Пятая колонна: славянский синдром

  Белый парус (Казахстан), 08.07.08

Стефан Райт

Давайте не будем называть нашу страну Кыргызстаном. Разве вы не знаете, что живем все мы – представители более чем 80-ти национальностей, в Кыргызской Республике. Если вам это ни о чем не говорит, то объясню. Название нашей страны предполагает моноэтническое государство. То есть, республику кыргызов, нравится это кому-то или не нравится.

Есть люди, которые убеждены – во всех бедах, что происходили на нашей родине в последние полтора десятка лет, виновата мононационализация почти всех сфер жизни. Кыргызская Республика, к счастью, не переживала этнических чисток и геноцида. Однако были ошские события и ЧП в Искре, массовый отток славян и русскоязычных кыргызов. Даже этих примеров достаточно, чтобы задуматься, а все ли правильно в кыргызской национальной политике.

Cлавянский синдром

Кыргызы очень рьяно взялись перестраивать страну по непонятно чьему образу и подобию. А точнее сказать – пользовать ее в силу своего разумения. Ведь ничего принципиально нового, кроме как тем для бесчисленых дебатов, в Кыргызской Республике создано не было, и занималась наша так называемая элита тем, что растрачивала богатства, накопленные в советские времена.

Солидную копилку независимому Кыргызстану оставили, как это не грустно признавать националистам, русские. Те самые, которых маргиналы требовали убираться на историческую родину в начале 90-х годов. Помните?

Русские более столетия играли на территории современной Кыргызской Республики более чем значимую роль. С ними был связан промышленный и экономический подъем будущей независимой республики, появление на Тянь-Шане школ, дорог, крупных производственных объектов и ГЭС, приобщение титульного этноса к европейской и, в целом, мировой культуре. Однако сегодня русская община в Кыргызстане довольно пассивна и стремится оградиться как от политики в целом, так и участия в ней – в частности.

Появление русских на политическом или экономическом олимпе республики часто объясняется не осознанием собственной роли в жизни Кыргызской Республики, а скорее – участием в некой игре, разыгрываемой титульными политиками. В Доме правительства, как известно, появление русского премьера совпадает с намерениями руководства продемонстрировать укрепление связей с Россией. Верхам и в голову не приходит идентифицировать кыргызского гражданина русского происхождения со своей страной, а не исторической родиной. Вы понимаете? То есть, изначально на представителей других наций наши политики смотрят как на иностранцев.

Русская община долго мирилась с ролью гостей, постепенно вымываясь на историческую родину. В последние три года наметилось некое укрепление славянского братства. Появилась партия "Содружество", нацеленная на интеграцию с Россией и русских (русскоязычных) в кыргызскую политическую среду, наметилось движение в кругах, относящих себя к российским соотечественникам. Но партия исчезла, растворившись в списках "Ак Жол", а российские соотечественники заняты выяснением отношений между собой – кто главнее. Забавно получается. Вроде – братья-славяне, а разбираются по кыргызски.

Большой удар по имиджу соотечественников нанесло убийство Александра Иванова американским солдатом. Кроме небезызвестного Игоря Трофимова видимой поддержки из организаций этнических русских практически никто не оказал. Такое впечатление, что славянские объединения поспешили просто закрыть глаза на инцидент, несмотря на гибель соотечественника. Таким образом, русская община (назовем ее так) этот экзамен провалила.

Русская группа граждан в Кыргызской Республике политически вообще довольно пассивна. Но очень болезненна ко всякого рода раздражителям. Пошел слух, что русских будут из квартир да домов выгонять, и начался всплеск чемоданных настроений. И уже никого не удивляла до последнего времени прохладная ко всему этому позиция России. Ей, по сути, даже выгодно, чтобы в нее переезжало как можно больше русскоязычных.

Кыргызская власть могла бы доказать, что приниженность славянской группы не более чем видимость. Русский и близкие к нему этносы имеют большой потенциал, который было бы благом использовать в развитии нашего государства. Например, интегрировать славян в госаппарат, урегулировав кадровую политику. Это бы позволило снизить фон кумовства и землячества, и уровень коррупции в целом.

Русский начальник не имеет столько родственников, сколько найдется у среднестатистического кыргыза. И уж тем более русский не будет в таком же масштабе назначать на ответственные посты дилетантов, которые отличились от других только родственными связями с руководством. Области, в которых ясно видны выгоды кыргызско-славянской интеграции, впрочем, кадровой политикой не ограничиваются. Руководство страны неоднократно заявляло о нехватке управленцев в промышленном секторе. Так под рукой их, на самом деле, достаточно. Так же как и квалифицированных русских рабочих, специалистов. Но нужна ли Кыргызской Республике третья по величине этническая группа?

Секонд хэнд

Вторую по величине этническую группу в Кыргызской Республике представляют собой узбеки. Некогда они были в третьем эшелоне, но после отъезда тысяч русских из республики получили возможность претендовать на более весомую роль в жизни. Однако, скорее потенциальную, чем реальную. Титульная нация препятствует проникновению узбеков в центральные органы власти, несмотря на то, что в ряде регионов они уже стали этническим большинством.

Говорят, что это связано с опасениями кыргызов перед возможной экспансией узбеков. Предполагается, что рано или поздно община объявит о желании присоединиться к исторической родине. Для государства, каким бы оно не было, сепаратизм – одна из самых страшных угроз. Это доказал еще Азимбек Бекназаров, чьи сторонники несколько лет назад объявили о желании отделиться от остальной части Кыргызской Республики. А ведь в Аксы проживают, в основном, представители титульного этноса.

По этой причине любая попытка узбеков заявить о своих правах наталкивается на жесткое сопротивление со стороны властей. Так, например, было с инициативой придания официального статуса узбекскому языку. Вопрос долго муссировался в обществе, и закончился тем, что госмужи авторитетно заявили – никакого статуса этой речи не положено. И так прекрасно понимаем друг друга без толмачей.

С теми же опасениями, вероятно, связано и то, что власти никак не решатся на перевод столицы на юг. Стратегически, возможно, передислокация административного центра вполне оправдана. Но Ош, как известно, город узбекский. Не Андижан. А Джалал-Абад, как бы не был мил сердцу уважаемого президента, на столицу пока не тянет. Не Вашингтон, даже если сравнить Бишкек с Нью-Йорком.

Прохладца в отношениях между титульной и второй по величине этнической группой объясняет то, почему власти Кыргызстана сквозь пальцы смотрят на инциденты на границе с Узбекистаном. Правозащитники неоднократно сообщали о "похищениях" (задержаниях) граждан Кыргызской Республики узбекского происхождения спецслужбами или правоохранительными органами соседей. Даже Бакир уулу, будучи омбудсменом, об этом заявлял. Но официальные лица предпочитают эту тему не поднимать. Потому что, в первую очередь, идентифицирует этнических узбеков, имеющих кыргызское гражданство, не с Кыргызской Республикой, а Узбекистаном.

Нельзя сказать, что кыргызские лидеры не понимают значимость узбекской диаспоры. Первый президент традиционно старался заручиться ее поддержкой перед выборами. Второму президенту заигрывать перед узбекской общиной в той же степени пока не пришлось. Но, думается, что это временно. Бакиев во многом продолжает начинания Акаева и, несомненно, в некоторых вопросах преуспел больше учителя.

Руководство страны уже который год говорит о застое в агросекторе, и делает ставки на развитие торговли. Никак сельское хозяйство поднять не получается, да и с уровнем экспорта туговато. А ведь могло бы использовать опыт и потенциал узбекской диаспоры, имеющей как солидный стаж земледелия, так и торговли. Но сотрудничеству мешает взаимное недоверие. Не сказать бы, с историческим подтекстом. И его не смог ослабить даже XXI век – период глобальной интеграции.

Что получается?

Ответственность за происходящее в стране должны взять на себя кыргызы. За упущенные возможности, огромный внешний долг, низкий уровень жизни и образования. За уничтожение исторических объектов и промышленных предприятий. За то, что Кыргызстан не воспринимается партнерами как надежный и крепкий союзник. За то, что мы отстаем в развитии от соседей по СНГ и не можем построить государство, которое прокормит и защитит каких-то пять миллионов человек. И винить кого-либо еще кыргызам некого. Ведь властью, и, равно с ней, ответственностью, им делиться не хочется…