"Особое мнение": разъединение славянского мира

15.02.2008, Радио России,

Программа «Особое мнение»

Россия в последнее время в той или иной мере пытается восстановить былое влияние в мире. Естественно, что ни одна страна не может продвигать свою политику без союзников. Вполне логично было бы России искать союзников среди братских славянских народов, но в состоянии ли она стать лидером славянского мира и готов ли сам славянский мир принять ей лидерство. В обсуждении этой темы принимает участие первый зам. председателя Комитета ГД по делам СНГ и связям с соотечественниками, директор Института стран СНГ Константин Федорович Затулин.

Ведущий: У микрофона – ведущий Игорь Гмыза. Россия в последнее время в той или иной мере пытается восстановить былое влияние в мире. Естественно, что ни одна страна не может продвигать свою политику без союзников. Вполне логично было бы России искать союзников среди братских славянских народов, но в состоянии ли она стать лидером славянского мира и готов ли сам славянский мир принять ей лидерство. В обсуждении этой темы принимает участие первый зам. председателя Комитета ГД по делам СНГ и связям с соотечественниками, директор Института стран СНГ Константин Федорович Затулин.

Согласно энциклопедии, славянские страны – это регион, где проживают славяне и говорят на славянских языках. Располагается он в Центральной и Восточной Европе и состоит из следующих стран: Белоруссия, Болгария, Босния и Герцеговина, Македония, Польша, Россия, Сербия, Словакия, Словения, непризнанное государство Приднестровье, Хорватия, Черногория, Чехия и Украина.

Насколько, если говорит о славянском мире, он един или разобщен в настоящее время?

К. Затулин: Вопрос о том, существует ли славянский мир, остается дискуссионным. К сожалению, сегодня даже не стоит вопрос о том, насколько он един или разобщен. Очевидно, что он не един. Вопрос встает о том, существует ли он вообще, славянский мир, если не иметь в виду просто факт происхождения и родства языков.

Если взглянуть на данную проблему исторически, выясняется, что в XVIII–XIX веках он был гораздо более прописан в политической и общественной мысли нашей страны. XIX век вообще стал в России временем ожесточенных споров славянофилов с западниками. А сейчас что-то не слышно никакого подобного ожесточенного спора. Сегодня спорят прагматики с ностальгирующими по Советскому Союза людьми, спорят рыночники и не рыночники, хотя и этот спор уже уходит в прошлое. А по вопросу славянского мира в обществе только изредка вспоминают.

За последние годы было сделано очень много ошибок, а также предпринято много безуспешных попыток объединения славянского мира. Чем, как не объединением славянского мира и части неславянского мира, была мировая система социализма? Можно сказать, что основу системы социализма составляли славянские страны Восточного Европы. С другой стороны, и до этого при наличии самых близкородственных связей и даже исторической благодарности за освобождение такая славянская страна, как Болгария, исправно каждый раз во все мировые войны оказывалась на стороне противников России, что не мешало ей впоследствии рьяно доказывать, что она и есть самый главный и близкий друг России. Во времена Живкова Болгарию даже подозревали в том, что она собирается войти в состав Советского Союза, а вошла она в результате в НАТО, причем ускоренными темпами, спешно отменив безвизовый режим между странами, которой приносил ей существенные дивиденды в лице российских туристов.

Ведущий: Какие из ошибок последнего времени были главными? Почему славянские страны на рубеже третьего тысячелетия оказались столь далеки друг от друга, несмотря на территориальную близость?

К. Затулин: Главным образом потому, что мир – это увлекательная игрушка, которая втягивает страны в свои дела и проекты, растаскивая народы по разным нишам. Однако эрозии и растаскиванию подвергается не только славянский мир, но и англо-саксонский мир, хотя он значительно монолитнее, и франко-романский мир, и франкофонские страны.

Главная причина ошибок последнего времени – неизбежное столкновение идей с задачами политики и конкретными прагматическими сегодняшними интересами. Сегодня кому-то важно что-то конкретное, а до идей далеко и на них наплевать. Или кому-то сейчас необходима определенная цена на газ, что подрывает позицию тех, кто говорит, что русские со славянами братья, с которыми надо вести себя по-братски и все делить. А делить все России не хочется, она хочет получить свое. И не только Россия этого хочет, но и другие славянские страны тоже хотят получить свое.

Что погубило единство славянских народов? Во-первых, жесткие условия того мира, в котором все народы живут, глобализация. Все народы как бы растворяются в едином глобальном мире, при этом разрушаются все прежние племенные и прочие родства. Во-вторых, желание использовать фактор славянского родства в прагматических целях политики. Разве все славяне хотели быть в системе социализма и все ли они хотели отказаться от религии, как это происходило при социалистическом строе на государственном уровне?

Мы уже в XVII–XIX вв. можем говорить о том, что славянский мир не был единым, хотя бы по причинам разной конфессиональной принадлежности. Мы же помним, что Пушкин говорил о поляках во времена Польского восстания? он говорил о том, что это «славянский народ, из которого вынули славянскую душу». Это было распространенное мнение в России тогда.

Мы делали свою попытку приручить этот народ, если можно так сказать, не опасаясь быть обвиненным в высокомерии. Королевство Польское и Литвы в составе единой Российской империи это был максимум того, что мы могли предоставить для того, чтобы поляки, будучи в составе другого государства, чувствовали себя хорошо. Но оказалось, что идея свободы для них важнее. Появился Пилсуцкий, и уже советско-польская война и бесконечно долгое подозрение в отношении России, имеющей исторические корни. До этого, хочу заметить, Польша пыталась реализовать свой проект, и по этому поводу мы договорились даже отмечать национальный праздник в ноябре – День национального и народного единства.

То, что мы сделали с Восточной Европой в результате XVIII, XIX, XX веков, пытались сделать с нами только раньше, в XVI, XVII веках. Просто втянуть в свой мир. И здесь те разделения, прежде всего религиозные, для Средних веков это было чрезвычайно важно, они сыграли серьезную, существенную роль. И фактически привели к тому, что славянский мир по этим изотермам религиозным, он разошелся.

К чему это приводит? В петровские времена был Юрий Крижанич, который уповал, будучи хорватом, на Россию как на освободителя славянских народов. А в XX  веке сербы воевали с хорватами не на жизнь, а на смерть, во время Гражданской войны в Югославии и ненавидели друг друга вполне искренне. При этом, хочу обратить внимание на то, что даже в советские времена у нас язык этот назывался сербо-хорватским при обучении в университете, и вся разница в том, что одни пишут его на кириллице и являются православными, другие – на латинице и являются католиками.

Но все поменялось за последнее время. Чехия подверглась усиленной германизации, несмотря на все трагические моменты истории. Она постепенно придрейфовала к другому цивилизационному остову.

Ведущий: Выборы в Сербии. Российская пресса писала, что сербы выбирают между Западом и Россией. В конце концов, получается, что выбрали Запада, если смотреть с нашей стороны. Вы были наблюдателем на президентских выборах в Сербии. Как Вы видели это изнутри?

К. Затулин: То, что Вы сказали, на самом деле, было задумкой элит, которые раскололись на две части, но не нашло, как мне кажется, окончательного своего в самом избирательном электорате, в самом народе подтверждения. то есть сербы, которые проголосовали за Бориса Тадича, они не думали, что голосуют против России. Да, они голосовали за Запад, в который, по их мнению, вполне вписывается и Россия. И они голосовали за такого Тадича, который готов и с Западом и с Россией развивать отношения. Мы сами им предоставили этот пример, приняв между двумя турами выборов Бориса Тадича и Каштуницу, подписав очень важные и нужные Сербии документы, которые долго до этого тормозились по внушению Запада, который не хотел российского влияния в Сербии.

То есть, если в одном случае кристально ясно – Николич выглядел как человек пророссийский, даже антизападный. Он не хотел быть антизападным, но на Западе эту идею подхватили и внушали всеми телевизионными, газетными, журнальными способами, что Николич это ультранационалист, и если его выберут, то завтра случится нечто страшное в отношениях между Сербией и Европой. А страшное в отношениях Сербии и Европы было, как известно, на памяти нынешнего поколения.

Поэтому действующий Президент избрал очень нехитрую тактику. Он говорил: «Или я и Европа, или Николич и ужасы войны в Югославии!». Он не столько с Николичем боролся. сколько с тенью Милошевича боролся. Это было, может быть, не очень честно, зато довольно эффективно.

Запад продемонстрировал, что Николич для него неприемлем. Россия не продемонстрировала, что Тадич для нас неприемлем. Этого оказалось достаточно. То есть мы вели себя ответственно, уважительно к сербам, гарантируя на будущее, что с любым, кто будет Президентом, мы готовым поддерживать отношения.

Но мы должны понимать, что, конечно, Тадич ближе Западу, конечно Тадич сегодня приезжает в Москву подписывать документы, но если бы не было Николича и его электората, он бы в Москву не поехал.

Конечно, если бы не было Путина, и позиция России по Косово и давление Запада на Сербию с тем. чтобы она отказалась от Косово, не была бы Россия так популярна в Сербии.

Ведущий: А мы популярны в Сербии?

К. Затулин: Мы в Сербии не просто популярны, мы бешено популярны в Сербии. Может не убеждать число голосующих, потому что можно по-разному истолковать голосование, но если Вы идете по Белграду и бесконечно у молодежи по мобильному телефону звучит трель «говорит Москва» голосом Левитана, это о чем говорит?

Если два–три года назад сербские политики сторонились российского посольства, потому что после провала Югославии, после свержения Милошевича те, кто хотел делать карьеру, знали, что надо ходить в американское посольство на прием, а в российское можно не ходить, то теперь отбоя нет, потому что Путин по всем рейтингам самый популярный политик в Сербии. Если бы он выдвигался, он бы победил в первом туре, без сомнения. И это должен учитывать любой реальный политик, это учитывает Тадич. Но одно дело Тадич, другое дело Николич и те, кто относится к устойчивой прорусской части преданным отношением с Россией.

Ведущий: Сербия это Сербия. А у нас есть масса других примеров. Белоруссия, например, или Украина. У нас существует такая тенденция – мы стараемся найти пророссийских политиков. Как Вам кажется, насколько имеет смысл искать пророссийских политиков?

К. Затулин: Да, они существуют в природе. Это условное наименование. Они называются пророссийскими в силу того, что воспринимают интересы свои и своей страны как совпадающие во многом с российскими.

Конечно, я не видел ни одной демонстрации на Украине, где шли бы люди и скандировали: «Да здравствует повышение цен на газ для Украины!». Некоторые мои коллеги выражали возмущение тем, что даже Витренко или Янукович не поддерживают повышение цен на газ для Украины. Конечно, не поддерживают, не могут поддерживать по определению. Они же не самоубийцы!

Другое дело, что по разному люди видят будущее своей страны в отношениях с одними или с другими. Мы говорим о славянской идее. Если хотите, сегодня для нас это вопрос. который решается в судьбе Союзного государства с Белоруссией. Даже не с Украиной.

Я бы условно разделил таким образом. Судьба Союзного государства с Украиной это судьба идеи славянского мира и славянской составляющей нашей политики. Судьба отношений с Украиной это, на самом деле, вопрос о том, будем мы в Европе, согласны ли мы на какой-то европейский вектор, или нас в результате того, что Украина уходит в сторону,  загоняют в Азию. Разные вопросы, потому что сказать, что вопрос о дружбе с Украиной это вопрос славянского братства, уже вряд ли возможно, потому что есть Западная Украина, у которой другие приоритеты, неславянские.

А у белорусов все же славянские. Там нет униатства или почтит нет. Там, за исключением нацменьшинств, поляков, нет другой религии, кроме православия. И православие едино, в отличие от Украины, где оно бесконечно дробится, где сегодня как раз возникает угроза единства украинского православия с русским.

Поэтому то, что мы не можем реализовать идею до конца в создании Союзного государства с Белоруссией, это главный упрек в том. что наша политика в этом направлении лишена идеологии, связанной со славянским миром. Мы ее оставили и вспоминаем о ней только в тостах. А, на самом деле, могли бы подойти к этому более широко.

Ведущий: Итак, в состоянии ли Россия стать лидером славянского мира? Хочет ли она этого? И готов ли славянский мир это лидерство принять?

К. Затулин: Давайте посмотрим на объективные преимущества.

В нашей стране 85% населения – славяне. Это существенно выше, чем в советские времена. Сегодня Кравчук часто говорит, что мы хотим быть с русскими, а не с Украиной, с Азией или с Казахстаном.

Объективно мы – славянская страна в гораздо большей степени, чем Советский    Союз. Раз.

Второе. После крушения советской власти и социализма мы поддерживаем идею возвращения к корням, к православию. У нас есть общий язык со славянами – церковно-славянский язык.

За эти столетия языки наши разошлись. Был предпринят для этого целый ряд реформ. Сейчас на наших глазах сознательно украинский язык отдаляют от русского.

И, наконец, объективные причины – политические и экономические – они тоже могут разводить и могут сближать. С Сербией они нас сближают, с Украиной пока, к сожалению, отделяют.

Если мы это сможем преодолеть, то сможем говорить о восстановлении славянского единства.

И последнее – наши возможности экономические. Это и славяне и неславяне начинают ощущать. Они начинают думать, зачем мы ушли от этой страны?