Особенности взаимодействия России и Белоруссии в области культуры

(Тезисы доклада Отдела Белоруссии Института стран СНГ на семинаре РГБ «Межгосударственное взаимодействие стран СНГ в области культуры»)

Существование независимого, суверенного белорусского государства ведет свой отсчет с 1991 года, когда Белоруссия получила возможность развивать собственную государственность после развала Союза ССР. До этого белорусский этнос, начало складывания которого археологически прослеживается с XIV в. и который в неявном виде выделяется к концу XVI в., не имел своего национального государства и кодифицированного языка, входя на всем протяжении своей истории в различные, более крупные и мощные государственные образования, преимущественно федеративного типа. Сначала это было Древнерусское государство с центром в Киеве, после монгольского нашествия на Русь в XIII веке - Великое княжество Литовское и Русское, а с 1569 года белорусские земли оказались в составе Речи Посполитой.

Не следует забывать, что русские княжества, перешедшие под власть литовского государя, сделали это добровольно и лишь с тем, чтобы избежать тягостей монгольского ига, рассматривая этот шаг как вынужденный, носящий временный характер. Как только российское государство при Иване III перестает платить выход Орде, так начинается процесс возвращения ряда князей западных русских земель под высокую руку Москвы. Князья Белевские, Воротынские, Вяземские, Новосильские, Одоевские и другие вышли из под власти Литвы, признав власть российского государя. В 1514 г. воссоединяются с Россией Смоленские земли (часть из которых сегодня находится в составе белорусских территорий), в ознаменование чего в Москве воздвигается Новодевичий монастырь, куда испомещается святыня – икона Смоленской богоматери, покровительницы всех русских людей на западных рубежах Руси-России.

Тем не менее, одно из крупнейших государств Европы, порожденное Люблинской унией, самым разрушительным образом воздействовало на русское население Черной Руси и Белой Руси, волею исторических обстоятельств вошедшее в его состав. Здесь необходимо выделить два мощных фактора такого негативного процесса, это – Брестскую унию 1596 г., венчавшую католическую экспансию на русские земли с православным населением в составе Речи Посполитой, а также «сарматизм» польской шляхты, идеологически разводившим польскую католическую и русскую православную линии в истории славянского мира, а главное, купировавший формирование русского самосознания, самоидентификацию русских подданных польско-литовского государства.

Конец всему этому положило поэтапное воссоединение белорусских земель с Российской империей, которое, как известно, произошло в XVIII веке.

В российской и белорусской научной литературе история Черной Руси (как части современной Белоруссии), факторы влияния Русской православной церкви (как Московской, так и Киевской митрополий) на русское население Речи Посполитой отражены весьма слабо. Вообще представляется, что интерес к этому по политическим, вероятно, причинам иссяк с конца 50-х гг. прошлого века.

Глубоких научных исследований именно этнической компоненты в процессе формирования белорусской государственности нет. Нет оснований и ожидать, что они появятся в будущем. Основная причина этого не в недостаточном усердии белорусских историков, а в том непреложном обстоятельстве, что белорусы были на протяжении веков в границах России неотделимой частью великорусского этноса, которых, например, российские монархи от великороссийских подданных, как метко заметила императрица Екатерина Великая, «ни в чем отличать не изволят». Не замечали этнических различий и сами подданные западных губерний Российской империи. Подавляющее большинство этнических белорусов вплоть до 20-х гг. XX в. самоиндентифицировались как «русские», «православные». Лишь отдельные из них затруднялись с этническим самоопределением, называя себя «тутэйшие».

Термин «белорусы» впервые был предложен в начале XIX в. Румянцевским кружком в Вильне, который объявил о существовании «белорусского народа», а в Харькове И.Н.Лобойко начал развивать теорию о белорусском народе и его языке, культуре. В начале прошлого столетия (после Апрельской конституции 1906 г.) правительство Российской империи ввело в официальный канцелярский язык термин «белорусы», пытаясь его закрепить и в массовом сознании жителей на Западе державы, как некое отличие от «поляков». Во многом это было вызвано стремлением российского правительства ограничить количество поляков, которые стремились быть избранными в представительные органы власти.

Явная этническая близость западной ветви великорусского этноса сочеталась с принадлежностью белорусов и русских к единой греко-кафолической (православной) религии. Наши далекие предки придавали этому конфессиональному единству особое значение, поэтому далеко не случайно, наряду с двумя древнерусскими столицами – Новгородом и Киевом, где еще в XI веке были заложены Софийский соборы, аналогичный Софийский собор строится и в Полоцке. Между тем, в современной белорусской историографии конфессиональному единству русских и белорусов практически не уделяется внимания. Ни в энциклопедическом издании «Этнаграфія Беларусі” (Мінск,1989), ни в обобщающей монографии «Белорусы» (М.,1998), ни в книге «Беларусы. Гісторыя этналагічнага вывучэння” (Мінск, 1999) читатели не смогут подчерпнуть знания о религиозной жизни белорусского населения, о духовной близости представителей двух этнических ветвей единого русского народа. Религиозная проблематика либо вообще не является предметом научного интереса белорусских академических изданий и научных сотрудников НАН, либо выступает в качестве фигуры умолчания.

Если после 1573 года можно с осторожностью говорить о неком кратком межконфессиональном мире на землях белорусов, то в XVII – XVIII вв. нарастают противоречия между православной и римско-католической культурой, а сама православная церковь там испытывает искушение «латинством». Одновременно возрастает роль белорусских территорий в трансляции культурных идей и воззрений, сложившихся в недрах западной и европейской средиземноморской культуры. Поскольку собственно белорусская национальная культура в тот период еще не сформировалась, то влияние русской культуры было на белорусских землях не просто сильным, но преобладающим. Во многом благодаря именно данному обстоятельству в польско-литовских кругах того времени по отношению к населению этих земель используется термин “русские”.

Следует заметить, в национальном отношении Великое княжество Литовское и Русское определенным образом разделялось на две части Литву и Русь, между которыми временами складывались очень напряженные отношения. Эту объективную тенденцию не следует путать с научной теорией о существовании и историческом разломе Литовской Руси и Московской Руси. Русь не единожды предпринимала попытки уйти из-под власти литовских великих князей и польских королей с последующим образованием самостоятельного “Великого княжества Русского” или соединения с Московским государством.

Особо сильное “латинское” воздействие испытывало население белорусских земель в связи с процессом окончательного размывания культурных и национальных границ прежнего Великого княжества Литовского и Русского в рамках Речи Посполитой во второй половине XVIII в. Этот процесс инициировался польским шляхетством, которое стремилось доминировать в сильном, а, следовательно, унитарном государстве. Именно эти тенденции самым причудливым образом стали питательной средой для современной белорусской историографии, которая непременно подчеркивает неразрывную связь истории белорусского этноса и культуры с Центрально-европейской цивилизацией. Вместе с тем, белорусская наука в еще большей степени акцентирует внимание на культурной «самости» белорусского этноса, его выгодных отличиях от соседей (прежде всего от России и Польши), что во многом объясняется ее политизированностью и идеологической ангажированностью. В целом, следует признать, что современная белорусская историография, если и не порвала связей с российской, то решительно разошлась с нею.

Нынешние оппозиционные политические партии Белоруссии имеют пример развития идеи об особой роли римского католицизма в деле национального возрождения. Христианско-демократическое крыло БНФ, например, во главе с Зяноном Пазьняком считает себя, как представляется, наследником белорусской хадеции конца XIX – 40-х гг. XX столетия и особенно таких апостолов католицизма для белорусов, как члены Рады БНР В.Годлецкий и А.Станкевич. Нынешние христианские демократы БНФ, скорее всего, окажутся со своими идеями в таком же тупике, в каком в 1925 году оказалось правительство БНР в изгнании – оно объявило о самороспуске.

Характеризуя белорусскую культуру, язык и белорусский этнос, необходимо иметь в виду, что территория нынешней Белоруссии – историческая зона миграций и насильственных переселений. Огромные потоки беженцев в периоды, например, Первой и Второй мировых войн, массовая гибель автохтонного населения совершенно изменили культурный и этнический пласт этих земель. О «коренной», восходящей из глубины веков национальной белорусской культуре говорить в таких исторических обстоятельствах довольно затруднительно.

Не следует, очевидно, упускать из внимания и другой актор, порожденный политикой руководства коммунистической партии СССР, а именно насильственную «белорусизацию» населения БССР в 20-30-е годы XX в., а также еще одну волну «белорусизации» с целью «подъема культуры белорусского населения» в послевоенный период. Волюнтаризм партийно-политической элиты сказывался во всем, затрагивал глубинные процессы социальной жизни, полностью игнорируя при этом исторические реалии и культурно-этнические особенности населения страны. Так, в 20-е годы прошлого века из состава России в ведение тогдашней БССР были переданы огромные территории: под управление белорусских республиканских властей декретом ВЦИК были переведены население и инфраструктура 17(!) уездов Российской Федерации и ряд других, более мелких территориальных единиц, где проживали преимущественно русские.

Собственно говоря, в том, что белорусы являются одной из ветвей великорусского этноса до начала 20-х годов XX столетия никто и не сомневался. Положение резко изменилось после того, как, руководствуясь сформулированной Львом Троцким идеей разжигания мировой революции, и под личным давлением В.И. Ленина ЦК РКП (б) 24 декабря 1918 года принял решение о создании независимой Белорусской Советской республики. 25 декабря 1918 г. И.В.Сталин на встрече с представителями Белорусского национального комитета (комитет выступал за автономию Белоруссии в составе России) и белорусскими коммунистами (отстаивали идею Белорусского края в составе РСФСР) заявил, что «в существующих современных международных условиях в целях укрепления и расширения завоеваний социалистической революции во всемирном масштабе в настоящий момент в полной мере настала необходимость объявления Белоруссии как самостоятельной во всех отношениях нации».

Таким образом, именно большевистское руководство сделало решающий шаг в направлении культурно-этнического отрыва белорусов от русского народа, единство которого было принесено в жертву глобальным претензиям «вождей мирового пролетариата».

После завершения гражданской войны и создания Союза ССР в Белоруссии началось внедрение проекта «белорусы как отдельная нация». Причем, в начале было создано белорусское «пролетарское советское государство», а затем наступил этап этнического моделирования, предполагавшего целенаправленное искажение национального самосознания белорусов. Задача состояла в том, чтобы внушить населению нового государственного образования, что белорусы не являются русскими, и что русский язык является для Белоруссии чуждым и навязанным «проклятым царизмом».

Такой подход не только в корне противоречил всей истории белорусского народа, но и спровоцировал постоянный конфликт между исконным для Белой Руси русским языком и титульной белорусской «мовой», которая в директивном порядке была определена в качестве единственно возможного родного языка для белорусов. При этом полностью игнорировалось то обстоятельство, что «мова» (в литературной форме) была кодифицирована в начале XX столетия группой полонофильской католическо-униатской интеллигенции, группировавшейся вокруг Виленского университета. На «мове» было написано некоторое количество, в том числе и талантливых, литературных произведений (М.Богданович, Я.Колас, Я.Купала и другие). Однако многие литераторы, писавшие тогда на белорусском языке, не спешили решительно отделять белорусов от русской нации.

Обнародованные в последние годы документы красноречиво свидетельствуют о принудительном характере проводимой в 20-е годы т.н. «белоруссизации». Собственно говоря, подобная политика была характерна для всего советского периода белорусской истории. Отличие состояло только в разных степенях жесткости ее проведения.

Белорусская культура – это часть общерусской культуры, её самобытная и полноправная ветвь. В многообразии белорусских диалектов сохранены многие общерусские и общеславянские слова. Поэтому нет принципиальной разницы между белорусской и русской культурой, а их взаимодействие плодотворно и полезно всем.

Однако в течение длительного времени, вначале при советской власти, а затем и в период активизации "незалежников" предпринимались настойчивые попытки навязать белорусскому народу представление об его оторванности от русской культуры. Нескольким поколениям белорусов внушалось, что они не являются частью русского народа.

В 20-е гг. прошлого века исследованиями по проблемам истории развития белорусской культуры занимался специально созданный при советской власти Институт белорусской культуры (Инбелкульт), преобразованный в 1928 г. в Белорусскую Академию наук. Именно в недрах Инбелкульта впервые родилась некая теория самостоятельности белорусского языка, который ученые института стали выводить… непосредственно из праславянского языка. В этом подходе, конечно, был определенный резон: язык служит важнейшим фактором этнической идентификации и самоидентификации, а сама теория открывала волнующие перспективы небывалого «удревнения» белорусской культуры.

На самом деле литературный белорусский язык был кодифицирован достаточно поздно – только в начале XX века. До этого приоритетным фактором самоидентификации на территории Северо-Западной Руси выступала религия: православный=русский или римско-католик=поляк. Следует отметить и другое – для современных генераций промышленной, урбанистической Белоруссии белорусский язык имеет несколько пониженный статус, большинство воспринимает его как язык сельского населения, «простецкий». Вообще, тому факту, что города нивелируют национальную культуру, в республиканской науке значение не придается. Между тем, городское население Руси-России, включая и горожан ее Северо-Запада, в культурно-бытовом плане тянулось за столицами – Киевом, Москвой, а позже и за Санкт-Петербургом.

В отличие от республик бывшего Союза ССР русский язык не является для Белоруссии заимствованным извне. Исторические источники неопровержимо свидетельствуют об исконности русского языка для территории нынешней Белоруссии. Литературный русский язык в Западной (Белой) Руси прослеживается с XII в. Достаточно назвать такие имена как Ефросинья Полоцкая и Кирилл Туровский («Златоуст паче всех просиявший на Руси»).

В Великом княжестве Литовском и Русском (ВКЛР), в котором по разным основаниям оказались территории Белой и Черной Руси, русский язык был государственным до 1696 года, когда он был запрещен сеймом Речи Посполитой. По-русски велось делопроизводство в Литовско-Русском государстве, на русском языке были написаны Статут (основной закон) 1588 г. и Трибунал (некий аналог современного уголовного кодекса). Главная заслуга перед потомками западнорусского (белорусского) первопечатника Франциска (Георгия) Скорины состоит не только в его просветительской деятельности: издав свою «Библию Русскую» (перевод Библии Яна Гуса) не на церковнославянском, а на разговорном языке, он в точности донес до нас язык предков современных белорусов, который оказался русским языком. Тем не менее, в Белоруссии не оставлены попытки доказать существование «старобелорусского» языка, а перспективная, на наш взгляд, теория «западнорусского» языка окончательно похоронена.

На протяжении всей своей истории восточнославянское население Белой Руси в этническом, культурном и языковом отношении никак не отделяло себя от остальной части Русского Народа. Более того, многочисленные представители западнорусской политической (княжеские и боярские роды), интеллектуальной (ученые, писатели, просветители и т.д.) и деловой элиты во многих случаях выезжали на службу в Московскую Русь, а также творили на поприще общерусской культуры. В этом смысле показательны такие исторические личности как Михаил и Елена Глинские, князья Трубецкие, Бельские, Голицины, Симеон Полоцкий, Милентий Смотрицкий, Георгий Конисский и другие. Стремление к единству с Россией и русской культурой является естественным и исторически традиционным для Белоруссии. Этой традиции всегда придерживались лучшие представители белорусской культуры. Так, классик белорусской литературы Максим Богданович еще в начале XX века вполне определенно говорил, что «мы белорусы – третий народ русского корня».

Народный художник Белоруссии, лауреат Премии Союзного государства в области литературы и искусства Михаил Савицкий вслед за известным русским философом Николаем Лосским (уроженцем Витебщины) неоднократно подчеркивал, что «вся история белорусского народа – эта его борьба за свою русскость». Вместе с тем, ряд ученых НАН Белоруссии как раз Савицкого считают современным носителем национальной идеи.

Русский язык в современной Белоруссии конституционно приравнен к государственному белорусскому языку, что обеспечивает всем русским и русскоязычным гражданам РБ равный доступ к образованию, получению профессии и занятию государственных должностей, получение информации на родном языке. С установлением государственного двуязычия в Белоруссии в области школьного образования сложилась следующая картина. Всего школ – 4104; из них с основным белорусским языком обучения – 2428 (из них 2355 в сельской местности); с основным русским языком обучения – 1366; 310 школ с двумя языками обучения. На белорусском языке обучается 257.653 чел. (20,4%), на русском языке обучается 813.552 чел. (64,3%). В то же время русская литература и российская история преподаются в рамках курсов всемирная литература и всемирная история. В последнем исторические взаимоотношения России и Белоруссии преподносятся в негативном ключе.

Особенностью Белоруссии является то, что высший эшелон власти республики в предшествующий период довольно слабо акцентировал социальные слои на национальной тематике. Даже пресловутую Декларацию о суверенитете в Белоруссии из всех бывших республик Союза ССР приняли последними (в июле 1990 г.). Белоруссия испытала всплеск национализма в начале 90-х гг., но он был кратковременным и достаточно поверхностным. Сегодня государственно-политическое руководство республики приоритетным считает утверждение государственной идеологии, в рамках которой национальная проблематика присутствует, но выражена не резко.

Вместе с тем, сегодня в Белоруссии объективно в общественном сознании присутствуют определенные мифы и стереотипы, связанные с различными аспектами межнациональных отношений, с трактовкой исторического прошлого белорусского этноса. Специфика такого, в общем распространенного в молодых национальных государствах явления, состоит в том, что общественные установки, призванные утвердить суверенитет и субъектность республиканской власти, белорусского государства, формируются, как представляется, преимущественно в околопрезидентских кругах на фоне практического отсутствия масштабной реформаторской деятельности, застоя в социуме. Все действо проистекает по известной схеме, когда приоритетным является не поиск исторической истины, а прагматичное (а, порой, и циничное) притягивание исторической фактуры, этнологических конструкций в целях оправдания или подтверждения текущей политики государственного аппарата.

Положение русских и русскоязычных граждан Белоруссии гораздо лучше, чем в других республиках бывшего СССР. В Белоруссии, в отличие от других стран СНГ и Прибалтики, возникших на постсоветском пространстве, русские (которых в Белоруссии почти 1,5 млн. человек) не подпадают под понятие диаспора. Они наряду с белорусами представляют часть государствообразующей нации. Тем не менее, официально Республика Белоруссия придерживается принципа доминирования этнического большинства - белорусов. В том числе и исходя из этого фактора официальная республиканская статистика постоянно преуменьшает количество русских, проживающих в Белоруссии: в 2003 г. их насчитали 13,2%, в 2004 – 12%, а на начало 2005 года - только 11%.

В праве и общественном сознании за русскими не закрепился термин национальное меньшинство, хотя попытки изменить такое положение вещей на государственном уровне имели место в недавнем прошлом. Ограничений прав и свобод русских по этническому основанию сейчас в целом не отмечается. Общественное сознание находится в сфере великорусских идейных ценностей, в зоне великорусского менталитета, с характерным слабым выражением идеи национального превосходства белорусского этноса, неповторимости и этнической уникальности белорусского общества и белорусской культуры. Тем не менее, престиж русского языка, русской культуры в Белоруссии достаточно высок, отношение к русскому народу самое теплое.

Белорусский национализм, выразителями которого выступают политики радикального крыла оппозиции и ряд деятелей культуры, сегодня не представляет политическое движение, способное, например, помешать потенциальному воссоединению Белоруссии и России. Националисты не имеют реальной программы реализации национальной идеи, а ограничиваются простой констатацией – «национальная идея поможет Беларуси подняться с колен». Саму национальную идею исповедует лишь весьма ограниченная группа населения, преимущественно творческая интеллигенция, влияние которой на общественное мнение заметно, но не носит определяющего характера.

Теоретическая база белорусской национальной идеологии крайне скудна. Она опирается на наследие небольшого круга национальных деятелей: Кастуся Калиновского, Ивана и Антона Луцкевичей, Вацлава Ивановского и Вацлава Ластовского, а также ученых, в той или иной мере разрабатывавших национальную проблематику, - Митрофана Довнар-Запольского, Евфимия Карского и Адама Киркора. Из политических организаций в прошлом только две могут быть с большой долей условности причислены к разряду националистических – это группа белорусских народников «Гомон» и Белорусская социалистическая Громада. В чисто духовном плане становлению белорусского национализма способствовали литераторы Винцент Дунин-Марцинкевич, Франтишек Богушевич, Максим Богданович и Янка Купала.

Важно подчеркнуть, что практически все перечисленные выше подчеркивали факт существования белорусской нации со своей, отличной от других стран историей и национальными ценностями («вечевыми порядками», «народовластием»). Традиции белорусской нации противопоставлялись государственности и государственной форме управления, политике России и Польши, которые прямо выступали в образе «врагов» белорусского социума. Все беды белорусского народа объяснялись имперскими амбициями московских правителей, «московским злом». Интересно, что само белорусское государство обозначалось довольно неопределенно как «Кривия», «историческая Литва» или «Белорусско-Литовское государство».

Все попытки использовать национальную идею для прихода к власти в период существования самостоятельного белорусского государства закончились неудачей. Одной из причин этого являлось то, что современные последователи националистической идеологии (в первую очередь БНФ) так и не смогли внятно изложить принципы национального государства, наметить концепцию его развития. Националистические клише использовались белорусской оппозицией с большей или меньшей эффективностью для критики власти, для нападок на политику России. Поднять общество на создание именно этнического белорусского государства, пока, по крайней мере, не удалось.

В белорусском обществе приоритет национальной идеи не выражен, интересы личности лежат сейчас более в плоскости экономической, стремления к материальному благополучию. Активную часть трудоспособного населения крайне заботит создание благоприятных условий труда, системы получения достойного материального вознаграждения за проделанную работу, раскрепощение деловой инициативы. Для национализма нет пока почвы, поскольку белорусы далеки от понимания приоритета служения нации, от восприятия первоочередного следования принципам и догматам этнического государства (в ущерб личностным интересам). Белорусы, как ни странно для многих это звучит, еще не отделяют себя от великорусской национальной субкультуры.

Идеи национальной обособленности, национального превосходства и неповторимости этнического развития в белорусском обществе выражены довольно слабо. Более того, зачастую отсутствует сам факт строгой этнической самоиндентификации. Немаловажно, что в отсутствии осознанного массового увлечения национальной идеей играет свою роль историческая судьба белорусского народа, не знавшего примера государственного строительства суверенного этнического государства в прошлом. Кроме того, не следует недооценивать фактора экономического состояния сегодняшней Беларуси – хозяйственная модель республики (модернизированная ССТ) не является капитализированной, и уже в силу этого обстоятельства не способствует проявлению национализма, по крайне мере в его классическом виде.

Нынешних националистических лидеров отличает мелочная политическая возня, неприкрытое стремление к реализации собственных желаний властвовать, для большинства из них эксплуатация националистических постулатов – лишь тактический прием в борьбе за политическую власть. Слабой их чертой является заимствование идей, форм и методов политической борьбы у националистических структур соседних стран - прибалтийских и украинских. Чисто теоретически националистические вожди не смогли привнести свою заметную лепту в белорусскую национальную идею, чужеродные же идеи плохо приживались на белорусской почве, не были, так сказать, выстраданы. Весьма слабо их влияние на общественное мнение и по причине слабой аргументированности идеи национального государства, титульной нации, ее чужеродности, и по формам, использовавшимся для внедрения в сознание масс (в русле лозунговости, уличной риторики, запугивания внешними этническими и социально-политическими угрозами, раскручивания образа «врага»). Националисты буквально утонули в море порождаемых их больным воображением «врагов» и угроз, неприкрытой русофобии, не смогли выдвинуть из своей среды «знаковых» фигур, воспринимаемых позитивно всем населением республики.

Однако успокаиваться и умиляться по поводу благостного положения русских в Белоруссии рано. Не следует исключать возможности появления в перспективе идеологии особого, белорусского национализма, порожденного в среде определенных слоев белорусского социума. А, как известно, именно националисты способствуют утверждению «образа врага», в котором сегодня выступает исключительно Россия. В республике наблюдается процесс переосмысления истории белорусского этноса, культуры, попытки искусственно удревнить историю белорусского этноса, отодвинуть временные рамки складывания белорусской государственности.

Постепенно в республике создается целое направление в науке и культуре под названием «белорусистика». Академик Национальной академии наук Белоруссии Евгений Бабосов, например, призвал поставить во главу угла идеологической работы среди молодежи воспитание на культурных традициях белорусского народа. По словам академика, в белорусской культуре есть много примеров произведений изобразительного искусства, литературы, музыкальных сочинений, в которых ярко выражена национальная идея, неразрывно связанная с понятиями гражданственности и сильного, суверенного государства. В Белорусском университете культуры и искусств, наряду с другими вузами республики, с 2003 года введен обязательный предмет – «Основы идеологии белорусского государства».

Самое опасное, что пересмотру подвергается и роль русских, России, степень влияния русской культуры, которые либо минимизируются, либо выступают как негативные факторы. Тревожит, что в наши дни такая инициатива исходит уже не столько от отдельных представителей творческой белорусской интеллигенции, сколько от высоких официальных кругов под флагом укрепления государственной независимости и самостоятельности. В Белоруссии отмечается ряд последовательных действий, направленных на построение информационного кордона, гуманитарного отделения от России. В свое время были предприняты меры по сужению российского информационного поля, закрыты пророссийские издания: «Белоруссия», «Славянский набат» и другие, ряду газет было спущено «сверху» указание перейти на белорусский язык.

Не забыто и то, что русскими в свое время было негативно восприняты провозглашение суверенитета Белоруссии и факт придания статуса государственного белорусскому языку. Может быть, по этой причине в Белоруссии сегодня нет политических партий или групп, в программных документах которых имелась бы задача реинтеграции с Россией. Этому препятствует и основной закон - Конституция Республики Беларусь. Русские общественно-политические организации в независимой Белоруссии никогда не имели поддержки государства и отмерли, не пройдя процедуры перерегистрации общественных и общественно-политических объединений и партий в 1997 году.

Следует обратить внимание и на то, что сегодня оппозиционные издания вместе с официозными СМИ республики уделяют исключительно большое внимание показу негативных сторон жизни россиян, трудностей, с которыми сталкивается современная Россия, критикуют систему образования и культуру восточной соседки. С одной стороны, на территории республики идет трансляция передач российских телеканалов «Первый» и «Россия» (в некоторых регионах «ТВ-Центр» и «НТВ»). С другой – права эфирного телевещания транслируемых программ российского ТВ принадлежат республиканским каналам, и белорусская сторона через них и через государственные органы полностью контролирует этот процесс (врезки, лакуны, полное отключение, лишение МИДом РБ аккредитации сотрудников корпунктов российских СМИ и т.п.).

В настоящее время есть примеры искусственного создания привилегий некоторым СМИ по языковому принципу. Культурологическая газета "Вестник культуры", органа Белорусского литературного союза "Полоцкая ветвь", расходится очень хорошо по сравнению с газетой "Лiтаратура и мастацтва". Однако "ЛiМ", также как и белорусскоязычная газета "Культура", дотируется из государственного бюджета. С другой стороны, идет явное замалчивание существования Белорусского литературного союза "Полоцкая ветвь". Заметным фактором культурной жизни Белоруссии является издание с января 2004 года литературно-публицистического журнала "Западная Двина". Но и у него те же проблемы, что и у газеты "Вестник культуры": отсутствие субсидий, ограничение розничного тиража, применение коммерческой торговой надбавки, оплата редакцией аренды помещения по коммерческим расценкам и т.п. Надежды на улучшение положения мало – государство в 2005 г. объявило о новом сокращении финансовой поддержки СМИ, а в круг избранных правительством издательства «Полоцкой ветви» явно не попадают.

В 2004 году между министерством образования РБ и Белорусским Экзархатом Русской Православной церкви было заключено соглашение о сотрудничестве, в соответствии с которым проводится целый ряд совместных мероприятий. В частности, раз в два года проходит международный фестиваль Православных песнопений (в этом году 8-ой (22-26.02. 2005 г.), ежегодные Свято-Евфросиньевские чтения; в феврале 2005 г. объявлен республиканский конкурс «Православные святыни родного края».

На развитие взаимодействия в сфере культуры не может не влиять политический контекст, межгосударственные отношения России и Белоруссии. Например, то, что ожидания народов двух стран по поводу создания единого российско-белорусского государства не оправдались. Динамика практического развития союзнических отношений давно не прослеживается, позитивных экономических, социально-политических результатов от «союзного строительства» народы России и Белоруссии так и не ощутили. По признанию министерства информации Республики Белоруссия разработка программы создания единого информационного пространства Союзного государства, о которой говорилось уже много лет подряд, по финансовым и организационным причинам «заморожена». Достаточно двусмысленно в этом свете звучит и название интернет-портала виртуального пока российско-белорусского государства: «Союз. Бай».