Сейчас все решает политическая воля

21.02.2008. «Антиглобализм» (Москва)

Ксения Мяло

Говорить о позиции официальной Москвы по косовской проблеме сегодня просто скучно. Независимость Приштины провозглашена и уже есть признание со стороны ведущих игроков мировой политики. Т.е. – с невиданной доселе быстротой, которой не было даже в те дни, когда на части рвали Югославию. И это, конечно, можно считать чертой нового. Другой стало беспрецедентное заявление Генсека ООН на срочно созванном в этой связи заседании Совбеза: он, мол, не знает, считать ли косовскую декларацию законной или незаконной. После чего Генеральный секретарь покинул не только трибуну, но и зал заседаний, предоставив «объединенным нациям» самим ломать голову над этим вопросом. Равно как и принимать решения – видимо, в соответствии с бессмертным принципом  «сколько голов, столько умов». Общая картина, надо думать, порадует разнообразием, а комическую ноту внесла, разумеется, Россия, в последнее время в основном выступающая в этом жанре. Т.е. усердно возделывавшая делянку «разрушения действующей системы международного права».

Уже буквально накануне развязки нечто на эту тему в очередной раз пробормотал МИД РФ, то же мы услыхали и после 17 февраля. В общем, как известно, караван идет, и общее отношение западной дипломатии к этим ритуальным мантрам Москвы еще в конце минувшего года достаточно исчерпывающе описал Александр Рар, директор программ СНГ и России Германского совета по внешней политике: мол, Москва просто блефует, говоря, что Косово станет прецедентом. «Россия поведет себя, как всегда – сначала будет критиковать, а затем успокоится». И сколь бы горькой ни была для нас такая оценка, оспорить ее, по крайней мере, на сегодняшний день, было бы затруднительно, ведь на протяжении всего постсоветского периода, т.е. с момента своего возникновения в качестве  субъекта международного права РФ вела себя именно так. А потому 17 февраля 2008 года становится рубежом, за которым либо эта репутация окончательно закрепится за ней, либо она найдет в себе силы доказать, что не блефует и слов на ветер не бросает.

А это значит, прежде всего, покончить с лишенными всякого смысла ссылками на действующую систему международного права. В ЕС, не говоря уже о США, от них просто отмахиваются, открыто заявляя, что мировой порядок и международное право в XXI веке решительно изменились и сильно отличаются от правил игры в веке ХХ. Да что там: из уст VIPов мировой политики уже звучали и речи о конце Вестфальской эпохи, краеугольным камнем которой была идея национального суверенитета, и дело ведь не ограничивается только речами. В.Чуркин, комментируя от имени МИДа РФ «Косово – 17 февраля», говорит о разрушении складывавшейся десятилетиями системы международного права».

Неужели российский дипломат забыл, что эта система, закрепленная Заключительным актом Хельсинского совещания (1975 г.), уже была не просто сотрясена до основания, но попросту аннигилирована разрушением СССР и СФРЮ? Именно вследствие этого разрушения, которое было и разрушением сего миропорядка, сложившегося после второй мировой войны, и возникло то противоречие принципов территориальной целостности государств и права наций на самоопределение, о котором так часто говорят сегодня.

 У этого противоречия  на сегодня нет легитимного общепризнанного формата разрешения. И практически всякий раз проблема решается так, как ее хочет разрешить носитель наиболее отчетливо выраженной политической воли. У Запада эта воля есть, поэтому ныне он рисует новую политическую карту мира: ведь помимо новых государств на Балканах, явились уже и Эритрея и Восточный Тимор.  У РФ же политическая воля отсутствует настолько, что она не сумела (или не захотела?) взять под свой преимущественный контроль даже процессы на постсоветском пространстве – и даже там, где это было не только ее правом, но и прямым долгом. Долгом по отношению к народам, чьи законные права оказались грубо попраны именно вследствие ликвидации СССР в той форме, в какой эта ликвидация произошла.

Я говорю, разумеется, о наших соотечественниках в так называемых «непризнанных государствах». И никакие отсылки к «Хельсинки-75» здесь неуместны, хотя именно их на протяжении вот уже почти 20 лет делает РФ, усердно демонстрируя, какая она «хорошая девочка». Между тем в Заключительном акте речь шла исключительно и только о границах самого Союза, но никак не об условных и не имевших на тот момент международного статуса границах союзных республик. А вот действовавшая на момент роспуска Конституция СССР гарантировала, в случае сецессии (отделения) последних, право компактно проживающих на их территориях общностей на собственное самоопределение. Право тем более неоспоримое, что исторически  все «непризнанные» в свое время вступали в Россию совершенно самостоятельно, вне всякой связи с титульными союзными республиками, в состав которых оказались включены много позже, притом абсолютно произвольно и без учета их волеизъявления. А между тем некогда Россия, принимая их «под свою руку», пером ее властителей давала им соответствующие гарантии.

Что ж, если РФ все-таки собирается когда-нибудь стать Россией, уместно будет ей об этих гарантиях вспомнить и прекратить ту недостойную игру в кошки-мышки, которую Москва ведет с «непризнанными», в сущности, с момента их появления на свет. Она то обнадеживает их намеками на возможное признание, то отталкивает и даже сдает  «на правеж» нынешним их юридическим владельцам.

В последнее время особенно не везёт Приднестровью, политическая биография которого, между тем, наиболее безупречна – как с точки зрения истории (его территория, вплоть до 1940 г., вообще никак и никогда не была связана с собственно Бессарабией, ныне Республикой Молдова), так и потому, что здесь не было ни этнических чисток, ни беженцев, ни вообще межнационального конфликта как такового. Республика провела семь (!) референдумов, на которых ее субъект – многонациональный приднестровский народ – подтвердил свою волю к независимости и к самому тесному, вплоть до вхождения в нее, союзу с Россией. И что же в ответ? В ситуации «после 17 февраля», когда жизнь так или иначе заставит принимать новые и неординарные решения, Москва именно Тирасполь явно зачислила в «постылые». Президента ПМР даже не пригласили на аудиенцию к министру иностранных дел РФ, которой удостоились руководители Абхазии и Южной Осетии. Впрочем, те, кто следил за развитием процесса на протяжении нескольких последних месяцев, несомненно, уже мог заметить, что Приднестровье исчезло из перечня тех «непризнанных», признанием которых Москва регулярно «стращала» Запад. Признает ли она оставшихся – вопрос, но вот что до Приднестровья, то Москва не только не сделала ничего для снятия блокады, вот уже второй год удушающей республику, но открыто расточает знаки благоволения к В.Воронину, президенту Молдовы, как раз инициировавшему блокаду.

Последний в ходе своего недавнего визита в Москву даже удостоился принять из рук Алексия II высокую награду «за укрепление единства православных народов». До сих пор, правда, не приходилось слышать, чтобы организация блокады служила инструментом такового, но, видимо, в Чистом переулке придерживаются иного мнения на сей счет. Разумеется, в резонанс с позицией Кремля.

А чем руководствуется последний? Видите ли, если Москва поведет себя иначе, то Молдова может уйти в Румынию – к сожалению, это приходилось слышать не только от чиновников МИДа, но и от иных наших «патриотов», в общем-то, болеющих за республику на Днестре. Но вот ведь как трудно, оказывается, преодолеть комплекс вотчинника, хозяина не только земель, но и проживающих на них людей даже на таком уровне. «Если мы… то они…» и т.д.

Кто «мы» и кто «они»? «Они» - наши бывшие сограждане, обладавшие точно таким же правом, как и мы, не разрывать исторических уз с Россией. Так кто же дал нам, общественности, право третировать их как заложников, судьба которых должна решаться в зависимости от «наших» интересов? Довольно и того, что этим занимается официальная Москва в своей циничной и будто бы хитроумной игре. Вот только, думается мне, хитроумие это того рода, когда упивающийся им игрок, в конце концов, обводит вокруг пальца самого себя.

Я не понаслышке знаю ситуацию в Приднестровье, провела там немало времени в самые тяжкие для республики годы, в том числе и в дни войны, летом 1992 года. Регулярно бываю и сейчас и знаю, что в жизнь уже вступает новое поколение, усвоившее, как именно обращается Москва с теми, кто ей беззаветно предан. Они видели это на примере своих родителей. И с ними, думаю, играть в кошки-мышки будет не так легко.

А что до Румынии и Молдовы…Румыния ведь ныне член ЕС и НАТО, Молдова и лично нынешний фаворит Кремля В.Воронин не скрывают своей западной ориентации. Приднестровье же, подаренное Кишиневу Москвой, может стать неплохим приданным при заключении этого нового «сердечного согласия». Что ж, РФ такого финала достойна; но историческая Россия – нет. Так, может быть, те, кто так усердно боролся против отделения Косово от Сербии (не менее десятка протестных заявлений!), теперь все-таки обратят свой взор на просторы бывшего великого Отечества? Кстати, здесь можно было бы поучиться у сербов – они своих не забывают. А потому, как бы ни развивались события дальше, в истории им это зачтется. Они – боролись, а мы?