Логика власти и логика жизни

18.02.2005. Моя столица (Киргизия)

Вячеслав Тимирбаев

2004 год стал уже историей. Каким же он был для Кыргызстана? Если верить утверждениям президента страны и премьер–министра, год был как никогда для республики удачным. Впрочем, было бы очень странно, если бы они говорили по–другому. Ведь наступивший год - год парламентских и президентских выборов. И чтобы удержаться у власти, в которую они вцепились бульдожьей хваткой, им просто необходимо доказывать, хотя бы на словах, правильность избранного ими курса и умение управлять едва держащимся на плаву суденышком в бурном океане реформ.

Ко многим бедам экономического и социального характера в Кыргызстане за 14 лет правления А.Акаева прибавилась еще одна. Я бы назвал ее острой формой хронического популизма в деятельности главы государства. Все многословие и красноречие избыточных выступлений президента обесценивается и обессмысливается отсутствием ясных и понятных целей. Разумеется, если не учитывать цель любой ценой сохраниться у власти.

Выступая на недавнем курултае народа Кыргызстана, А.Акаев отмечал, что в 2004 году объем реального ВВП увеличился на 7,1 процента. Такого впечатляющего роста экономики у нас еще не было. В реальном секторе обеспечен высокий рост относительно прошлого года. Так, темпы роста в горнодобывающей промышленности составили 134,2 процента…

Это надо же дожить до такого, что при чрезвычайно скудном ВВП, едва превышающем 2 млрд. долларов США (величина внешнего долга страны) или 400 долларов на среднестатического кыргызстанца, годовой рост на 7 процентов выдавать за впечатляющее достижение. Стыдливо умалчивая при этом, что это один из наиболее низких показателей среди партнеров по СНГ (без учета Туркмении и Узбекистана, которые традиционно скрывают свои статданные). Более низкий показатель прироста ВВП только у Молдовы. Остальные республики значительно превзошли нас, увеличив тем самым и без того немалый отрыв в социально–экономическом развитии.

Неужели руководству страны неясно, что при таких темпах роста мы и через 15 лет не достигнем уровня, какой был в 1990 году?

Обратимся к гордости президента - темпам роста в горнодобывающей промышленности. Действительно, добыча угля выросла с 415,3 тыс. тонн в 2003 до 456,3 тыс. тонн в прошлом году. Но ведь в 2001 году его было добыто 475 тыс. тонн. Добыча нефти увеличилась с 69,5 до 73,8 тыс. тонн. Успех, если не учитывать, что в 1999–2000 годах ее добывали по 77 тыс. тонн. Добыча природного газа возросла с 27,1 до 28,6 млн. кубометров. Но вспомним, что в 2000–2001 годах его добывали более чем по 32 млн. кубометров. Так в чем же рост и впечатляющие успехи?

Отметим также, что рост ВВП произошел за счет увеличения производства электроэнергии с 14 до 15,1 млрд. кВт.ч. Однако тут следует учесть, что все это добывается и производится на шахтах, разрезах, нефтяных и газовых месторождениях, гидростанциях, открытых, обустроенных и построенных в советское время. Без весьма значительных капиталовложений источник роста ВВП на будущее у республики резко ограничен.

Сырьевой придаток

В оценке президента А.Акаева и премьер–министра Н.Танаева минувший год был удачным для Кыргызстана во многих отношениях. Выступая на том же курултае, Акаев говорил, что внешнеторговый оборот за 11 месяцев прошлого года составил 1,5 млрд. долларов США и увеличился почти на 32 процента к соответствующему периоду 2003 года, при этом экспорт возрос почти на 30 процентов.

И вновь популизм и лукавая манипуляция цифрами. Глава государства почему–то умолчал, что импорт возрос за то же время почти на 34 процента. И если по итогам внешнеторговых операций за 11 месяцев 2003 года отрицательное сальдо составило 121,5 млн. долларов, то за тот же период 2004 - 184,6 млн., или улучшение ухудшения возросло почти на 52 процента. Так есть ли тут повод для гордости и оптимизма? И попутно хочу спросить, чем же гордится наш президент, если еще в 1998 году внешнеторговые операции Кыргызстана достигли 1355 млн. долларов. Допустим, что по итогам 2004 года этот оборот достигнет 1,6–1,65 млрд. Можно ли считать рост за 6 лет на 250–300 млн. долларов (на 18–22 процента) впечатляющим достижением? И это при солидном и устойчивом отрицательном сальдо.

Давайте сравним, как движутся в этом направлении наши соседи.

В 1998 году внешнеторговый оборот Китая составил 324 млрд. долларов при положительном сальдо 43,6 млрд. В 2003 году этот оборот перевалил за 600 млрд., соответственно возросло и положительное сальдо.

В Казахстане в 1998 году экспорт–импорт составил 13,7 млрд. долларов США при отрицательном сальдо в 1,6 млрд. В 2003 году внешнеторговые операции возросли до 20,8 млрд., а сальдо стало со знаком плюс в 4,4 млрд.

Понимаю, Кыргызстан - это не Китай и даже не Казахстан. Но в данном случае важны не абсолютные цифры сами по себе. Важна тенденция.

К огорчению, следует признать, что с нашими промышленными технологиями и качеством продукции республика представляет на внешнем рынке интерес только как поставщик сырья или драгоценных металлов и камней. Достаточно сказать, что за неполных два последних года из страны вывезено драгметаллов, драгоценных и полудрагоценных камней, необработанных шкур животных и кожевенного сырья на 555 млн. долларов, а ввезено их же - менее чем на 3 млн.

В одном из недавних интервью, прозвучавшем по национальному радио воскресным утром, президент, сетуя на продолжающийся кризис в машиностроении, в то же время с удовлетворением отметил, что произошел рост производства пищевых продуктов на 7,3 процента.

Думаю, как–то не пристало главе государства делать хорошую мину при крайне плохой и непрофессиональной игре. Ведь во встречной торговле даже пищевыми продуктами, табачными изделиями мы остаемся в большом, говоря современным языком, пролете. За те же 23 последних месяца республика продала их на 64,7 млн. долларов, а вот закупила на 134,6 млн., или больше почти в 2,1 раза. И это в стране, где на долю сельского хозяйства в структуре номинального ВВП приходится 32,9 процента. Почти треть. Чем будем торговать, когда истощатся золотые запасы? Или нынешнее руководство это мало беспокоит?

Я уже как–то писал, что наше правительство установило для себя во внешнеторговых отношениях систему двойных стандартов. Когда необходимо убедить собственных граждан в преимуществах вступления Кыргызстана в ВТО, приводятся цифры, как изменился экспорт–импорт в пользу стран дальнего зарубежья. Когда же речь заходит о приоритетах во внешней политике со странами СНГ, на свет извлекаются данные об оживлении экономических отношений с этими странами. Ну, а в общем–то, чего уж тут манипулировать цифрами? Как ни крутите, ни вертите - существовала Нефертити.

Не знаю, что тут играет решающую роль. То ли мы большинству стран не интересны, то ли они не интересны нам, только круг внешнеторговых партнеров сужается. В 2004 году экономические отношения связывали республику практически с семью государствами Содружества. Восьмым был Азербайджан, экспортировавший из Кыргызстана товаров менее чем на 1,8 млн. долларов. Да и с большинством других стран торговлю вряд ли можно назвать оживленной. Например, с Туркменистаном она составила за 11 месяцев 5,0 млн., с Беларусью - 5,4 млн., Таджикистаном - 21,9, Украиной - 25,0 млн. долларов.

Более или менее удовлетворительными эти отношения можно назвать лишь с Россией - 385,2 млн., Казахстаном - 264,9 и Узбекистаном - 58,2 млн. Однако в торговле с ними со всеми у нас отрицательное сальдо. С Россией - 139,3 млн., Казахстаном - 102,8 млн. и Узбекистаном - 32,1 млн. долларов. Важно также отметить, что в общем объеме экспорта 270,1 млн. долларов, или 40,9 процента, приходится на золото.

Президент и премьер–министр неоднократно с гордостью говорили о крупном прорыве в кыргызско–российских торговых отношениях. Действительно, если за 11 месяцев 2003 года они измерялись 235,4 млн. долларов, то в январе–ноябре прошлого достигли 385,2 млн. Рост 63,7 процента. Но вот если кыргызский экспорт увеличился на 48,4 процента, то импорт - на 72, а отрицательное сальдо возросло с 69,5 до 139,3 млн. долларов. Думаю, вряд ли нужно популярно объяснять, кто остается в выигрыше от подобного оживления.

Большей частью несвободная

Прежде чем перейти к разговору об инвестициях, напомню об одном серьезном предостережении:

- После обретения независимости мы находились в плену иллюзий относительно того, что наше демократическое государство получит всестороннюю безотлагательную поддержку развитых государств мира, западных и восточных. Этого не случилось. Геополитическое и геостратегическое положение Кыргызстана таково, что мы, как показывает опыт, не вызываем сколько–нибудь серьезных интересов у возможных зарубежных деловых партнеров. Более того, когда такой интерес возникает, наша политическая нестабильность, политические игры и амбиции отпугивают потенциальных инвесторов.

Сказано это было более десяти лет назад. А принадлежат эти слова президенту А.Акаеву.

И хотя президент и премьер–министр неоднократно утверждали, что прошлый год был весьма удачным для Кыргызстана с точки зрения притока иностранных инвестиций, однако официальные статданные на этот счет с подобными утверждениями согласуются плохо. К примеру, в общем объеме инвестиций в основной капитал в сумме более 10 млрд. сомов на долю иностранных кредитов, грантов и гумпомощи, а также прямых иностранных инвестиций пришлось 2,85 млрд., тогда как в 2003 году из без малого 9 млрд. сомов капвложений зарубежные вливания составили 3,12 млрд. При этом прямые иностранные инвестиции сократились с 796,1 млн. сомов в 2003 году до 419,9 млн. в 2004.

Трудно сказать, какой логикой руководствуются главы государства и правительства, повторяя об улучшении условий для зарубежных инвесторов в Кыргызстане. К сожалению (или к счастью), у жизни своя логика. Вот и по данным авторитетной американской исследовательской организации Heritage Foundation, в 2004 году Кыргызстан занял 97 место из 161 страны в списке "Индекс экономической свободы", заработав 3,29 балла по 5–балльной шкале при высшей оценке единица.

При определении данного индекса учитываются 10 факторов. Основные из них - способствующая становлению бизнеса торговая, налоговая и таможенная политика, степень государственного вмешательства в экономику, создание благоприятной среды для зарубежных инвесторов, защита прав собственников и доля теневой экономики. Согласно индексу, экономики стран делятся на 4 группы: "свободные", "большей частью свободные", "большей частью несвободные" и "репрессивные". Так вот, Кыргызстан среди 70 стран оказался в группе "большей частью несвободных".

Однако оставим в покое иностранные инвестиции. Давайте посмотрим, как в республике распределяются инвестиции собственные. С общей величиной вложений в основной капитал в 2003–2004 гг. мы уже знакомы. Теперь посмотрим, что достается отраслям. Сельскому хозяйству соответственно - 410,3 и 341,5 млн. сомов, горнодобывающей промышленности - 606,4 и 309,7 млн., обрабатывающей промышленности - 922,9 и 797,2 млн., сфере образования - 732,5 и 520,3 млн., здравоохранения и социальных услуг - 340,3 и 328,2 млн. сомов. Как видим, везде вложения урезаны. А вот вложения в покупку и ремонт автомобилей, бытовых изделий, предметов личного пользования возросли с 737,7 до 1473,2 млн. сомов, в гостиницы и рестораны - с 248,9 до 672,1 млн., в операции с недвижимым имуществом, аренду, предоставление услуг - с 203,3 до 273,7 млн. и, наконец, в госуправление - с 66,2 до 86,6 млн.сомов. Цифры достаточно красноречивые и в комментариях не нуждаются.

Поосторожнее с пустыми деньгами

В октябре 2001 года в статье "Как жить без денег" я предлагал правительству подбросить на внутренний рынок немного денег, пусть даже и ничем не обеспеченных. Увеличение денежной массы в тех условиях, считал я, было все же меньшим злом, чем ее сильное сжатие. К примеру, на начало 2000 года денежная масса (М2) в республике составляла 6,2 млрд. сомов, а 2001 г. - 7,4 млрд. Прирост составил 19,4 процента, а ее общий объем был равен 11,8 процента от ВВП.

Сегодня вынужден констатировать, что в последние годы правительство чересчур увлеклось печатным станком. Так, Нацстаткомитет со ссылкой на Нацбанк республики сообщает, что на 1 декабря 2004 года объем денежной массы достиг 18,1 млрд. сомов против 14,7 млрд. на начало года. За 11 месяцев прирост денежной массы составил 23 процента, а ее объем - 19,2 процента от ВВП.

Именно за счет выброса на внутренний рынок в течение года 3,4 млрд. пустых, не обеспеченных ни товарным прикрытием, ни золотовалютными резервами сомов правительству удалось повысить пенсии, зарплаты бюджетникам, спрятать хвосты своего неумелого и неуклюжего хозяйствования.

В этих обстоятельствах, по чести говоря, мне трудно разделить восторг президента по поводу того, что в 2004 г. уровень инфляции составил всего 2,8 процента, что ниже по сравнению с 2003 годом на 3 процента.

Что же касается нацеленности главы государства на то, чтобы уже к концу года повысить пенсии и пособия, поднять от 30 до 50 процентов социальные выплаты, зарплату бюджетникам за счет резкого снижения уровня коррупции, так это чистейшей воды утопия. Не проще ли пойти испытанным путем и выбросить на внутренний рынок 3,5 млрд. пустых сомов? Их на поставленные цели вполне должно хватить. Тем более что, похоже, правительству понравилось периодически выбрасывать на рынок дутые деньги. Помню, как Н.Танаев в одном из своих отчетов заявлял с гордостью и наивным удивлением: надо же, объем денежной массы за год увеличился на 32 процента, а на инфляции это практически не отразилось.

Судя по всему, требуется провести для наших управленцев своего рода экономический ликбез. Сошлюсь на мнение известного российского ученого –экономиста Николая Шмелева. В одной из работ он писал: из экономической теории и мирового опыта известно, что развитие инфляционного процесса проходит два этапа. На первом рост массы денег в обороте не трансформируется полностью в повышение цен. Поступающие в обращение новые деньги сразу не тратятся, то есть скорость обращения всех денег замедляется, что сдерживает повышение цен. Но затем, по мере поступления новых денег в оборот и повышения темпов инфляции (примерно до 10–15 процентов), наступает второй этап. Люди, обеспокоенные обесценением денег, стараются избавиться от них, обменять их на реальные ценности. Начинается "бегство от денег" в вещественные активы. Ускорение оборачиваемости денег становится дополнительным фактором, питающим инфляцию.

На первом этапе государство явно выигрывает, получая дополнительные доходы от денежной эмиссии при относительно небольшом усилении инфляции. Но "бесплатных завтраков" не бывает. За все в этом мире рано или поздно приходится платить. И на втором этапе инфляции рост цен уже обгоняет рост денежной эмиссии. Весь процесс приобретает кумулятивный, лавинообразно развертывающийся характер: усиление инфляции - "бегство от денег" - ускорение оборачиваемости денег - еще большее усиление инфляции и т.д. На этой стадии денежное обращение страны приходит в расстройство, рост цен выходит из–под контроля и становится непредсказуемым. И даже полная остановка печатного станка не ведет к стабилизации цен - инфляция по инерции продолжается за счет роста скорости оборота обесценивающихся денежных средств.

Мы еще не вступили во вторую стадию инфляционного процесса. Но это вовсе не означает, что нынешнее правительство должно и может беззастенчиво подкладывать мину под правительство завтрашнее, поступать по принципу: после нас хоть потоп.