Две стороны одной медали

Генерал-губернатор края фон-Кауфман всегда понимал необходимость изучения служащими царской администрации местных языков и, как мог, пытался решить эту проблему. Тем более что буквально сразу же после завоевания Туркестана царской Россией в этот край приехало немало россиян.

25.02.2008, http://www.vesti.uz

Абдулла Абдунабиев

По своему социальному составу и воззрениям приехавшие были весьма различными людьми. Их цели и намерения также оказывались неоднозначными. Однако практически у всех приехавших вызывали уважение простота, доверчивость, бесхитростность, гостеприимство узбеков и других коренных жителей Средней Азии.

И хотя одни вели себя здесь с имперских позиций, пренебрежительно относясь к местным жителям, но другие - тотчас проявили немалый интерес к обычаям и традициям здешних людей, с уважением относясь к их языку и культуре.

Среди таких россиян оказались и уже знающие восточные языки ученые-ориенталисты и исследователи В. Бартольд, Н. Веселовский, Н. Остроумов, Н. Маллицкий, многие другие. Не знающие же его, стали усиленно изучать… Так, один из участников военного похода на Коканд и Хиву Владимир Наливкин в 1875 году в чине штабс-капитана подает в отставку и покупает небольшой участок земли под Наманганом.

Супружеская чета Наливкиных прилежно изучает язык, быт, религию местного населения. Восемь лет жизни среди наманганцев помогает им усвоить узбекский и таджикский языки со всеми их бытовыми нюансами. Чуть позже семья Наливкиных переезжает в Ташкент, где даже уже начинает преподавать местные языки для русскоязычных жителей, в гимназии, а также и в русско-туземной школе.

Он же, Владимир Наливкин, вместе с супругой Марией в 1884 году составил узбекско-русский и русско-узбекский словари общеупотребительных слов с приложением к ним краткой грамматики местного языка.

Преподаватели Ташкентской гимназии в 1982 году осуществили перевод на русский же язык знаменитого «Уложения» Амира Темура.

Другой известный знаток здешнего края Нил Лыкошин в 1897 году переводит на русский язык «Историю Бухары» Наршахи, а исследователь Николай Веселовский в 1904 году знакомит русскоязычных читателей с исторической повестью «Самария» Абу Тохир-ходжи, в которой речь идет о прошлом Самарканда.

Через несколько лет выпускник Ташкентской семинарии Василий Вяткин становится археологом, организует в Самарканде краевой музей по изучению истории Афросиаба, пишет работу «Мирзо Улугбек и его обсерватория». Осознав значимость личности Улугбека, ставит вопрос об установлении ему памятника. Наряду с этим В.Вяткин создает и еще один учебник узбекского языка для русских школ.

В таких условиях среди местного населения постепенно, хотя еще и с некоторой приглядывающейся осторожностью, зарождается желание общения с приезжими, появляется и ответное стремление к изучению русского языка. Такие деятели культуры, как Ахмад Дониш, Саттархон, Фуркат, Мукими, Завки, Аваз Отар становятся активными сторонниками изучения языка Пушкина и Толстого, понимая, что нам нем многое можно сказать миру.

Впрочем, конечно, не только на нем, - поэт Исхакхан Ибрат, например, владел более чем десятью языками, в том числе не только русским, но и французским, и английским, и арабским, и персидским, и ивритом, и урду. Это он в 1901 году опубликовал уникальный шестиязычный словарь.

Лидер джадидов - сторонников новометодного обучения - Махмуд Бехбуди в 1913 году на страницах журнала «Ойна» («Зеркало») уже не без успеха призывает своих соотечественников к овладению арабским, французским и - русским языками.

Некоторые состоятельные люди, поразмыслив, направляют своих детей для обучения в российские города. Так, родившийся в семье бухарского коммерсанта Файзулла Ходжаев в 1907-1912 годах учился в частной школе в Москве. Некоторые из туркестанцев обучались в Саратове, Казани, Оренбурге.

Одновременно администрация края создавала учебные заведения, в которых обучение ведется не только на русском, но и на языке коренного населения. В 1879 году учреждается учительская семинария в Ташкенте. Здесь преподавались - наряду с русским - узбекский и таджикский языки. К тому же - математика, физика, естествознание, всеобщая история, исламоведение, география, педагогика, музыка. За тридцать семь лет существования семинарии её окончило около 450 человек. Причем, среди обучавшихся оказалось свыше семидесяти представителей местных национальностей. Все иные выпускники на равных с ними прекрасно владели узбекским языком, в ходе обучения получив попутно общие сведения о быте, нравах, религиозных особенностях коренных народов края.

В поисках дальнейшего расширения интеллектуального плацдарма для дальнейшего сближения культур, стали создаваться школы нового типа, где практиковалось совместное обучение детей, как русского, так и местного населения.

Такие новометодные школы в обиходе назывались «русско-туземными». Первая подобная школа открылась в 1884 году в Ташкенте, в районе Шейхантаура, в доме купца Саидгани Азимбаева . Здесь к занятиям приступило свыше сорока мальчиков, учителями которых стали владевшие узбекским языком В.П. Наливкин и его жена.

Одним из первых учителей такой школы стал широкообразованный Саидрасул Саидазизов. С большим уважением учащиеся относились и к Мухаммаду Расулову, знатоку узбекского, русского, таджикского языков. Оба педагога продолжили работу по составлению новых добротных учебников для учащихся школ.

Этим же занимался и С. Граменицкий; в «Книгу для чтения», подготовленную им, входили сведения из жизни природы, людей, животных, птиц, а также короткие рассказы и стихи классиков русской литературы - Пушкина, Лермонтова, Крылова.

Кстати заметим, что среди преподавателей подобных школ и гимназий всегда было много интеллигентных, эрудированных представителей местных национальностей.

Так, Ашурали Зохири знал в совершенстве несколько языков. Им тоже был составлен двухтомный русско-узбекский словарь. А участник джадидского движения, У. Асадуллаходжаев, воспитанник русско-туземной школы, переписывался с великим русским писателем, графом Львом Толстым о сущности «идеи ненасилия».

В последующие годы подобные же школы были созданы и в других городах, не только в Ташкенте; так в 1891 году они открылись в Хиве, а в 1894 году в Бухаре. К началу ХХ века в Туркестанском крае их уже было более сотни.

Не понаслышке знавший программу русско-туземных школ Т. Кары-Ниязов (в будущем первый президент Академии наук Узбекистана) писал, что в них преподавались русский язык и арифметика в пределах первых четырех действий с целыми числами. Учащимся же сообщались элементарные сведения по истории, географии и природоведению. Наряду с этими предметами преподавались «туземная грамота» и основы мусульманской религии.

В большинстве подобных школ результаты занятия оказывались весьма успешными. Видимо, они отвечали детской повышенной любознательности к новому, прежде им неизвестному миру. Важную роль при этом играла и заинтересованность самих преподавателей в ходе обучения, а также некоторая, хорошо ими поставленная и долгое время поддерживаемая, состязательность в обучении среди самих учащихся.

Естественно, царская администрация, создавая подобные школы, преследовала свои меркантильные, вполне реальные цели. В том числе и политические. И все же, несмотря на это, представляется, что тип русско-туземных школ для того времени, в той конкретной ситуации был одним из удачных вариантов сближения двух народов. Ибо обучавшиеся приобщаясь к достижениям культуры и образования иного духовного мира, одновременно овладевали языками, необходимыми для их внутреннего понимания. Так что, несомненно - русско-туземные школы объективно сыграли положительную роль.

Об этом свидетельствует и судьба многих их выпускников, впоследствии ставшими известными деятелями науки, культуры и искусства.

В их числе - Абдулхамид Чулпан, Абдулла Кадири, Гафур Гулям, Убайдулла Ходжаев, Махмуд Ходиев (Боту), Атаджан Хашимов, Абдулхамид Мажиди, Хуршид, Абдулла Бадри, Мир Шермухамедов, Тавалло и другие. Известными просветителями стали И. Рахматуллаев, М. Шермухамедов, У. Эшонходжаев, Ф. Атабеков.

Примечательно и то, что из числа учащихся семинарии и русско-туземных школ затем выросли многие зрелые общественно-политические деятели самых различных направлений: Мустафа Чокаев, Т. Рискулов, С. Ходжанов, К. Отабоев, И. Хидиралиев, А. Рахимбаев, Т. Джанузаков, Н. Туракулов, Н. Ходжаев, которые, повзрослев осознанно отстаивали интересы коренных жителей. Они, кстати, скорее многих других распознали истинную суть большевизма, и не раз в будущем выступали против обретавшего силу тоталитарного режима.

Свободолюбие этих людей, их симпатия к подлинному народовластию не устраивала советскую власть. Как и следовало ожидать, при тоталитарном режиме многие из них оказались репрессированными.

Да, налицо обнаруживается явная противоречивость, вызванная, с одной стороны, олонизаторской политикой царизма в Туркестанском крае, но, с другой, - добрым отношением многих русских простых людей к коренному населению. Видимо, выражение «каждый минус имеет свой плюс» все-таки появилось не зря, и основано оно на опыте многих поколений…

Поэтому, очевидно, не лишним должно быть напоминание о том, что при изучении истории нашего края обязательно должны учитываться обе стороны медали. Истина там, где отсутствуют крайности. Только при соблюдении этого исторического правила у людей сложится объективное представление о прошлом.

Народ, предки которого в IX-XII веках достигли раннего Ренессанса, а в период Темура и темуридов - высочайшего нового взлета в развитии науки и культуры, к XVIII-XIX векам, увы, вошел в полосу социально-экономического, политического и интеллектуального спада, что, заметим, совсем не исключение в жизни всякого государства…

Трезвомыслящие прогрессисты начала ХХ века - джадиды видели выход в обучении подрастающего поколения современным знаниям. И должно оно было происходить в новометодных школах, получивших в определенный период относительно широкое распространение.

Важность такого образования заключалась в том, что светские и религиозные знания здесь никоим образом не противопоставлялись. Такое сочетание, плюс усиление внимания к обучению детей малоимущих, делало эти школы весьма популярными и эффективными.