Интересы России и Европы на Кавказе совпадают: интервью Армена Дарбиняна

21.02.05, ИА REGNUM

Армен Размикович Дарбинян - экс-премьер-министр Армении, ректор Российско-Армянского (Славянского) государственного университета, председатель политической партии блока "Достойное Будущее".

ИА REGNUM: Г-н Дарбинян, согласны ли Вы с бытующим мнением, что Южный Кавказ оказался сегодня в эпицентре региональной конкуренции США, России и Европы, а также с тем, что Россия в этой конкуренции уступает свои позиции? Если да, то чем это может обернуться для Армении - стратегического союзника России с учетом того фактора, что наши соседи - Грузия и Азербайджан - наметили западный курс?

Наш регион, действительно, представляет большой интерес, и здесь присутствуют державные интересы. Вместе с тем, я далек от мысли рассматривать все происходящее на Южном Кавказе исключительно под ракурсом идеологического, идейного, политического или международного противостояния, связывать те или иные действия региональных стран и их руководителей с претворением в жизнь чьих-то конкретных интересов, будь-то американских, европейских или же российских. На мой взгляд, существует объективная причина, позволяющая странам Южного Кавказа не быть однозначными в своих перспективах и стратегических целях. Речь идет о географическом положении наших стран - в границах Европы, но в условиях огромного влияния восточной культуры. Это фактор, определяющий национальную самобытность стран Южного Кавказа и, соответственно, национальные и политические приоритеты.

Есть и вторая общность. Армения, Грузия и Азербайджан довольно длительное время жили в составе единой, громадной мировой державы, и в ситуации, когда носитель этой сверхдержавы - советский народ - существовал и, будем говорить откровенно, здравствовал. Таким образом, нас объединяет не только общность этого исторического пути, но и мировосприятие, которое происходило через русский язык и культуру, через российскую духовную базу. Все это, естественно, накладывает свой отпечаток на тенденции, происходящие в наших странах. Ведь и сегодня существует универсальный способ общения, например, армянина с грузином - это русский язык. Мы ощущаем влияние русской культуры, русской ментальности, и от этого никуда не деться в условиях ближайшего соседства. Наличие этих объективных факторов делает естественным наличие российских интересов в регионе, но я бы хотел особо отметить, что существуют и обратные интересы - интересы Армении, Грузии и Азербайджана в России. Говоря о региональных интересах, мы почему-то часто упускаем это из вида. Страны Южного Кавказа, вне всякого сомнения, заинтересованы в стратегическом союзничестве и конструктивном политическом диалоге с Россией. Огромный российский рынок объективно, может быть, единственный в мире, который готов принять товары с указанием на этикетке "Made in Armenia, или Georgia или Azerbaijan". И это не потому, что, допустим, грузинский чай обладает лучшими вкусовыми качествами, чем индийский или китайский, а лишь потому, что грузинский чай знают и помнят в России. Грузинские воды "Лагидзе", которым очень трудно будет пробиться на европейский рынок, ждет российский потребитель. Аналогичное отношение к азербайджанским коврам, армянскому коньяку и т.д. Упускать такие возможности было бы крайне недальновидно со стороны людей, определяющих политическую линию в Армении, Грузии или Азербайджане. Так что, я склонен говорить о взаимном интересе, а не сугубо российских интересах на Кавказе.

Что касается европейского и американского влияния... Развал СССР и появление на политической карте мира целого ряда новых государств создало прецедент для остального мира, старающегося понять, в каком направлении двигаются эти страны. В частности, Европа желает, чтобы эти страны имели предсказуемое будущее, потому как прошлое этих народов, особенно в рамках коммунистического строя, особого оптимизма в европейцев, не вселяет. Объективно, в этих странах не были утверждены основы цивилизации гражданского общества, плюрализма мнений, свободы слова и самовыражения. То есть, естественные для носителя европейских ценностей категории были совершенно чужды людям советской эпохи и людям, которые населяют сегодня страны бывшего СССР. В этом и заключается объективный интерес Европы, в границах которой находятся наши страны - видеть предсказуемых соседей, отсутствие опасных для европейской цивилизации тенденций. Ведь когда настаивают на закрытии Армянской атомной станции, (а это делают в основном европейцы), то они не исходят из желания подорвать энергетическую безопасность или экономику Армении - речь идет об обеспечении гарантированной экологической европейской безопасности. Да, Европа опасается угрозы аварии ядерного реактора в Армении, который изготовлен по советскому образцу и не соответствует европейским стандартам безопасности. Точно так же, установление в какой-либо стране политической диктатуры представляет естественную опасность для Европы, опасность иметь не совсем прогнозируемого соседа, не совсем стабильную ситуацию с точки зрения экономической и, возможно, политической интеграции. При этом высшим приоритетом Европы является создание интегрированной системы не только европейской безопасности, но и европейского бизнеса, которая обеспечивала бы более эффективное использование производительных сил Европы.

Хочу подчеркнуть свое несогласие с теми, кто склонен противопоставлять интересы России и Европы. Я всегда считал и считаю Россию великой европейской державой, уникальным центром европейской цивилизации и духовности. Более того, Россия в какой-то степени была колыбелью европейской духовности, а духовность и культура, по моему глубокому убеждению, должны определять политические приоритеты. Лучшие достижения российского духа сегодня остаются непревзойденными с точки зрения развития литературы, искусства, драматургии, театра. Поэтому я и не склонен противопоставлять интересы Европы и России на Кавказе. Скажу более - считаю, что они совпадают.

Что касается интересов США... Все, что было сказано выше по поводу обеспечения прогнозируемости развития и безопасности стран мира, интересует и США. Огромные бюджетные ресурсы - деньги американских налогоплательщиков - направляются на поддержание стабильности и развитие демократических институтов по всему миру. И, естественно, эти деньги должны оправдать свое назначение. Здесь есть, конечно, проблемы и вопросы. Очевидно, складывается неадекватное восприятие демократии по-американски и демократии по-европейски - если для США был приемлем осуществленный, в конце концов, вариант урегулирования в бывшей Югославии, то для многих европейских стран это было неприемлемо. В этом и состоит многовариантность мира. Да, существуют разные концепции, и нам надо не противопоставлять их, а попытаться все-таки нащупать их общность - и Армении, и Грузии, и Азербайджану необходимо найти эту общность и использовать ее во благо своих народов.

ИА REGNUM: Итак, насколько Армения прогнозируема для Европы и США? В отличие от соседней Грузии, наши приоритеты обозначить довольно трудно - как известно, Армения проповедует комплиментарный курс внешней политики с заметным креном в сторону России, особенно в плане безопасности. Убавляет ли нашу прогнозируемость для Европы сотрудничество с Россией?

Я не согласен с тем утверждением, что на Кавказе возможно противопоставление прозападной и пророссийской ориентаций. Повторюсь, не считаю движение к европейским ценностям движением в сторону от России. И, наоборот, уверен, что и кавказским странам, и России необходимо шаг за шагом продвигаться к европейским ценностям, что, в общем, не только декларируется, но и осуществляется. Что касается прогнозируемости... Все три страны Южного Кавказа однозначно заявили о том, что главный их приоритет - это политика евроинтеграции. Сегодня между Арменией и соседними государствами Южного Кавказа есть одно отличие, не в плане реальной жизни, а в плане деклараций. Грузия заявила о том, что видит систему своей национальной безопасности в рамках НАТО, Азербайджан тоже сделал реверансы в сторону этого Альянса, а Армения пока склонна видеть систему своей безопасности в рамках ОДКБ. Данный факт вовсе не свидетельствует об отходе от европейских ценностей. Речь идет о системе национальной безопасности, которая в силу определенных обстоятельств естественным образом обеспечивается в рамках ОДКБ совместно с Россией.

ИА REGNUM: То есть, Армения прогнозируема?

Как политик и гражданин я бы хотел, чтобы Армения была более прогнозируема, чем она есть. Но то, что Армения приняла целый ряд серьезных обязательств по законодательному урегулированию гражданских прав - это факт.

ИА REGNUM: В конце прошлого года многие заговорили о всплеске антироссийских настроений в Армении. Как Вы думаете, есть ли в армянском обществе почва для таких настроений? Считаете ли Вы, что России следует как-то подкорректировать свою политику в регионе?

Говорить о всплеске антироссийских настроений в Армении было бы большим преувеличением. Такого просто нет. Являясь ректором российско-армянского университета, могу заявить, что интерес к российской системе образования, к российскому диплому, к российской школе в Армении возрастает. Более того, мне не известен ни один серьезный армянский политик, который в своей политической программе не характеризует Россию, как основного стратегического партнера Армении или отрицательно высказывается о ней. Конечно, хотелось бы видеть более целеустремленную, эффективную и гибкую политику. Хотелось бы, чтобы политические процессы в России были для Армении в какой-то степени демократическим ориентиром. В Армении очень внимательно следят за тем, что происходит в России. И, скажу откровенно, мы всегда готовы перенять позитивный российский опыт.

Что Россия делает не так... Некий видимый всплеск указанных вами настроений произошел во время президентских выборов 2003 года, когда Москва поддержала действующего президента. Но оппозиционные политики, естественно, придерживались иного мнения. Что будет дальше - посмотрим. Если Россия и Армения будут руководствоваться интересами российско-армянского стратегического партнерства, то проблем возникнуть не должно. С другой стороны, некоторые наши политики обвиняют Россию в излишнем "имперском" подходе к Кавказу. Мое мнение такого: если Армения будет рассматриваться равным партнером России, которая получит дополнительные рычаги в воссоздании механизмов регионального влияния, а жизнь в Армении от этого станет сытой и безопасной, - то почему бы нет? Конечно, я не согласен с подходом к Армении как к форпосту, как к периферийной точке - согласен с подходом как к процветающему стратегическому партнеру, который в рамках своей мировой политики, да, ориентируется на российские интересы.

ИА REGNUM: Значит ли это, что возведение российско-турецких отношений в статус стратегических и сближение Москвы с Баку Вас не беспокоит?

Я считаю, что Россия должна иметь хорошие отношения с Турцией, поскольку она имеет стратегические интересы в этом регионе. Она экспортирует нефть через проливы Босфор и Дарданеллы - здесь экономически важный, жизненный интерес Москвы. Россия заинтересована в турецких инвестициях, на турецком "челночном" бизнесе живет много россиян, в турецких курортах отдыхают представители среднего класса... . Аналогично, Россия имеет стратегические интересы в каспийском регионе, и она должна поддерживать союзнические отношения и с Азербайджаном. При этом Россия не противопоставляет свои союзнические отношения с Азербайджаном армяно-российскому стратегическому союзу. Это было совершенно четко заявлено и президентом, и главой МИД России. В этих подходах не надо искать противоречий, или чего-то антиармянского. Я считаю, что нам нужен мирный и процветающий Кавказ. Армения, в рамках своей государственной политики, должна уделять большое внимание вопросам региональной интеграции.

ИА REGNUM: В каких сферах потенциал армяно-российских экономических отношений еще не использован, и что Вы думаете об идеях консолидации экономического потенциала армянской диаспоры России и создания свободной торговой зоны в рамках СНГ?

Экономические отношения Армении с Россией нуждаются в серьезном анализе и реструктуризации. Без сомнения, за последние 5-7 лет эти отношения заметно расширились, и российский бизнес имеет в Армении достаточно серьезный интерес - это энергетика, газ, инвестиции в строительную отрасль и т.д. Конечно, огромное влияние на экономическую ситуацию в Армении оказывает наша диаспора в России. Она, по моему мнению, оказывает исключительно благоприятное воздействие на развитие Армении, как суверенной страны, государства и экономической системы. Именно поэтому процветание России представляет иммунный интерес для Армении и армянского народа. Наличие экономически активной диаспоры в России, которая своим трудом и интеллектом зарабатывает деньги, затем в виде частных денежных трансфертов переправляет их в Армению - важнейший фактор. Это огромные суммы, сопоставимые с 30% ВВП Армении. Роль армянской диаспоры в России несопоставима с ролью нашей диаспоры во всем остальном мире. Именно первая явилась главным фактором, обеспечившим выход Армении из тяжелейшего экономического и энергетического кризиса в середине 90-ых. Благодаря армянской диаспоре России, Армения восстановила производство и свою покупательную способность. При этом я категорически против политизации армянской диаспоры. Политикой Армении должны заниматься люди, которые живут в Республике Армения, а роль диаспоры должна состоять в аккумулировании ее мощнейшего экономического потенциала.

Что касается единого экономического пространства... Я очень сожалею, что реформаторы ельцинских времен практически ничего не предприняли для интеграции экономик стран СНГ. Сожалею также, что громадный потенциал российско-армянского экономического взаимодействия очень длительное время был абсолютно не востребован. Вместе с тем, считаю, что уровень политических контактов на высшем уровне сегодня соответствуют качеству взаимоотношений между нашими странами, и это обязательно приведет к построению внятной концепции российско-армянского экономического взаимодействия.

ИА REGNUM: Постсоветское пространство сегодня охвачено революционной лихорадкой. Аналитики широко обсуждают вопрос - кто следующий, в числе кандидатов фигурирует и Армения. Как Вы думаете, насколько возможно повторение грузинского сценария в Армении?

Я против революций. Считаю, что революция - не тот путь, по которому нам следует идти, тем более с учетом того факта, что Армения кардинально поменяла общественно-политический строй не более чем 15 лет назад. Слишком частые революции не пойдут на пользу ни народу, ни обществу, ни государству. Что касается событий в Грузии и на Украине, то я бы не стал их отождествлять. Если к событиям в Грузии еще как-то можно применить термин "революция", то к событиям на Украине его применить нельзя. На Украине состоялись очередные президентские выборы, и народ восстал, воспротивился грязным избирательным технологиям, сказав решительное "нет" подтасовкам. А означает это лишь то, что в первом туре президентских выборов на Украине окончательный результат абсолютно не соответствовал реальному голосованию народа. Это был нормальный демократический процесс. События в Грузии можно охарактеризовать как элитную революцию, когда президент был смещен со своего поста до окончания своего срока правления. Точно такое же произошло в Армении в 1998 году - отставка президента Левона Тер-Петросяна произошла по согласованию политических элит. Так или иначе, я против таких элитных согласований и выступаю за нормальный политический процесс. Нам нужно сконцентрировать свое внимание на том, чтобы суметь создать нормальную и заслуживающую доверия избирательную систему. Пока мы этого не сделали, угроза такого рода элитных революций будет постоянно нарастать, и гляди и рванет. Жесткая реформа избирательной системы необходима во всех странах постоветского пространства. Более того, наша политическая партия будет настаивать на конституционном закреплении за избирательной системой статуса отдельной ветви власти. Мы считаем, что только при независимой избирательной системе может состояться демократическое государство. А такой системы у нас нет, нет и в Грузии, нет и в Азербайджане.

ИА REGNUM: Намерены ли Вы выдвинуть свою кандидатуру на пост президента Армении?

В политических шоу я участвовать не буду точно. Если выборы перестанут быть шоу, а станут реальным демократическим процессом, тогда и решим. Я не стремлюсь к власти, поскольку не считаю это единственной для себя возможностью самовыражения.