Армения после выборов — «образ будущего» для Кремля

29.05.07, ИА «Маркетинг и Консалтинг»

Сергей Маркедонов

Результаты парламентских выборов Армении, состоявшихся 12 мая 2007 г., уже поспешили объявить очередным успехом российской внешней политики. На первый взгляд, ничто этому не противоречит. Очередная избирательная кампания на постсоветском пространстве не привела к «цветной революции», а победившие силы (представляющие «партию власти») не раз и в ходе самой кампании и по ее завершении выражали свою приверженность армяно-российскому стратегическому партнерству. Сами выборы стали, скорее, не поединком между властью и оппозицией, а борьбой разных колонн «партии власти». В этом смысле модель парламентских выборов в Армении может быть представлена, как идеальная для российского избирательного цикла 2007–2008. Речь идет, конечно же, об идеальных представлениях российского политического класса, для которого содержательная конкуренция и сильная оппозиция представляются главными угрозами.

Армянская оппозиция не продемонстрировала тех качеств, которых ждали ее сторонники. В этом смысле она была, как две капли воды, похожа на российскую оппозицию. Было (как и в российском случае) много шума, еще больше громких (и чем громче, тем более неадекватных) лозунгов и призывов. И все это при отсутствии общей стратегии, консолидированных подходов к борьбе за голоса избирателей. Даже тактические успехи каждая из групп оппозиции определила себе самостоятельно. Зато в избытке было личных амбиций, подковерной борьбы и публичной перебранки между оппозиционными лидерами. Естественно все это дискредитировало противников президента Роберта Кочаряна и его уже почти официального преемника Сержа Саркисяна. И в самом деле, оппозиция в случае победы «за явным преимуществом» «партии власти» грозилась вывести на улицы десятки тысяч недовольных. А что же получилось в реальности? 18 мая 2007 г. на площади Свободы в центре Еревана прошел даже не марш, а «митинг несогласных». Организаторами акции стали наиболее «громкие» оппозиционеры — блок «Импичмент» и партии «Новые времена» и «Республика» (не путать с Республиканской партией, номером первым которой является Серж Саркисян). «Митинг несогласных» 18 мая стал второй попыткой оппозиционеров бросить вызов власти. Первой попыткой (после выборов) стала акция 13 мая. К этим малочисленным выступлениям можно добавить и индивидуальные акции протеста (например голодовку известного в прошлом боксера Исраэла Акопкохяна). «Людей привозили на автобусах, указывали, за кого голосовать… Доказательства? Я лично все видел и слышал. Я объявлю голодовку и добьюсь того, что итоги голосования будут аннулированы, или меня вынесут вперед ногами», — заявил экс-чемпион «Независимой газете».

«Никогда еще общенациональные выборы в Армении не проходили с таким фоном насилия и таким количеством тяжких криминальных преступлений. Реальные финансовые ресурсы задействованные для получения голосов избирателей вышли на количественно и качественно новый уровень. К примеру, в некоторых мажоритарных округах, будущим владельцам депутатских мандатов пришлось раскошелиться на суммы эквивалентные 3 млн долларам США. И это в стране, где даже по официальным статистическим данным почти третья часть населения живет в бедности!», — пишет армянский журналист и политолог Давид Петросян. Со многим здесь можно согласиться (хотя можно поспорить с оценками уровня нарушений и преступлений, если сравнить ситуацию 2007 г. с выборами-2003). Однако, такое развитие событий стало возможно в первую очередь потому, что армянская оппозиция не смогла выдвинуть ни новых людей (большинство ее кандидатов — бывшие члены «партии власти», как например экс-спикер национального парламента Артур Багдасаян или экс-премьер министр Армении Арам Саркисян), ни новых идей. На чем могла оппозиция разбить власть? На коррупции? Так и сами, как говорится, не образцы добродетели.

На патриотизме? Так Кочарян и Саркисян для многих тысяч избирателей ассоциируются с борьбой за самоопределение армян Карабаха. В этом плане с ними мог бы посоревноваться разве что Вазген Манукян, экс-премьер Армении, один из зачинателей карабахского движения в самой республике, разошедшийся в свое время с первым президентом Левоном-Тер-Петросяном именно из-за разночтений по «карабахскому вопросу». Однако, во-первых, его ресурсы ограничены, а во-вторых, Манукян не участвовал в парламентской кампании, определив своей главной целью президентские выборы. В-третьих, и это уже на перспективу, Манукян — очень непростой партнер (как и всякая яркая личность), что делает весьма неопределенными его перспективы как кандидата объединенной оппозиции. Конечно, все сказанное выше не оправдывает власть (равно как и российских политиков, безоговорочно ее поддерживающих). В действиях армянской власти было немало «серых» и «черных» приемов. Чего стоит одна только публикация «прослушки» разговоров Артура Бадасаряна с британскими дипломатами. Однако нельзя не отметить, что власть в Армении имеет свой ресурс популярности и без всяких «черных схем». В преддверие выборов 2007–2008 гг. российская оппозиция могла бы лучше посмотреть в армянское зеркало для того, чтобы уже в недалеком будущем не копировать худшие образцы оппозиционной политики на российской почве.

Однако результаты парламентских выборов в Армении имеют и другое измерение. Власть, конечно, победила. В тройке призеров три ее «колонны» (Республиканская партия, «Процветающая Армения» и Дашнакцутюн). Но означает ли это, что победители будут готовы бескорыстно и всецело поддерживать политику Кремля на Кавказе в целом и в Армении в частности? Вопрос не праздный, если учесть, что нередко «цветные революции» делаются не на площадях и майданах, а в кабинетах и в интеллектуальных «трестах». Так произошло, например, в Молдове, где местные коммунисты возглавили процесс «вестернизации» республики. Что же касается Армении, то многие представители власти вовсе не в восторге от той политики, которую проводит Москва на Южном Кавказе. Не экзальтированные активисты «Импичмента», а вполне респектабельные республиканцы вовсе не горят желанием играть роль разменной карты в грузино-российских и российско-азербайджанских отношениях. И этот вывод автор делает, основываясь исключительно на эмпирическом материале.

Накануне выборов мне довелось побывать в Армении и, что называется из «первых уст» многих влиятельных депутатов Парламента, представляющих Республиканскую партию, услышать, что Армения не хотела бы, чтобы весь российский ресурс был распространен на нее одну, а не на все кавказские государства равномерно. Те же представители «партии власти» заинтересованы, чтобы оппозиция была и в парламенте, и на президентских выборах. Без этого Армении невозможно будет мобилизовать симпатизантов и лоббистов на Западе. А потому в парламенте Армении представлены и «прозападный» Багдасарян, лидер партии «Оринац Еркир», и партия «Наследие», возглавляемая другим «западником» (экс-главой армянского МИДа) Раффи Ованнисяном. И в этой связи главный урок для России состоит в том, что, работая исключительно с провластными силами, Москва все равно не сможет поколебать «комплементарный» внешнеполитический курс Еревана. А вот, что она точно сможет (и уже во многом смогла) сделать, так это настроить против себя всю оппозицию, а также в значительной степени колеблющуюся публику. Увы, но все провалы и промахи власти в Армении будут приписаны Москве. Таким образом, победа «партии власти» не стала впечатляющей победой российской дипломатии. Без российского эстрадного и политтехнологического десанта армянский истеблишмент мог бы обойтись и своими силами. Суметь завоевать дополнительные симпатии вне площади Республики Кремль не смог. Но ведь никто не вынуждал отказаться от поддержки Сержа Саркисяна или Гагика Царукяна. Надо было просто отказаться от рассмотрения так называемых «западников» в прорезь прицела, понять, что Кочарян и его преемник — это еще не вся Армения. Не лишним было бы понять также, что во многих пунктах интересы армянской диаспоры США совпадают с национальными интересами РФ (как то, стремление вывести нашего стратегического союзника из изоляции).

Результаты парламентских выборов поставили немало вопросов перед Москвой. Можно сколь угодно и обоснованно критиковать оппозицию действующей в Ереване власти. Но намного более правильно было бы прийти к выводу, что стратегическим ресурсом России остаются не только армянская власть, но и граждане этой республики, представляющие различные взгляды на будущее своей страны. Думается, что своевременный отказ от пресловутого «принципа партийности» мог бы принести нашей стране намного более ощутимые дивиденды в дружественной Армении.

В приведенной статье Сергея Маркедонова есть правильные наблюдения и выводы. Это касается и главной интриги выборов – борьбы двух провластных партий, Республиканской партии Армении и «Процветающей Армении», и разобщенности оппозиции, и необходимость учета армянского опыта российской оппозицией, и некоторые другие правильные вещи. Однако основной пафос статьи вызывает удивление, особенно, с учетом того, что сам Сергей Маркедонов присутствовал на конференции Института стран СНГ в Ереване 10 мая сего года, приуроченной к парламентским выборам и мог воочию убедиться в той непростой ситуации, которая складывалась в Ереване. И дело здесь было вовсе не в угрозе со стороны прозападной оппозиции, а в угрозе раскола в правящей элите, которой прозападная оппозиция могла воспользоваться. И то что Сергей Маркедонов представляет Сержа Саркисяна как «уже почти официального преемника» Роберта Кочаряна, вовсе не было очевидно до выборов и вовсе не являлось изначальным намерением Кочаряна. Зачем тогда ему было создавать конкурирующую партию «Процветающая Армения»? Возможно, Кочарян после того как республиканцы победили с разгромным счетом поменял свою точку зрения на этот вопрос. Но этот факт еще нуждается в доказательстве. Борьба за главный приз – президентство – еще впереди, и никто не может быть уверен в том, что все пройдет гладко.

А если на минуту представить, что Роберт Кочарян пошел бы на резкие шаги против Сержа Саркисяна, отказавшись, например, назначить его на пост премьер-министра в конце марта сего года? Если представить, что Кочарян пошел бы на прямое противостояние с республиканцами, прибегнув к тактике снятия неугодных кандидатов и организации препятствий для победы республиканцев в округах? Все это могло бы привести к дестабилизации в Армении. Поэтому когда Сергей Маркедонов говорит, что все было гладенько перед выборами и российское участие ничего не значило, это - недопонимание ситуации. Либо – это желание еще раз пиннуть российскую внешнюю политику там, где это делать не следовало бы, так как для этого вполне достаточно других более реальных поводов.

В действительности, главная задача России состояла не в том, чтобы рассматривать так называемых «западников» «в прорезь прицела», а в том чтобы не допустить конфликта в армянской правящей элите. (А уж справится со своими «западниками» они и без нашей помощи вполне в состоянии). На это были направлены усилия министра иностранных дел Лаврова во время его визита в Ереван в начале апреля, усилия исполнительного секретаря СНГ Рушайло, а также усилия депутата Госдумы и директора Института стран СНГ Затулина. И эта задача в целом была решена. Поэтому как бы не иронизировал Сергей Маркедонов, а то, что до открытого раскола дело не дошло – явный успех российской внешней политики. И этот успех стоит закрепить.

Можно согласиться с тем, что республиканская партия и ее союзники – это «не вся Армения», но также не вызывает сомнения, что по итогам прошедших выборов эта партия пользуется поддержкой подавляющего большинства населения страны. И то что Россия поддерживает тех, кто выражает волю большинства и при этом выступает за тесные союзнические отношения с нашей страной – единственно правильная линия в данном вопросе. Сергей Маркедонов утверждает, что победившая партия не будет «бескорыстно и всецело поддерживать политику Кремля на Кавказе в целом и в Армении в частности». Хочется спросить автора, а кто, собственно, ставил такую задачу? Когда пишешь научную статью, надо все-таки оперировать не литературными приемчиками, а фактами. А факты таковы, что в политике ничто бескорыстно никогда не делается и никто никого всецело не поддерживает. Просто у власти в Армении находятся те силы, которые выступают за сохранение и развитие союзнических отношений между Арменией и Россией и нас это вполне устраивает. А требовать от Армении чего-то большего никто и не собирался.

Увещевания же Сергея Маркедонова в духе поздней перестройки о том, что у нас нет врагов, и Запад не представляет никакой угрозы для российских интересов на Южном Кавказе, по меньшей степени наивны. Достаточно посмотреть на тот ущерб, который наносит нашим интересам деятельность таких западных ставленников как Ющенко или Саакашвили. Для полного счастья нам еще не хватало Артура Багдасаряна в Ереване и Исы Гамбара в Азербайджане. Сейчас, наверное, трудно найти тот вопрос на постсоветском пространстве, где интересы России и Запада не сталкивались бы прямо или косвенно. Ссылки на то, что, мол, «интересы армянской диаспоры США совпадают с национальными интересами РФ» не корректны по той простой причине, что вовсе не армянская диаспора играет главную роль в определении политики Запада на пространстве СНГ. Диаспора может помочь в отдельных второстепенных вопросах и не более того. Основной же курс задается совсем другими силами и когда надо армянскую диаспору просто отодвигают в сторону.

Заведующий отделом Кавказа Института стран СНГ Михаил Александров