В связи с принятием нового закона о пенсиях, который лишает выплат фактически большинство пенсионеров в стране, некоторые СМИ сообщили о начале социальных протестов в Туркменистане. Возможно ли, что эти выступления приведут к смене режима?

Какие гуманитарные последствия будет иметь новый закон о пенсиях? Куда идут средства, полученные от продажи газа? Об этом корреспондент Страны.Ru Ангелина Тимофеева побеседовала с председателем правозащитной организации «Туркменская инициатива по правам человека» Фаридом Тухбатуллиным.

— Будьте добры, прокомментируйте новый закон о пенсиях, подписанный президентом Ниязовым.

— Судя по всему, этот закон был принят после того, как власти уже сократили количество людей, получающих пенсии, фактически на треть. В начале января был проведен перерасчет, после которого пенсий лишились около 100 с лишним тысяч человек под разными предлогами. Официально было объявлено, что эти люди получали пенсии незаконно, хотя, конечно, это было сделано ради экономии бюджетных средств. Эта треть людей вообще не сможет претендовать на пенсии, так как в новом законе есть статья, которая сообщает, что пенсии будут получать только те, кто получает их на момент выхода закона. Но ограничения распространяются не только на них. Получилось почему-то так, что теперь «незаконные» пенсии имеют размер от 400 тысяч манат и меньше («черный» курс сейчас составляет 23 тысячи манат за 1 доллар. Официальный — 5200 манат за доллар). Остальные пенсии автоматически сокращены на 20%, т.е. явно, что бюджет пустой и денег на социалку нет.

— Какие гуманитарные последствия может иметь этот закон?

- Конечно, самые трагические. Довольно-таки большое количество семей, взрослые члены которых не имели работы, существовали только за счет того, что там были пенсионеры, которые до последнего времени получали пенсии. Теперь получится, что эти семьи останутся вообще без средств к существованию. Я уже не говорю про одиноких пенсионеров, которые практически обречены на вымирание. Я надеюсь, что какие-то меры будут все-таки приняты. Сейчас вот ходят упорные слухи, что одиноких пенсионеров вообще будут чуть ли не насильно сгонять в дома для престарелых, отбирая у них жилплощадь и прочее имущество. Эта информация пока не подтверждена, но я не удивлюсь, если именно так оно и будет.

— В некоторых СМИ прошла информация о том, что в стране начались чуть ли не социальные выступления. Правда ли это?

— Настолько я знаю, подобное, конечно, не в таких масштабах, как это сразу представляется, было в одном регионе на севере страны, в городе Дошагус. Толпа пенсионеров стояла в надежде выяснить, что стало с их пенсиями, и там звучали возгласы недовольства политикой президента. Но это не была демонстрация, просто люди собрались у местного собеса, чтобы выяснить, что и как. Потом они разошлись. Хотя упорно курсируют слухи, что рано или поздно какой-то социальный взрыв, естественно, произойдет.

Параллельно ведь были еще уволены десятки тысяч людей, в основном, из системы образования. Было закрыто множество музыкальных школ. В общем, социальный кризис нарастает.

— Есть информация о том, что закрыт ряд медицинских учреждений?

— Мы проверяли эту информацию. Действительно, в прошлом году президент высказывался за закрытие многих сельских больниц. Но пока, на самом деле, этого не произошло. Более того, в областных центрах открыты новые клиники с современным оборудованием. Конечно, специалистов там не хватает.

— Принятие нового закона вы связываете с тем, что бюджет пуст. Однако Туркменистан получает большие деньги от продажи природного газа. Куда же идут эти средства?

— Доходы, действительно, существенные, но и расходы очень большие. В Туркменистане, как и во многих диктаторских странах, существует любовь к строительству помпезных сооружений, которые очень дороги и которые совсем себя не окупают. В частности строительство мраморных дворцов в Ашхабаде, сейчас там строится искусственная река, при том, что воды не хватает, строится искусственное озеро в Каракумах — «туркменское море». Это забирает очень большие средства, в том числе валютные, а доходов, как вы понимаете, не приносит.

— Ваш прогноз — если все-таки люди будут вынуждены выйти на улицы, может ли это привести к смене режима? Либо внутренняя волна не способна серьезно повлиять на расстановку сил в стране?

— С точки зрения режима, социальная оппозиция, которая сейчас сложилась, намного опаснее политической, которой в Туркменистане нет. Потому что с последней можно хоть как-то договариваться и иметь дело. Если произойдет взрыв, то это будет неуправляемый процесс. У меня нет сведений, что какие-то силы, в том числе оппозиция, которая сейчас проживает за рубежом, имеют какие-то планы в таком ключе. Если что-то произойдет, то волна пойдет снизу. С одной стороны, народ напуган, но, с другой стороны, бояться уже нечего, когда забирают последний кусок. Я не удивлюсь, если что-то такое случится.

[Версия для печати]