Встреча в Братиславе между президентами России и США 24 февраля сего года закончилась на мажорной ноте. Президент Буш хвалил “друга“ Владимира за его приверженность демократии и намерение и далее следовать этому курсу. Он также обещал содействовать скорейшему заключению соглашения между США и Россией касательно вступления последней в ВТО. Президент Путин не высказал критических замечаний о поведении США на мировой арене, включая оккупацию Ирака и угроз в отношении Ирана и Сирии. Вместо этого российский президент подчеркивал приверженность долговременному стратегическому партнерству с Америкой, совместной борьбе с международным терроризмом, нераспространению ядерного оружия, обеспечению ядерной безопасности. Похоже было сделано все, чтобы обойти острые углы в двусторонних отношениях и представить радужную картину стратегического партнерства между двумя великими державами.

Однако создается впечатление, что своим стремлением угодить заокеанскому другу российский президент упустил важную возможность побеседовать с ним о вопросе, который сейчас становится приоритетным в двухсторонних отношениях и без решения которого вся радужная картинка этих отношений может рассеется как дым при первом же более или менее серьезном испытании. Речь идет о новой стратегии США в зоне СНГ, включая организацию здесь государственных переворотов и попыток расширить военное присутствие. Помнится на известной пресс-конференции по итогам 2004 г. Путин прямо пообещал поговорить с Бушем на предстоящем саммите о том, не пытается ли Запад ограничить возможности по развитию отношений России с соседями и изолировать ее от них. Состоялся ли этот разговор?

До встречи в Братиславе предполагалось, что тема отношений на пространстве СНГ станет одной из ключевых. На это указывало множество факторов и экспертных оценок. Да и в повестке дня саммита, обнародованной до встречи, этот вопрос значился. Перед саммитом американская и российская стороны заочно обменялись прямыми выпадами по этому вопросу. Буш публично поддержал “революции“ в Грузии и на Украине. На заседании Совета НАТО 22 февраля, на котором присутствовал президент Украины Ющенко, он заявил, что восхищен тем, что сидит рядом с лидером мирной революции и, что двери НАТО открыты для Украины. Буш также призвал государства-члены альянса оказать помощь Грузии в процессе интеграции с Евросоюзом и НАТО.

Владимир Путин парировал этот выпад Буша довольно специфично. Он фактически обвинил американского президента в троцкизме. В интервью "Радио Словенско" и словацкой телекомпании СТВ Путин заявил: "Почему одни страны и одни народы имеют такую привилегию - жить по закону и в рамках стабильности, а другие обречены на перманентную революцию? Это у Льва Троцкого была такая теория перманентной революции. Нам-то зачем это внедрять на постсоветском пространстве?". Президент России подчеркнул, что его самая главная озабоченность заключается не в том, что в этих странах происходят какие-то бурные события, а в том, что они выходят за рамки действующего законодательства и конституции.

Одним словом, создавалось впечатление, что тема СНГ – довольно острая, актуальная, противоречия по ней – серьезные и ее надо обязательно обсудить на предстоящем саммите. Однако, если судить по высказываниям обоих президентов после встречи, то эта тема вообще не затрагивалась. По крайней мере, никакого упоминания о ней на их совместной пресс-конференции не было. На то, что эта тема не являлась приоритетной указал и министр иностранных дел России Лавров, который признал, что на саммите в Братиславе не было "специальной дискуссии" о ситуации на постсоветском пространстве. Отвечая на вопрос журналиста в ходе пресс-конференции 24 февраля по итогам саммита, Лавров, в частности, сказал: “Специальной дискуссии на эту тему не было. У двух лидеров был принципиальный разговор о том, как дальше будет развиваться ситуация в различных регионах, и в мире в целом, и о том, как нам транспарентно, при уважении интересов друг друга, а также законных интересов и прав тех стран, о которых идет речь, налаживать, в соответствии с имевшимися ранее между ними договоренностями, наше взаимодействие“.

Правда, как и куда должен идти “мир“ и “отдельные регионы“ Лавров не уточнил. Не объяснил он и того, в чем состояла позиция российской и американской сторон и пришли ли президенты к единому пониманию? Но без ответа на эти вопросы оценивать результаты саммита трудно. И ясно одно, если тема СНГ была проигнорирована, то саммит вряд ли можно считать успешным, по крайней мере, с точки зрения российских интересов.

На то, что российская сторона сама уклонилась от принципиального разговора по СНГ косвенно указывает сделанное незадолго до саммита заявление помощника президента России по вопросам внешней политики Сергея Приходько. "При таком ответственном подходе, который диктуется нашими, я надеюсь, правильно понимаемыми государственными интересами, нет места для слабонервных, которые готовы выпячивать на первый план объективно существующие сложности, шероховатости или, порой, противоречия", - подчеркнул он. Это заявление – очередной пример манипуляции понятиями, в котором так здорово поднаторели кремлевские политтехнологи, попытка выдать политическую трусость за твердость в отстаивании национальных интересов.

В общепринятом понимании – “слабонервный“ это именно тот кто уклоняется от борьбы, от постановки и обсуждения сложных вопросов, а не тот кто эти вопросы ставит. Таким образом, если использовать общепринятое определение понятия “слабонервный“, то таковым является как раз сам Приходько. Не случайно, вся высшая российская бюрократия сейчас скромно отмалчивается о том, в каком ключе затрагивалась тема СНГ на саммите в Братиславе.

В принципе, в дипломатии часто встречается стремление отказаться от обсуждения различных раздражающих вопросов, которые могут испортить тон дискуссии и отравить двусторонние отношения на пустом месте. Но касается это, как правило, второстепенных вопросов, например, высылки дипломатов за шпионаж, каких-то оскорбительных высказываний политических деятелей одной страны в отношении другой, юридических разбирательств в отношении граждан или компаний одной страны на территории другой. И это, как видно по результатам саммита, было сделано. Например, дело ЮКОСа в дискуссиях явно не фигурировало и решений по нему не принималось.

Совсем другое дело - отказываться от обсуждения ключевого вопроса двусторонних отношений, чтобы понравиться партнерам по переговорам. Это встречается довольно редко даже в дипломатии слабых стран, политический вес которых вообще не сопоставим с российским. Казалось бы – нам и карты в руки. Но, видимо, с подачи таких советников, как Приходько, президент России воздержался от того, чтобы поставить вопрос ребром. А зря. Ведь проблема никуда не исчезла. Она неизбежно возникнет вновь, но в гораздо более острой форме, когда, например, окрыленный поддержкой США грузинский президент Саакашвили, даст команду о нападении на российские военные базы в Грузии. Или когда доведенное до отчаяния население восточных и южных областей Украины поднимет вооруженное восстание против прозападного режима Ющенко. И тогда вопрос будет уже стоять о том, применять ли российские вооруженные силы для защиты своих военнослужащих и соотечественников, а не о том, чтобы просто высказать неудовольствие американскому президенту за его экспансионистскую линию на пространстве СНГ.

Пока единственным индикатором того, что какой-то обмен мнениями об СНГ все-таки имел место, можно сделать из следующего замечания Лаврова в ходе упомянутой пресс-конференции: “Со стороны Президента США Дж.Буша мы нашли полное согласие, как в отношении этой части постсоветского пространства [Молдавии – прим. автора], так и в отношении Центральной Азии, где присутствуют российские военные базы и находятся американские вооруженные силы для целей продолжения и завершения антитеррористической кампании... Сегодня я услышал, и Министр обороны С.Б.Иванов подтвердит, взаимное понимание необходимости действовать транспарентно, не в ущерб друг другу, в интересах стабильности в регионе и тех стран, где мы находимся вместе с американцами“.

Надо сразу сказать, что это расплывчатое заявление мало, что объясняет о реальном ходе переговоров по тематике СНГ. Не ясно, например, обсуждались ли другие страны, кроме Центральной Азии и Молдовы, в частности, Грузия и Украина, где произошли государственные перевороты при прямой поддержке США и Евросоюза. И можно ли действовать “в ущерб друг другу“ там, где мы не находимся вместе с американцами. Не ясно, взяли ли на себя США какие-либо обязательства относительно их будущего поведения на пространстве СНГ или продолжат прежнюю линию. Понятие “транспарентность“ никак не отвечает на этот вопрос. Можно совершенно транспарентно создавать военные базы в регионе и устраивать очередные “бархатные революции“, а также утверждать, что это делается не в ущерб России и для укрепления стабильности. Так, например, объяснялось расширение НАТО на Восток и поддержка Западом чеченских террористов.

Поэтому хотелось бы услышать от российских властей более подробных разъяснений о том, обсуждалась ли тема СНГ на переговорах, а если – нет, то почему она была снята с повестки дня и почему российская сторона дала на это согласие. А если обсуждалась, то в каком ключе и что было сказано американской стороне. В конце концов, российская общественность в праве знать, выполнил ли Владимир Путин свое обещание серьезно поговорить с президентом Бушем на эту тему.

[Версия для печати]

Грузия дала России двухмесячный испытательный срок

21.02.05, “Известия“

Наталья Ратиани

Россия и Грузия должны за два месяца найти взаимоприемлемые решения по шести самым спорным пунктам в двустороннем диалоге. Таков основной и неутешительный для обеих сторон итог визита министра иностранных дел России Сергея Лаврова в Грузию. Переговоры идут уже десять лет, но пока не принесли результата. Поэтому не понятно, на чем основывается "осторожный оптимизм" министров иностранных дел России и Грузии, которые считают, что "два месяца интенсивной работы экспертов высокого ранга" помогут выйти из создавшегося тупика и при этом учесть законные интересы друг друга.

Несмотря на непростой фон переговоров - митинги протеста у стен российского посольства и здания МИД Грузии из-за истории с непосещением российской делегацией мемориала павшим героям за территориальную целостность Грузии, - Лавров предпочел "не поддаваться эмоциям" и в заключение даже поблагодарил грузинскую сторону "за гостеприимство, которое ощутил на этой земле". Правда, грузинское гостеприимство вылилось российской стороне в 900 долларов, которые были заплачены за проход через зал официальных делегаций команды, прибывшей с Лавровым, и журналистов. Исключение сделали только для самого министра и еще двух человек. Эмоциям в конечном итоге предпочла не поддаваться и министр иностранных дел Грузии Саломе Зурабишвили: "Это не ультиматум друг другу, а своеобразный испытательный период для продвижения не на словах, а на бумаге в переговорном процессе".

Выражая в минувшую пятницу после переговоров в Тбилиси "осторожный оптимизм" и поясняя, что не "являются сумасшедшими", Сергей Лавров и Саломе Зурабишвили четко понимали: не найди Россия и Грузия выход самостоятельно - есть страны, готовые подключиться к решению застарелых проблем между двумя государствами. Сразу же после переговоров Лаврова в Тбилиси представители Евросоюза и США недвусмысленно заявили о своей поддержке Грузии в ее стремлении как можно скорее интегрироваться в европейские и евроатлантические структуры. А посол США в Грузии Ричард Майлс - видимо, случайно - оказался в госканцелярии, когда туда прибыл Лавров на переговоры с президентом Саакашвили.

Итак, на повестке дня шесть абсолютно неновых пунктов. Вывод российских баз, делимитация российско-грузинской границы, визовой режим, совместные усилия по урегулированию югоосетинского и абхазского конфликтов, создание единой концепции антитеррористического центра и рамочный договор. Обе стороны понимают, что вряд ли удастся за два месяца прийти к согласию по всем пунктам. Однако грузинская сторона уже обозначила приоритетные для нее. Так, по итогам переговоров с Лавровым Михаил Саакашвили заявил: "Мы, к сожалению, не в состоянии подписать конкретные документы, потому что сохраняются конкретные претензии, связанные с нарушением принципов международного права и межгосударственных отношений в вопросах вывода российских баз и контроля нашей общей границы". Спикер грузинского парламента Нино Бурджанадзе выделила еще поиск единого знаменателя в вопросе урегулирования конфликтов, обусловив подписание большого рамочного договора решением этих вопросов.

Грузия по-прежнему не намерена включать в большой рамочный договор пункт о неразмещении на ее территории баз иностранных государств, но готова учесть этот чувствительный для России пункт во внутреннем законодательстве. К слову, Грузия ратифицировала три года назад договор о статусе войск стран НАТО: по нему Грузия уже открыта для временного пребывания на ее территории вооруженных сил иностранных государств. Однако пример Киргизии доказывает: на территории одного государства вполне могут соседствовать базы России и страны - члена НАТО. И Россия не имеет ничего против. Таким образом, если за два месяца этот вопрос не будет решен, при особом желании Тбилиси натовская база легко может появиться на территории Грузии. Лавров после переговоров подтвердил, что в вопросе баз "пока нет принятого решения", но он больше не увязывается с созданием антитеррористического центра. Министр только напомнил грузинской стороне, что в стамбульских договоренностях прописано, что при наличии дополнительного финансирования со стороны стран - членов ОБСЕ решение вопроса о сроках функционирования баз может быть ускорено.

"Мы договорились продолжать договариваться" - таков финальный тезис Саакашвили. Если это удастся, то уже 9 мая в Москве большой рамочный договор может быть парафирован.

[Версия для печати]

Интересы России и Европы на Кавказе совпадают: интервью Армена Дарбиняна

21.02.05, ИА REGNUM

Армен Размикович Дарбинян - экс-премьер-министр Армении, ректор Российско-Армянского (Славянского) государственного университета, председатель политической партии блока "Достойное Будущее".

ИА REGNUM: Г-н Дарбинян, согласны ли Вы с бытующим мнением, что Южный Кавказ оказался сегодня в эпицентре региональной конкуренции США, России и Европы, а также с тем, что Россия в этой конкуренции уступает свои позиции? Если да, то чем это может обернуться для Армении - стратегического союзника России с учетом того фактора, что наши соседи - Грузия и Азербайджан - наметили западный курс?

Наш регион, действительно, представляет большой интерес, и здесь присутствуют державные интересы. Вместе с тем, я далек от мысли рассматривать все происходящее на Южном Кавказе исключительно под ракурсом идеологического, идейного, политического или международного противостояния, связывать те или иные действия региональных стран и их руководителей с претворением в жизнь чьих-то конкретных интересов, будь-то американских, европейских или же российских. На мой взгляд, существует объективная причина, позволяющая странам Южного Кавказа не быть однозначными в своих перспективах и стратегических целях. Речь идет о географическом положении наших стран - в границах Европы, но в условиях огромного влияния восточной культуры. Это фактор, определяющий национальную самобытность стран Южного Кавказа и, соответственно, национальные и политические приоритеты.

Есть и вторая общность. Армения, Грузия и Азербайджан довольно длительное время жили в составе единой, громадной мировой державы, и в ситуации, когда носитель этой сверхдержавы - советский народ - существовал и, будем говорить откровенно, здравствовал. Таким образом, нас объединяет не только общность этого исторического пути, но и мировосприятие, которое происходило через русский язык и культуру, через российскую духовную базу. Все это, естественно, накладывает свой отпечаток на тенденции, происходящие в наших странах. Ведь и сегодня существует универсальный способ общения, например, армянина с грузином - это русский язык. Мы ощущаем влияние русской культуры, русской ментальности, и от этого никуда не деться в условиях ближайшего соседства. Наличие этих объективных факторов делает естественным наличие российских интересов в регионе, но я бы хотел особо отметить, что существуют и обратные интересы - интересы Армении, Грузии и Азербайджана в России. Говоря о региональных интересах, мы почему-то часто упускаем это из вида. Страны Южного Кавказа, вне всякого сомнения, заинтересованы в стратегическом союзничестве и конструктивном политическом диалоге с Россией. Огромный российский рынок объективно, может быть, единственный в мире, который готов принять товары с указанием на этикетке "Made in Armenia, или Georgia или Azerbaijan". И это не потому, что, допустим, грузинский чай обладает лучшими вкусовыми качествами, чем индийский или китайский, а лишь потому, что грузинский чай знают и помнят в России. Грузинские воды "Лагидзе", которым очень трудно будет пробиться на европейский рынок, ждет российский потребитель. Аналогичное отношение к азербайджанским коврам, армянскому коньяку и т.д. Упускать такие возможности было бы крайне недальновидно со стороны людей, определяющих политическую линию в Армении, Грузии или Азербайджане. Так что, я склонен говорить о взаимном интересе, а не сугубо российских интересах на Кавказе.

Что касается европейского и американского влияния... Развал СССР и появление на политической карте мира целого ряда новых государств создало прецедент для остального мира, старающегося понять, в каком направлении двигаются эти страны. В частности, Европа желает, чтобы эти страны имели предсказуемое будущее, потому как прошлое этих народов, особенно в рамках коммунистического строя, особого оптимизма в европейцев, не вселяет. Объективно, в этих странах не были утверждены основы цивилизации гражданского общества, плюрализма мнений, свободы слова и самовыражения. То есть, естественные для носителя европейских ценностей категории были совершенно чужды людям советской эпохи и людям, которые населяют сегодня страны бывшего СССР. В этом и заключается объективный интерес Европы, в границах которой находятся наши страны - видеть предсказуемых соседей, отсутствие опасных для европейской цивилизации тенденций. Ведь когда настаивают на закрытии Армянской атомной станции, (а это делают в основном европейцы), то они не исходят из желания подорвать энергетическую безопасность или экономику Армении - речь идет об обеспечении гарантированной экологической европейской безопасности. Да, Европа опасается угрозы аварии ядерного реактора в Армении, который изготовлен по советскому образцу и не соответствует европейским стандартам безопасности. Точно так же, установление в какой-либо стране политической диктатуры представляет естественную опасность для Европы, опасность иметь не совсем прогнозируемого соседа, не совсем стабильную ситуацию с точки зрения экономической и, возможно, политической интеграции. При этом высшим приоритетом Европы является создание интегрированной системы не только европейской безопасности, но и европейского бизнеса, которая обеспечивала бы более эффективное использование производительных сил Европы.

Хочу подчеркнуть свое несогласие с теми, кто склонен противопоставлять интересы России и Европы. Я всегда считал и считаю Россию великой европейской державой, уникальным центром европейской цивилизации и духовности. Более того, Россия в какой-то степени была колыбелью европейской духовности, а духовность и культура, по моему глубокому убеждению, должны определять политические приоритеты. Лучшие достижения российского духа сегодня остаются непревзойденными с точки зрения развития литературы, искусства, драматургии, театра. Поэтому я и не склонен противопоставлять интересы Европы и России на Кавказе. Скажу более - считаю, что они совпадают.

Что касается интересов США... Все, что было сказано выше по поводу обеспечения прогнозируемости развития и безопасности стран мира, интересует и США. Огромные бюджетные ресурсы - деньги американских налогоплательщиков - направляются на поддержание стабильности и развитие демократических институтов по всему миру. И, естественно, эти деньги должны оправдать свое назначение. Здесь есть, конечно, проблемы и вопросы. Очевидно, складывается неадекватное восприятие демократии по-американски и демократии по-европейски - если для США был приемлем осуществленный, в конце концов, вариант урегулирования в бывшей Югославии, то для многих европейских стран это было неприемлемо. В этом и состоит многовариантность мира. Да, существуют разные концепции, и нам надо не противопоставлять их, а попытаться все-таки нащупать их общность - и Армении, и Грузии, и Азербайджану необходимо найти эту общность и использовать ее во благо своих народов.

ИА REGNUM: Итак, насколько Армения прогнозируема для Европы и США? В отличие от соседней Грузии, наши приоритеты обозначить довольно трудно - как известно, Армения проповедует комплиментарный курс внешней политики с заметным креном в сторону России, особенно в плане безопасности. Убавляет ли нашу прогнозируемость для Европы сотрудничество с Россией?

Я не согласен с тем утверждением, что на Кавказе возможно противопоставление прозападной и пророссийской ориентаций. Повторюсь, не считаю движение к европейским ценностям движением в сторону от России. И, наоборот, уверен, что и кавказским странам, и России необходимо шаг за шагом продвигаться к европейским ценностям, что, в общем, не только декларируется, но и осуществляется. Что касается прогнозируемости... Все три страны Южного Кавказа однозначно заявили о том, что главный их приоритет - это политика евроинтеграции. Сегодня между Арменией и соседними государствами Южного Кавказа есть одно отличие, не в плане реальной жизни, а в плане деклараций. Грузия заявила о том, что видит систему своей национальной безопасности в рамках НАТО, Азербайджан тоже сделал реверансы в сторону этого Альянса, а Армения пока склонна видеть систему своей безопасности в рамках ОДКБ. Данный факт вовсе не свидетельствует об отходе от европейских ценностей. Речь идет о системе национальной безопасности, которая в силу определенных обстоятельств естественным образом обеспечивается в рамках ОДКБ совместно с Россией.

ИА REGNUM: То есть, Армения прогнозируема?

Как политик и гражданин я бы хотел, чтобы Армения была более прогнозируема, чем она есть. Но то, что Армения приняла целый ряд серьезных обязательств по законодательному урегулированию гражданских прав - это факт.

ИА REGNUM: В конце прошлого года многие заговорили о всплеске антироссийских настроений в Армении. Как Вы думаете, есть ли в армянском обществе почва для таких настроений? Считаете ли Вы, что России следует как-то подкорректировать свою политику в регионе?

Говорить о всплеске антироссийских настроений в Армении было бы большим преувеличением. Такого просто нет. Являясь ректором российско-армянского университета, могу заявить, что интерес к российской системе образования, к российскому диплому, к российской школе в Армении возрастает. Более того, мне не известен ни один серьезный армянский политик, который в своей политической программе не характеризует Россию, как основного стратегического партнера Армении или отрицательно высказывается о ней. Конечно, хотелось бы видеть более целеустремленную, эффективную и гибкую политику. Хотелось бы, чтобы политические процессы в России были для Армении в какой-то степени демократическим ориентиром. В Армении очень внимательно следят за тем, что происходит в России. И, скажу откровенно, мы всегда готовы перенять позитивный российский опыт.

Что Россия делает не так... Некий видимый всплеск указанных вами настроений произошел во время президентских выборов 2003 года, когда Москва поддержала действующего президента. Но оппозиционные политики, естественно, придерживались иного мнения. Что будет дальше - посмотрим. Если Россия и Армения будут руководствоваться интересами российско-армянского стратегического партнерства, то проблем возникнуть не должно. С другой стороны, некоторые наши политики обвиняют Россию в излишнем "имперском" подходе к Кавказу. Мое мнение такого: если Армения будет рассматриваться равным партнером России, которая получит дополнительные рычаги в воссоздании механизмов регионального влияния, а жизнь в Армении от этого станет сытой и безопасной, - то почему бы нет? Конечно, я не согласен с подходом к Армении как к форпосту, как к периферийной точке - согласен с подходом как к процветающему стратегическому партнеру, который в рамках своей мировой политики, да, ориентируется на российские интересы.

ИА REGNUM: Значит ли это, что возведение российско-турецких отношений в статус стратегических и сближение Москвы с Баку Вас не беспокоит?

Я считаю, что Россия должна иметь хорошие отношения с Турцией, поскольку она имеет стратегические интересы в этом регионе. Она экспортирует нефть через проливы Босфор и Дарданеллы - здесь экономически важный, жизненный интерес Москвы. Россия заинтересована в турецких инвестициях, на турецком "челночном" бизнесе живет много россиян, в турецких курортах отдыхают представители среднего класса... . Аналогично, Россия имеет стратегические интересы в каспийском регионе, и она должна поддерживать союзнические отношения и с Азербайджаном. При этом Россия не противопоставляет свои союзнические отношения с Азербайджаном армяно-российскому стратегическому союзу. Это было совершенно четко заявлено и президентом, и главой МИД России. В этих подходах не надо искать противоречий, или чего-то антиармянского. Я считаю, что нам нужен мирный и процветающий Кавказ. Армения, в рамках своей государственной политики, должна уделять большое внимание вопросам региональной интеграции.

ИА REGNUM: В каких сферах потенциал армяно-российских экономических отношений еще не использован, и что Вы думаете об идеях консолидации экономического потенциала армянской диаспоры России и создания свободной торговой зоны в рамках СНГ?

Экономические отношения Армении с Россией нуждаются в серьезном анализе и реструктуризации. Без сомнения, за последние 5-7 лет эти отношения заметно расширились, и российский бизнес имеет в Армении достаточно серьезный интерес - это энергетика, газ, инвестиции в строительную отрасль и т.д. Конечно, огромное влияние на экономическую ситуацию в Армении оказывает наша диаспора в России. Она, по моему мнению, оказывает исключительно благоприятное воздействие на развитие Армении, как суверенной страны, государства и экономической системы. Именно поэтому процветание России представляет иммунный интерес для Армении и армянского народа. Наличие экономически активной диаспоры в России, которая своим трудом и интеллектом зарабатывает деньги, затем в виде частных денежных трансфертов переправляет их в Армению - важнейший фактор. Это огромные суммы, сопоставимые с 30% ВВП Армении. Роль армянской диаспоры в России несопоставима с ролью нашей диаспоры во всем остальном мире. Именно первая явилась главным фактором, обеспечившим выход Армении из тяжелейшего экономического и энергетического кризиса в середине 90-ых. Благодаря армянской диаспоре России, Армения восстановила производство и свою покупательную способность. При этом я категорически против политизации армянской диаспоры. Политикой Армении должны заниматься люди, которые живут в Республике Армения, а роль диаспоры должна состоять в аккумулировании ее мощнейшего экономического потенциала.

Что касается единого экономического пространства... Я очень сожалею, что реформаторы ельцинских времен практически ничего не предприняли для интеграции экономик стран СНГ. Сожалею также, что громадный потенциал российско-армянского экономического взаимодействия очень длительное время был абсолютно не востребован. Вместе с тем, считаю, что уровень политических контактов на высшем уровне сегодня соответствуют качеству взаимоотношений между нашими странами, и это обязательно приведет к построению внятной концепции российско-армянского экономического взаимодействия.

ИА REGNUM: Постсоветское пространство сегодня охвачено революционной лихорадкой. Аналитики широко обсуждают вопрос - кто следующий, в числе кандидатов фигурирует и Армения. Как Вы думаете, насколько возможно повторение грузинского сценария в Армении?

Я против революций. Считаю, что революция - не тот путь, по которому нам следует идти, тем более с учетом того факта, что Армения кардинально поменяла общественно-политический строй не более чем 15 лет назад. Слишком частые революции не пойдут на пользу ни народу, ни обществу, ни государству. Что касается событий в Грузии и на Украине, то я бы не стал их отождествлять. Если к событиям в Грузии еще как-то можно применить термин "революция", то к событиям на Украине его применить нельзя. На Украине состоялись очередные президентские выборы, и народ восстал, воспротивился грязным избирательным технологиям, сказав решительное "нет" подтасовкам. А означает это лишь то, что в первом туре президентских выборов на Украине окончательный результат абсолютно не соответствовал реальному голосованию народа. Это был нормальный демократический процесс. События в Грузии можно охарактеризовать как элитную революцию, когда президент был смещен со своего поста до окончания своего срока правления. Точно такое же произошло в Армении в 1998 году - отставка президента Левона Тер-Петросяна произошла по согласованию политических элит. Так или иначе, я против таких элитных согласований и выступаю за нормальный политический процесс. Нам нужно сконцентрировать свое внимание на том, чтобы суметь создать нормальную и заслуживающую доверия избирательную систему. Пока мы этого не сделали, угроза такого рода элитных революций будет постоянно нарастать, и гляди и рванет. Жесткая реформа избирательной системы необходима во всех странах постоветского пространства. Более того, наша политическая партия будет настаивать на конституционном закреплении за избирательной системой статуса отдельной ветви власти. Мы считаем, что только при независимой избирательной системе может состояться демократическое государство. А такой системы у нас нет, нет и в Грузии, нет и в Азербайджане.

ИА REGNUM: Намерены ли Вы выдвинуть свою кандидатуру на пост президента Армении?

В политических шоу я участвовать не буду точно. Если выборы перестанут быть шоу, а станут реальным демократическим процессом, тогда и решим. Я не стремлюсь к власти, поскольку не считаю это единственной для себя возможностью самовыражения.

[Версия для печати]

Когда друг хуже новых двух

21.02.05, ГазетаСНГ

Мариам Степанян

Открытие года Азербайджана в России может стать поворотным как для отношений двух стран, так и для всего региона. Напряженность в отношениях США и Ирана, грозящая вылиться в открытое вооруженное противостояние, заставляет Москву «дружить» с Баку как с потенциальным союзником и, возможно, еще одной опорой на Южном Кавказе. Неслучайно президент Владимир Путин в своем выступлении сделал акцент на то, что «на всех поворотах истории россияне и азербайджанцы поддерживали друг друга, оставаясь надежными союзниками и добрыми друзьями».

Очевидно, что реверансы в стороны Азербайджана продиктованы суровой реальностью. Проблемы с Грузией, упорно не желающей видеть в России не то что союзника, а просто партнера, постепенный отход Армении, разочаровывающейся в том, что Москва поможет решить карабахскую проблему, шаткость позиции на всем Кавказе и смутное будущее СНГ принуждают Россию искать новых союзников.

В ход идут уже опробованные штампы вроде «решения общих социально-экономических проблем, совместного противодействия угрозам национальной безопасности, терроризму и экстремизму». И, конечно, урегулирование карабахского конфликта, на котором спекулируют все, кто хочет строить отношения с Азербайджаном и Арменией. Между тем именно карабахский конфликт может сделать невозможным нормальное сотрудничество этих стран с Россией – как в политико-экономическом, так и в военно-техническом отношении.

Во время встречи Путина и Алиева обсуждался и этот вопрос. Как известно, соглашение о военно-техническом сотрудничестве между РФ и Азербайджаном было подписано в Баку в феврале 2003 г. Через год в Москве в ходе официального визита Ильхама Алиева состоялась его незапланированная встреча с министром обороны, на которой также были обсуждены вопросы военно-технического взаимодействия. Скорее всего, Россия намерена продавать Азербайджану свое вооружение. Насколько достоверны эти сведения, покажет время, однако «начинять» новым оружием и без того уже вооруженный и взрывоопасный регион довольно рискованно.

Некоторые наблюдатели отмечают, что в последнее время Россия пытается сориентировать внешнюю политику Азербайджана, и это ей в некоторой степени удается. На следующий день после возвращения Ильхама Алиева в Баку в Москву прибыл Секретарь Высшего совета безопасности Ирана Гассан Рухани. Россия и Иран углубляют сотрудничество в области ядерных программ, что раздражает Запад, и прежде всего США. В этих условиях руководство Азербайджана стремится к тесному сотрудничеству с Ираном и Россией. Возможно, не столько стремится, сколько его вынуждают, поманив быстрым урегулированием карабахского конфликта в пользу Азербайджана, что в принципе невозможно мирным путем. Однако об этом пока ни в Москве, ни в Вашингтоне предпочитают не говорить. К тому же Россия предлагает создать на Каспии силы оперативного реагирования с участием пяти прикаспийских государств; при этом исключается военная деятельность на Каспии других стран.

Азербайджанские СМИ считают, что в случае согласия руководства страны на этот план, Баку попадет в ловушку, поскольку окажется под влиянием Ирана и РФ. Для Азербайджана, готовящегося к членству в HАТО, такая перспектива не предвещает ничего хорошего.

Кстати, политтехнологи из России сейчас активно работают в Азербайджане с целью провести в парламент как можно больше пророссийски настроенных политиков. Уже создано несколько общественно-политических блоков, куда вошли представители интеллигенции, испытывающие ностальгию по временам СССР и выступающие против нефтяных контрактов с западными компаниями. Однако недавний провал российских пиарщиков на Украине, односторонне развивающаяся экономика и заявка о новом движении «Йох» («Нет!»), созданного по аналогии с грузинской «Кмарой» и украинской «Пора», может серьезно осложнить позиции России и снова «развернуть» Азербайджан в сторону Запада. От перемен на постсоветском пространстве никто не застрахован – весь вопрос в том, как они будут осуществляться. В Азербайджане все может быть сделано спокойно, без митингов и шествий.

[Версия для печати]

Правительство неисправимых оптимистов: эксклюзивное интервью с премьер-министром Абхазии Александром Анквабом

21.02.05б Сегодня.ру

Андрей Московский

Корреспондент «Сегодня.ру»: В Грузии готовят некие проекты по возвращению Абхазии. О чем официальный Сухуми готов вести речь с грузинскими представителями? И не получится так, что это будут переговоры ради переговоров, поскольку условия Тбилиси заранее неприемлемы для Абхазии?

Александр Анкваб: Переговоры мы вести не отказываемся. Речь о другом – важна суть этих контактов. Абхазская сторона давно высказывала свое отношение по поводу взаимоотношений с Грузией. Это делал и первый президент республики, и министры иностранных дел. Точка зрения нового руководства Абхазии не меняется. Абхазия – независимое государство и будет разговаривать с Грузией на равных. Это волеизъявление народа. Даже если будут трудности, мы будем отстаивать свою позицию. Мы привыкли к условиям блокады, и мы не меняем это на свою независимость и торг здесь не уместен. Это судьбоносный вопрос, который не влияет от мнения отдельных политиков. Тем более, если они, по выражению Высоцкого «двинулись», и у них помутнел рассудок. Это мнение всех граждан Абхазии.

- Не так давно шла речь об ассоциативном членстве Абхазии в России. Сейчас вы говорите о независимости. По каким каналам возможно реальное сближение России и Абхазии?

- Что касается ассоциативных отношений, мы советовались с юристами, встречались с российскими представителями. Но в частности, юрист вице-спикер Госдумы Сергей Бабурин, общаясь с нами, признался: «Я не знаю, что такое ассоциативные отношения, с чем это едят». Другие говорят, что такие отношения могут быть между двумя независимыми государствами, когда одно пожелало вступить в эти отношения при согласии другого. Если это принятая международная норма, то мы не будем отвергать такие отношения, потому что мы выступаем за сближение с Россией. Мы считаем ее нашей страной. Огромное число граждан Абхазии стало гражданами России. И этот процесс продолжается. Я не сомневаюсь в том, что отношения будут только укрепляться. У нас в отличие от других стран, не закрылась ни одна русская школа. Развиваются экономические отношения, пусть они пока не высокого уровня, но это дело времени. Если вы меня прямо спрашиваете: возьмет ли Россия нас в свой состав, отвечу, что это зависит от международного права. Нужны правовые условия. Но в нашей конституции записано, что Абхазия – это демократическое, суверенное, правовое государство.

- Объясните появление слухов о том, что команда Багапша заняла прогрузинскую сторону?

- Это был не очень умелый PR-ход. Припомнили, что Сергей Васильевич работал еще в советские времена в Тбилиси секретарем комитета комсомола, там работал и я. И мне ставили это в упрек. Пытались выяснить, чей я шпион – грузинский, российский или японский. Я это расцениваю как беспредельную глупость. Ход был неудачным. Пиарщики работали со стороны нашего бывшего оппонента, эти утверждения вбрасывались в прессу, в интернете, на страницах известных российских изданий. Основной тезис использовался такой – они, то есть мы прогрузинские, и во время прихода к власти мы мгновенно сдадим Абхазию Грузии.

- По некоторым данным, Тбилиси серьезно завышает число жителей, покинувших республику во время войны. Абхазия готова вести разговор о беженцах и принимать этих людей?

- Вы абсолютно правы, цифры, как правило, они завышаются. Говорили даже о 320 тысячах людей. По переписи 1989 года проживало около 250 тысяч грузинского населения, не более того. Так что 300 тысяч беженцев, как о том говорят в Тбилиси, уже никак не получается. На сегодня в Гальский район, по разным оценкам около 60 тысяч граждан грузинской национальности проживают. Есть грузинское население, правда, в незначительном количестве и в других местах. За пределами Абхазии не находится 300 тысяч человек, которые должны вернуться. Я думаю, что завышение этого числа связано с желанием получать иностранную помощь. Это меня не касается. Будем ли мы говорить о возвращении беженцев? На эту тему мы уже высказывались. В Гальский район вернулись и возвращаются. Возвращение в другие города и районы руководством республики не рассматривалось и не рассматривается. Почему? Это наша точка зрения. Обоснование этому не сложное. Мы исходим от того, что, прежде всего, абхазский народ выступает против возвращения беженцев. Вот и все. Кстати, все данные по жителям в Абхазии условны. Перепись проводилась два года назад, но эти сведения закрыты. Поэтому одна из ближайших задач правительства - провести реальный учет населения.

- Довольно жесткая позиция по возвращению беженцев может привести к тому, что Абхазия столкнется с постоянными упреками от международного сообщества. Сухуми выступает против возвращения беженцев, кроме Гальского района. Какие обязательства руководство республики готово взять на себя?

- Обязательства мы взяли по Гальскому району. Знаете, многие - и грузины, и абхазы лишились своих домов, хотя не собирались ни с кем воевать. Их заставили взять в руки оружие. Но опять мы выходим на главное – мы никого сюда не звали, мы ни на кого не нападали. И пусть за то, что отсюда ушли люди сегодня отвечает агрессор – грузинское руководство. Пусть думают о том, что произошло и не винят нас в этом.

- В Грузии при странных обстоятельствах умер премьер Зураб Жвания, которого считали лидером партии мира. Как вы оцениваете перспективы переговорного процесса с теми силами, которые ассоциируются с партией войны? Насколько возможен диалог с Тбилиси?

- Я думаю, что грузинское руководство едино в одном. Оно считает, что Абхазия должна быть в составе Грузии. В едины и партия мира, и партия войны. Так что в этом различий нет. Если говорить о конкретике, то мы что-то на что-то не меняем. Не меняем функционирование железной дороги на вхождение в Грузию. Железную дорогу на возвращение беженцев не меняем. Это вопрос принципа. Мы предлагаем существенно расширить рамки экономического сотрудничества, и не только с Грузией, но и с Арменией, Азербайджаном. Если вести речь о восстановлении движения на участке, связывающем Россию с Закавказьем, то эта железная дорога должна принадлежать не только Абхазии, но всему Закавказью, принесет пользу. Грузия не соглашается? Мы не можем заставить Тбилиси согласиться на открытые железные дороги. Так что дорога будет проходить пока до конца нашей территории, до Ингури.

- Одним из главных козырей, которыми Грузия апеллирует к мировому сообществу, является утверждение о геноциде грузинского населения, который имел место в ходе боевых действий в 90-х годах прошлого века. Руководство Абхазии согласно с этим?

- Нет, геноцида не было. Это подтверждает многое. И то количество людей, которое погибло в эту войну. С одной стороны лежат грузинские списки, с другой – абхазские.

- Как руководство Абхазии оценивает число пострадавших в ходе грузино-абхазского конфликта?

- Я не могу говорить о том, сколько погибло грузин. Абхазов тогда погибло более трех тысяч человек.

- Какими Вам видятся перспективы взаимоотношений с Грузией, учитывая то, что возвращение Абхазии стало главной намеченной целью официального Тбилиси?

- Море, пальмы, вечнозеленые деревья, горы, а мы с вами говорим о возможной войне. Абхазское общество все послевоенные годы ждет не только воинственных заявлений грузинского руководства, но и конкретных действий с его стороны. Мы готовы ко всему. Я не собираюсь давать очередному недавнему заявлению грузинского руководства. Скажу лишь, что выбран не тот язык, на котором можно разговаривать с Абхазией. Мы, к счастью, не одиноки в этом мире, что показала прошедшая война, когда рядом с нами встали северокавказские братья, русские братья, казачество, наша зарубежная диаспора. Сегодня я вам даю слово, что и сегодня, если понадобится, реакция всех тех, кого я перечислил, будет мгновенной и будет в 10 раз сильнее, чем в августе 1992 года, поддержка будет гораздо сильнее. Это уже не военная тайна - в прошлую войну у нас ежесуточно стояло на довольствии не более трехсот добровольцев. Но эти парни, многие из которых погибли, воевали за Абхазию, как за свой дом. Что ленинградскому или московскому парню, который здесь когда-то отдыхал, а потом приехал защищать, мы деньги платили? Нет. Денег ели, кушали мало. Их привело сюда нечто другое, то, что окрепло за последние годы…

…Грузинское руководство, касаясь Абхазии и Южной Осетии, зачастую говорит неадекватные вещи. Они утверждают, что мы должны быть в составе Грузии и через минуту добавляют, что если Абхазия не захочет, то будет применена сила. А мы никого не боимся. Так думают старики, молодежь, ветераны прошедшей войны. Мы научились воевать. Но давайте лучше о хорошем… Мир должен стать другим. А может, если Грузия вообще оставит абхазскую тему в покое, это станет благом для нее. Грузинским аналитикам, политикам, технологам стоит подумать над этим. Что будет хорошего, если Грузия снова пойдет по дороге, явно не ведущей к храму? Ничего для самой Грузии. Я никогда не путал политиков с грузинским народом, который желает мира и нормальной жизни.

- Республика восстанавливается такими темпами, что, наверное, на это потребуется лет сто. Такой вывод можно сделать, хотя бы проехав от Псоу до столицы. Впечатление тягостное…

- Вы правы. Если бы посетили населенные пункты вне основной трассы, то увидели бы еще больше брошенных разбитых домов, заросших участков. В основном это дома тех беженцев, о которых мы говорили, дома, которые раньше принадлежали русским, абхазам, армянам. Война есть война. Это серьезная проблема. Я не могу сказать, что завтра все это будет приведено в порядок. У нас на въезде в Сухум есть сгоревшие многоэтажки. Наверное, их нужно сносить, так как восстановить их гораздо дороже, чем снести, а в большинстве случаев просто невозможно. Но все это также требует немалых материальных затрат. Все проблемы от нашей бедности.

- Каков бюджет Абхазии?

- Если я его вам навозу, то эти цифры вызовут улыбку. Например, в $ 10 или 15 млн. Цифры смешные, и на сегодняшний день они не выросли.

- Вы рассчитываете, что бюджет республики будет увеличен? Насколько?

- Я бы не отказался от бюджета в $ 100 млн. Но пока мы будем жить, отталкиваясь от того, что имеем сегодня. Бюджет у нас в основном носит фискальный характер. Пока, к сожалению, у нас нет массового производства. Работающих предприятий можно пересчитать по пальцам. В городе Сухум оно только одно - это «Вина и воды Абхазии», выпускающее хорошую продукцию. Мы встанем на ноги, если таких предприятий будет хотя бы сотня. В Очамчирском районе таких предприятий нет, в Гульрипшском, как и Гудаутском районах располагаются небольшие чайные фабрики. Все это, к сожалению, настолько сжалось в объемах, что говорить о полноценном производстве в республике не приходится. Увы, это так. Основная часть наших чайных плантаций находится в заброшенном состоянии, заросла. В Гагрской зоне, кроме курортных объектов, нам особо похвастать нечем. Есть еще в республике также небольшие предприятия по выпуску пива, минеральной воды, но все это не создает объема производства. У нас раньше работали мясомолочный комбинат, где производили колбасу, сосиски, сыр, сметану, кефир. Промышленность была, а сейчас ее нет. Сейчас самостоятельно, без финансовых инвестиций, мы практически ничего не можем восстановить – ни чайные и мандариновые плантации реанимировать, ни производство.

- Откуда вы собираетесь привлекать инвестиции?

- Прежде всего, российский частный капитал. И мы надеемся, что эта работа пойдет. У нас есть места, где можно приложить усилия с взаимной выгодой, на честных партнерских условиях. Но для этого необходимы некоторые моменты. Как говорят, деньги любят тишину, безопасности, прозрачность. Мы все это должны предоставить.

- Россияне, на которых, как потенциальных курортников, так рассчитывают в Абхазии, сегодня освоили турецкие, египетские и иные зарубежные отели. Чем собираются в Абхазии привлекать отдыхающих в условиях противостояния с Грузией?

- Приезжайте к нам летом, и вы все увидите своими глазами. Может, в прошлом году из-за непогоды здесь было не так многолюдно. В прошлом году в Абхазии отдохнуло более 52 тысяч человек. С однодневным визитом Абхазию посетило около 240 тысяч человек. Конечно, это маленькие цифры по сравнению с довоенными. Бывали сезоны, когда в Абхазии отдыхало до миллиона человек. Но Гагра позапрошлого года выглядела как Гагра предвоенная. Столько было людей. Хорошо работали здравницы, был заполнен и частный сектор. Поедут сюда отдыхающие – курортники и туристы. Курортный бизнес – отрасль, которая оживает в первую очередь.

- Кто при назначении членов кабинета министров республики принимал основное решение?

- Кабинет определен. Последнее слово за президентом. Но мы принимали коллективное решение.

- По каким критериям шел выбор министров?

- Главное требование – профессионализм. Знаете, во время предвыборной кампании было много публикаций на тему клановости. Но наша задача сделать так, чтобы никто не указывал пальцем министрам и чиновникам. Я думаю, что в наших силах обойтись без кумовства и клановости. Лично я не терплю кумовства.

- Настолько радикальными окажутся изменения в силовом блоке республики?

- На встречах с нашими избирателями мы порой меньше говорили об экономических трудностях, а больше – о состоянии правопорядка. Конечно, силовой блок, в том числе и органы внутренних дел, служба безопасности должны работать в другом режиме. Мы будем заниматься в первую очередь, потому что зафиксирован рост преступности. За десять лет здесь многое произошло, криминал разгулялся. Есть похищения людей, разбои. Этим занимаются совместные криминальные группировки, куда входят представители различных национальностей. Причин этой вольнице много. Оказалась разрушенной сама правоохранительная система. Ту же систему МВД, прокуратуры, судебную систему, систему содержания осужденных – не так легко. У нас, например, в Абхазии не было мест содержания осужденных. СИЗО превратился в тюрьму, а это, если хотите – нарушение прав человека. Нарушена система безопасности. Не случайно, были побеги. А вся правоохранительная система требует средств.

- Сколько сейчас получает абхазский милиционер?

- У нас любой министр получает в среднем 1500 рублей, милиционер – 1300 или 1000 руб. Это не деньги, если взять уровень цен в Абхазии. Содержать семью, даже одного себя, практически не возможно. Надо повышать зарплату за счет бюджета. Но ситуация сложная, ведь даже зарплата в 3 тысячи рублей не улучшит значительно жизнь милиционера, того же оперативного сотрудника. Нужны техника, транспорт, бензин, форма, спецоружие, рабочие помещения. Все это – огромная статья расходов. Поэтому нам нужна оптимальная структура. Произведем оптимизацию силовых структур. Это болезненный процесс, который сложно реализовать на практике. Но мы реалисты и хотим сделать так, чтобы была польза от этого. Своим делом должны заниматься спецслужбы, МВД, Минобороны, пограничники, исходя из тех возможностей, которыми они располагают. Тогда мы сумеем свести к минимуму усилия тех внешних сил, которые пытаются оказывать давление на Абхазию и влиять здесь на ситуацию.

- Вопрос о проведении приватизации в эти дни становится главным во внутренней политики Абхазии.

- Мы пересмотрим то, что было украдено. Но если бизнесмены, организации соблюдают условия договора аренды, которые не унизительны для государства, то мы будем помогать и поощрять представителям бизнеса.

- Как шаги должно предпринять правительство Абхазии в ближайшее время?

- Инвентаризацию. Мы хотим знать, что есть на территории Абхазии – все, что может приносить государству деньги. Второе – необходимо провести перепись и паспортизацию населения. И, в-третьих, нам требует наладить работу правоохранительных органов, привлечь инвестиции, предложить российским инвесторам такие проекты, от которых они не смогут отказаться. Таких проектов предостаточно – курортный бизнес, местное производство, это и село. Есть много объектов, предприятий, здравниц, которые оказались на линии огня и сильно пострадали. Их необходимо восстановить. Мы готовы рассмотреть вопросы о продаже таких объектов. Надеемся, что желающие найдутся. Вы видели - у нас очень красивые места, горы, море. Эти здравницы имеют перспективу.

- В чем кредо премьер-министра Абхазии Анкваба?

- Не обманывать людей.

- Давайте заглянем в ближайшее будущее: Абхазия пытается совершить рывок, привлекает капитал, развивает курортную сферу и пытается поднять благосостояние жителей. Чему отдает приоритет правительство республики?

- В ближайшие два года произойдет оптимизация управленческой деятельности, всего аппарата. Нам предстоит выстроить такую вертикаль, такую систему, которая при небольшом объеме действовала с высоким КПД. Пять лет, и мы должны, я думаю, зарабатывать неплохие деньги, чтобы у нас не было проблем с бюджетниками, с выплатой денег в системе правоохранительных органов, чтобы наша армия не нуждалась, имела необходимый минимум. Число инвесторов за эти пять лет должно увеличиться в разы. Мы надеемся, что будем много строить вместе с инвесторами, а число промышленных предприятий значительно увеличится. Село, которое практически опустилось до натурального хозяйства, должно подняться из этой непролазной нищеты. У нас до войны только в госсекторе было больше 10 тысяч крупного рогатого скоты. А сейчас - 600 единиц, практически ноль. Животноводство нужно возрождать. Мандарины сейчас не имеют товарного вида, людей жалко, которые с этими тележками осаждают таможенные и пограничные посты на Псоу. Мы обязаны сделать так, чтобы люди не мучились, пытаясь продать эти мандарины. Вблизи населенных пунктов необходимо организовать пункты приема, сортировать и паковаться, придать товарный вид. Необходимо создание хозяйств. То же касается овощей. У нас сейчас в Абхазии парадоксальная ситуация - импортные бананы стоят дешевле выращенных здесь помидоров и овощей. Мы должны кормить отдыхающих своим мясом, сыром, колбасой, вином.

[Версия для печати]

Армения: поддержка Соединенными Штатами Кочаряна остается неизменной

25.02.05б Mаркетинг и Консалтинг

Арутюн Хачартян

Когда высокопоставленный американский государственный деятель назвала недавно нынешних лидеров Нагорного Карабаха «преступными сепаратистами», политики и эксперты в Ереване решили, что Белый Дом пересмотрел свою позицию поддержки администрации армянского президента Роберта Кочаряна.

Отношения Армении с Соединенными Штатами давно служат предметом острых дискуссий в Ереване. Несмотря на то, что США считаются главным зарубежным донором страны, Армения, единственная среди стран Южного Кавказа, традиционно выстраивала свою внешнюю политику на фундаменте стратегического партнерства с Россией. Сохранять баланс в отношениях с двумя державами для армянских властей непросто, а последние события еще больше осложнили проведение этого курса.

Направление в январе 2005 г. 46 армянских военнослужащих в Ирак вызвало острую негативную реакцию общества, причиной которой была, прежде всего, обеспокоенность тем, что этот шаг вызовет антиармянские настроения в Ираке и других ближневосточных странах, где проживают армянские меньшинства. По заявлению представителей оппозиции, отправка военнослужащих была не более чем неудачным маневром Кочаряна и министра обороны Сержа Саркисяна, которые пытались выслужиться перед Вашингтоном. Однако власти отрицают, что поддержка операций США в Ираке когда-либо выдвигалась в качестве условия помощи Армении.

После так называемой «оранжевой революции» на Украине, в ходе которой оппозиционным демонстрантам в конце 2004 г. удалось аннулировать результаты сфальсифицированных президентских выборов, некоторые региональные эксперты высказывали мнение, что Армения может оказаться следующей в череде политических переворотов. Отмечались также некоторые сходные черты в политических настроениях в Ереване и Киеве, в частности наличие неприязненных отношений между правительством и оппозиционными силами. По мнению экспертов, Соединенные Штаты приветствовали бы любую смену режима в регионе, ускоряющую темп демократизации.

С этим согласны не все аналитики. «Не вижу причины, по которой американская администрация, сотрудничавшая до сих пор с Кочаряном, будет предпринимать какие-либо шаги, направленные на его смещение», – сказал Александр Искандарян, аналитик и директор Кавказского института СМИ в Ереване. С ним согласен Теван Погосян, исполнительный директор ереванской аналитической организации «Международный центр человеческого развития». Для Соединенных Штатов, сказал он, решающим фактором является стабильность в Армении и на Южном Кавказе.

Предположения касательно намерений Вашингтона достигли наивысшей точки в конце января, когда появились сообщения, что заместитель государственного секретаря США Элизабет Джонс употребила термин «преступные сепаратисты» в отношении этнических армян – лидеров непризнанной Нагорно-Карабахской республики. Несмотря на выраженное впоследствии Джонс сожаление, многие аналитики и оппозиционные политики в Ереване сочли это высказывание признаком того, что позиция Вашингтона по Нагорному Карабаху становится «антиармянской».

Размеры американской помощи говорят об обратном. Армения остается одним из крупнейших в мире получателей финансовой помощи США в расчете на душу населения. И хотя, согласно проекту американского бюджета на 2006 фискальный год, страна будет получать на 20 млн долларов меньше, чем в предыдущем году – 55 млн долларов, – документ содержит также пункт об оказываемой впервые гуманитарной помощи Нагорному Карабаху в размере примерно 3 млн долларов. Возможно, что вскоре речь пойдет и о более высоких суммах. По программе американского правительства «Вызов тысячелетия» для развивающихся демократических стран Армения может получить в следующие два года до 350 млн долларов.

По мнению некоторых наблюдателей, несмотря на обязательства Соединенных Штатов в сфере оказания помощи, Армения – не самый высокий приоритет во внешней политике Вашингтона. «Для США ключевыми странами этого региона являются Азербайджан с его нефтью и Грузия с ее территорией, необходимой для стабильной [транспортировки] этой нефти», – сказал Погосян. «Армения представляет интерес для американского правительства главным образом из-за 1,5 млн этнических армян, являющихся гражданами Соединенных Штатов».

Стремясь сохранить баланс в отношениях с Вашингтоном и Москвой, Армения в то же время пытается диверсифицировать свою внешнюю политику. В последние годы Ереван налаживает связи с Ираном, планирующим построить газопровод в Армению, благодаря которому страна могла бы избавиться от зависимости от российского природного газа.

Тегеран выражает также готовность выступить посредником в урегулировании конфликта с Азербайджаном по вопросу о Нагорном Карабахе. Кроме того, Ереван начал переговоры о получении статуса наблюдателя в Лиге арабских государств и Организации Исламской конференции, а также изучает возможности расширения торговых связей с государствами Персидского залива – Кувейтом и Бахрейном.

Пока что Вашингтон не выражает открыто своего отношения к укреплению отношений между Ереваном и Тегераном. Поэтому армянское руководство действует осторожно, надеясь избежать недовольства администрации Буша. Впрочем, сегодня Вашингтон, похоже, настроен на то, чтобы подчеркивать позитивные моменты – по крайней мере, публично. Выступая 11 февраля на встрече в Нью-Йорке с представителями армянской диаспоры, посол Джон Эванс высказался лаконично: «Армения сегодня находится на верном пути».

[Версия для печати]