Атака клонов

25.04.2006. РИСИ

Александр Скаков, руководитель отдела СНГ
 Российского института стратегических исследований

Последние годы, неуклонно приближающие обещанное определение «окончательного статуса» Косово, одновременно с тем стали периодом постепенного «размораживания» замороженных конфликтов на постсоветском пространстве. Еще несколько лет назад можно было надеяться на поиск каких-то компромиссных решений, предполагающих «общее государство» и сохранение как фактической независимости непризнанных республик, так и формальной территориальной целостности постсоветских государств. В частности, вполне вероятным, хотя и трудным, требующим взаимных уступок, казалось решение приднестровской и южноосетинской проблем.

Сейчас все изменилось. Ситуация в Южной Осетии доведена до критической точки, угрожающей началом российско-грузинского вооруженного конфликта. Грузия, окончательно разругавшись с Россией, тем самым заставила Кремль сделать выбор и оказать безусловную поддержку Южной Осетии и Абхазии. Теперь ни у кого, ни в Москве, ни в Сухуми, или Цхинвали не осталось иллюзий, будто Тбилиси может пойти на федерализацию Грузии, обеспечив соблюдение прав национальных меньшинств (особенно с учетом того, что большинство жителей этих непризнанных республик - граждане России). Напомним, что предоставление им облегченного порядка получения российского гражданства (что полностью соответствовало законодательству РФ) стало следствием неконструктивных действий грузинского руководства, пытавшегося задушить в блокаде бывшие автономии и максимально ограничить их контакты с внешним миром.

Фактическая ликвидация (причем без проведения хоть какого-либо референдума) аджарской автономии, сохранившей только бутафорский фасад, показала, что такое «федерализм по-грузински». Вооруженное противостояние лета 2004 г. в Южной Осетии, похищения людей, убийства, террористические акты в Гальском районе Абхазии и «Цхинвальском регионе» (как его продолжают называть в Грузии) в 2005-2006 гг. наглядно продемонстрировали представления Тбилиси о гарантиях безопасности и элементарных правах человека. Характерно, что одновременно с обострением в 2004 г. ситуации в Южной Осетии в грузинских официальных СМИ опять появились публикации, обосновывавшие исключительное право грузинского народа на земли южных осетин, которые якобы не более чем «гости на древней грузинской земле». Как выяснилось, средневековое представление об этническом праве на землю никуда не исчезало из грузинского общественно-политического дискурса. Наконец, наблюдаемое в последние месяцы обострение ситуации в армянонаселенной Джавахетии свидетельствует о стремлении тбилисского руководства к грузинизации районов компактного проживания национальных меньшинств, что сопровождается переселением туда этнических грузин, насильственными действиями, вытеснением местного населения из относительно прибыльных сфер, идеологической обработкой. Если у кого-то в Абхазии и Южной Осетии, да и у любого непредвзятого наблюдателя еще сохранялись иллюзии – теперь они неизбежно должны были рухнуть.

Показательна и идущая сейчас кампания по рекламированию грузинского законопроекта о компенсации, реституции и восстановлении прав жертв грузино-осетинского конфликта. Как известно, территорию Грузии в начале 1990-х гг. вынужденно покинуло около 100 тыс. этнических осетин, большинство которых проживало во внутренних районах страны. Теперь беженцам предлагается вернуть (или построить заново) утраченные дома, которые они затем, в случае нежелания жить в Грузии, могут продать. Вроде бы это справедливо. Но проблема в том, что 99% беженцев из Грузии не хочет возвращаться в эту страну, опасаясь за свою безопасность. А чтобы продать дом, им так или иначе придется вернуться. И представим себе, по какой цене и кому вчерашний беженец будет продавать дом в далеком грузинском ущелье - малонаселенном Трусовском, нищем Боржомском или не безопасном Панкисском. Гораздо честнее и справедливее было бы предоставить людям право выбора – получить денежную компенсацию и остаться на территории России или же обрести утраченное жилье на территории Грузии.

Режим Саакашвили играет краплеными картами, и обсуждать что-либо с таким переговорщиком нецелесообразно. То же самое относится и к режиму Воронина в Молдавии. Показательно, что эти режимы, далекие от элементарных норм демократии, в Брюсселе и Вашингтоне по-прежнему считаются демократическими.

Очевидно, что ни демократия, ни права человека, ни положение нацменьшинств на самом деле не волнуют евроатлантических стратегов. Их главная цель – ограничить влияние Москвы на постсоветском пространстве, вытеснить ее из Приднестровья, Южной Осетии и Абхазии, укрепить прозападные послушные режимы в Кишиневе и Тбилиси. Запад будет делать все для превращения в унитарное государство сербо-хорвато-мусульманской Боснии и Герцеговины, одновременно расчленяя Сербию и Македонию. Можно быть уверенным, что независимость Косово – это не предел, за ним в сторону независимости последуют Воеводина в Сербии и албанские районы Македонии. Независимость дается тем и в тех случаях, когда это политически целесообразно. Все остальное – на втором и третьем месте. Практически любые действия Кишинева, Тбилиси и примкнувшего к ним Киева продиктованы их западными патронами.

Поэтому было бы непродуктивно рассчитывать на какие-либо общечеловеческие критерии и нормы международного права, надеяться на косовский прецедент, автоматически переносимый на гораздо более готовые к независимому существованию Приднестровье и Абхазию. Все будут решать политическая конъюнктура, циничный торг и жесткое противостояние в отстаивании своих интересов. Вопрос в том, готова ли и способна ли Москва к настойчивой и длительной борьбе за свои национальные интересы, к последовательному и безоговорочному отстаиванию прав своих граждан.