Читатели сайта бывают разные - пассивные, активные, пассионарные... Последние не только читают, но и пишут: комментарии, статьи... Есть тема на постсоветском пространстве, которая в той или иной степени задела каждого, кто пережил развал Союза. Каждый из нас однажды проснулся в другой стране. Но для многих новая страна постепенно становилась чужой... Об этом материал, написанный человеком, знающим проблему не понаслышке. Это размышление русского реэмигранта о положении русских в Казахстане.

06.02.2006., Russian. KZ

Strannik

Часть1."Согласие"

Как приходили в своё время будущие союзные республики к окрепшей в борьбе с многочисленными врагами Московской Руси? Да по-разному.

Были и завоевания: как в Чечне, Дагестане, Коканде, Хиве.

Бывало, в результате изощрённых дипломатических переговоров: как в случае с валашскими княжествами, Западной Украиной и Западной же Белоруссией. Народы Прибалтики, ослабев сами и не выдержав ожесточённой неравной борьбы с «цивилизаторами»-тевтонцами, попали в состав Российской империи по воле изменчивой фортуны.

А большая часть будущих республик пришла сама, резонно рассудив, что вместе держаться легче. Армению и Грузию приняли в общий состав под угрозой их полного уничтожения соседями (о чём сегодня многие желали бы забыть).

Украина пришла, изнемогая в борьбе на два фронта: с победоносной Портой и высокомерной Речью Посполитой. Вобщем, создание Российской империи происходило совсем по иным лекалам, нежели в «цивилизованной» и «гуманной» Европе. Особо драматичная ситуация с присоединением получилась у Казахстана. На эти места издавна точили зубы китайцы.

Но… милосердная судьба долго сберегала казахов. Во второй половине XVIII века ситуация изменилась коренным образом. Судьба, казалось, окончательно отвернулась от обитателей степей.

Китайцы на сей раз подготовились к завоеванию весьма солидно и обстоятельно. Задолго до этого дня они искусной дипломатией натравили на казахов обитателей Джунгарии – монгольское племя ойратов. За двести лет джунгарского завоевания много крови и слёз пролилось по степи. В эпосе казахов те времена отозвались наибольшей болью и ужасом. Но это были «цветочки». Джунгары тоже оказались только средством в «высоком» политическом раскладе.

Великолепно подготовленное и вооружённое двухсоттысячное китайское войско полностью уничтожила джунгар. Вырезались все: женщины, старики, дети. Только пять ойратских племён с боями прорвали окружение и ушли за Волгу, где и живут поныне под именем калмыков. А затем китайское войско сквозь горные проходы направилось в казахские степи.

Что могли противопоставить им казахи? Тридцать тысяч необученных и плохо вооружённых ополченцев. Ситуация казалась неразрешимой.

Трагическая судьба джунгар показала казахам страшную вероятность их собственного будущего. Казахский хан срочно бросился в Петербург.

Императрица с пониманием отнеслась к просьбе, и, несмотря на перспективу войны с сильным и искушённым противником, Казахстан был принят в состав Российской империи. Китайские военачальники, ожидавшие лёгкой увеселительной прогулки, несолоно хлебавши (и, вероятно, скрежеща зубами), были вынуждены увести своих солдат от опасностей совсем невесёлой войны. Все эти трагические события очень полно и обстоятельно были описаны великолепным казахским писателем Ильясом Есенберлиным. (За это его впоследствии почему-то невзлюбила часть советской казахской интеллигенции).

Как приходили русские люди в Казахстан? Да тоже по-разному. Первыми для укрепления границ прибыли казаки. Они заселили длинную, более чем тысячекилометровую полосу предгорий от Алтая до нынешнего города Джамбула. Заселение прошло безболезненно. Предгорья традиционно пустовали, используясь только для прогона скота на высокогорные пастбища – джайляу.

Потому у русских практически не было никаких территориальных споров с исконными обитателями этих земель. Пользу от соседства вскоре в полной мере оценили обе стороны.

Ассортимент питания казахов пополнился овощами, фруктами, мучными изделиями. В обмен на русский стол казахи поставляли мясо и молочные продукты. Помимо продуктов, хозяйственный обмен был огромен и, как уже говорилось, взаимовыгоден. В годы советской власти приток приезжающих в республику увеличился. Страна бурно развивалась в сторону индустриализации. Многие приезжали сюда не добровольно (были и такие чёрные страницы в нашей истории). Но все находили себе место и трудились на благо (как тогда говорили) социалистической Родины. Огромная волна ссыльной профессуры (да и вообще учителей и преподавателей) из центральных районов страны позволила создать здесь очень приличную систему высшего и среднего образования.

Последняя крупная волна миграции сюда пришлась на послевоенные годы. Клич «На целину!» поднял сотни тысяч молодых людей во всех концах страны. И на просторах Северного Казахстана появились пашни сотен гигантских совхозов с непривычными (для других регионов страны) угодьями в десятки тысяч гектаров. Как уживались люди разных национальностей меж собой? Да нормально уживались.

Было, конечно, и плохое, и хорошее. Для притирки, как известно, необходимо время. Но здесь процесс притирки прошёл наиболее быстро и безболезненно. Русский и казахский национальные характеры имеют много общего. И те, и другие уважают чужие обычаи, традиции, культуру.

Русские были благодарны казахам за помощь в борьбе с европейским «цивилизаторством» и «гуманизмом» во времена Золотой Орды. (Согласно концепции Льва Гумилёва Золотая Орда – была не «игом», а благом для России. Александр Невский, побратавшийся с сыном Батыя Сартаком, через 18 лет после завоевания упросил монголов брать с Руси дань, которая скорее напоминала плату за воинскую защиту страны от европейских «цивилизаторов», именно в это время пожелавших (в отличие от монголов) калёным железом выжечь древние порядки и национальные традиции, и поменять «низкие» культуру и вероисповедание. А основу монгольского войска составляли кыпчаки, впоследствии ставшие этнической основой будущих казахов...).

А казахи, в свою очередь, были благодарны русским за защиту от китайских ратей.

Судя по тому, что (согласно данным социологических исследований) процент межнациональных браков в республике к концу 70-х доходил до 20% от их общего количества – представители разных народов друг другу нравились. И ссориться не собирались.

Но… всё проходит в этом мире, прошло и это. Подули новые ветры, пришла перестройка. Государственная власть заметно ослабела. На волне этого ослабления в республике началось «национальное возрождение». Сначала искусной подачей материала и тщательным перечислением национальных «обид» на амбразуру «возрождения» бросили молодёжь. Она всегда и везде особо чувствительна к несправедливости, потому вспыхнула, как порох. Но… выступление оказалось преждевременным. Государство (пока) оказалось неожиданно крепким. А кроме молодёжи «обидки» в обществе никто не поддержал. Самое интересное: идейные вожди после неудачной попытки раскачать политическое и социальное положение интернационального государства как в воду канули.

Оставив молодых людей один на один разбираться с бездушной государственной машиной и отвечать за свою чувствительность, вызванную искусными идеологическими технологами.

Пережив первый испуг и дождавшись полного (и скорого) развала «политики интернационализма» в стране, «национальные возрожденцы» вновь подняли голову. Но почему-то их усилия были направлены не на созидание, не на борьбу с отжившими идеологическими догмами и мёртворождёнными социалистическими штампами, а на разрушение, на слом сложившихся тёплых и приязненных отношений многочисленных представителей разных народов.

Все недостатки (особенно в социальной, культурной и экологической сферах) политики, которую независимо от национальности проводили сторонники коммунистического эксперимента, стали приписывать «тлетворному» влиянию русских.

Пересыхание Арала, вызванное преступной хозяйственной легкомысленностью перераспределения водного баланса, причиной чего было неуёмное стремление продемонстрировать всему миру огромные «преимущества» мира социализма. Семипалатинский ядерный полигон, где ковался щит защиты всего социалистического лагеря.

Космодром Байконур – особая гордость лагеря социализма в его тщетной попытке противопоставить космические достижение социальным достижениям развитых капиталистических стран. За все эти совместные «достижения социализма» теперь должны были держать ответ одни – русские в Казахстане.

А также ответ: за распахивание былых целинных и залежных земель, за фактическое исчезновение былой хозяйственной основы казахов – кочевого скотоводства, за неверную языковую политику республиканского партийного руководства. И прочая, и прочая, и прочая.

Была ли реальная злость у простых казахов на новых соседей? Вряд ли… Мелкие бытовые неурядицы естественно были. Но серьёзные национальные расхождения не стояли между ними. И русские и казахи при социализме были в одной лодке. И в труде, и в бою. И в горестях, и в радостях. В республике были широко распространены межнациональные приятельские компании, люди общались друг с другом (и тянулись друг к другу) не по национальному признаку, а по признаку сходства характеров, интересов, ценностных ориентиров. Так две соседки (если их не подзуживать со стороны), выплеснув всё мелкое и плохое во время ссоры, потом снова долгие годы живут рядом душа в душу.

Здесь, однако, случилось по-другому. Здесь подзуживали, и подзуживали крепко. И что интересно, людей успешных, делом доказавших свою значимость, среди «возрожденцев» не было. Во главе стояли либо люди неуспешные, не сделавшие карьеру, подобающую их высоким амбициям.

Либо та часть гуманитарной интеллигенции, которая, судя по активному партстроительству, была неудовлетворенна своим положением вдали от кормила государственной власти. И что особо поразительно? Их негодование практически не выплёскивалось далее границ республики. Политиков русской национальности в Москве (которые принимали решения и, хоть отчасти, вместе с руководителями национальных республик, были ответственны за создавшееся положение) они фактически не трогали.

Понять их можно, кто ж плюёт против ветра? Кто осмелится выступить против действующей власти? (Гораздо проще сделать «козлом отпущения» тех, у кого этой власти нет и никогда не было).

Понять-то это можно, только как оценить? Ведь возмущённый пафос их обличительных речей был, на первый взгляд, самого высшего сорта! Реальность, видимо, была иной…

Особо удивительным было постоянное педалирование лидерами демократического блока в Москве термина «демократы» по отношению к «национальным возрожденцам». (Это сейчас всё стало понятно: демократ – это тот, кто выступает против чужих и тянет к власти своих.) А поскольку своими русских в национальных республиках тогдашние властители наших дум в союзной столице не считали, теперь становится понятной та лёгкость, с которой они раздавали демократические «удостоверения» людям, разрушающим не столько пресловутую авторитарную систему, сколько веками сложившиеся принципы отношений между соседскими, очень часто выручавшими друг друга народами. Вот таким вот образом в отношения уже между обычными, когда-то очень дружившими, очень тепло относившимися друг к другу людьми пробрались недоверие, необъективность, резкое недовольство друг другом и, что самое печальное, лицемерие.

Простые люди, доведённые до отчаяния крахом политики, осуществлявшейся партийным республиканским руководством (на ключевых постах которого наряду с русскими находилась весьма значительная когорта казахских национальных кадров), бросала прямо в лицо русским массу жёстких нелицеприятных слов. Люди же культурные, образованные держались более корректно. Но все знали, что на душе представителей каждого народа масса претензий и недовольства. Стало ясно, что долго столь ненормальная ситуация продолжаться не может. Возможные последствия создавшегося положения могут быть самыми печальными. И, даже если нет: обиды от не один раз высказанных в резком запале слов (в своё время услужливо «подсказанных» «национальными возрожденцами») уже не забудутся никогда. И хотя здравый смысл подсказывал, что не простые люди в этом виноваты – искусная пропаганда «возрожденцев» сделала своё дело. Очень многим стало ясно, что чашка разбилась окончательно.

А, как известно, разбитую чашку не склеить. Люди поняли, что былого единства и приязни не вернуть, что снова жить по-старому: душа в душу – не получится, и стали собираться к отъезду. Страна, практически уже готовая к мощному социальному, экономическому и культурному рывку (уровня лучших мировых стандартов) на базе достигнутого сотрудничества в области межнациональных отношений и мощного производства и образования, фактически перестала таковой быть. Русские стали уезжать. «Возрожденцы» добились своего.

Продолжение следует.

[Версия для печати]

Опять о секрете Полишинеля, или Исповедь двух националистов на одну тему

Проблема национализма на постсоветском пространстве являются актуальной. Автор пытается сравнить позиции русских и казахских националистов и найти точки соприкосновения для положительного решении проблемы. К сожалению, автор не пытается проникнуть глубоко в суть вопроса и ограничивается сопоставлением выступлений в СМИ, но тем ни менее заслуживает внимания и уважение за попытку примирить стороны.

02.09.2005., Интернет-газета "Навигатор"

Галымжан МУКАНОВ

"Я знаю, что это секрет, потому что всюду о нем говорят"

Уильям Конгрив

Давайте, прежде всего разберемся с таким живучим, несмотря на все ожидаемые тайфуны грядущей глобализации, понятием "национализм", которое в русском языке в последние годы склоняют во всех шести падежах, в казахском - даже в семи. Мода на это слово обусловлена, ясное дело, развалом огромной державы, которая, как известно, явно ненавидела само это слово и в которой все, в сущности, шло к созданию единой - советской нации. Философский словарь издания того, еще советского периода (Политиздат 1980 г.) интерпретирует национализм как "один из принципов буржуазной идеологии и политики, заключающийся в проповеди национальной обособленности и исключительности, недоверия к другим нациям и межнациональной вражды".

Однако новая эпоха с ее новыми реалиями заставила пересмотреть многие понятия, то же самое сделала и с национализмом. Националист (по казахски - ултшыл) раньше преследовался, осуждался словом, все боялись этого взрывоопасного ярлыка. Нынче же другая картина: многие из тех, кто, как огня боялся этого слова, сегодня горят желанием, чтобы наградили их этим названием, как званием, потому как слово "ултшыл" теперь означает поборника, защитника нации, человека уважаемого. Но нынешним нашим защитникам не повезло в том смысле, что давно уже миновало время, когда за проявление любви к своему страждущему народу человека могли запросто отправить на Колыму лет на 25 или, еще хуже, прямо к праотцам. Вот эти были действительно патриоты, и их имена остались в памяти народной. А сегодня, когда можно во весь голос закричать "О мой народ! Я люблю тебя!" и от этого ничуть не пострадать, наоборот, если удастся, заработать лавры вождя соплеменников, все труднее становится отличить настоящих патриотов от любителей дешевой славы. Наших ултшылов ныне спасает только то, что казахский язык и культура все еще не успели развернуть свои крылья и народ вынужден решать многие вопросы, как эксплицитные, так и имплицитные, оставленные в наследство от советской эпохи. Ох, как тяжела шапка Мономаха и как тяжко достойно нести бремя деликатнейшей национальной проблемы, уже, будучи в роли старшего брата, которому сам Бог велел заботиться о младших родственниках. Если в досуверенный период угроза исходила от малой, совковой, глобализации, теперь уже речь идет о большой, мировой, которая уже не выглядит в облике медведя, а скорее дракона и статуи свободы. А мы, вынесенные течением истории на просторы Мирового океана, и пустившиеся, уже без "отеческой заботы, чести, славы и совести народа" (помните это ходячее определение?) в свободное, самостоятельное плавание, до сих пор еще не справились со своими старыми проблемами и продолжаем воевать с тенью покойного исполина, упавшего намертво лет эдак 15 назад. Между тем новое время на дворе, и новые проблемы стучатся к нам в двери…

И вот в такой, новой ситуации по-своему интересно послушать доводы как казахских, так и русских, так сказать, националистов нового Казахстана. Именно вот в этом свете особый интерес у читающей публики вызвало интервью с г-ном Ю.Бунаковым ("Туркестан", №34, 25.08.2005), где лидер русской общины в РК в беседе с журналисткой К.Тасбулатовой достаточно открыто и свободно изложил свои, так сказать, секреты. И многие, как мне кажется, поняли или, по крайней мере, должны были понять, что тут выступает именно русский человек, но не российский, а казахстанец (родился он здесь, и несколько поколений его предков покоятся на казахской земле), у которого, по его словам, внук некоторое время ходил в казахский садик, но ввиду того, что там нашего маленького соотечественника "ничему не научили", он вынужден был забрать его оттуда. Из содержания беседы мы извлекли главное – "наши", так сказать, РК-овские русские, которые навечно связали свою судьбу с Казахстаном, достаточно реалистично относятся к новым политическим реалиям, и их национализм уже носит не наступательный, а оборонительный (другое слово трудно подобрать) характер. И действительно, что плохого в том, что казахстанский русский заботится о судьбе своего языка и культуры, ведь он не выступает с позиции старшего брата? Ю.Бунаков не против изучения государственного языка РК русскими, но желает, чтобы это дело осуществлялось не в спешке, а на разумных, научных принципах, с детсадовского еще возраста, без "навязывания", что неизбежно вызывает обратную реакцию. Разумеется, он коснулся и других не менее важных вопросов межэтнических отношений, но основная его идея всегда заключалась в том, что, дескать, братья-казахи, и вы поймите нашу ситуацию, мы ведь тоже казахстанцы, ваши соотечественники, мы тоже имеем полное право на сохранение и поддержку самобытной русской культуры и языка в РК.

Такого рода национализм нам понятен, потому что мы сами в недавние времена побывали, что называется, в той же шкуре оборонительного национализма, и наши лучшие люди боролись за судьбу родного языка и культуры. Хотя вопрос этот имеет еще множество камней преткновения, что неизбежно в период становления молодого независимого и, главное, полиэтнического (тут не хочется употреблять привычное слово "многонациональное") государства, сигнал тут подан положительный, имеющий не частноэтническое, а общенациональное, общеказахстанское значение.

В то же время мы готовы понять и другой тип национализма – казахский, если он, разумеется, не страдает великодержавными амбициями. Тут и, как нам кажется, можно говорить о секрете Полишинеля, о которых недавно шла речь в достаточно популярной и притягательной во многих отношениях телепередаче Рахата Мамырбая (телеканал "Казахстан") “Култобе”. Исходя из того, де-юро (и де-факто тоже) мы живем в демократическом, открытом обществе, где казахи, как титульная нация, свои национальные проблемы не могут решить изолированно, в отрыве от проблем других этносов; ведущий обратился к участникам передачи с вопросом, суть которого состоит в том, что имеются ли пути решения вопроса, которые вслух не высказываются, но без которых не обойтись для достижения подлинной национальной независимости. Предлагались различные ответы, и один из них выглядел достаточно любопытно: надо, чтобы каждый казах помнил, что история предоставила его народу шанс самоутвердиться и никоим образом нельзя его упускать.

Но другая точка зрения, высказанная академиком - физиком почтенного возраста, который, к сожалению, несмотря на свои высокие регалии, до сих пор не научился составлять ни одной нормальной казахской фразы, без русских выражений и словечек, на сумбурном казахско-русском облегченном наречии говорил о том, что он уже на деле решает эти имплицитные вопросы национального единства, для чего взял к себе в аспиранты парня-албана (название племени), вызвала лишь ироническую усмешку участников. Между прочим телезрителей тоже.

Ведь дело в том, что казахская проблема (а таковая еще есть у нас, в суверенной РК) должна решиться с учетом того, что казахи теперь, как ядро полиэтнического общества, представляют собой как бы старшего, так сказать, брата, которому доверена судьба и благополучие других казахстанских этносов. Мы ведь живем не в многоэтническом государстве, так что от самих казахов – народа, давшего имя стране, от его доброжелательного отношения к другим казахстанцам зависит очень многое, если не все.

В этом плане серьезный интерес представляет серия публикаций поэта Т.Абдакимулы (№27, 29, 30, 31) которая, судя по продолжающимся фрагментам, еще не завершилась. Но опубликованные уже отрывки позволяют взглянуть на казахскую проблему как бы изнутри, в то же время со стороны. Несмотря на излишнее, на наш взгляд, увлечение терминотворчеством собственного, так сказать, производства, автору удалось-таки разработать достаточно интересную концепцию национального развития, но уже с позиций подавленной гордости казахского националиста в положительном смысле. А что там положительного, что отрицательного, обо всем этом речь пойдет в следующем выпуске “Мира казахской прессы”.

Сау болыныздар! (Невольно позаимствовал привычку русскоязычных ведущих телеканала “Казахстан”, которые в последнее время обрамляют свои выступления приветствиями на госязыке республики).

[Версия для печати]