У новой оппозиции нет никаких оснований для ревизии итогов революции. Но если через два-три года команда нынешнего президента не добьется реальных результатов - страну ожидают новые и более жесткие социальные потрясения и смена власти. В этом убежден известный политолог, кандидат политических наук Нур Омаров.

- Нур, в преддверии годовщины мартовских событий общество занято оценкой произошедших событий. А каким образом вы можете охарактеризовать как 24 марта, так и весь последующий год?

- Наиболее адекватной и устоявшейся в обществе оценкой событий 24 марта является их определение как нелегитимного силового захвата власти оппозицией. Но в этом не стоит винить только оппозицию. Во многом политика, проводимая в последние годы окружением бывшего президента Акаева, способствовала именно такому взрывному развитию событий. В частности, прошлогодние парламентские выборы показали, что окружение бывшего президента всячески старалось создать "карманный" парламент, который поддержал бы любые инициативы А. Акаева. Сам бывший президент в феврале прошлого года признавал факты массового подкупа избирателей и давления на них. И, поэтому, странно слышать сейчас в его заочных заявлениях, что страна при нем твердо встала на путь демократии.

Сейчас очень много споров о том, что же это все-таки было, - народная революция или государственный переворот. Я думаю, произошел силовой захват власти, а уж все остальные понятия, будь то революция или переворот, легко укладываются в эту схему. Общество поддалось аргументам, которые раздавались со стороны оппозиции, состоявшей большей частью из обиженных прежней властью людей. Главной целью для многих из них было восстановление властных амбиций, но они, к сожалению, не имели серьезных программ по созданию новой общественной модели. Вроде того, по пословице, что война план покажет. Поэтому можно сказать, что год, мягко выражаясь, прошел для страны неудовлетворительно. До сих пор обществу не представлены четко сформулированные программы реформирования в политической, экономической, социальной сфере. Может быть, они где-то и есть, но ведь мы их не видим. Такого рода политика отрицательно действует не только на имидж нового руководства страны, но и на его восприятие обществом. Мы видим, что все чаще раздается критика по поводу бездействия власти. Я думаю, что как раз таки отсутствие конструктивной основы подталкивает ситуацию в негативном направлении. Все-таки, нынешняя власть должна извлечь уроки из прошлого и пытаться выстраивать приемлемое для всех политическое будущее.

В то же время, я не стал бы все сваливать на новую администрацию страны. Ей приходится действовать в исключительно тяжелой политической и экономической ситуации, при неблагоприятной внешней среде. Ее действия подвергаются критике со всех сторон, очень много попыток влиять на власть криминально-охлократическими методами. И, потом, когда многочисленные оппоненты новой администрации набрасываются на нее, они забывают, в каком состоянии, достался государственный механизм Бакиеву. Он совершенно разбалансирован, поражен коррупцией, неэффективен. Поэтому на его приведение в нормальное состояние нужны годы серьезных реформ. Но, опять же, если "функциональные" анализы будут основываться на подсчете северян и южан, ни к чему хорошему это не приведет.

- Что вы, как эксперт, посоветовали бы для стабилизации сложившейся ситуации?

- К сожалению, до сих пор всерьез не используются экспертные силы нашей страны. Под экспертами я подразумеваю не только ученых, но и политиков, бизнесменов, успешных предпринимателей, вообще профессионалов. Существуют различные программы выхода из политического кризиса, но они остаются невостребованными. Прежде всего, новому руководству необходимо было представить обществу четкую программу политических реформ. Что мы видим? Все зациклились на конституционной реформе. Что такое конституционная реформа для Кыргызстана? Это всего лишь промежуточный этап конструирования политического будущего страны. Даже сам факт ее затягивания рождает отрицательное отношение общества к власти, поскольку позволяет предположить, что за этим стоят какие-то своекорыстные интересы и нежелание серьезно менять акаевские механизмы. Очень часто раздаются мнения о том, что руководство пытается все сохранить по-прежнему и играть на выгодных для себя правилах, не учитывая настроение населения. Насколько они оправданны, покажет время. Сейчас главная задача состоит в том, чтобы вернуть полноценную политическую стабильность, а для этого требуется время.

Например, очень много идет споров, какой должна быть страна – парламентской или президентской. Я думаю, что наиболее приемлемым вариантом явилось бы создание полноценной парламентско-президентской республики. Это позволит учесть и традиции нашего народа, и либеральные ценности, которые сейчас активно идут с Запада. Одновременно, будет создан действенный баланс исполнительной и законодательной властей, ограничивая стремление каждой из них захватить всю полноту правления. Сторонникам парламентаризма я хочу сказать, что нужен определенный срок для того, чтобы мы смогли создать полноценную основу для его введения. И, потом, парламентаризм сам по себе не гарантия безусловной демократизации страны. Парламент точно также может узурпировать власть, как это делают президенты. Необходимо создавать сильный гражданский сектор и дееспособные партии, которые могут реально ограничить тиранию любой власти. Вот это сейчас, наверное, самая главная и трудная задача.

Другая ошибка нынешней власти заключается в том, что она чрезмерно уповает на свои властные ресурсы. Но они ограничены, это показал опыт правления Акаева, ведь республика сильно зависит от внешнего влияния. И тут необходимо проявлять более четкую политическую позицию, поскольку именно эта неопределенность рождает разочарование внешнего сообщества и может в обозримой перспективе подтолкнуть иностранных доноров к тому, чтобы повторить прошлогодние события и выдвинуть новую плеяду политиков.

- Вы говорили о недостаточном внимании к различным экспертным программам. Как вы относитесь к обвинениям исполнительной власти, что большинство программ, реализуемых с помощью международных политических и финансовых институтов, нереальны и нежизнеспособны?

- Что необходимо для того, чтобы сделать эти программы жизнеспособными? В принципе, задача власти заключается в том, чтобы не слепо исполнять навязанные извне программы, а отбирать наиболее рациональные зерна и конструировать собственную программу.

Надо признать, что западные доноры зачастую приходят с некими клишированными стереотипами и пытаются их внедрять у нас. Правительство же весьма слабо пытается адаптировать предлагаемые извне программы к нашей реальности. Свидетельством тому служит то, что еще не родившиеся кыргызстанцы уже сидят в долговой яме. Внешний долг колоссален и превышает все мыслимые масштабы. Мы видим по итогам прошлого года, что внешний долг не только сократился, он еще и вырос на 200 миллионов долларов. Это тоже неблагоприятный показатель для нового руководства страны, знак того, что оно пока не в состоянии справиться с экономическими проблемами. Сразу после мартовских событий была допущена еще одна серьезная стратегическая ошибка, о которой эксперты говорили уже тогда - новое руководство начало щедро раздавать популистские обещания, заведомо невыполнимые, и тем самым оно себя загнало в ловушку. Почему представители новой оппозиции говорят о ревизии итогов марта прошлого года? Они опираются на те самые обещания и резонно требуют демонстрации конкретных результатов. Хотя было понятно, что страна после таких серьезных перетрясок не в состоянии будет достичь высоких планок экономической роста или хотя бы стабилизации. Сейчас эти проблемы начинают вставать остро, и новой администрации в этом смысле придется достаточно тяжело.

- Как вы считаете, перевод политической борьбы в плоскость споров вокруг формы государственного устройства способен устранить проблему "юг-север", при которой вся борьба сводится к простой смене элиты?

- Можно согласиться с тем, что в этом случае общество будет пытаться решить в первую очередь политические проблемы, а не проблему происхождения. Это – определенный шаг вперед. Но здесь опять же нельзя забывать о том, что еще долгое время нам будут аукаться клановые традиции, потому что от них невозможно избавиться сразу. Потребуется не одно поколение, чтобы они ушли из повседневной политической реальности. В целом можно согласиться - перевод дискуссии в это русло позволяет смягчить клановую проблему. Но опять же, чтобы диалог стал эффективным и наполненным реальным содержанием, его необходимо подкреплять практическими шагами, в частности, реформой партийного сектора, укреплением гражданских коалиций. А так дискуссия будет оставаться дискуссией разных конкурирующих политических группировок, теряя позитивный смысл. По сути, нынешний спор политических группировок является лишь "декорацией" для кланово-родовых отношений, в котором красивые лозунги используются для прикрытия собственных интересов.

- Что вы можете сказать про наши внешнеполитические дела: что Кыргызстан выиграл, а что проиграл?

- В прошлом году происходило определенное отступление во внешней политике. Акаеву удалось к рубежу 2000-х годов выработать достаточно удачную внешнеполитическую стратегию. Понятно, что новое руководство тоже пытается найти свою линию, но, на мой взгляд, делает это сейчас не очень удачно. Наиболее явным примером тому стала дискуссия вокруг авиабазы Ганси в ходе саммита ШОС в Астане и последующие действия руководства, в которых оно отступило от своих обещаний. В целом, можно сказать, что пока подтверждается прогноз - ближайшие несколько лет внешняя политика будет идти по "накату", основываясь на концепции Акаева. Но со временем придется говорить о необходимости более активного сотрудничества со странами Запада и Китаем. Американцы продолжат свою прагматичную политику, закрывая глаза на какие-то проблемы с демократией, и вытаскивая их на свет, когда это будет необходимо. Для меня лично наиболее привлекательными партнерами выглядят страны Европейского Союза. В том плане, что они действительно проводят более четкую линию на демократизацию общества. И, несмотря на то, что у них, так или иначе, присутствует двойной стандарт, но в меньшей степени, чем в американской политике. Что касается отношений с Россией, здесь очень многое зависит от нее самой. Насколько удачно будет развиваться наше партнерство, будет определять она сама. Она переживает непростой этап, и очень много зависит от того, какой будет Россия после 2008 года. Но, в любом случае, в отношениях с этими странами мы выступаем в роли ведомого. И это естественно, потому что наша страна мала, бедна и достаточно уязвима.

- Возвращаясь к нашим внутренним делам, какой позитив вы для себя можете отметить?

- Во многом общество после 24 марта жило только ожиданиями. Многие надеялись на элементарное восстановление справедливости.

- Вы хотите сказать, что люди оказались заложниками представления, что во всех бедах виноват один человек – Аскар Акаев?

- Да, многие думали, что с его уходом станет лучше: исчезнет коррупция, разные социальные проблемы. Сейчас мне трудно говорить о позитиве, потому что, к сожалению, реальных перемен в нашей жизни мы пока не видим. Это я могу сказать и как рядовой гражданин, и как ученый, эксперт.

- Ваше отношение к частым разговорам о возможности повторения событий годичной давности?

- Мы видели, что этот взрыв, который смел власть Акаева, как казалось, в "одночасье", зрел годами. Сейчас изменилось само население, его сознание, отношение к окружающей реальности. Люди уже не будут терпеть пятнадцать лет. Однако, несмотря на это у окружения Бакиева есть определенный временной запас, потому что, все-таки, остаются какие-то надежды простого населения, бизнесменов. Присутствует и усталость от всякого рода разборок и конфликтов. Люди поняли - широкомасштабные конфликтные ситуации не ведут к улучшению, они еще более ухудшают положение. Это тоже является некой гарантией для новой власти. Но у Бакиева нет этих пятнадцати лет, которые были у Акаева. Если в течение двух-трех лет он не сможет реализовать обещания, на волне которых оппозиция пришла к власти, то могут созреть условия для новой смены власти, и это будет происходить гораздо более жестко, чем ранее.

[Версия для печати]

Эмиграция из Кыргызстана растет быстрыми темпами

24.03.2006. ЕurasiaNet.org

Проводя негласный референдум по достижениям кыргызской революции, граждане страны голосуют ногами и покидают страну в поисках лучших экономических возможностей. По некоторым оценкам, количество эмигрантов из Кыргызстана растет очень быстрыми темпами. Исход населения может достичь таких масштабов, что это нанесет серьезный ущерб кыргызской экономике, предупреждают некоторые эксперты.

Подавляющее большинство мигрантов ищут работу в России и Казахстане. По некоторым оценкам, от 350 до 500 тысяч кыргызов (население страны в целом составляет примерно 5 млн человек) работают посезонно либо постоянно за рубежом. Кыргызский депутат Кубанычбек Исабеков, председатель комиссии парламента по трудовой миграции, заявил в интервью EurasiaNet, что все больше выезжающих за рубеж кыргызов не намерены возвращаться на родину. «Помимо этнических славян, количество этнических кыргызов, покидающих страну навсегда, увеличилось втрое», – сказал Исабеков. По его словам, около 90 тысяч кыргызов в настоящее время получают российское гражданство.

В последние годы трудовые мигранты были финансовой опорой Кыргызстана. Согласно официальным оценкам, трудовые мигранты перевели в 2005 г. около 200 млн долларов своим родственникам в Кыргызстане, что составляет примерно половину всего государственного бюджета страны. Объем денежных переводов, по словам Исабекова, увеличивается из года в год, что является еще одним свидетельством взрывного роста трудовой миграции. «В 2004 г. трудовые мигранты переслали из России в Кыргызстан через Western Union 160 млн долларов», сказал он. «Только в первой половине 2005 г. наши граждане перевели 124 млн долларов».

Сурен Айриян, руководитель московского департамента системы денежных переводов «Юнистрим», сказал, что объем осуществляемых его компанией денежных переводов из России в Кыргызстан вырос в 2005 г. на 400%, достигнув 83 млн долларов. «Рынок денежных переводов растет невероятными темпами», сказал Айриян. «За прошлый год рынок переводов в СНГ вырос на 25-30% по сравнению с предыдущим годом, и мы ожидаем дальнейшего роста. Главной причиной является то, что российская экономика развивается и все больше людей из стран СНГ остаются и работают в России».

По мнению некоторых экспертов, действительный объем денежных переводов кыргызских трудовых мигрантов может оказаться значительно выше, чем это официально сообщается. Многие кыргызские мигранты, говорят наблюдатели, особенно из отдаленных горных областей страны, стараются не пользоваться телеграфной системой и тихо, без декларации, репатриируют полученные за рубежом доходы.

Недавние изменения в законе о российском гражданстве, инициированные президентом Владимиром Путиным, способствуют тому, что многие кыргызы стремятся остаться в России. Законодательные поправки позволяют всем бывшим советским гражданам, имеющим легальный статус, в ускоренном порядке получить российское гражданство. Кроме того, Федеральная миграционная служба России объявила в конце прошлого года, что намерена перевести в 2006 г. на легальное положение до 1 млн нелегальных мигрантов из стран СНГ.

Согласно прогнозам, в ближайшие два десятилетия население России будет уменьшаться примерно на 1 млн человек в год. Поэтому Москва все более охотно привлекает мигрантов, чтобы заткнуть дыры на рынке труда, особенно низкооплачиваемого и неквалифицированного. Поправки, внесенные в законодательство, выгодны еще и тем, что усиливают политическое влияние Кремля в государствах СНГ.

Кыргызы стремятся как можно быстрее воспользоваться изменениями в российском законодательстве. Исабеков, депутат парламента, отметил, что, имея легальный вид на жительство или российское гражданство, кыргызы смогут получать и более высокие доходы. Кроме того, они будут реже становиться жертвами вымогательства со стороны милиции. У иностранных граждан в России, особенно выходцев из стран Кавказа и Средней Азии, часто проверяют документы, и те, у кого документы не в порядке, должны платить крупные взятки, чтобы избежать ареста и вероятной депортации.

Некоторые эксперты говорят, что в ближайшем будущем Кыргызстан получит выгоды от поправок в российский закон – прежде всего в виде роста денежных переводов. Однако в средне- и долгосрочной перспективе это представляет опасность для экономической стабильности Кыргызстана, добавляют эксперты. Вместо того чтобы продолжать посылать деньги домой, мигранты со временем могут решить переправить своих родных в Россию. «Кыргызстан ожидает неизбежная миграция», говорит Бермет Молдобекова, директор бишкекского бюро Международной миграционной организации. Исабеков добавляет, что многие жители работоспособного возраста из таких районов Кыргызстана, как Алайский район Ошской области, уже выехали в Россию.

Кыргызское правительство должно принять немедленные меры для того, чтобы трудовые мигранты не теряли тесных связи с родиной, говорят некоторые чиновники и эксперты. По мнению Исабекова и других чиновников, кыргызский парламент должен рассмотреть закон о двойном гражданстве. До своего отстранения в марте прошлого года бывший президент Аскар Акаев собирался предложить законопроект о двойном гражданстве – шаг, который в тот момент диктовался желанием остановить отток славянского населения из Кыргызстана. После внезапного смещения Акаева вопрос о двойном гражданстве повис в воздухе. Среди других предложений – реформа налогового законодательства, которое поощряло бы кыргызских мигрантов отсылать деньги и товары домой, и создание при кыргызском посольстве в Москве специального дипломатического отдела по вопросам трудовой миграции.

В дополнение к этому кыргызское правительство должно позаботиться о том, чтобы кыргызы могли успешнее конкурировать на российском рынке труда. Молдобекова, представитель ММО, сказала, что после 15 лет независимости многие кыргызы плохо знают русский. «Если Кыргызстан хочет экспортировать свои трудовые ресурсы и получать от этого выгоды, нужно вновь заняться обучением граждан русскому языку», – сказала Молдобекова.

[Версия для печати]

Кыргызстан погряз в долгах

28.03.2006. IWPR

Чолпон Орозобекова (Бишкек)

Кыргызстан рискует оказаться наравне с беднейшими странами Африки, вступив в программу Всемирного банка и МВФ по облегчению долгового бремени, но у правительства нет другого выхода.

Намерение кыргызского правительства вступить в программу Всемирного банка и МВФ по облегчению долгового бремени беднейших государств у многих в Кыргызстане вызывает возмущение. Знаменательно то, что об инициативе было объявлено ровно в годовщину прошлогодней «Тюльпановой революции».

Теперь, когда ликование по поводу победы революции миновало, чиновники считают, что пришло время «спуститься на землю» и признать, что у государства нет иной возможности справиться с неподъемным внешним долгом.

23 марта премьер-министр Феликс Кулов направил в МВФ и Всемирный банк официальное письмо, где говорится о готовности Кыргызстана участвовать в программе ХИПК (HIPC - Heavily Indebted Poor Countries Initiative).

«Мы будем приветствовать любое облегчение долгового бремени в рамках инициативы HIPC, которое поможет нам решить проблему устойчивости внешнего долга», – говорится в письме.

Инициативу о вступлении Кыргызстана в ХИПК озвучили на правительственном совещании 15 марта министр финансов Акылбек Жапаров и министр торговли, промышленности и туризма Алмазбек Атамбаев.

По словам министра финансов, с помощью программы ХИПК «можно достичь позитивных результатов - таких, как списание многосторонних и двусторонних долгов».

Кроме того, программа упрощает выплату процентов, которые огромным бременем лежат на государственном бюджете Кыргызстана.

«Сокращение объемов обслуживания долга позволит перенаправить доходы бюджета на цели здравоохранения, образования и инфраструктуры», - сказал Жапаров.

По словам и.о. председателя Нацбанка КР Максатбека Ишенбаева, Кыргызстан может рассчитывать на списание примерно половины своего внешнего долга.

За 15 лет после распада СССР Кыргызстан накопил огромную для этой небольшой страны сумму внешнего долга – два с лишним миллиарда долларов, что составляет более 80 процентов ВВП страны. Никакого прорыва по линии экономического развития за эти годы не произошло, и теперь администрации Курманбека Бакиева придется нелегко.

Известный политик Роза Отунбаева, в свое время служившая в администрации Акаева в качестве дипломата, а в администрации Бакиева – в качестве министра иностранных дел, во всем винит «старый режим».

«Мы оказались на уровне беднейших стран, стран, где идут войны, и у которых нет будущего. Это Акаев довел страну до такого состояния. Мы находимся на краю пропасти», – сказала она.

И.о. главы Нацбанка Ишенбаев признает, что вступление в ХИПК сразу не ликвидирует внешний долг страны. Во-первых, сама процедура вступления может продлиться до шести лет. Во-вторых, для вступления Кыргызстану будет необходимо выполнить ряд достаточно жестких условий, в том числе - приватизация энергетической и горнодобывающей отраслей, улучшение условий для ведения бизнеса, достижение прозрачности в сфере госуправления, ликвидация коррупции, улучшение работы социального сектора, улучшение ключевых макроэкономических показателей. В-третьих, будет списана лишь половина долга, да и то – в срок до 2045 года.

Программа ХИПК предназначена для беднейших стран с непропорционально большим внешним долгом, который они не в состоянии ни обслуживать, ни погасить.

Правительство страны, желающей вступить в ХИПК, берет на себя обязательство провести пакет жестких экономических реформ и стабилизационных мер, а также воздержаться от дальнейшего наращивания суммы внешней задолженности.

Выступая на пресс-конференции 23 марта, президент Курманбек Бакиев сказал, что если Кыргызстану поставят невыполнимые условия, то «мы откажемся».

В то же время некоторые политики признают, что планы по вступлению в ХИПК свидетельствуют о трезвой оценке сложившихся реалий руководством страны.

Например, депутат Темирбек Сариев считает, что, учитывая сложившееся в стране положение, Кыргызстану ничего не остается, кроме как отбросить гордыню и вступить в ХИПК. «Внешний долг Кыргызстана в 5 раз превышает годовой бюджет. Необходимо реструктуризировать внешний долг, но если реструктуризировать на 15-20 лет, не будет никакой пользы. От этого положение не улучшится, – сказал депутат. - Мы должны беспрекословно выполнять условия этой программы. Да, нам будут диктовать условия, но у нас нет выбора, мы должны терпеть».

Председатель банка «Иссыккульинвестбанк» Болот Байгожоев полагает, что руководство страны осознало невозможность для Кыргызстана собственными силами погасить свою внешнюю задолженность.

«Надо понимать реальное положение дел. Инвесторы не хотят иметь с нами дело на долгосрочной основе. Их отношение к нам похоже на “женитьбу на одну ночь”, - говорит Байгожоев. - Я не понимаю тех, кто говорит о “национальной гордости” или имидже. В настоящее время кредитный рейтинг Кыргызстана и так – ниже некуда. Какой может быть разговор об имидже?»

Действительно, противников вступления Кыргызстана в ХИПК больше пугают не жесткие условия МВФ и Всемирного банка, а то, что Кыргызстан встанет в один ряд с беднейшими, наиболее бесперспективными странами мира. В настоящее время участниками программы ХИПК являются 28 стран, 24 из которых находятся в Африке. Это страны, экономика которых полностью зависит от экспорта сырья; в них практически отсутствует промышленность. Эти страны пострадали либо от жестоких, коррумпированных режимов, либо от разрушительных войн.

Для многих в Кыргызстане встать в один ряд с такими государствами – невероятное унижение для страны, в свое время входившей в состав промышленно развитой советской империи.

Инициативу по вступлению в ХИПК не поддержало Министерство иностранных дел Кыргызстана. Как заявил статс-секретарь министерства Таалайбек Кыдыров на заседании правительства 15 марта, вступление Кыргызстана в ХИПК отрицательно скажется на имидже республики в глазах мирового сообщества.

Это мнение разделяют многие политические силы в стране.

Лидеру молодежного движения «Келкел» Алишеру Мамасалиеву стыдно за свою страну и за утраченные идеалы революции. «После произошедших в Кыргызстане революционных преобразований признать себя банкротом - это позор, - говорит он. - Как так получается, что после революции Кыргызстан катится вниз в направлении таких африканских стран, как Сомали и Уганда?»

Мамасалиеву больше хотелось бы видеть Кыргызстан двигающимся в направлении Казахстана и России, но, в отличие от Кыргызстана, Казахстан и Россия – крупные государства с огромными запасами энергоносителей и бурно развивающейся экономикой. Кыргызстану придется «спуститься на землю».

[Версия для печати]

Время размышлений

23.03.2006. Общественный рейтинг (Киргизия)

Сыргак Абдылжаев

"Обычно конструктивизм оппозиции строится на просчетах власти. Но власть, как правило, воспринимает конструктивность политических оппонентов с точки зрения только собственных интересов. В этом заключается ее главная ошибка". Альберт Демарк, бельгийский философ (1856–1914)

Прошел первый год смутного времени со дня штурма "Белого дома". Политическая презентация новой власти состоялась, но о ее дальнейшей жизнеспособности все же утверждать пока еще рано. Как показывают результаты прошедшего года, особых перемен в жизни Кыргызстана мартовская смена власти пока не принесла и больших положительных сдвигов теперь ожидать не приходится. В сущности, год это не срок для подведения итогов правления новой власти, а короткий промежуток, отпущенный временем для строительства фундамента для проведения глубоких реформ. Критиковать нынешнюю власть, конечно, можно, но пока рано и бессмысленно.

После недолгих разборок среди ближайших соратников по революционному делу, ряды мартовских реформаторов ощутимо поредели, и бархат тюльпановой революции заметно потускнел, утратив в глазах рядовых сторонников былую привлекательность. Дороги революционеров разошлись. Многие, кто был в авангарде революции, ушли в оппозицию. Сложившаяся противоречивая постреволюционная ситуация была вполне закономерна. Для пришедшей к власти команды управленцев революция закончилась, и кабинеты верхних этажей госуправления заполнили персоналии, доселе не замеченные в первых рядах мартовских колонн. Причина появления новых лиц в стенах дома центральной госвласти вполне объяснима. Время эйфории закончилось. Наступила пора заняться решением насущных проблем. На первый план вышла экономика, вытеснившая из стен БД революционную риторику и вместе с ней тех, кто выступал за продолжение передела власти. Последним штрихом к политическому портрету новой власти был уход со спикерства последнего из ветеранов парламентской оппозиции О. Текебаева, что четко продемонстрировало готовность БД пойти на жесткие шаги против любых оппонентов нынешней власти. Такая ленинская линия в поведении "мартовцев" также вполне оправдана тем, что любая революционная власть жизнеспособна тогда, когда она умеет защищаться. В противном случае она обречена на гибель.

В политических кулуарах многими аналитиками уход О. Текебаева с кресла спикера оценивается как временное поражение парламентского центра оппозиции. Однако перспективный анализ возможного развития дальнейших событий предполагает, что ситуация в высших эшелонах госвласти может измениться, и далеко не в пользу правящей команды. Но пока очевидно, что смена радикального спикера О. Текебаева на лояльного центриста М. Султанова является заметной тактической победой БД в укреплении своих парламентских позиций. В принципе вынужденный уход О. Текебаева по собственному желанию был вполне ожидаем и прогнозируем. После открытого выступления президента в ЖК стало понятно, что парламентскому корпусу с оппозиционным спикером дальше не по пути. Инстинкт самосохранения продиктовал большинству парламентариев необходимость следовать воле БД. В противном случае ЖК ожидал бы процесс избирательно-персональных разборок с компетентными органами. Тем более, что с позиции мартовской революции нынешний состав парламента не является абсолютно легитимным органом в системе госвласти, так как был сформирован при прежнем режиме и, следовательно, не вписывается в полной мере в постреволюционную конфигурацию политического госустройства страны. Понимание именно этого факта заставило большинство корпуса ЖК отцентрироваться на конъюнктурных позициях и двинуться в фарватере парламентской политики БД. Поэтому вполне логично, что большинство бывших сторонников прежнего режима без особых размышлений переметнулось на сторону пришедших к власти мартовцев. Естественно, что в таких условиях дальнейшее пребывание О. Текебаева в кресле стало весьма и весьма не только проблематичным, но и могло привести к нежелательным последствиям. В ситуации жесткого противостояния несложно было просчитать, что при большинстве лояльно настроенных приверженцев БД в стенах ЖК неизбежно привело бы к тому, что дальнейшая политика парламентской оппозиции натолкнулась бы на обструкционистские действия агрессивно-послушного отряда сторонников нынешней власти. И естественным исходом парламентского противостояния двух политических центров стало бы инициирование вопроса о недоверии О. Текебаеву с последующей сменой на пропрезидентского спикера ЖК. Отсюда становится понятным, что добровольная отставка экс-спикера была продиктована чисто прагматическими соображениями и его личными расчетами дальнейшего развития ситуации в парламенте. Поэтому упреждающий ход с отставкой оценивается аналитиками тактически дальновидным ходом в игре О. Текебаева. Более того, по некоторым оценкам, тонкая и выверенная игра вокруг отставки позволила ему набрать дополнительные политические очки и значительно поднять личный рейтинг популярности среди населения.

Между тем, как отмечают аналитики, уход О. Текебаева с кресла спикера ЖК под негласным давлением парламентских сторонников БД внес некоторое расстройство в когорту оппозиционных сил и заставил многих лидеров пересмотреть собственные позиции в отношении "мартовской" власти в сторону поиска конструктивных точек отсчета в будущих взаимоотношениях с БД. Однако конструктивизм не означает лояльность оппозиции к действующей власти. Несмотря на парламентский провал, отставка одного из ведущих оппозиционных лидеров в политических кругах страны оценивается как тактическое отступление, которое в ближайшем будущем может привести к обратному результату. Очевидно, что отставка главного парламентского оппонента с поста спикера полностью развязала руки оппозиции и предоставило ей полную свободу действий. Более того, уход О. Текебаева напрямую ведет к стимулированию процесса консолидации оппозиционных сил. Тем более, что как показывают результаты мартовской весны, многие лидеры революции оказались за бортом власти и автоматически пополнили ряды новой оппозиции. С этой точки зрения появление такого солидного оппозиционного блока как Народная коалиция демократических сил Кыргызстана (НКДСК) стало первым явным фактом, свидетельствующим о том, что на оппонирующем поле республики усиливаются центробежные процессы, ведущие к формированию основных политических центров, которые в ближайшем будущем уже выступят в качестве влиятельных партий против мартовского правления. Поэтому на чьей стороне окажется парламент в будущих баталиях - сегодня прогнозировать преждевременно. Анализ последних событий убеждает, что для большинства парламентского корпуса мартовская смена власти не является окончательным итоговым и долговременным ориентиром в постреволюционном противостоянии власти и оппозиции. Сегодня конъюнктурные парламентарии на стороне БД, завтра с таким же успехом эта часть политрегионщиков может перейти в лагерь противников.

Пока, как видно из последних событий, с решением текущих социально-экономических проблем страны у нынешнего руководства дела обстоят совсем плохо. Следовательно, у оппозиции есть неограниченное поле для широкой критики власти и дальнейшего наступления на властные рубежи "мартовцев". При этом необходимо отметить, что у правящей команды сегодня пока не исчерпан кредит социального доверия. Однако время играет против них. Население страны терпеливо (но не бесконечно) ждет кардинальных изменений в социально-экономическом положении республики, и любые стратегические провалы в политике нынешнего руководства укрепляют позиции и усиливают влияние оппонентов власти. А просчеты и ошибки в политике БД, как показывают текущие события, и в дальнейшем неизбежны. И с этой точки зрения, по мнению ряда аналитиков, дальнейшая жизнеспособность нынешнего тандема президента и премьер-министра, скорей всего, будет определяться ситуацией в политико-экономическом развитии страны. А показатели социально-экономического развития постреволюционного Кыргызстана четко указывают, что экономика страны по-прежнему буксует на уровне повальной бедности. Тем временем уже ясно, что обещаниями построить светлое будущее народ страны сыт по горло, и накал революционных настроений остается критическим. Сегодня сплошь и рядом наблюдаются всплески негативных настроений, которые прямо указывают, что дикая демократия с вечно голодными глазами надоела рядовому населению до невозможности. Очевидно, что революционный лозунг: "Так больше жить нельзя" еще не потерял свою актуальность.

Народ недоволен, оппозиция консолидируется. Что будет дальше - покажет время. Сегодня предельно ясно, что впереди нас ждут новые поворотные события, и история борьбы за власть на 24 марте пока не остановилась.

[Версия для печати]