Лебедь, рак и щука

08.09.2005. Globalrus. Ru

Андрей Грозин

Что ждет инициативу Назарбаева?

С мнением Дмитрия Верхотурова о том, что постсоветские азиатские государства “пошли по пути поиска новых партнеров”, а СНГ им более не интересен, можно было бы согласиться лишь при условии рассмотрения пяти новых независимых государств Азии как некоего единства. Единства, которое, по мнению политолога, в самой ближайшей перспективе начнет строить Центральноазиатский союз под мудрым водительством лидера Казахстана.

На самом же деле ни о каком единстве (кроме весьма размытого этнического и языкового) говорить не приходится. Интересно было бы посмотреть на то, как Ислам Каримов или Туркменбаши признают Казахстан региональным лидером, а Нурсултана Абишевича – “первым среди равных” “новоазиатских” президентов. Этого не может быть в принципе.

Слишком долго Ниязов строил на своих границах железный занавес, отгораживаясь от соседей. Его отношение к идее некоей региональной интеграции совершенно ничем не отличается от отношения к любым (в рамках СНГ, ОДКБ, или ШОС) объединительным инициативам. Так что об участии Туркмении в “могучем Центральноазиатском блоке” ни разу не заикался даже сам “великий интегратор” Назарбаев.

Каримов никогда не пожертвует своими претензиями на роль “естественного лидера” Центральной Азии. Практически вся история региона, (и до, и после “катапультирования в независимость” постсоветских азиатских государств) состоит из подковерной борьбы Алма-Аты (затем – Астаны) и Ташкента за статус “старшего брата”. При этом было все: многочисленные пограничные инциденты со стрельбой и убитыми (список может занять пару страниц убористого текста и “счет” явно не в казахстанскую пользу), и демонстративные военные учения у “братских” рубежей, и экономическая блокада, и информационная война. Она, кстати, никогда не прекращалась, и в ней сейчас пока верх одерживают казахстанские СМИ, многие из которых  последние пару лет специализируются на описании “братского оскала Узбекистана” и  жуткого положения в экономике и социальной сфере соседа (так удачно оттеняющих претензии Астаны на региональное лидерство). На словах ратуя за расширение сотрудничества в Центральной Азии, Узбекистан всегда руководствовался “великоузбекскими” идеологемами. Отношения Ташкента с Душанбе и Бишкеком еще хуже, чем казахстано-узбекские. По отношению к киргизам и таджикам Ислам Абдуганиевич позволяет себе очень многое. Впрочем, это тема отдельного разговора.

Все интеграционные идеи в Центральной Азии (если в них за Узбекистаном не закрепляется ведущая роль) будут торпедироваться нынешней узбекской властью. При этом без узбекского участия никакого серьезного “союза” в регионе не построить.

Сообщество “братских” азиатских народов не сплотила даже внешняя опасность. Ни во время двух т.н. “баткентских кризисов” (вторжения боевиков ИДУ на киргизский юг в 1999 и 2000 гг.), ни после взятия талибами Мазари-Шарифа (тогда во всех, кроме, по понятным причинам, туркменской, столицах “новой Азии” царил ужас) лидеры государств региона даже не попытались объединить свой скудный оборонный потенциал.

Об экономическом сотрудничестве вообще нечего говорить – одни лишь “торговые войны”, развязанные Ташкентом против соседей в 2003-2004 гг. не только “нокаутировали” узбекскую экономику, но и едва очередной раз не развалили киргизский “островок демократии”.

Единственное сходство между пятью центральноазиатскими государствами – политические модели. Везде они авторитарны в разной степени жесткости, везде пресловутая “вертикаль” и “Большая семья” на вершине власти. Этого, однако, по моему мнению, явно недостаточно для реального (а не бумажного) союза.

Для реализации озвучиваемой Назарбаевым с начала текущего года идей регионального объединения у Казахстана остается две бедные горные страны: погружающая в трясину экономического и социального кризиса Киргизия, да Таджикистан. Чтобы привести в относительно стабильное состояние “революционную Киргизию”, казахам просто придется взять на довольствие пять миллионов “братьев”. Представляется, что на такой проект не хватит и казахстанских нефтедолларов. То же самое относится и к Таджикистану с уничтоженной гражданской войной экономикой, нищим населением, голодной элитой и наркомафией.

Также посоветовал бы автору посмотреть на данные масштабного социологического исследования мнения казахстанцев о возможности интеграции, проведенного в прошлом году рядом казахстанских научных центров (как государственных, так и независимых). Данные широко публиковались в казахстанской печати, и, согласно этим данным,  почти три четверти опрошенных (всего около 5 тыс.) совершенно не горели желанием как-то объединяться с “нищими южными соседями”. А вот сторонников более тесной интеграции с РФ оказалось немногим более 50%.

Нурсултан Назарбаев, по мысли автора решивший "похоронить СНГ", просто-напросто реализует предвыборную стратегию. В администрации казахстанского президента (конкретно – в структурах первого заместителя руководителя администрации Марата Тажина) посчитали, что идея некоего виртуального “общеазиатского союза” в котором Казахстан станет “мини-Россией” должна согреть душу значительной части электората (в первую очередь – казахского). При этом, Назарбаев, будучи здравомыслящим политиком, наверняка сам понимает, что для практического использования идея о более тесном экономическом и, тем более, политическом сотрудничестве между государствами Центральной Азии, не пригодна.

На новом витке “перевыборов Назарбаева” повторяется то же самое, что и во время, как пишет Д.Верхотуров “знаменитом выступлении в МГУ в 1994 году, когда он выдвинул оригинальное понимание идеи евразийства”. Тогда тоже имел место банальный пиар – только связанный с “обработкой” славянского электората РК (тогда еще с тем, что европейское население Казахстана сделает единственно правильный выбор все было далеко не очевидно).

Представляется, что вывод автора о том, что “речь Назарбаева является элементом подготовки к отказу от участия в Содружестве и смене приоритетов во внешней политике” кажется слабо аргументированным. Ну, например, автор пишет о том, что покупка китайцами “казахской PetroKazakhstan” (она такая же “казахская”, как, например “Тенгизшевройл”) – это знак “охлаждения” к РФ. При этом, казахстанская оппозиция уже пол-года твердит о переориентации Астаны с Запада на Москву (в первую очередь) и Пекин. Посоветовал бы также  оценить  динамику товарооборота РФ и РК за последнее пятилетие, посчитать, сколько раз за последний год за закрытыми дверями встречались Нурсултан Абишевич и Владимир Владимирович (абсолютный рекорд среди постсоветских лидеров), вспомнить о проектах Лукойла, Газпрома, РОА “ЕЭС” и т.д. в Казахстане.

Проблема отношения постсоветских азиатских государств к СНГ гораздо сложнее, чем представляется Дмитрию Верхотурову. И она требует более широкого охвата темы.