Кто-то может сказать, что русскоговорящим удобно не утруждать себя полиглотством. Но исследование, проведенное Институтом социальных исследований (ИСИ) в 2005 году, показало, что казахстанцы, не говорящие на государственном языке, готовы его изучать. Стало быть, проблема кроется в другом. В чем именно – показывают итоги социально значимого проекта.

Закон – элемент языковой политики, а не основа

Казахстану пока, увы и ах, свойственно подгонять политику под законы, а не наоборот. Но и это еще полбеды, когда нормативная база соответствует реалиям времени и выполняет свои основные функции – провозглашать, защищать и предусматривать санкции за неисполнение. По мнению экспертов, закон РК «О языках», принятый еще в 1997 году, нефункциональный и к тому же «компромиссный» в худшем смысле слова, даже половинчатый, сделанный по принципу «ни вашим ни нашим». Судя по содержанию, он принимался по старой советской логике – сохранить дружбу народов, не нарушив постулатов двуязычия. Никто не против межэтнической солидарности, но эта цель достигнута вовсе не за счет закона «О языках». Роль сыграли совершенно другие факторы, в том числе и экономические.

Если объективно оценить положение казахского языка в Казахстане, то, кроме явной дискриминации, трудно еще что-то отметить. И эта ситуация все-таки сложилась, несмотря на существование закона «О языках». Стало быть, правы эксперты, принявшие участие в исследовании, которые считают закон декларативным, никого и ничто не защищающим.

Исследование подтвердило готовность русскоговорящего населения изучать казахский язык и использовать его в повседневной жизни. Как всегда, мешает «но», причем на этот раз их два. Во-первых, в стране отсутствует четко сформулированная языковая политика и государственное планирование языковой политики – что и как нужно делать, сколько это стоит. Во-вторых, отсутствует современная методическая база преподавания казахского языка как иностранного или второго. Следовало бы прописать в законе «О языках», как будет вознаграждаться труд по реализации языковой политики (у исследователей и методологов была бы мотивация изменить методику преподавания языка) и наказываться действия лиц, нарушающих языковое законодательство, не только в административном порядке, но и уголовном. А пока мы видим копирующие друг друга учебники, в которых трудно разобраться даже лингвистам. Раз уж закон о языках не работает, его нужно либо изменить, либо отменить вообще.

Можно привести достаточно примеров из мирового опыта, который бы не помешал Казахстану при формировании языковой политики. К примеру, моноэтнические балтийские страны, за исключением, пожалуй, Латвии, где высока доля русскоговорящих, были вынуждены действовать радикально. Основанием для получения гражданства в странах Балтии стало знание языка. Другого варианта быть не могло, ведь за спиной у балтийских государств была единая англоязычная Европа. Впрочем, позже и критичная к балтийским странам Россия взяла этот тезис за основу при принятии нового законодательства о гражданстве.

Другой пример – Франция. Страна, давшая миру демократию, в ХХ веке потеряла господство. Французский язык становился все менее популярным. Но 4 августа 1994 года Франция приняла закон № 94-665 «Об использовании французского языка», который предусматривал полную защиту языка от влияния англоязычной культуры. Нужно отметить, что это сработало.

Сейчас настал момент истины для развития казахского языка. Необходимо принять меры, эксплицитно обеспечивающие использование казахского языка на казахстанской территории именно в тех сферах, где он сейчас конкурирует с русским и английским языками, а в скором будущем – и с китайским языком. Статусное планирование означает законодательную защиту казахского языка, а именно ИСИ рекомендует принять закон «Об использовании казахского языка» по примеру известного французского «закона Тубона» (по имени автора-министра, лоббировавшего этот закон). Корпусное планирование могло взять на себя осуществление терминологических комитетов и комиссий для выработки единой стандартной терминологии казахского языка в различных отраслях народного хозяйства и сферах социума.

В группе русскоязычного казахстанского населения велика доля казахов. Но за нашей спиной нет ни Западной Европы, ни большой Азии. Только Россия, которая в любом случае будет защищать русскоговорящих в любой точке земного шара. Но кто сказал, что популяризировать казахский язык нужно через ущемление прав других групп? Это никому не выгодно. Декабрьские события 1986 года продемонстрировали необратимые последствия языковой дискриминации.

Кому это нужно?

Языковая политика, с одной стороны, призвана реагировать на рост языкового многообразия и на политические требования этнических меньшинств. С другой стороны, она обязана поддерживать установленные структуры общепринятой общественной сферы вплоть до лишения легитимности националистической концепции государства.

При принятии законов, модернизации или формировании языковой политики в Казахстане следует исходить из принципа комфортности. Во-первых, лица, говорящие по-казахски, не должны чувствовать себя париями, как называют в Индии низшие, бесправные, отверженные и угнетенные касты населения. Во-вторых, сейчас могут одинаково дискриминированными стать обе группы населения: совсем не говорящие по-казахски и говорящие исключительно на государственном языке. Ситуация такова, что русскоязычные, даже если сильно захотят овладеть казахским языком за короткий период, не смогут сделать этого, поскольку в учебных пособиях можно заблудиться.

Необязательно, чтобы языковая политика сопровождалась языковым законодательством. Принятие закона о языках оправдано в странах, где конкурируют два и более языка, особенно когда местный язык подвергается давлению или находится под угрозой вытеснения со стороны другого. Поэтому в Казахстане уместно принятие языкового законодательства из-за низкого реального статуса государственного языка. В то же время закон о языках не является основным и самым важным элементом языковой политики и языкового планирования, так же, как любое законотворчество в социально-политической жизни общества не может быть самодостаточным и превалировать над другими элементами общественной политики.

Равные ли по значению понятия «государственный» и «официальный» язык? По сути, это одно и то же. У нас они разделены. По мнению экспертов, это вносит путаницу в процесс реализации языковой политики в Казахстане.

В многоязычных странах может быть больше одного официального государственного языка. Примерами могут стать Сингапур, Швейцария, Индия, Бельгия. При использовании международного опыта языковой политики всякий опыт полезен. Порой мы забываем, что любой вид и тип общественной политики зависит и от политической системы страны, уровня экономического развития, этнического разнообразия, демографической ситуации, исторических и культурных факторов. Следовательно, стоит внимательно отнестись к применению зарубежного опыта. Более того, любая общественная политика должна осуществляться с учетом общественного мнения населения на базе широкого участия различных социальных групп и заинтересованных партий, не только политических. По данным многолетнего мониторинга ИСИ, русскоязычное население Казахстана готово изучать государственный язык без ранее выдвигаемого тезиса о присвоении статуса второго государственного языка русскому языку. Произошла значительная трансформация общественного мнения населения страны за годы независимости Казахстана.

В общественной политике термин «официальный язык» используется намного чаще, чем «государственный/национальный». Официальный язык предполагает использование языка в судебных заседаниях, бизнесе, политике, государственных органах.

Мы понимаем, что термин «язык межнационального общения» по отношению к русскому языку был принят в 1989 году как попытка законодательного его закрепления в неофициальных областях работы, общения, культуры, торговли и бизнеса. Такое законодательство называется «нормализующим языковым законодательством». Но русский язык не нуждался в таком статусе, так как и без этого выполнял такую функцию. В казахстанском законе «О языках» образца 1997 года существуют противоречия, которые следует снять путем отмены некоторых норм, переформулировки текста или полной заменой некоторых статей указанного законодательства.

К сожалению, языковая политика в стране ограничилась принятием закона «О языках», среднесрочной программой «О Государственной программе функционирования и развития языков на 2001–2010 годы» и мероприятиями в рамках деятельности Ассамблеи народов Казахстана, а также изменениями в образовательных программах дошкольных, школьных и высших учебных заведений.

При формировании языковой политики в Казахстане необходимо сделать упор на защиту казахского языка и его развитие. Уникальная независимая страна до сих пор не имеет Института казахского языка. Исследуя возможные варианты модернизации языковой политики в стране, столкнулись с полным отсутствием интереса к языковой проблеме. ИСИ добросовестно выполнил социально значимый для страны заказ с аргументированными рекомендациями, но до сих пор находится в ожидании какой-либо оценки, хотя бы благодарности. Молчание обескураживает. Подумалось, может быть, рекомендации были неправильными или слишком сложно их использовать? Поэтому ИСИ решил продолжить проект за счет собственных средств – внести вклад в изменение методики преподавания казахского языка и привести ее в соответствие международным стандартам. А затем проверить ее на практике.

С научной точки зрения, для большинства казахстанцев казахский язык не является родным, несмотря на этническую принадлежность. По определению, родной язык – тот, на котором человек думает, говорит и пишет. Увы, в Казахстане таких людей явное меньшинство. А это значит, что обучать казахскому языку нужно как иностранному.

Существует официальный документ, именуемый «Общеевропейской компетенцией владения иностранным языком: изучение, обучение и оценка», на которую опираются ведущие западные институты языков. Поскольку казахский язык входит в кыпчакскую подгруппу тюркских языков и отличается от романо-германской группы, появилась острая необходимость разработки собственной концепции и четких стандартов преподавания госязыка либо как иностранного, либо как второго. За рекомендациями и методической поддержкой сотрудники ИСИ обратились к опыту Института Гете и Британского совета, которые много лет работают на ниве развития и пропаганды немецкого и английского языков.

Трудно будет «заставить» всех казахстанцев с 1 января 2007 года говорить по-казахски. Да и не получилось бы так, поскольку в повседневной жизни мы частенько сталкиваемся либо исключительно с русским языком либо с исковерканным казахским. Приезжие оралманы и иностранцы быстрее выучат в Казахстане русский, чем русскоязычное население заговорит по-казахски.

Иностранцы вообще сразу видят, что оказались в бывшей колонии огромной империи. Эта колониальность заметна не только в преобладании русского языка в Казахстане. Конечно, двуязычие – это благо. Опасно, когда язык этнообразующей группы дискриминирован и теряет свои позиции.

Спасение утопающих – дело рук самих утопающих

В процессе реализации проекта ИСИ по написанию шестиуровневых учебников казахского языка основные его принципы испытывались на самих сотрудниках, которые, как и большинство казахстанцев, учили казахский язык в русской школе. И у них в школьные годы тоже отсутствовали хорошие учебники и языковая среда, кроме домашней, в которой они могли бы говорить по-казахски.

Смысл защиты казахского языка заключается не в том, чтобы запретить использование в повседневной жизни русского языка, а в том, чтобы привести в порядок сам язык и политику его преподавания.

Эксперты ИСИ, причем русскоговорящие, считают, что настало время, когда на улицах страны можно ограничиться надписями только на казахском языке. Во-первых, люди будут постоянно пополнять словарный запас. Нужно исходить из того, что язык – это система знаков, передающих ту или иную информацию. Многие слова и вывески можно передать невербально, то есть без слов, а с помощью символов, которые заменяют слова и целые выражения в форме словосочетаний: банк, аптека, вокзал, остановка, метро, условные знаки в магазине, кафе. Для обозначения всей символики используются цифры, знаки, стрелки. Не надо ничего изобретать – все уже придумано за нас. Необходимо лишь взять опыт и грамотно его использовать, потому что символы и знаки необходимо эффективно использовать с учетом опыта глобализации. Во-вторых, начнет действовать эффект 25-го кадра. По данным ИСИ, 75 процентов населения уже давно знают, что такое шаштараз и дукен.

В повседневной жизни при использовании казахского языка практически всегда допускаются грубейшие орфографические и стилистические ошибки. Если бытовая техника с переведенной на казахский язык инструкцией по эксплуатации или серьезный лекарственный препарат попадут в среду казахоговорящего населения, велик риск, что будет нанесен вред здоровью. Разве это не повод волноваться и предпринимать меры?

Методика преподавания казахского языка

Стандарты преподавания любого языка имеют шесть уровней сложности, начиная от выживания и заканчивая свободным владением. В лучшем случае, существующие методики преподавания казахского языка подразумевают весьма условное деление лишь на три уровня: начинающий, средний и продвинутый, без учета промежуточных вариантов знания языка. А это – нарушение логики обучения языку. Нам повезло, что казахский язык не имеет старой или новой формы. Богатый по образности и структуре, он может доступно передать научную или техническую мысль. Конечно, некоторые слова в казахском языке заимствованные, но гораздо серьезнее проблема неправильного использования слов в контекстах, что чревато полным непониманием происходящего.

В Казахстане до сих пор нет института казахского языка для исследования казахского языка на научной и современной методической базе. Язык, история, территория – одни из важнейших признаков этноса. Институт языкознания имени Байтурсынова – это институт, занимающийся языкознанием, но языкознание – это одна из основных наук, содействующих решению проблем этногенеза и выяснению происхождения разных народов.

В России функционирует Институт русского языка им. Пушкина, в Германии – Институт имени Гете, в Великобритании помимо множества королевских центров и академий наук распространением английского языка занимается Британский совет. Франция вообще помешана на пропаганде французского языка после того, как он начал терять позиции, несмотря на огромное количество франкоговорящих людей в мире.

По-казахски во всем мире, по оценке экспертов, говорит от 12 до 15 миллионов человек. Нужно отметить, что в связи с ростом интереса к нашей стране за рубежом в ведущих вузах мира преподают казахский язык. Делают это либо этнические казахи, либо иностранцы, которые жили в Казахстане и даже умудрились написать собственные авторские учебники.

Одна из них – Илзе Циртаутас, немка из Гамбурга, которая сейчас живет в США и преподает казахский язык в Вашингтонском университете города Сиэтла по собственноручно написанному учебнику. У Илзе Циртаутас серьезный лингвистический багаж, который помог ей освоить не только казахский, но и узбекский, и киргизский языки. Если бы казахстанская филолого-лингвистическая практика была ориентирована на полилингвизм, мы бы давно имели высокопрофессиональные учебники. Наши же ученые-филологи владеют максимум двумя языками помимо казахского языка.

Англо-русско-казахское учебное пособие автора Кубаевой, к сожалению, являясь практически единственным, вызывает больше вопросов у иностранцев, чем способствует изучению казахского языка из-за непонятной логики при составлении учебника. Это мнение недавно высказала руководитель представительства Института Гете в Казахстане.

От атрибутивности – к практичности

До 1997 года в Казахстане действовал закон «О языках» 1989 года, по которому русский язык был объявлен языком межнационального общения. Выступая в 2003 году с докладом в Институте Макса Планка по современной антропологии (Германия), одному из авторов статьи пришлось чуть ли не на пальцах объяснять смысл слова «межнациональный». Но зарубежные коллеги так и не поняли значения непереводимого советского, лишенного смысловой нагрузки, слова.

Слишком много в нашей стране атрибутивности, которая заметна извне. Это не только беспрекословное подчинение устаревшим законам и нежелание их менять, но и создание видимости упорной работы непонятно над чем.

Когда возникает идея мотивировать население к изучению казахского языка и добровольному использованию его в повседневной жизни, у чиновников нет других вариантов, как экономическая мотивация – платить тем, кто знает государственный язык. Это повторение ошибок 50-х годов в Казахстане, не имевших успеха, кроме пропаганды опыта небольшой группы лиц русской национальности на крупных мероприятиях по укреплению дружбы народов и воспитания чувства интернационализма.

Исследование ИСИ показало, что за этот вариант голосуют только те, кто владеет языком на уровне начинающих или вообще не говорят по-казахски. Во франкоговорящих провинциях Канады приехавшим мигрантам предлагают 300 канадских долларов, чтобы они выучили французский язык. Однако это малоэффективно для вновь прибывших в страну, потому что они стремятся выучить сначала английский язык. Деньги ничего не решают, поскольку человек сам для себя расставляет приоритеты.

В проекте ИСИ задавался вопрос о том, что сделали бы наши респонденты, если бы им государство дало по 100 долларов США на изучение языка. Практически все в большей или меньшей степени желали потратить эту сумму на изучение английского языка.

Смотрю в книгу, вижу…

Когда ИСИ начинал проект, было запланировано потратить 70 тысяч тенге на закупку учебников, чтобы по ним проанализировать недостатки методики преподавания. Покупать оказалось нечего. Книги либо копировали друг друга, либо вообще не выдерживали никакой критики. А некоторые авторы разработали ноу-хау: они издают собственные учебники без изменения содержания, но под разными заголовками! Замечательные известные авторы до сих пор не поняли, в чем ошибка общей методики преподавания казахского языка – людей не учат чувствовать язык, чтобы понимать его смысл.

Чтобы разработать методику изучения казахского языка на начальном уровне (уровень выживания), эксперты ИСИ в итоге собрали 7 томов материала. А наши доблестные ученые умудряются в тоненькой брошюрке «научить» людей читать и писать по-казахски. Международные стандарты – шестиступенчатая система обучения языку для владения им в совершенстве – предполагают затратить на это не менее трех лет, а не три месяца, как часто обещают людям на языковых курсах.

Итак, господа «высоко сидящие и далеко глядящие», откройте народу глаза на то, что их ждет завтра. Do you speak казакша? Not yet? Крутогой!

Р. S. Благодарим за содействие в подготовке материала эксперта Института социальных исследований Клару Исенгалиеву.

[Версия для печати]