Сор от Сороса, или Политический стриптиз унионизма

Русское слово, №8(100), апрель 2005. Кишинев

Петр Шорников

60 лет назад, да и позднее, люди верили, что разгромив нацистскую Германию, они навсегда покончили также с идеологией фашизма. И поныне  господствует точка зрения, что принципы западной демократии препятствуют возникновению и развитию неонацизма. Увидевшая свет на днях книжка Н.Кожокару  со скучным и не очень понятным названием «Проблема адаптации нерумыноязычного населения Республики Молдова к автохтонной этнической среде» вынуждает в очередной раз усомниться в справедливости этого мнения.

Логика абсурда

Сочинение издано на русском языке и, на первый взгляд, представляет собой некое послание нетитульному населению Молдавии, попытку обосновать требования по части этнополитического поведения, обращенные к нему якобы от имени мажоритарного этноса. О том, что это отнюдь не научный труд, можно понять уже  потому, что автор, вопреки научной традиции,  пытается заблаговременно отгородиться от «нетитульных» критиков.  «Большинство тех, кто является потенциальными ее [темы его работы] исследователями, –  предупреждает он, –   будучи нерумыноязычными, либо вовсе не приемлют идею адаптации, либо относятся к ней весьма настороженно».  И, как увидим, оснований к тому более чем достаточно.

Сорок лет назад автор окончил целевую, –  для тех, кто не в состоянии поступить на учебу на общих основаниях, –   аспирантуру по кафедре исторического материализма Московского университета.  Однако для рассмотрения данной работы как научного исследования оснований нет. Метод  аргументации, используемый «философом»,  алогичен. Клянясь в приверженности «демократическим» и «европейским» ценностям, он пропагандирует  шовинизм. Подчеркнув «со всей категоричностью», что «деление населения на автохтонное и пришлое или происходящее от пришлых людей отнюдь не является дискриминационным и не преследует цели обосновать для кого-то какие-либо привилегии», следующие 120 страниц текста, как и предыдущие пятнадцать,  посвящает именно этому – попыткам обосновать национальную дискриминацию «нетитульных» граждан  Молдовы.  Признав, что «многие молдаване, можно сказать это с уверенностью, не захотят лишиться тех преимуществ, которые дает им знание русского языка», он переходит к инструкциям, как следует вести себя «румыноязычным», чтобы заставить «нерумыноязычных»  разговаривать на румынском. Признав, что идея «адаптации» «не популярна ни в научных, ни в политических кругах», он, утратив представление о пределах  политического цинизма,  предписывает нетитульному населению Молдавии создать власовскую (или смердяковскую?)  организацию,  по задачам противоположную этнокультурным объединениям:  Ассоциацию Сторонников Адаптации.

Книга проникнута чуждым научным трудам презрением к умственным способностям и историческим познаниям читателей. Жителей Молдавии автор делит на «автохтонных»  и «неавтохтонных». Современных украинцев Молдавии, чьи предки живут здесь с VI  века новой эры, он относит  ко второй категории.  Его изобретением является также новая национальная группа – «нерумыны» и языковое сообщество – «нерумыноязычные». Но самое потрясающее открытие «философа» заключается в том, что национальных меньшинств в Молдавии вообще нет! Воспроизведу этот пассаж,  наглядно характеризующий уровень его научного мышления:

«Известно, что какая-либо этническая группа может быть рассмотрена как национальное меньшинство тогда, когда она стала таковой, проживая в пределах собственной этнической территории, куда со временем поселились представители других этносов, постепенно опередившие ее по численности (этот критерий служит ей основанием для выдвижения, в определенных условиях, права на территориальную автономию). То есть национальные меньшинства – это бывшие народности, даже нации или, скорее, части их. Как очевидно, таких этнических групп, которые имели бы основания считаться национальными меньшинствами в собственном смысле, у нас нет».

А раз нет, то, по логике г-на Кожокару, нет и оснований уважать их закрепленные в Конституции права и интересы.

Примечательны по запутанности его рассуждения о содержании термина «автохтонный» (бэштинаш). Наиболее адекватный перевод этого слова на русский язык  –  «местный». Но, оказывается, не все местные жители являются также  автохтонными.  Только «некоторые»  из живущих в Молдавии «нерумын», указывает автор далее, действительно являются «бэштинашами», т.е. местными. Не признавая «автохтонности» части сограждан, автор пытается забить клин в среду «нерумыноязычных», признавая местными только «жителей тех украинских и липованских поселений, которые насчитывают несколько столетий. То же относится и к жителям болгарских и гагаузских поселений. Местными стали, видимо, и выходцы из семей, принадлежащих к различным национальностям, которые еще до 1918 года поселились дисперсно (разобщенно), преимущественно в городах Бессарабии..»  Однако и это, столь милостивое,  признание сведено на нет условием: «наследники которых в свое время прошли, так или иначе, адаптацию».

Почему, собственно, до 1918 года?  Почему не до  1940-го, как предлагали парламентские «фронтисты»  в 1990-м? Или до 1812-го? А может, –  чего мелочиться? – пойдем далее, до 1359-го? Ответа на эти вопросы в книге нет. В таком случае, зачем все рассуждения на тему автохтонизма? А для того, чтобы  заявить: «Автохтонным» населением Молдавии являются «румыны». Все прочие – пришельцы. Чего с ними церемониться?

«Адаптация» и «интеграция» есть ассимиляция

Что есть фашизм как идеология? Его стержнем является шовинизм и  расизм с особым уклоном в антисемитизм. Автор выходит на эти позиции исподволь, подстраховываясь демократической риторикой. Он пытается подвести некое правовое обоснование под  юридически несостоятельное и неприемлемое в социальном, культурном и нравственном отношении  положение об «обязанности»  нетитульных граждан Республики Молдова отказаться от собственной национальной идентичности.

Они  обязаны «адаптироваться в автохтонной этнической среде». т.е. «к среде того этноса, с которым им приходится проживать совместно в стране, в которой они осели».  Можно подумать, что русские, украинцы, гагаузы, болгары и другие «нетитульные» граждане только что прибыли в Молдавию и г-н «философ», выстроив их  на перроне, диктует им условия натурализации. Поясняя смысл термина «адаптация», он ставит читателям в пример «некоторых русских», которые, «женившись на дочерях бессарабских румын», якобы забывали русский язык и дали основание для  появления пословицы: «тата рус, мама рус, а Иван – молдаван». В число этих условий, по его мнению, входит согласие «нерумыноязычных» сограждан на денационализацию:

«Адаптироваться к автохтонной этнической среде для нерумыноязычных жителей республики означает свыкнуться со всем тем, что составляет содержание этнической среды румын из восточнопрутской Молдовы, как части всего румынского этноса. […] Имеется ввиду прежде всего ознакомление с историей и автохтонной культурой в целом; усвоение и элементарное использование румынского языка; […] Говоря обобщенно, адаптироваться к автохтонной этнической среде  означает свыкнуться и считаться со всем тем, что в ней является подлинной ценностью – духовной, но не только – для тех, кому эта среда принадлежит, кто ценит ее (в том числе как наследие предков,  память о них и одновременно дань им за их труд по ее созданию и за принесенные ими жертвы во имя ее защиты и спасения от истребления), желает обогащать ее новыми ценностями и сохранить для потомков».

А как быть с исторической памятью и духовными ценностями русских, украинцев, гагаузов, болгар, евреев, цыган, других национальных сообществ Молдавии, с их правом говорить на родном языке и  выбирать язык  воспитания и обучения своих детей? По вопросу о смысле  «адаптации» автор, напустив словесного тумана, все же  не оставляет  места для сомнений. Вместо термина «адаптация», сетует он, используется словосочетание «интеграция иноязычного населения в общество». Как будто существующее общество сложилось  год-другой назад и 40 процентов населения нуждаются в какой-либо «интеграции».

Интеграция, по мнению г-на Кожокару, есть насильственная ассимиляция нетитульного населения. Она неприемлема только в случае, когда речь идет о судьбах  «автохтонного» народа:  «Этническое исчезновение автохтонного народа  имеет место с неизбежностью одновременно с утратой  им родного языка».  Судьба национальных сообществ, не относимых автором к разряду автохтонных, его не интересует.  Отказ от родного языка он выдвигает как ультимативное требование к нетитульным  согражданам. «Отсюда очевидно, – толкует он далее, – что о видах нерумыноязычных  жителей на адаптацию к автохтонной этнической среде следует судить прежде всего по их отношению к румынскому языку». 

Запрет на участие в политической жизни

Автор не скрывает своих задач: он идеологически готовит аннексию Молдавии румынским государством. При этом пытается заблаговременно отстранить «нерумыноязычных» сограждан от участия в решении вопроса о существовании молдавской государственности. «Даже в случае  необходимости принятия решения о воссоединении с Румынией, – предупреждает «философ», – неавтохтонные жители вправе требовать лишь то, чтобы им было гарантировано соблюдение их прав в соответствии с международными  стандартами. Что же касается  права решать, воссоединяться  или нет, оно принадлежит исключительно автохтонным жителям…»

Памятуя на чьи деньги будет издана книга, г-н Кожокару избегает  высказываться о евреях. Но «философ» не удержался – таки от попытки оправдать политику режима Антонеску.  «В румынском ареале, – отмечает он, – некоторые евреи не последовали этому мудрому уроку [т.е. включились в политическую жизнь Румынии], дав Коминтерну  превратить себя в орудие большевизации, что в конце концов сильно повредило и им самим». Итак, в фашистском геноциде виноваты не тогдашние правители Румынии, а сами  евреи?  «Сильно повредило» – это сказано об уничтожении 300 тысяч ни в чем не повинных людей! Какова деликатность «демократа»!

Не утруждая себя аргументацией, автор отрицает правомерность существование термина «гагаузский народ», позволяя  гагаузам считать себя только «этнической группой»,  которую царская империя «заманила» и поселила в Молдове без согласия  «автохтонного населения», которого в Буджаке в те времена, когда татары откочевали в Крым,  не имелось.  Гагаузам, оказывается, надлежит быть благодарными за то, что это население «не подвергло их ассимиляции, как поступили с их  соплеменниками  на прежней родине». И сидеть тихо, не смея упоминать о своих гражданских  правах.

Антимолдавенизм

Учитывая отношение г-на Кожокару к молдаванам,  сам он никак не отвечает собственным критериям адаптированности к «автохтонной этнической среде». На каждой странице демонстрирует он пренебрежение к истории и традициям народа, к которому принадлежал до 1989-го  (или 1991-го?)  года. Признавая существование «духовных ценностей, созданных восточнопрутским молдаванами»,  автор избегает назвать их. Следуя своей извращенной логике,  как заблуждение трактует  наличие у молдаван молдавского  национального сознания и использование ими лингвонима «молдавский язык». Молдаван, отстаивающих  молдавскую национальную самобытность, он с позиций «научного» румынизма обвиняет в приверженности «примитивному молдовенизму». 

Трудно понять недовольство автора чертами национального характера молдаван. «Некоторые из этих черт, - полагает он, -  оказывали и оказывают им плохую услугу, когда при их проявлении забывали и забывают о мере. Таковы, к примеру,  правила «Склоненную голову сабля не берет», […] «оставь меня в покое и я тебя не трону», чрезмерное гостеприимство».  Молдаване – уроженцы Левобережья Днестра, те вообще «в большинстве своем были молдаване с искаженным национальным сознанием, чтобы не сказать о  них больше». Больше сказать  автору нечего, иначе что останется от тезисов румынизма?  Но хочется, поэтому достоинства молдаван он выдает за пороки. На молдаван, поголовно владеющих русским языком  и общающихся на нем, он возлагает едва ли не главную «вину» за наличие  в Молдавии большого количества «неадаптированных»  «нерумыноязычных». В общем, не тот народ, не румынский!

Как же его назвать? В этом «философ» не уверен, именуя мажоритарный этнос Молдавии  либо «румынами», либо «восточнопрутскими молдаванами»,  «бессарабскими румынами» и  «неотъемлемой частью румынского этноса» и лишь иногда – просто молдаванами. И даже туземцами, как принято было у европейцев называть пигмеев Центральной  Африки, первобытные племена Океании, Австралии, Южной Америки. Язык молдаван  «философ» из целевой аспирантуры презирает за его несоответствие стандартам румынского и называет туземным, соглашаясь, впрочем, с тем, что «отношение к туземному языку не должно быть абсолютизировано». Евреев Молдавии он снисходительно хвалит за якобы усвоенный ими опыт: «никогда не вмешиваться в споры между туземцами».

Наиболее провокационным антимолдавским ходом автора стала его попытка стравить молдаван с «нерумыноязычными».

Инструкция по нетерпимости

Истинный «демократ» компрадорского разлива,  г-н Кожокару скорбит по поводу того, что «выборы у нас происходят почти ежегодно», и гневно осуждает принятый международным сообществом «тезис о том, что права человека приоритетны по отношению к правам нации». В конце своего  сочинения он дает подлейшие рекомендации по вопросам национальной политики – подлинную инструкцию по национальной нетерпимости, изложенную на псевдонаучном жаргоне. Автор полагает необходимым:

– Вынудить международные организации  «выдвигать в их политике  по отношению к России требование, чтобы она уменьшила поддержку антиадаптационных устремлений неавтохтонных жителей в экс-советских  республиках, а затем и полностью отказалась бы от такой поддержки…»;

– Подобные требования к России должны выдвигать власти самой Республики Молдова; для этого нынешнее правящее большинство следует заменить  другим, «по-настоящему демократическим»;

– Департамент межэтнических отношений надлежит превратить в ведомство по адаптации «нерумыноязычного» населения к «автохтонной этнической среде»;

–  создать в Молдове  «благоприятное для адаптации информационно-воспитательное поле… в случае отвержения […] этот фактор может стать, как минимум, генератором сильного дискомфорта для не желающих адаптироваться»; 

«Восточнопрутские румыны […] должны говорить с иноязычными жителями на румынском языке[…] Мы считаем, что […] автохтонные жители  должны так вести себя по отношению к лицам, отвергающим  адаптацию, чтобы последние почувствовали, что по этой причине их недооценивают или  же ими вовсе пренебрегают; что отношение к ним было бы несравненно лучше,  если соответствующие автохтонные лица могли заключить, что имеют дело с людьми, которые не только принимают адаптацию (согласны пройти ее), но и делают что-то реальное в этом направлении». Главной компонентой  адаптации […] «является усвоение и использование румынского языка в непосредственном общении с молдованами […]»;  

Далее следует рекомендация «автохтонным жителям»   «отвечать только по-румынски иноязычным жителям всегда, когда они будут обращаться  к ним по-русски. Или, что для них будет еще хуже, не отвечать им вовсе».  Инструктаж, рассчитанный на провоцирование гражданской войны, автор завершает смиренным заявлением о том, что «ратование за такие корективы никак не означает призыва к какой-либо агрессивности».

К межэтническому общению по модели, заимствованной в странах, где бывшие эсэсовцы проводят парады, молдаване не склонны.  «Философ»  понимает это, но полон  решимости их «перевоспитать»: «Остается научить молдован говорить с не пожелавшими адаптироваться  почаще по-румынски».

Подведем итоги?

Изданная на русском языке, книга Кожокару  рассчитана отнюдь не на русских, украинцев, гагаузов,  болгар,  евреев, цыган и других «нетитульных» граждан Молдавии. Убедить их в необходимости денационализации их и их детей невозможно. Аргументация автора  оскорбительна также  национального достоинства молдаван, ценящих молдавскую национальную самобытность и гражданское согласие. Книгу  эту нельзя рассматривать в контексте межкультурного диалога. Она написана от имени немногочисленного, – судя по опросам социологов, 2,2 процента населения, – хотя и влиятельного в нашей республике клана политических компрадоров. Сочинение  Кожокару подтверждает разрыв части титульной интеллигенции с молдавской традицией корректных межэтнических отношений, восходящей ко временам летописцев и Дмитрия Кантемира. Оно созвучно  программам унионистских формирований Республики Молдова,  враждебных молдавской государственности,  и представляет собой неонацистский проект для Молдовы.  Но является ли автор идеологом неонацизма?

Нет, Кожокару, возможно, о том не ведая, лишь повторяет постулаты, еще в 20-е годы ХХ века сформулированные в небезызвестным автором «Майн кампф». Там, правда,  вместо «нерумыноязычных» в качестве обвиняемых фигурировали евреи. Наш «философ» дал неуклюжую, лишенную внутренней логики перелицовку этого опуса, проиллюстрировав его материалами современной Молдавии. Его сочинение дает представление о том, каким видят будущее нашей республики унионисты, но и показывает, что аргументов, весомых в глазах  и молдавской, и европейской общественности, у неонацистов нет.

Книга написана с позиций воинствующего румынизма, но соответствует ли ее содержание национальным интересам румынского народа?  Попытка обосновать  националистическое насилие, предпринятая Н.Кожокару якобы от имени «румын», провоцирует в Молдавии, Украине, России, да и на Западе  недоверие к политике Румынии.  Объективно книга носит также антирумынский характер.

Говорят, в питейных заведениях Запада бытует вид вымогательства, неведомый даже Остапу Бендеру. На помост для стриптиза забирается безобразная старуха и начинает раздеваться. Посетители платят ей, чтобы избежать этого зрелища. В случае с г-ном Кожокару мы, как ни омерзительно  его политическое самообнажение, раскошеливаться не станем. Подождем выхода уже объявленного автором более полного и, вероятно, еще более откровенного издания его работы на румынском (не на молдавском!)  языке.

Военный разгром фашистской Германии, как показало время,  не гарантировал мир от попыток возрождения идеологии и практики нацизма. Вызывает недоумение то обстоятельство, что неонацистская книга издана при содействии отделения Фонда Сороса в Молдове. Думается, финансирование подобных изданий представляет собой вмешательство во внутренние дела нашего государства.