Встреча в Братиславе между президентами России и США 24 февраля сего года закончилась на мажорной ноте. Президент Буш хвалил “друга“ Владимира за его приверженность демократии и намерение и далее следовать этому курсу. Он также обещал содействовать скорейшему заключению соглашения между США и Россией касательно вступления последней в ВТО. Президент Путин не высказал критических замечаний о поведении США на мировой арене, включая оккупацию Ирака и угроз в отношении Ирана и Сирии. Вместо этого российский президент подчеркивал приверженность долговременному стратегическому партнерству с Америкой, совместной борьбе с международным терроризмом, нераспространению ядерного оружия, обеспечению ядерной безопасности. Похоже было сделано все, чтобы обойти острые углы в двусторонних отношениях и представить радужную картину стратегического партнерства между двумя великими державами.

Однако создается впечатление, что своим стремлением угодить заокеанскому другу российский президент упустил важную возможность побеседовать с ним о вопросе, который сейчас становится приоритетным в двухсторонних отношениях и без решения которого вся радужная картинка этих отношений может рассеется как дым при первом же более или менее серьезном испытании. Речь идет о новой стратегии США в зоне СНГ, включая организацию здесь государственных переворотов и попыток расширить военное присутствие. Помнится на известной пресс-конференции по итогам 2004 г. Путин прямо пообещал поговорить с Бушем на предстоящем саммите о том, не пытается ли Запад ограничить возможности по развитию отношений России с соседями и изолировать ее от них. Состоялся ли этот разговор?

До встречи в Братиславе предполагалось, что тема отношений на пространстве СНГ станет одной из ключевых. На это указывало множество факторов и экспертных оценок. Да и в повестке дня саммита, обнародованной до встречи, этот вопрос значился. Перед саммитом американская и российская стороны заочно обменялись прямыми выпадами по этому вопросу. Буш публично поддержал “революции“ в Грузии и на Украине. На заседании Совета НАТО 22 февраля, на котором присутствовал президент Украины Ющенко, он заявил, что восхищен тем, что сидит рядом с лидером мирной революции и, что двери НАТО открыты для Украины. Буш также призвал государства-члены альянса оказать помощь Грузии в процессе интеграции с Евросоюзом и НАТО.

Владимир Путин парировал этот выпад Буша довольно специфично. Он фактически обвинил американского президента в троцкизме. В интервью "Радио Словенско" и словацкой телекомпании СТВ Путин заявил: "Почему одни страны и одни народы имеют такую привилегию - жить по закону и в рамках стабильности, а другие обречены на перманентную революцию? Это у Льва Троцкого была такая теория перманентной революции. Нам-то зачем это внедрять на постсоветском пространстве?". Президент России подчеркнул, что его самая главная озабоченность заключается не в том, что в этих странах происходят какие-то бурные события, а в том, что они выходят за рамки действующего законодательства и конституции.

Одним словом, создавалось впечатление, что тема СНГ – довольно острая, актуальная, противоречия по ней – серьезные и ее надо обязательно обсудить на предстоящем саммите. Однако, если судить по высказываниям обоих президентов после встречи, то эта тема вообще не затрагивалась. По крайней мере, никакого упоминания о ней на их совместной пресс-конференции не было. На то, что эта тема не являлась приоритетной указал и министр иностранных дел России Лавров, который признал, что на саммите в Братиславе не было "специальной дискуссии" о ситуации на постсоветском пространстве. Отвечая на вопрос журналиста в ходе пресс-конференции 24 февраля по итогам саммита, Лавров, в частности, сказал: “Специальной дискуссии на эту тему не было. У двух лидеров был принципиальный разговор о том, как дальше будет развиваться ситуация в различных регионах, и в мире в целом, и о том, как нам транспарентно, при уважении интересов друг друга, а также законных интересов и прав тех стран, о которых идет речь, налаживать, в соответствии с имевшимися ранее между ними договоренностями, наше взаимодействие“.

Правда, как и куда должен идти “мир“ и “отдельные регионы“ Лавров не уточнил. Не объяснил он и того, в чем состояла позиция российской и американской сторон и пришли ли президенты к единому пониманию? Но без ответа на эти вопросы оценивать результаты саммита трудно. И ясно одно, если тема СНГ была проигнорирована, то саммит вряд ли можно считать успешным, по крайней мере, с точки зрения российских интересов.

На то, что российская сторона сама уклонилась от принципиального разговора по СНГ косвенно указывает сделанное незадолго до саммита заявление помощника президента России по вопросам внешней политики Сергея Приходько. "При таком ответственном подходе, который диктуется нашими, я надеюсь, правильно понимаемыми государственными интересами, нет места для слабонервных, которые готовы выпячивать на первый план объективно существующие сложности, шероховатости или, порой, противоречия", - подчеркнул он. Это заявление – очередной пример манипуляции понятиями, в котором так здорово поднаторели кремлевские политтехнологи, попытка выдать политическую трусость за твердость в отстаивании национальных интересов.

В общепринятом понимании – “слабонервный“ это именно тот кто уклоняется от борьбы, от постановки и обсуждения сложных вопросов, а не тот кто эти вопросы ставит. Таким образом, если использовать общепринятое определение понятия “слабонервный“, то таковым является как раз сам Приходько. Не случайно, вся высшая российская бюрократия сейчас скромно отмалчивается о том, в каком ключе затрагивалась тема СНГ на саммите в Братиславе.

В принципе, в дипломатии часто встречается стремление отказаться от обсуждения различных раздражающих вопросов, которые могут испортить тон дискуссии и отравить двусторонние отношения на пустом месте. Но касается это, как правило, второстепенных вопросов, например, высылки дипломатов за шпионаж, каких-то оскорбительных высказываний политических деятелей одной страны в отношении другой, юридических разбирательств в отношении граждан или компаний одной страны на территории другой. И это, как видно по результатам саммита, было сделано. Например, дело ЮКОСа в дискуссиях явно не фигурировало и решений по нему не принималось.

Совсем другое дело - отказываться от обсуждения ключевого вопроса двусторонних отношений, чтобы понравиться партнерам по переговорам. Это встречается довольно редко даже в дипломатии слабых стран, политический вес которых вообще не сопоставим с российским. Казалось бы – нам и карты в руки. Но, видимо, с подачи таких советников, как Приходько, президент России воздержался от того, чтобы поставить вопрос ребром. А зря. Ведь проблема никуда не исчезла. Она неизбежно возникнет вновь, но в гораздо более острой форме, когда, например, окрыленный поддержкой США грузинский президент Саакашвили, даст команду о нападении на российские военные базы в Грузии. Или когда доведенное до отчаяния население восточных и южных областей Украины поднимет вооруженное восстание против прозападного режима Ющенко. И тогда вопрос будет уже стоять о том, применять ли российские вооруженные силы для защиты своих военнослужащих и соотечественников, а не о том, чтобы просто высказать неудовольствие американскому президенту за его экспансионистскую линию на пространстве СНГ.

Пока единственным индикатором того, что какой-то обмен мнениями об СНГ все-таки имел место, можно сделать из следующего замечания Лаврова в ходе упомянутой пресс-конференции: “Со стороны Президента США Дж.Буша мы нашли полное согласие, как в отношении этой части постсоветстского пространства [Молдавии – прим. автора], так и в отношении Центральной Азии, где присутствуют российские военные базы и находятся американские вооруженные силы для целей продолжения и завершения антитеррористической кампании... Сегодня я услышал, и Министр обороны С.Б.Иванов подтвердит, взаимное понимание необходимости действовать транспарентно, не в ущерб друг другу, в интересах стабильности в регионе и тех стран, где мы находимся вместе с американцами“.

Надо сразу сказать, что это расплывчатое заявление мало, что объясняет о реальном ходе переговоров по тематике СНГ. Не ясно, например, обсуждались ли другие страны, кроме Центральной Азии и Молдовы, в частности, Грузия и Украина, где произошли государственные перевороты при прямой поддержке США и Евросоюза. И можно ли действовать “в ущерб друг другу“ там, где мы не находимся вместе с американцами. Не ясно, взяли ли на себя США какие-либо обязательства относительно их будущего поведения на пространстве СНГ или продолжат прежнюю линию. Понятие “транспарентность“ никак не отвечает на этот вопрос. Можно совершенно транспарентно создавать военные базы в регионе и устраивать очередные “бархатные революции“, а также утверждать, что это делается не в ущерб России и для укрепления стабильности. Так, например, объяснялось расширение НАТО на Восток и поддержка Западом чеченских террористов.

Поэтому хотелось бы услышать от российских властей более подробных разъяснений о том, обсуждалась ли тема СНГ на переговорах, а если – нет, то почему она была снята с повестки дня и почему российская сторона дала на это согласие. А если обсуждалась, то в каком ключе и что было сказано американской стороне. В конце концов, российская общественность в праве знать, выполнил ли Владимир Путин свое обещание серьезно поговорить с президентом Бушем на эту тему.

[Версия для печати]

Крестовый поход продолжается

«Санкт-Петербургские ведомости», 19.02.2005

Филипп КАЗИН, кандидат исторических наук (Балтийский исследовательский центр)

Завтра президент США Джордж Буш-младший отправляется в первую после инаугурации зарубежную поездку. Традиционно американские комментаторы с большим вниманием относятся к тому, куда именно глава государства совершает свой первый визит. То, что Буш едет именно в Европу, означает, что Белый дом решил всерьез взяться за восстановление атлантического единства, существенно подорванного событиями в Ираке. Что же стоит на повестке дня современных европейско-американских отношений и что это значит для мира и России?

Империя сосредотачивается...

Ни для кого не секрет, что после крушения Советского Союза американцы приступили к построению так называемого Pax Americana. Весь мир постепенно превращается в зону интересов и ответственности США. Важнейшим инструментом при этом является идеология демократической революции, которая в соответствии с американскими взглядами должна восторжествовать в мировом масштабе и осчастливить человечество. В одной из своих недавних статей бывший госсекретарь США Колин Пауэлл написал так: <президент Буш знает, как сделать мир лучше...> и далее <...мы ищем лучший мир, потому что это наше стремление и наше назначение>. В эпоху постсоветского цинизма, охватившего Россию, многим трудно понять, что все это всерьез. Американская политическая атмосфера преисполнена уверенности в собственном превосходстве, пассионарной энергии и романтики демократического подвига. Да, американцы стремятся к контролю и власти, им нужны месторождения нефти и безопасные пути транспортировки энергоресурсов, они окружили весь мир своими военными базами, т. к. боятся появления геополитического конкурента, но все это тактика. Стратегия состоит в реализации исторической миссии Америки _ построении всемирной демократии. Американцы с молоком матери впитали завидную уверенность в том, что нет на свете лучшего общества, чем американское, и глупцы те, кто этого не понимает. Те же, кто противится своему счастью, достойны жалости и подлежат перевоспитанию.

Залогом могущества любой империи является мощная идеология, ради которой общество готово жертвовать жизнями. Пока эта готовность сохраняется, империя живет. Как только народ устает от бремени _ она распадается. Есть три главных идеологических признака империи: 1. Должен быть политический центр, преисполненный сознания исторической миссии экспансии, 2. Империя должна оказывать идейное давление на периферию, 3. Элита должна разделять цели, основанные на имперской идеологии. Все эти признаки есть сегодня у США, все они были у СССР на заре могущества, и все они будут у той империи, которая рано или поздно придет на смену американской.

Надлом Америки проявляется в том, что она все чаще оправдывает свои действия логикой самозащиты. Это происходит потому, что масштаб начинает превосходить силу империи. Американская пропаганда уже не в состоянии справиться с антиамериканской. Это самая главная угроза могуществу США в информационную эпоху. Кроме того, совершенно обоснованны американские опасения по поводу физической безопасности страны. Вашингтон избрал в качестве основы своей политики безопасности превентивные силовые методы: лучше мы первыми нанесем удар, чем будем ждать, пока его нанесут по нам. Совершенно здравая логика, но красноречиво свидетельствующая о том, что демократическое миссионерство США обречено на скорое перерождение в самозащиту имперского центра от бурлящей периферии.

Многие проницательные американцы прекрасно понимают, что Ирак был первым звоночком, возвестившим о том, что авторитет Вашингтона уже далеко не тот, что был в начале 1990-х годов, когда идейная монополия Запада стала призом для победителей в холодной войне. США стараются сделать все, для того чтобы продлить период гегемонии и не допустить формирования реальной многополярности. Колин Пауэлл сказал об этом так: <...нет необходимости в полюсах в семье народов, разделяющих базовые ценности>. Не все с этим согласны. К слову, знакомясь с американской пропагандой, трудно не заметить старые добрые штампы совет- ского агитпропа вроде семьи народов, мировой революции, глобализации как объективной исторической неизбежности и т. п. Судьба советской пропаганды известна всем.

<Рука дружбы>

Итак, о чем же пассионарная Америка собирается договариваться со <старушкой Европой>? Ответ достаточно очевиден. Вашингтон понимает, что в одиночку ему не справиться. Нужен союзник _ надежный, богатый и опытный в колониальной политике. В этом суть текущей трансатлантической дискуссии о мировой стратегии. В новых исторических обстоятельствах (после принятия европейской Конституции, переизбрания Буша, завершения выборов на Украине и в Ираке, назначения нового госсекретаря США) Америка и Европа должны договориться о том, кто в этой связке первый, а кто второй. Казалось бы, все ясно: США _ ведущий, Европа _ ведомый, но, учитывая важность второго номера в связке, многое зависит от условий, на которых Европа согласится играть роль вечного геополитического тыла Америки.

Лакмусовая бумажка здесь _ судьба НАТО. Возьмем за основу близкую к американскому официозу позицию бывшего заместителя госсекретаря США по европейским делам Роналда Асмуса. По его мнению, США крайне нуждаются в сильном европейском партнере. Они должны всеми силами поддерживать европейскую интеграцию, т. к. последняя способствует формированию такого партнера в лице федерального протогосударства _ Европейского Союза. Важнейшим промахом республиканской администрации первого срока Буша, по мнению Асмуса, была опасность, которой она подвергла единство Запада в целом и НАТО в частности из-за разногласий по Ираку. Для преодоления противоречий американский политолог предлагает обеим сторонам поубавить спесь и вспомнить, что более близких союзников друг для друга у них нет.

Здесь хотелось бы привести недавнее высказывание посла США при НАТО Николаса Бернса: <Я уверен, что большинство европейцев и американцев понимают главное _ наша безопасность неделима. Мы должны быть вместе, потому что нам суждено встретить вызовы современного мира в качестве альянса, основанного на единых ценностях и целях>. Если вспомнить, что это те самые ценности и цели, которыми американцы хотят осчастливить весь мир, то становится ясно, что, по сути, Вашингтон предлагает Брюсселю и другим европейским столицам совместно приступить к наведению нового мирового порядка на обширной территории от Северной Африки до Афганистана и от Каспийского моря до Красного.

Америка готова признать, что была слишком самоуверенна, пустившись в иракскую авантюру без поддержки Европы. Чтобы в будущем это не повторилось, европейцам необходимо раскошелиться и взять на себя часть задач по приведению образа жизни в странах Большого Ближнего Востока в соответствие с западными стандартами и ценностями. Ключевую роль в этом новом крестовом походе будет играть НАТО как организация, еще в 1999 году прописавшая в своей доктрине право действовать вне первоначальной зоны ответственности, а в Косово продемонстрировавшая эту способность на практике. Альянсу при руководящей роли США отводится силовая часть программы переустройства Ближнего Востока, а ЕС _ социально-экономическая. Колониальный опыт европейских государств при этом будет незаменимым подспорьем. По мысли Асмуса, сила США должна восприниматься в Европе не как проблема, а как возможность, которую надо использовать во имя общих целей.

Ложка дегтя...

Вполне вероятно, что трансатлантический холодок в ближайшее время выветрится. Об этом свидетельствует и визит американского лидера в Европу, и недавнее заявление министра обороны США Д. Рамсфелда о важности многостороннего сотрудничества, и высказывания представителей французского и немецкого руководства о приоритетности борьбы с общими угрозами и необходимости восстановления атлантической солидарности. Вопрос в том, насколько все это больше чем слова.

Главные противоречия Европы и Америки связаны с непропорционально большим вкладом, который вносят в общую безопасность США, и, соответственно, непропорционально маленьким вкладом, который вносит Европа. Приведу лишь два примера. Американские военные расходы более чем в два раза превосходят совокупные военные расходы всех остальных членов НАТО. В Ираке американские солдаты составляют более 85 процентов контингента оккупационных сил. Если в годы холодной войны страх перед Советами заставлял и тех и других мириться с подобным несоответствием, то теперь оно потеряло всякую логику. Неудивительно, что американцы все более настойчиво требуют увеличения европейских военных расходов и прекращения шантажа, связанного с возможностью создания независимого от НАТО европейского военного блока.

Трудность в том, что в отсутствие советской военной угрозы Европа настолько потеряла чувство реальности, что вписала в свою новую конституцию несколько фраз, которые в глазах американцев означают, что НАТО может прекратить существование, как только ЕС обретет реальное военное измерение. Американская реакция на это двояка: первая была высказана выше _ надо поддержать европейскую интеграцию и доказать европейцам, что строить ее на антиамериканском фундаменте бесперспективно. Вторая, более жесткая, состоит в том, что США должны потребовать от ЕС вычеркнуть из конституции <антиамериканские> статьи, стимулировать Великобританию, Польшу и Данию к блокированию вступления данной конституции в силу, а если все это не получится, то вообще пойти на развал НАТО с целью оставить в ней узкий круг наиболее верных европейских союзников. Американцев отчасти можно понять. Действительно, они борются на всех фронтах с международным терроризмом, защищая, в том числе, и европейскую безопасность, а европейцы мало того что не дают денег и солдат, так еще и мешают Вашингтону разными леволиберальными нравоучениями.

В Европе мнения на этот счет также разделились. Во-первых, есть известная позиция, что США _ главный союзник и все психологические трудности можно и нужно преодолеть во имя общих целей. Во-вторых, что американский гегемонизм следует сдерживать, в том числе путем создания эффективных европейских вооруженных сил, которые в случае чего и в самом деле могут стать альтернативой НАТО. В-третьих, что при всем желании Европа пока не в состоянии преодолеть <тень старости> и привычку беззаботно жить под американским зонтиком. Немецкий публицист Петер Шолль-Латур в одной из своих статей написал так: <Страна, экономика которой может потерять свыше сотни миллиардов евро в результате игры на электронной бирже, но которая не способна изыскать дополнительные три миллиарда для собственных вооруженных сил, сама себя обрекает на то, чтобы с ней не считались>.

Европа понимает, что должна быть сильной, но, судя по всему, не осознает другого: имперские цели Америки это и европейские цели тоже. У некоторых европейских авторов можно прочитать: <Угроз, связанных с терроризмом, явно не достаточно для того, чтобы создать прочный и долговременный союз>. Это означает, что Европе не нужен тот новый порядок, который американцы пытаются навести под лозунгом всемирной борьбы с терроризмом. Ей и так хорошо <под сенью дружеских штыков>. Пассионарного зуда Старый Свет не испытывает и предпочитает, чтобы каштаны из огня таскали американцы. Так и происходит. Янки в Афганистане, в Косово, в Ираке тратят деньги, теряют людей, провоцируют ненависть и зависть, а европейцы на правах привилегированных союзников спокойно пользуются плодами американских завоеваний.

Что все это значит?

Во-первых, то, что слабым звеном империи является, несомненно, Европа. Она более уязвима, менее патриотична и политически безвольна. Во-вторых, то, что европейцы не станут в обозримой перспективе, а скорее всего, никогда _ равными партнерами США в сфере выработки имперской стратегии. Они будут продолжать тактику войны чужими руками, но при этом во всех сложных ситуациях, связанных с вопросами столкновения цивилизаций, будут выступать на американской стороне. В-третьих, никакой распад в ближайшее время НАТО не ожидает. В то же время вполне вероятным и весьма желательным для России сценарием является превращение альянса в <Новую Антитеррористическую Организацию> (термин предложен министром обороны РФ И. С. Ивановым 13 июля 2004 года). С другой стороны Россия ни при каких раскладах пока не рассматривается Западом в качестве третьей опоры НАТО. Наконец, США собираются вновь активизировать свое демократическое мессианство. С одной стороны, хорошо, что они намерены делать это в районе Персидского залива, а не Северного Кавказа, но с другой _ из любого региона Евразии волны нестабильности докатятся до России быстрее, чем до США. Из сказанного следует главный вывод: вернуть себе почетное место под солнцем мировой политики Россия сможет лишь тогда, когда перестанет копировать чужие модели и вернется к себе, к своей собственной исторической миссии _ быть величайшей православной державой в истории человечества со всеми вытекающими отсюда стратегическими и геополитическими последствиями. Всем уже давно понятно, что формирующийся новый мировой порядок означает для нашей страны системный вызов государственному суверенитету и территориальной целостности. Дать ответ на этот вызов мы сможем лишь тогда, когда открыто примем его, для начала признав и тем самым назвав вещи своими именами.

[Версия для печати]