Соотечественники: нам поможет русская ментальность

25.07.05., Кремль.орг

Татьяна Полоскова, начальник Управления по работе с соотечественниками
и странами СНГ и Балтии Росзарубежцентра при МИД РФ, доктор политологии.

Если говорить о том, что сейчас происходит в московском правительстве с новой комплексной программой по поддержке соотечественников за рубежом, то, поскольку я являюсь одним из ее авторов, а также автором предыдущей, то я в этой ситуации могу оценить свою работу тоже. Поэтому постараюсь быть объективной, прежде всего, к себе. Сейчас, несмотря на то, что были введены некоторые ограничения на деятельность субъектов Федерации, я заметила даже некоторую активизацию их деятельности с лета 2005 года в плане создания форм и моделей поддержки соотечественников.

Что меня в этой ситуации как федерального чиновника огорчает, так это то, что далеко не всегда мы видим попытку выстраивания единой взаимодополняющей сети в работе с соотечественниками. Например, не так давно я разговаривала с представителем властных структур одного из регионов, который сказал, что они планируют создание международной ассоциации молодежных организаций русского зарубежья. Когда я ответила, что мэрия Москвы создание такой ассоциации уже поддержала и инициировала, мне парировали на это: "да, мы знаем, но мы будем приглашать именно тех, кто не работает с Москвой".

В такой ситуации довольно сложно говорить о реальной эффективности. Что касается конкретно новой программы правительства Москвы, я бы сказала, что она менее выигрышна по сравнению с предыдущей. Потому что предыдущая программа содержала довольно много свежих взглядов и предложений, она была концептуально оформлена под идею Русского мира и вопросы его консолидации. И, как мне представляется, необходимо, прежде всего, проанализировать, что сделано было по предыдущей программе, почему что-то не было сделано, и можно ли сделать что-то вообще.

Я, например, считаю, что Русский мир, это, прежде всего, проект самой российской диаспоры. Он не может быть навязанным. Он может быть только поддержан, и здесь Россия выступает не в качестве конструктора и архитектора, а в качестве, прежде всего, партнера. Безусловно, очень важного партнера. Более того, может быть, цементирующего партнера. Но ряд подходов, которые реализовывались в соответствии с первой программой, явно себя не оправдали. Они должны быть пересмотрены.

Второе. У нас, к сожалению, нередко деятельность субъектов Федерации не дополняет и не расширяет возможности федеральных программ, а фактически дублирует их. Очень ярко это заметно на теме поставки учебников. Поставка учебников - это тема особая. Опыт взаимодействия с государственными и общественными структурами стран ближнего зарубежья показал, что, например, поставка учебников для школы далеко не всегда оптимальна, потому что есть страны, которые эти учебники заворачивают сразу на границе. Причина проста - учебники по содержанию не соответствуют критериям образовательных программ тех стран, куда их направляют.

Соответственно, возникает вопрос адаптации учебников. Есть простые и глупые вещи, которых можно было бы избежать, если бы учебники были адаптированы. Я знаю, что в Латвии в свое время один учебник был не принят по той причине, что в нем было написано: "Наша родина Россия, наша столица Москва". Родина у этих людей, может быть, и Россия, но столица государства, в котором они живут - это не Москва. На такие мелочи, которые легко снимаются, внимание обычно нами не обращается, а вот другой стороной обращается и очень серьезное.

Надо понимать, что в странах с русскоязычными диаспорами охотно принимают литературу для факультативных занятий, охотно принимают энциклопедии. Значит, надо обратить внимание на это, прежде всего.

И еще один немаловажный момент: во время моей встречи с госсекретарем Министерства образования Литвы было сделано очень интересное замечание. Нам сказали, что адаптированные учебники для Литвы будут писаться только в самой Литве, потому, что в этой стране не хотят, чтобы местные специалисты по русским учебникам и по русскому языку оставались без работы. Логика их понятна: если эти учебники пойдут только от России, то Литва нашим же соотечественникам не сможет дать работу.

В ходе реализации прошлой программы очень много возникало вопросов как раз по логическому выстраиванию цепочки поставок: что поставлять, как поставлять, на кого эти поставки должны быть ориентированы. И в данном случае, я уверена, что, если федералы этим уже занимаются, то мэрии Москвы, стоит заняться тем, что федералы, в силу специфики статей бюджета, делать не могут. Например, поставлять компьютерное оборудование для учебных классов. Ведь это очень актуальная вещь!

Я в свое время по линии правительства Москвы привезла в город Гори (это родина Сталина) в русскую школу…компьютер. Это был второй компьютер в городе. И как оказалось, это было потрясающее событие. На вручение компьютера пришел буквально весь город, два дня гуляли на радостях. Такие действия действительно полезны и гораздо важнее для этих ребят, которые получили окошко в мир.

Или возьмем вопрос о лекарствах для больных. Тут ведь тоже есть громадное поле для деятельности региональных властей. Я недавно попала в госпиталь 201-й дивизии во время поездки в Таджикистан. Я обратила внимание, что в госпитале прекрасные специалисты, а вот с оборудованием и лекарствами проблемы. Такие точечные вещи, были бы полезны в первую очередь для самих соотечественников, а во вторую, представителям российских регионов. В том числе я имею в виду и мэрию Москвы, которая может компьютеры поставить, концерты коллективов оплатить, то есть, сделать то, на что федералы не всегда способны.

Теперь очень важное замечание. При всем участии регионов в программах по поддержке соотечественников, прерогатива принятия политических решений должна оставаться исключительно за федеральными властями. То есть, если представитель мэрии Москвы приезжает в какую-либо страну, например, в СНГ или Балтии, то, прежде всего, он должен информировать о цели своей поездки посольство. Если он приезжает в наше представительство "Росзарубежцентра", мы должны знать цель его поездки, характер встреч, названия организаций, с которыми эти встречи намечены. Но так происходит далеко не всегда.

Помимо политических решений есть и другие вещи, которые тоже, на мой взгляд, являются прерогативой федеральных структур. Например, проведение мониторингов по общественно-политической тематике в отношении наших диаспор. Понятно, что мониторинг не может быть эксклюзивен в плане исполнителя. В этом вопросе должны быть тендеры. А вот если говорить о заказчике, то зачем субъекту Федерации знать ситуацию среди политических партий в какой-то конкретной стране?

У меня, честно говоря, иногда возникает ощущение, что выборная тематика, которая со стороны кажется очень привлекательной, яркой и финансово интересной, за последние годы как воронка втягивает в себя огромное количество самых разнообразных людей. Из-за этого довольно часто на пустом месте возникают проблемы, которых можно избежать. Например, в одной стране мне заявили, что "вот ваши в России постоянно отражают неадекватно ситуацию там-то и там-то". Но давайте разберемся, кто такие эти "наши"? Во-первых, у нас свободная пресса, и это право прессы отражать события так, как она видит. Во-вторых, у нас есть депутаты, которые имеют собственное мнение по вопросам внешней политики, и уж по вопросам соотечественников за рубежом – так точно. А мнение России официально излагает президент. МИД является исполнительным органом, который озвучивает нашу внешнюю политику, принимает ряд решений в рамках своей компетенции.

Таким образом, то, что программа правительства Москвы отправлена на доработку – хорошо. Мне кажется очень важным высказывание вице-мэра Шанцева, который присутствовал при рассмотрении программы. Он заявил, что было поручение Юрия Михайловича Лужкова перейти от поддержки к сотрудничеству в общении с российской диаспорой. К сожалению, у нас пока до сих пор даже в тех случаях, когда уже можно говорить о создании системы сотрудничества, основной упор, делается именно на "поддержку". И, как правило, под ней подразумеваем материальную и финансовую поддержку. Мы людей приучаем к тому, что они становятся грантоедами. Когда все упирается в систему выдачи грантов, причем, заведомо понятно, кто их получит, ничего хорошего в итоге не выходит. Кстати, российская диаспора делится не только по этическим, но и по экономическим, по культурным, по социальным параметрам. А ее организации, в свою очередь, делятся на близость к разным структурам власти и бизнеса в России.

Есть возможность работу эту централизовать, направить в правильное русло. Нужен ли для этого соответствующий закон? Я знаю, что сейчас по заказу Государственной Думы ряд научных институтов Москвы готовят новый проект закона о соотечественниках или проект поправок в ныне действующих закон. В нем будет прописана концепция работы с соотечественниками, будут определены права и полномочия различных структур. Но ведь дело даже не в законе. У нас очень много случаев, когда есть закон, а на практике деятельность осуществляется вне правового поля.

Недавний пример. Мне позвонил один эксперт, работающий с мэрией Москвы, и стал возмущаться, что широко известный правозащитник Татьяна Жданок все более и более ориентирует российскую диаспору на самодостаточность в рамках Евросоюза. Я говорю, знаете, ей памятник надо ставить за то, что она инициативу проявляет, пытается хоть что-то сделать. Она ведь не отказывается от партнерства с Москвой при этом? И потом, что в ее действиях такого? Скажите, каким образом Москва собирается конструировать русское движение Евросоюза? Особенно это меня интересует с точки зрения технологии. Чтобы что-то где-то конструировать, нужны опорные точки в странах, как это было при Советском Союзе.

Я всегда выступала за диалог экспертов в странах СНГ и Балтии с российскими экспертами. Но при всем при этом, может быть имеет смысл подумать еще и о диалоге экспертного сообщества внутри России. Потому что, в конце концов, креативные элементы есть в разных группах. Тем более, когда речь идет о написании программных документов, вроде московской программы по работе с соотечественниками. К сожалению, среди приглашенных для написания московской программы фамилии людей из топовой тридцатки экспертного сообщества я не увидела. А, может быть, они были бы там полезны.

То есть, сейчас я говорю еще об одной немаловажной проблеме: в силу ряда обстоятельств, креативное экспертное сообщество, в основном, консолидируется вокруг администрации президента, правительства, МИДа. Вокруг субъектов Федерации, как правило, консолидируется другая часть экспертного сообщества, условно назовем ее академической, и когда две части экспертного сообщества работают по одной теме и никак не общаются, и более того, скептически друг к другу относятся, получаются накладки. Креативная часть, она, как правило, далеко не всегда обременена научными степенями и считает академическую не заслуживающей тех денег, на которую та претендует. Академическая часть экспертного сообщества, которая имеет определенные заслуги перед наукой, считает, что с другой стороны стоят безграмотные люди. Да и возрастной синдром. Ведь докторов политологии, которым 40 лет, например, не так уж много. Поэтому в основном, академическая среда - это люди уже достаточно солидного возраста. Что, конечно, с одной стороны, плохо.

С другой стороны, молодое поколение не обладает должным опытом. Недавно ко мне обратилась одна милая дама и сказала, я вот хочу поехать в Эстонию и заняться "гармонизацией российско-эстонского диалога". Я говорю: "А визу вам дадут? Вы это мне сказали, и больше никому не говорите, иначе вы туда вообще не попадете". Человек недоуменно смотрит на меня, и я начинаю рассказывать, что "у вас два года уйдет только на объяснение того, кто вы такая в этой стране". Ведь у нас, к сожалению, а, может быть, к счастью, в странах СНГ и Балтии психология-то советская. Они эксперта, как правило, не воспринимают как самодостаточную фигуру. Главный вопрос у наших контрагентов за рубежом - кого вы представляете, кто за вами стоит и какая у вас корочка?

Но вернемся к теме нашей статьи. Сейчас в отношениях с соотечественниками все будет зависеть от того, как пройдет конгресс соотечественников, кто на нем будет присутствовать, какие темы будут на нем подняты. Пока к формированию делегаций на конгресс еще официально не приступали ни посольства, ни "Росзарубежцентр". Где-то, видимо, уже в сентябре состоится правительственная комиссия, где будет рассмотрена тематика конгресса. Меня уже не как чиновника (с чиновничьими обязанностями я тут справлюсь) очень волнует концепция этого конгресса. В 2001-м году мы выходили с идеей Русского мира, это было новая, свежая и очень хорошо воспринятая концепция.

Пока же я не вижу новой концептуальной объединяющей, которую можно достойно вынести на конгресс, потому что перечислять проведенные мероприятия, или жаловаться на ситуацию…это уже никому не интересно. Сейчас интересны другие вопросы, например, как увязать проблему соотечественников с реалиями современного мира, с усилением роли НПО? Мы не так давно были в одной стране, и мой коллега говорил про НПО соотечественников. А они даже не понимали о чем речь, что такое НПО? В этой связи есть вопрос – не превращается ли российская диаспора в так называемый "русский архипелаг". Плывет себе вроде что-то очень важное, интересное, но насколько оно в сетевую структуру связано, непонятно. Я призываю соотечественников ориентироваться на сетевые структуры, брать и передавать друг другу информацию о гуманитарных НПО, завязывать связи, контакты, выходить из узкой этнической темы, выходя на более магистральную тему монокультурной идентичности русских в современном мире. Может быть, это и будет концепцией русской диаспоры в условиях новых реалий, глобальных реалий. Определиться с тем, кто мы, что мы в условиях глобализации представляем, как мы переживаем процессы, происходящие в мире относительно консолидации по этническим, по религиозным признакам.

Я по многим вопросам дискутирую с г-ном Затулиным, хотя мы друг к другу хорошо относимся лично. Он совершенно прав, что конгресс - это все-таки выборное мероприятие. А выбор делегатов предполагает соответствующее мероприятие в странах, где живут диаспоры. Это соответствующая работа, и мы упираемся в проблему кадрового обеспечения такой работы, финансового обеспечения. На меня могут обидеться общественные организации, но конгресс - это не дело только организаций. Ведь, на самом деле, организации объединяют очень незначительную часть диаспоры. В среде соотечественников есть мощные культурные движения, известные и влиятельные персоны.

Я считаю, что этот конгресс либо надо проводить очень хорошо на уровне мирового события, либо вообще не проводить. Потому что это может быть такое разочарование, через которое мы не сможем переступить. И это разочарование приведет к более серьезным последствиям, в результате чего диаспора начнет консолидироваться без нас. Или даже дистанцироваться от нас. Эти процессы уже есть. Не так давно в Эстонии создали русское объединение, причем не из самых плохих людей. У них есть главная установка деятельности - без общения с Москвой. Они уверены, что они - русские, живущие в Балтии. Притом, процесс дистанцирования, еще и финансово подпитывается. Как только Россия заявила о возможности ресурса за пределами страны, гуманитарного даже ресурса, человеческого. Естественно, начинается работа по тому, чтобы лишить Россию этого ресурса.

И в этой связи, я надеюсь, нам поможет русская ментальность. У нас есть одна очень хорошая черта, которая плоха для жизни, но хороша для общественной деятельности. Для многих русских, несмотря на то, что есть, конечно "профессиональные соотечественники", просто живущие за счет этой деятельности, характерно желание включиться в процесс просто ради процесса. Те "мальчики с горящими глазами", которым мало обеспеченной жизни.

Я недавно пересмотрела фильм "Война и мир". По-моему, нация, народ, который мог до таких глубин осознать психологию человека и его место в мире, это не просто великая, а перспективная нация. Нам, быть может, не хватает малого - найти свое место в новых реалиях и определиться с тем, что место это - наше.