолжает волновать белорусское и российское общество. О том, какие перспективы у Союзного государства  в текущем году корреспондент «Материка» Николай Сергеев беседует с известным белорусским политологом, доцентом кафедры международных отношений Академии управления при Президенте Республики Беларусь Вадимом Елфимовым:

- Не так давно госсекретарь Союзного государства Павел Бородин заявил, что 2005 год будет прорывным в деле создания Союзного государства, в деле принятия Конституционного акта. Постоянный комитет СГ даже предложил новый проект Конституционного акта, в котором появились фигуры президента и вице-президента. Это с одной стороны. С другой – ряд аналитиков к подобным утверждениям относится довольно скептически, т.к. Бородин и политики рангом повыше этого чиновника утверждали нечто подобное и накануне 2004 года, и в начале 2003-го, и в 2002-ом, и в 2001-ом... Но, увы, никаких радикальных перемен не происходило.  С вашей точки зрения, является ли Союзное государство все еще  перспективным интеграционным проектом? 

- Мне ни в коем случае не хотелось бы спорить с Павлом Бородиным, так как он предпочитает говорить только хорошие вещи. Но, главное, если мы действительно в начале каждого года будем стараться совершить очередной прорыв вперед в белорусско-российских отношениях,  это будет  замечательно. Ведь очень многое в нашей жизни зависит от настроя, а в политике – от политической воли.  А эта воля зависит от четкого понимания сложившейся реалии и видения путей по ее улучшению. Какова сегодня реальность в союзном строительстве? А она такова – и в правду, требуется прорыв, то есть  выход на новую, уже политическую ступень развития. Союз за 2004-й год совершил настоящий экономический рывок, Белоруссия  стала крупнейшим экономическим партнером России, и это – лишь торговая, так сказать, «сахарная»  верхушка союзной интеграции. Еще большие возможности, – причем возможности промышленные, что очень важно! – только-только зреют внутри. И вот вдруг на пути их вызревания оказался политический «долгострой». Да, сегодня политика вольно или не вольно, но уже становится сдерживающим фактором для экономики, и по одной простой причине: экономическая часть  Договора о создании Союза  выполняется, минимум, процентов на 70%, а вот политическая – здорово отстала. И поэтому сегодня существует настоятельная потребность, чтобы тот экономический потенциал, даже не потенциал, а мотор, который уже есть и работает в рамках белорусско-российского Союзного государства, заработал бы на полную мощность. Для чего необходим политический импульс, как от аккумулятора.  Вот почему уже довольно остро стоит вопрос: политическая интеграция должна догнать интеграцию экономическую. И тут совершенно неуместны досужие разговоры, будто политика есть нечто отдельное от экономики.

Такая позиция никогда себя не оправдывала. Не оправдала она себя, например,  и на Украине. В последнее время Россия  концентрированно завязала на эту страну немало своих экономических интересов, но где же сегодня там, на Украине, политические интересы России? Вот что бывает, когда думают, будто экономика сама все вывезет, ведь, в конце концов, и экономические интересы России на Украине тоже стали под вопрос. Я ни в коем случае не провожу никаких параллелей. Как говорится, это две совершенно разных истории, но ведь абсолютно ясно: разделять экономику и политику  нельзя, в том числе, и на ниве Союзного строительства. Поэтому и Белоруссия, и Российская Федерация крайне нуждаются в принятии Конституционного Акта, так как именно он четко устанавливает правила союзной «игры». Представьте себе, два игрока вступили в игру, но правила, по которым будут играть, оговорили только в общих чертах, то есть, точно не определили. А, главное, не определили, что эти правила будут действовать до конца игры.  Каково отличие уже подписанного Договора о создании Союзного государства от Конституционного акта? Союзный договор хороший, даже во многом замечательный, но он – договор, он – предмет международного права, что означает: любая из сторон может из него выйти в любой момент.  И еще, он – документ не прямого действия, и чтобы он заработал, под него еще нужно подвести национальные юридические нормы. Одним словом, вещь определенная, но не окончательно и, к тому же, громоздкая. Конституционный же акт – это учредительный документ. Из него, так скажем, тоже возможно выйти, но не так просто, как из договора, и, значит, этого уже не сделаешь хоть завтра с утречка. А главное, Акт – документ, прямого действия, устанавливающий нормы и исключающий их неоднозначные национальные трактовки. Одним словом, Конституционный Акт – это и есть полноценный Союз двух государств, двух братских народов.  Одно его принятие даст мощный толчок всей интеграции. Ведь совершенно естественно, что игрокам, которые вступили в «новую интеграционную воду» нужны эти правила, чтобы просто плыть. А когда игроки, наконец, обретут эти правила, то они начнут играть активно и с дальним прицелом, а именно этот дальний прицел и необходим Союзному государству. Мы иногда топчемся на каких-то конкретных программах, не заглядывая вперед, не создавая стратегического задела. Ведь  общая государственность строится не столько ради нынешнего дня и сиюминутных выгод для наших экономик, сколько для будущего процветания двух народов. Наш союз не должен быть конъюнктурным по определению; он должен быть прагматичным, но нацеленным на мощное, процветающее завтра. Поэтому дальше двигаться, не определив правил, просто невозможно. А правила нужны не только для субъектов хозяйствования (здесь то, как раз кое-какие правила установлены), но, в первую очередь, для политических элит. В этом случае они получат сигнал о том, что интеграционные процессы – это и их (элит) будущее.

- О Конституционном акте речь уже идет не один год. Белорусские и российские парламентарии даже заявляли о полной готовности проекта этого документа. Однако, может быть, Конституционный акт просто «перезрел»? ведь что-то тормозит его принятие?

- Для ясного понимания вопроса я бы посоветовал немного вспомнить историю союзного строительства. Помните, сначала сомневались, возможно ли вообще Союзное государство. И перед тем как начать реальные действия по восстановлению и развитию белорусско-российских экономических связей  долгое время звучало много декларативных заявлений, а конкретных шагов практически не происходило. Теперь, когда взяли довольно высокий экономический барьер, снова возникла некая психологическая пауза, даже неопределенность перед взятием барьера политического. Очевидно, необходимо некоторое время для осознания политическими элитами тех процессов, которые происходят. Нужна переоценка прежних подходов к интеграции, подчеркиваю, переоценка, а не ревизия. Скажем, белорусская элита больше апеллировала к стратегическим выгодам от Союза, российская, наоборот, – к чисто экономическим. Согласитесь, это несколько необычно: уж скорее большой России следовало видеть стратегические цели и не зацикливаться на меркантильном!  Так что обеим элитам есть что подкорректировать, и они это потихоньку делают: находят «золотую середину» между экономическим и стратегическим. Я, конечно, не имею в виду ту часть российской элиты, которая ангажирована Западом и вместо трезвого анализа просто кричит: «Ату!». Я имею в виду трезвых политиков. Вот В.Путин заявил о новом прагматизме и если с этой точки зрения оценивать наши экономические отношения в рамках Союзного государства, то они в целом уже дают хороший результат. Но Путин сказал, подчеркиваю, о новом прагматизме. А новый, само собой, ставит вопрос о том, что надо двигаться дальше, к новым целям. Так что я вижу большой потенциал позитивного развития российской позиции даже в рамках прагматизма. Главное, чтобы изменения происходили как можно быстрей! Ведь «всякий велосипед падает, если он не движется вперед». И если мы не будем двигаться, то Союзное государство тоже упадет, ибо топтание на месте «размагнитит» как политические элиты, так и общественность обоих государств, а без этих двух составляющих эффективное строительство любого масштабного политического проекта в современном мире просто не возможно. Поэтому сейчас на повестке дня во весь рост стоит именно политический вопрос. Может не 2005, а 2006 год станет прорывным. И я не могу согласиться с той точкой зрения, что вопрос о Конституционном акте перезрел. Строительство Союзного государства – это очень серьезный процесс. Если мы сравним белорусско-российское сближение с темпами развития интеграции в рамках Европейского союза, то увидим: мы движемся по сравнению с ними значительно быстрей. Конечно, это не должно быть поводом для оправдания какого-либо торможения, мол, и так едем быстро. Мы едем быстро потому, что еще совсем недавно составляли единое интеграционное целое в рамках Советского Союза и нам гораздо проще двигаться в направлении не просто интеграции, а реинтеграции, то есть восстановления того единства, которое уже существовало, только на новых основах. Но мы могли бы двигаться еще быстрей! Где же тормоз? В гуще народов, российского и белорусского? Однозначно, нет. А может, не заинтересован в сближении и обмене, торговле и сотрудничестве бизнес? Тоже – нет. Тогда где же загвоздка? Основной  тормоз лежит не в сфере экономики, и не в сфере общественных настроений, а в политической плоскости. Как ни странно это звучит на первый взгляд, ведь высшие лица, белорусский и российский президенты, ясно демонстрируют свою волю к  Союзу. Но у политических элит есть и среднее звено, которое тесно смыкается с бюрократией, с чиновничеством. Поймите меня правильно, бюрократы не плохи, и не хороши, они просто по определению консервативны, ибо уже приспособились, вжились в какие-то правила игры. И сегодня у этой части  политических элит есть опасение, что придется играть по новым, непривычным правилам. Не потеряет ли при этом кое-кто из них свои позиции? Быть может они ничего и не саботируют, но и не проявляют активности. Вот видите, мы снова подходим к необходимости принятия Конституционного акта, как главного свода правил. Только Акт для функционера будет сигналом: «Все, решение окончательное и обжалованию, дискуссии и прочему не подлежит!». И функционер начнет функционировать… Подводя итог, скажу: очень важно, что на высшем уровне сейчас существует взаимопонимание о том, что нужно продвигать политический процесс. Но вопрос момента, чтобы это понимание полностью проникло в сознание среднего звена политических элит обоих государств. Вот тогда консолидированные действия уже двух политических элит будут способствовать быстрому продвижению вперед союзного строительства во всех областях.

- Один из проектов Конституционного акта Союзного государства был вынесен в свое время Парламентским собранием СБР на общественную экспертизу. Насколько, с вашей точки зрения, модель государственности, которая была определена в том документе, отвечает современным требованиям и насколько она снимает опасения элит  относительно того, что кто-то над кем-то будет довлеть?

- Вы знаете, я, наверное, не буду оригинальным, если скажу, что любую юридическую норму реальным содержанием наполняет исполнитель. С чисто юридической точки зрения проект Конституционного акта ПС СБР все опасения снимает. Вопрос в том, чтобы этот документ, наконец, перестал быть проектом, так как бюрократические элиты прекрасно осознают разницу между проектом и уже действующей нормой. Как только Конституционный акт станет именно юридической нормой, то политические элиты начнут выстраивать свои действия совершенно по иному. И поэтому  Конституционный акт важен именно как акт, т.е. как действие. Содержание этого документа может даже быть далеко от совершенства, но все это способно в дальнейшем совершенствоваться и дорабатываться. Ни одна конституция не создается на сто лет вперед. К примеру, конституция США абсолютно архаична и, казалось бы, не может существовать в современном мире, но она не разрушает американское государство. В США существуют специальные юридические механизмы коррекции тех норм, которые заявлены в рамках конституции этого государства еще 200 лет тому назад.

Поэтому в случае с Союзным государством Конституция важна как психологический и политический акт, который свидетельствует о решимости двух политических элит проводить объединение немедленно. И здесь я должен с сожалением отметить, что определенная часть ответственности за торможение в строительстве Союзного государства лежит именно на  российской элите. Знаете, есть такой философский тезис: «Лучшее – враг хорошего». От себя добавлю: «Только если лучшее действительно существует»! Объясню, в чем дело.

В последние год-два, когда уже активно развивались наши союзнические отношения, Российская Федерация, быть может, чрезмерно оптимистично рассчитывала на то, что интеграция в рамках СНГ будет здорово поддержана со стороны Украины. Исходили из того, что Украина составляла примерно двадцать процентов  экономического потенциала бывшего Советского Союза  и что без подключения этих двадцати процентов интеграция окажется «менее весомой». Неизвестно, как считали эти цифры, ведь Украина раньше, может, составляла даже тридцать процентов, но зато она уже давно не та. В любом случае, интеграция – это еще и политический процесс, это, в конце концов, движение, и ее вряд ли можно измерять чисто весовыми категориями. В общем, мы все видели, как активно поддерживались в прошлом году со стороны России те политические силы на Украине, которые выступали за интеграцию с Российской Федерацией.  Видели и болели за успех, но…Сегодняшние реалии показывают: проект подключения Украины к интеграционным процессам дело в лучшем случае отдаленной перспективы. Таким образом, российской элите вообще необходимо отказаться от идеи корреляции скоростей сближения России и Белоруссии со скоростью интеграционных процессов между Россией и Украиной. В связи с теми обстоятельствами, которые сложились на Украине,  на мой взгляд, у российской политической элиты должна произойти переоценка ценностей, а в результате должно появиться ясное понимание того, что в современных условиях наиболее реалистичным, перспективным и подготовленным интеграционным проектом на просторах СНГ является именно Союзное государство Белоруссии и России.

Именно  в рамках развития Союзного государства Россия восстановит репутацию интегрирующего центра и великой державы, притягательность ее резко возрастет и тогда раскроется весь ее интеграционный потенциал. И с этой точки зрения, белорусско-российское объединение является  лакмусовой бумажкой способности современного российского государства стать центром притяжения, и не только на просторах СНГ. Здесь ставки гораздо выше. Или, если угодно, шире. Из чего следует: в контексте российских геополитических интересов строительство Союза с Белоруссией начинает приобретать ключевое значение. Ведь не зря же в России сторонники и противники сближения двух государств, по сути,  разделились не вопросу об отношении к Белоруссии, а по вопросу о том, кем должна стать в современном мире сама Россия.

- Кстати, в  свое время один из российских правых политических деятелей Анатолий Чубайс выдвинул идею «либеральной империи», т.е. он предложил проводить интеграционные процессы на постсоветском пространстве, опираясь на идеи либерализма американского типа. Насколько данная идея жизнеспособна, к примеру, в белорусско-российских отношениях, и не является ли приверженность этой идее со стороны правого крыла российской элиты тормозящим фактором в  развитии союзного строительства?

- В начале возникает законный вопрос о том, какие ценности будет продвигать эта империя? Если она будет продвигать либеральные идеи западного типа, то тогда  эта «империя» теряет какую-либо самоценность, ведь Россия становится проводником западных, то есть чужих интересов. А проводник, «медиатор» не может быть империей. Империи всегда выдвигали свои собственные идеи, в которых как бы заложен их оригинальный генетический код, неприемлемый для других империй. Вот почему империи никогда не уживались вместе. В общем, Чубайс как всегда запутался. Он, быть может,  для кого-то и хорош в практической плоскости, но на  теоретических высотах его просто не видно!   Вообще, «либеральная империя» - это сплошная эклектика, то есть набор несовместимого, ибо истинный либерализм несовместим с империей. Чтобы понять это, достаточно вспомнить из курса средней школы имена каких-нибудь, хотя бы последних императоров. Но, повторяю, Чубайс всегда метит в какую-то практическую цель, неважно под каким лозунгом он к ней призывает. Итак, предположим, его мечты сбылись…Если бы из России вдруг и сформировалась некая «либеральная империя», то в конкурентной борьбе с другой более мощной «либеральной империей» – США, и, играя по чуждым западно-либеральным правилам, Россия бы обязательно проиграла. Как минимум, по причине идеологической и психологической зависимости от своего могучего конкурента.

Отсюда следует важный и неоспоримый вывод. Если Россия хочет восстановить свой статус великой державы ее элита должна, в первую очередь, отказаться от комплекса неполноценности по отношению к западным идеям и концепциям. Опять же, исходя вовсе не из чувства самодостаточности, а по чистому рационализму. Политический плагиат никогда не будет продуктивным, тем более в условиях такой великой славянской страны как Россия. Она должна опираться на свое понимание либеральных ценностей, т.к. нет никаких стандартов понимания идей либерализма. Там, где, рассуждая о свободе, начинают говорить о ее стандартах, то есть о рамках, уже нет свободы! Если же говорить об истинном, «внерамочном» либерализме, то он применим к развитию любого национального общества, только учитывая национальную специфику, в данном случае, специфику российского общества. И белорусского – тоже. И для решения этой задачи объективно возникает поле для сотрудничества российской и белорусской элиты. Последняя, по крайней мере, со второй половины 90-х годов активно избавляется от этой зависимости. Мы стараемся фильтровать западные идеологические флюиды через критическое к ним отношение, отбирая рациональное и отбрасывая чужеродное. Подобный процесс давно уже идет в толще российского общественного сознания, он все набирает и набирает обороты. Обнадеживает еще и то, что процесс избавления от идейной зависимости от Запада начался и на уровне той элиты, что находится сегодня у власти в России. И здесь возникает еще один повод для оптимизма, так как появляется серьезная основа для взаимодействия российской и белорусской политической мысли. А в ходе такого взаимодействия становятся неопасны разные «страшилки» вроде «либеральной империи».